ДУГИН НАШЕ ВСЕ

Ведя бесконечные разговоры с врагами и ретроградами, отбросами 1980-х, я много раз задавался вопросом: а чем же мы собственно лучше? Чем таким мысль 1990-х принципиально лучше и актуальнее, чем в 1980-е? Уж конечно не фальшивыми гегуржитациями французского структурализма, не слащавым словоблудием Мамардашвилли и прочих доморощенных позитивистов, и не бездарным выворачиванием наизнанку ношенных-переношенных лохмотьев концептуализма -- от Бреннера до Радова до Осмоловского. Чем же актуальны 1990-е? Все эти вещи увязаны.

Политические реалии разрушили розовые либеральные иллюзии шестидесятников. Рейган готов был бомбить Россию, но совсем не из любви к свободе слова и демократии -- будь Россия самой что ни на есть раскапиталистической, "цивилизованный мир" будет видеть в ней врага, как видит врага сейчас -- расширение НАТО тому свидетель. Широкие обьятия Запада не распахнулись перед "новой Россией". Запахло обманом.

Ответ нашелся -- в геополитике. Стало ясно, что некоторые государства были, есть и будут враждебны другим государствам, и правящий режим, свобода слова и демократия служат здесь дымовой завесой.

Налицо конфликт -- но конфликту нужно истолкование. Нужна философия, способная обьяснить, почему так вышло, что интересы России противоречат интересам "цивилизованного мира". Объяснение -- в сакральной географии. Народная воля есть артефакт коллективного подсознания, то есть набора из религии, снов и суеверий, довлеющего над душой народа. Отражение географии в коллективном подсознании есть сакральная география -- география речных излучин и деревянных церквушек, география, отождествляющая бурные горные реки с ножом абрека и лесные озера с глазами любимых. Геополитический вектор народной воли есть функция сакральной географии, и он останется неизменным, пока сохраняется раса. Это надо изучать.

Сакральная география -- новая религия.

Если вектор народной воли остается неизменным -- как же так вышло, что Россия сама отказалась от привилегий мировой державы? Отказалась от кровью и потом оплаченных территорий и оставила миллионы граждан в полуфашистских карликовых государствах, без истории, без языка, без культуры, выросших, как грибы, на месте разложившейся Империи? Без обмана тут не обошлось. Исследованием массового обмана в политике занимается конспирология.

Конспирологический подход к истории не отличается от квантово-механического подхода к физике частиц. Известно, что в истории действуют определенные силы; исторические процессы определяются группами влияния (конспирациях), остающимися в тени. Известно, что ни у кого достоверной информации об этих группах влияния -- масонах, диспенсационалистах, швейцарскихк банкирах... -- нет. Известно, что достоверной информации о конспирациях нет и у членов конспираций -- следует ожидать, что достоверной информации у них гораздо меньше, чем у конспирологов. Этот феномен заметил и изучал Роберт Антон Уилсон.

Конспирологический подход, разработанный Уилсоном, такой: следует собрать всю возможную информацию о конспирациях, и вместо того, чтобы выбирать непротиворечивую версию, делать выводы, исходя из всех версий -- усредняя по правдоподобности каждой. Читатель, знакомый с квантовой механикой, обнаруживает знакомство с предметом.

Так появилась конспирология.

Основной урок конспирологии -- история управляется инфернальными силами, и воля народа перед ними беспомощна. Эта модель становится все ближе к истине с проникновением телевизора -- атомной бомбы для промывания мозгов -- в каждый угол и каморку. Любое суицидальное решение может быть подано как спасительное, если рука дающего контролирует телевизор. У народа нет никакой защиты.

И так случилось, что на заре 1990-х инфернальные силы решили -- отныне России не быть. Эти силы управлают Россией и по сей день. В большей степени, чем весь остальной мир, Россия живет в ожидании конца света, готового обрушиться на нее с минуты на минуту. Это называется -- миленнарианизм.

Если и правда конец света так близок, то сидеть сложа руки и перечитывать Виттгенштейна -- преступно. Надо платить по счетам. Выходить на улицы -- применять философию к практике. Чем эзотеричнее та или иная доктрина, тем больше шансов у нее быть актуальной, в конфронтации с Инфернальным Злом, поглощающим вселенную. Наилучшие шансы победить Врага -- у непредсказуемой философии. Мистицизм, эзотерика, глобальный террор -- все средства хороши. Это называется философия прямого действия.

Так и живем.


Миша Вербицкий