Начнем классическим зачином:

-- При чем здесь Широтная?
-- А я там жил!

Так оно и было: я там жил, автор этих строк, М.Немиров. Я там жил с осени 1983-го по аж весну 1985-го года, в однокомнатной квартире, в доме номер, кажется 103. Квартира эта принадлежала какому-то человеку, проживавшему в городе Надыме, мама автора, то есть меня, проживающая там же, то есть в Надыме, и уговорила указанного квартировладельца пустить туда пожить опять же меня, автора этих строк, за 50 рублей в месяц.

И я в ней жил. А улица Широтная в те времена была самой последней в городе Тюмени, ее границей: по одну ее сторону были девятиэтажные дома, в одном из которых автор этих строк, как уже сказано, проживал на четвертом этаже, по другую сторону не было ничего: поле было, на котором летом паслись коровы, которых автор созерцал, сидючи на балконе, который был велик.

Так было в 1984 году.

А зимний пейзаж этих мест описан поэтом Немировым в стихотворении, которым и завершим пока сие сообщение.

Стихотворение таково:

Никелированный гремит мороз. Зимы
торжественный, чудовищный, какой-то ящероподобный механизм,
тебя хватает, сплющивает, зажимает в бабки,
подводит суппорт, подает подачу,
-- мороз ревет Бетховеном, визжит железо по-собачьи --
как больно милая! Как страшно! Как блядь сладко
стоять на остановке, стиснутый бескрайними снегами --
чистое поле налево, пустырь новостройки направо --
нелепый, крохотный, дурацкий, как Гагарин,
при этом, ясный барабан, опять неправый.
Жесткий кустарник торчит из-под снега как брошенная арматура.
Брошенная арматура торчит из-под снега жесткая, точно кустарник.
Только холод и солнце и ветер впереди по бокам и сзади,
Люминесцентная жизнь. Нашатырное утро.
-- На тысячи верст кругом чужая страна
в которой нет никого, кого бы хотел ты любить;
-- На тысячу верст кругом чужая страна
в которой нет никого кем ты бы хотел быть любим;
траншеи теплоцентралей, руины заброшенных новостроек ;

И что там еще в том же духе, уж теперь и не помню, что.

-- 23 апреля 1997, Вторник. 2:50 ночи.