Гость: ЮЛЯ ФРИДМАН
23 октября, вечером, в кинотеатре "Юность" состоялся концерт группы "Инструкция по выживанию", точь-в-точь как обещали разбросанные по клубам "пригласительные билеты". Состав группы был весьма неканонический, но говорят, тюменские музыканты всегда играют друг за друга. И уж точно обмениваются песнями, что приятно видеть на фоне безудержной защиты авторских прав и прочих платных услуг, предлагаемых нам МВФ.
Концерт был неровный и сам собою распадался на две (иногда совмещенные во времени) части: стихийный перформанс с массовым соучастием публики, и собственно рок-действо, какое на хороших концертах образуется вокруг музыки; последнего в этот раз было немного. В целом, на сцене занимались тем, что разменивали имидж Р.Неумоева и "крутой музыки тюменских ребят" --- в этом ключе высказался после концерта один из ведущих гитаристов московского рок-андерграунда, очень пьяный, что ограничивает наши возможности цитировать дословно. Несколько великолепнейших песен прозвучало, однако, и совсем новые среди них. Слухи о вырождении неумоевского православного творчества явно преувеличены, хотя сама по себе крутая тюменская музыка становится похожа сейчас на зажигательный аккомпанемент к официальным передовицам. Между тем, в эпоху создания революционных маршей к этой работе не подходят механистически.
Мы, пожалуй, расскажем сейчас по-простому, что происходило в тот день вокруг и на сцене. Во избежание недоразумений оговоримся заранее: мы претендуем здесь на полную объективность освещения, абсолютное знание и компетентность во всем. Дальше читать вас никто не просит, это вообще незачем.
Во-первых, погода стояла хорошая. Поэтому публика час-полтора гуляла снаружи, в помещении же задерживалось начало концерта. Пропускали музыкантов и по знакомству, причем на входе всем задавали один и тот же вопрос: "Нет ли железа?" Это означало, что на барабанах не хватает тарелок, не привезли.
Во-вторых, публика подбиралась очень хорошая, хоть и разнородная по политической принадлежности. А в буфете опрометчиво торговали водкой, в связи с чем идеологическая напряженность разрешалась тут же на месте на удивление скотским мордобитием. Но это имело место в основном после концерта, а мы претендуем к тому же на хронологическую аккуратность настоящего изложения.
Так вот, со временем на сцену начали эпизодически подниматься разные музыканты. Оказалось, приехали два гитариста, один бас-гитарист, один клавишник и одна симпатичная рыжеволосая саксофонистка. Она пришлась очень кстати. Еще был ударник, он опробовал инструмент, но играть не смог, потому что железа еще никто не принес. Впрочем, какие-то короткие ритмические импровизации народ решил сыграть, опять же на пробу. Публика тут же выпрыгнула в коридор и затряслась в судорогах. Плясали на измор, но недолго: музыканты, видимо, сыгравшись, оставили сцену.
Публика была, как всегда, интересная. Молодежь в основном, в кожаных куртках с косой застежкой --- говорят, по моде истекшей пятилетки. Еще перед нами сидел молодой человек в пятнистой защитной форме, добродушный, толстый и бритый. Он рассказывал своей девушке и товарищам: "...и тогда мы говорим: "А можно вопрос от газеты "Штурмовик"?" Они говорят: "Конечно, можно," --- думают, конечно, солидно так, от газеты вопрос. Ну мы и спрашиваем: "Сколько у вас в партии ЕВРЕЕВ?" --- тут они как завизжат, фашисты, фашисты, милиция, милиция! А сами они все троцкисты, такие в очках, волосатые, грязные. Ну, приезжает ОМОН... Ребята наши стоят такие спокойные, пиво пьют. Так приезжает ОМОН, огляделся по сторонам и --- всех этих троцкистов мочит как раз!"
На сцене начали двигать микрофоны и устанавливать стул. Вышел Неумоев, и был встречен бурными овациями. Ему кричали: "Ромыч! Давай! Молодец!" Он уселся на стуле с акустической гитарой, а под ногу ему сумку поставили. Неумоев левша, он гитару держит наоборот. К нему на сцену поднялась девушка с саксофоном, а через некоторое время подошел и скрипач, но что-то постоянно случалось с усиливающей аппаратурой, и скрипки почти не было слышно. Другие музыканты пока не появлялись.
Неумоев, в черном капюшоне, надвинутом на глаза, заиграл песни из тех, что еще с рифмой в куплетах, но уже народные. Пронзительные такие дворовые народные песни собственного сочинения, где не "ночь", но "ноченька", не "ветер", а "ветерок". О первой сказал: "Я спел ее потому, что у меня буквально только что умер друг. Саша Березин," --- то есть, памяти друга песня.
