Один из самых видных тюменщиков последних пятнадцати лет. Видных -- в том числе и в буквальном смысле, в смысле -- видных издалека, ибо сей мыслящий тростник являет собой чудовищной величины шварцнеггера по причине многолетних занятием культуризмом. Сжатый очерк жизни и деятельности является следующим:

1980: приезжает в Тюмень из Сургута поступать в университет изучать английский язык. Будучи абитуриентом и живя в общежитии на Мельникайте, знакомится там с Немировым М. и Струковым А. -- факт, требующий упоминания, ибо дальнейший ход жизни и прочего все время является таковым, что все трое этих постоянно оказываются вынужденными вести всяческий совместный образ жизни.

1980-85: обучение в университете.

1982, весна: проживая в университетском общежитии на ул. Семакова с Плотниковым С., являющимся культуристом, становится под его влиянием культуристом сам, каким и является и по сей день.

1983-84: один из основателей и вождей ``Алкогольного клуба'' (см.)

1985: под влиянием Чуйкова С. приходит к выводу о необходимости бросить университет и переквалифицироваться в телемастеры. Что и осуществляет за три месяца до получения диплома.

1985-86: учится в ПТУ на телемастера.

1986: сильно сдруживается с Шаповаловым Ю., с которым и по сию пору является дружбаном номер один. (Впрочем, Шаповалов Ю. является такой личностью, о которой трудно и назвать человека, который не является ему дружбаном номер один.)

1986-94: став телемастером, возвращается в Сургут, где живет. Впрочем, с регулярностью 4 раза в год -- 8 марта, 1 мая, 7 ноября, Новый год -- посещая Тюмень с целью оттянуться от тягот размеренного существования в условиях города Сургута.

1992: затевает роман с Кониной Н. (см.), на коей впоследствии и женится.

1995: перебирается, наконец, на ПМЖ в Тюмень, средства к существования добывая работой охранником в аэропорту ``Рощино''. Чего-то там, короче, охраняя.

Такова биографическая канва жизнедеятельности Федотова Евг. в ее самом сжатом из видов, а более подробное изложение с добавлением историй и случаев -- это в следующих выпусках.

На этом пока все, 3 ноября 1995, пятница, 9 утра, зима в ее самом натуральном виде -- метель, пурга, мороз минус пять, и все прочее, начавшееся как по команде ровно 1 ноября.

2.

Вот, например, следующая история из жизни Федотова Е., имевшая место летом 1984.

Начать её нужно с исторического экскурса, поясняющего место и время действия.

Дело в следующем: при советской власти и коммунистическом образе жизни все студенты университета по окончании четвертого курса должны были летом месяц отработать вожатыми в пионерском лагере. Это называлось ``пионерская практика''. Это происходило вот почему: на самом деле, конечно, тюменский университет -- он только по названию университет, на самом деле он, конечно, пединститут. Ибо кому, в самом деле, нужно ежегодно выпускать две с половиной тысячи филологов? Куда их девать в Тюмени? Поэтому конечно, их хотя и обучали по полной университетской программе, включая латынь и древнегреческий, работать их, конечно, отправляли учителями в школу. И поэтому помимо филологических дисциплин, входила в программу тюменского университета еще и всяческая педагогическая фигня, в том числе и теория и практика пионерской работы. И вот. И вот: вследствие всего вышесказанного пребывал Ф. летом 1984-го в каком-то там пионерлагере в качестве пионервожатого. О которых известно, чем они занимаются по ночам, загнав подопечных пионеров в постели. Для тех, кто не знает, сообщаю: они собираются кучками и кулдырят водяру и производят прочие действия культурно-массового характера: люди, являющиеся пионервожатыми, есть люди молодые, сами понимаете.

Так вот, я это к чему: я это к тому, что ко всеобщему изумлению Е.Федотов, такой высокий, красивый, широкоплечий молодой человек никакого участия в этих посиделках принимать не желал, спать ложился вместе сор своими пионерами, и на все всех призывы пропустить стаканчик мрачно отвечал: ``не стоит!'' Однако всё же его наконец уговорили.

Он пропустил стакан, другой, третий.

Утром он просыпается:

-- Ну, что ? -- бодро вскакивает он, потирая руки, -- Осталось там что-нибудь от вчерашнего?

Лица людей, окружающие его, полны смущения и загадочности. Виноватыми голосами они говорят Федотову:

-- Слышь, Женя, может оно того... Не стоит, а?