Надо сказать, что эффект "разменивания имиджа", отмеченный гениальным, но пьяным московским гитаристом, на глазах переходил в новое качество. Песня "Дуй, ветерок, дуй" звучала на концерте дважды: сначала в авторско-акустической версии, с саксофоном и слегка увечною скрипкой, хромавшей на половину диапазона, а потом --- в электрической, когда группа играла в полном составе и сверх того. Слова, которые были слышны прекрасно, все до одного относились к пейзажно-лирической лексике: ветер, небо, тучи могут собраться, но и разлетятся, если повезет. Причем, если в электрической версии каждый звук в самом деле выходил смертельной, угрожающей надеждой заряженным (ярчайшая отличительная особенность ИПВ и лично неумоевского творчества до последних лет --- а только, скажем в свете последних впечатлений, как бы не переродиться ей в торговую марку), то версия первая акустическая --- нежная песня, тихая печаль, сердечный надрыв. И вот, интересна реакция публики: посреди первого же куплета встают и слушают стоя, держа правую руку жестом "хайль", вверх и вперед. С соседних рядов оборачиваются, умиляясь смотрят друг дружке в глаза, как-то совсем по-русски, и обмениваются экстатическими приветствиями --- в рамках фашистской символики. К нам тоже повернулся один такой юноша, пьяный, счастливый, и сказал сосредоточенно-доверительно: "Трудное дело --- борьба." Дуй, стало быть, ветерок; пожалуйста, дуй.
Символика (трудно удержаться, чтоб не отметить) прямо противоположна "Буревестнической", Алексей Максимыча. У того тучи, буря, гроза --- это хорошо, это значит --- Революция. Здесь же ангелически сухой ветерок и ясное небушко, а тучи --- опасные, вражеские, их надо гнать. Хорошая песня, особенно в электрической версии.
Акустическое отделение было вот почему: никак не привозили железа. Это Неумоев сказал, объясняясь с залом. Интеракция вообще шла непрерывная и крайне насыщенная. Неумоеву кричали "спасибо" и "ты молодец", а однажды сказали: "Спаси тебя Христос." Тот переспросил --- что? Фашистский юноша приложил ко рту руки трубочкой и крикнул громче: "Спаси --- тебя --- Христос!" Неумоев на сцене поморщился: "А вот этого не надо... только Христа не трогайте?" --- и толпа согласно взревела. В другой раз Роман Неумоев обратился к публике: "Господа!" --- "Какие мы господа? Мы товарищи!" --- возмутились кожаные куртки. "Товарищи товар ищут, --- сбалагурил в ответ человек в капюшоне, --- а господа --- те, что с Господом!" "Спасибо! --- грянула буря с мест, --- Спасибо, Ромыч!! Научил ты нас!!!" --- все встали, сделали "хайль" и протянули вперед нательные крестики, у кого были. Еще время от времени скандировали "Слава России" и "Победа будет за нами", причем занималась этим фашистская фракция, а некоторые левые из передних рядов кричали в ответ: "Фашисты --- fuck!!! Фашисты --- fuck!!!" И средний палец им показывали, для непристойности.
Панковская эстетика поведения проявлялась отдельно. Во-первых, панки плясали, пили и плевали на пол. Одного постригли в панки прямо на концерте, в коридоре для танцев. Неизвестно, насильно или добровольно: молодой человек был не в том положении, чтобы возражать, он и стоял-то не без труда. Еще кричали хором "fuck off!" --- в знак одобрения (не очень понятно, почему; видимо, в народе считается, что панки всегда кричат так). И просили исполнить панковскую любимую музыку, как-то: "Красный смех" и "Начало зимы". Неумоев с акустической гитарой спел только "Вербу" по просьбе из зала (и слава богу). После _каждой_ композиции некто за нашей спиной хрипло, во весь голос, просил: "Начало зимы... Начало зимы спой, а?" Во втором отделении, когда со сцены ушел сам Неумоев и пришли все остальные (нашлось железо), спели и "Красный смех", и "Начало зимы", но поклонник последней песни этого не заметил и продолжал ее требовать, прибавляя досадливо: "Эх... хуй дождешься."
Слова знали и подпевали, и плясали тоже --- не только в коридоре, но и между рядами кресел. Происходило братание внутри патриотических фракций. ИПВ-без-Неумоева спела парочку песен группы "Чернозем", стараясь это делать покруче. В публике "крутая музыка" вызывала подъем, но в целом на сцене властвовала не столько народная творческая стихия, сколько азарт игрока и физический труд гитаристов, по революционному Брюсову. Неожиданность: в Тюмени появился текстовик, отдельный от музыки. Фамилия его, кажется, Немиров, а зовут, кажется, Мирослав. На его слова спели несколько песен, представив автора, потому что он находился в зале. Песни такие добротные, по звучанию --- преувеличенно панковские, как на заказ. По содержанию --- о том, что нету денег.
Постепенно время перекатилось в сторону третьего отделения. Его открывал устной речью Мирослав Немиров (расслышать толком имя-фамилию было невозможно, на всякий случай просим прощения уважаемого автора, если что переврали). Мирослав Немиров был пьян. Он был в сером пиджаке, кажется, и в очках, с портфелем. Из портфеля перед выходом на сцену достал стопку исписанных листов. Выступая, читал по бумаге, что в его состоянии не только извинительно, но неизбежно. Текст выступления приводим с итеративными купюрами:
"А пошли вы все на хуй!.. Д-да... пошли вы все нна хуй! ...Э-э-э... Ммудаки ебаные, мудаки... Нна хуй... (переворачивает лист) дда пошли вы все на хуй!!! И бляди все... и в пизду... Пошли вы все на хуй!.. У, козлы ебаные! и т.д. (см.)"
Речь была встречена бурными, продолжительными аплодисментами, как на съезде КПСС. Автор речи, человек уже немолодой, поклонился и героически спустился в зал самостоятельно, безо всякой поддержки.
В третьем отделении Неумоев пел вместе с группой, автором песен и вокалистом. Для публики эта часть была самая зажигательная, хотя от плясок явно устали. Кто-то просил "Логику духовной войны" --- спели "Логику духовной войны", и это было одно из самых отрадных мест во всем концерте. Песня великолепная, и по тексту все правда. Народ, опять же, воодушевился, по окончании стал скандировать славу России и павшим героям, а крайние левые снова обижались за это на фашистов и патриотов.
Вызывали на "бис". Неумоев вышел и сказал, что споет еще парочку песен, а потом "я уйду, но придут ребята и еще порадуют вас". Спел несколько песен, снова зарисовочных, по жанру чуть не городской фольклор --- а только что-то неназываемое, не слова и не музыка, но по сути все и определяющее, совсем не помещается в жанр. Одна песня была не такая: про восьмиконечную звезду, которую в один прекрасный день наденут нашим генералам "за взятый город Вифлеем". Она, наверное, будет входить в резонанс с политической ориентацией слушателя не хуже, чем знаменитая "Убить жида!" (которую, кстати, из зала очень просили спеть). В тексте среди прочего поминаются "наши танки", которые идут на Иерусалим --- то есть, довольно радости и "левым", и "правым". Тем не менее, или тем самым, это на удивление хорошая песня.
"Ребята" после Неумоева тоже пели немного, в основном из старой ИПВ. Все это шло в холерическом темпе лубочного несколько русского рок-н-ролла, и не всегда на пользу. Потом концерт закончился: музыканты сказали, что устали, и что у них вчера умер хороший друг. Они спустились, а их место занял представитель НБП. Он приветствовал всех от лица национал-большевистской партии и сделал официальное заявление, что Слава России. Потом еще сказал, чтобы всем собираться 7 ноября в 10 утра на Калужской площади. Публика обрадовалась и отвечала дружным "Слава России!" После представителя НБП сделал официальное заявление один из устроителей концерта --- о том, что ко всему этому настоящий концерт отношения не имеет. Подумав, добавил: "Кроме, надеюсь, славы России. Так что Слава России, конечно..." Развеселившиеся патриоты похлопали и ему. Говорили еще "наше дело правое". В связи с грядущей революцией не Маяковского здесь помянешь и не Горького, но уж тогда, скорее, Блока или Есенина. Впереди опять идет Исус Христос в белом венчике, возглавляя этот партийный блок.
Народ, бивший друг другу морды у входа (почему-то основные оппоненты застряли в дверях), не производил впечатления идеологически озабоченного. С виду обыкновенные козлы, не поделившие чего-то по пьяни. Может, показалось.
Через неделю в том же зале выступают "Черный Лукич", "Банда Четырех" и "Красные Звезды". А "Инструкция по выживанию" дала, по нашему мнению, свой далеко не лучший концерт. Глядишь, и увязнет вскоре в нетях если не коммерческого, то эрзац-православного ожидания масс, и застрянет в узком проходе по Логике Духовной Войны.
Юля Фридман
yulya@thelema.dnttm.rssi.ru