ТЕНЕТА-РИНЕТ'2000

Ну, наука биология учит, что в любой популяции самки (в среднем) предпочитают особей со средним в данной популяции набором генов, то есть женщина есть источник стабильности. В поведенческой сфере имеет место то же самое. Леня Делицын любит рассказывать про распространение инноваций, где любую новую идею сначала подхватывают, например, хакеры, гомосексуалисты и наркоманы, потом студенты-ботаники, потом образованные мужчины 25-35 лет, потом клубная молодежь, потом инвесторы-буржуи. Потом просто публика из толпы. Причем женщины фигурируют здесь только на стадии подключения клубной молодежи. То есть поведенческий стереотип женский -- бояться всего нового (на Интернете еще 10 лет назад женщин было где-то процентов 5; в компутерные игры женщины играть начали во времена MYST, т.е. на 15 лет позже возникновения этой индустрии; математикой женщины не занимаются вообще, несмотря на способности, в общем сравнимые с мужскими; и т.п.). То есть женщина -- существо, гарантирующее стабильность популяции, по сути нечто очень хорошее, тотально несамостоятельное и отчасти бессмысленное. Сейчас стабильность просто опасна, поскольку человечество совершенно очевидно сваливается в какую-то очень нехорошую яму (и в плане евгеническом, и в отношении ресурсов/коллективной психологии/ массовых стереотипов), и поведенческий режим, гарантирующий стабильность этого сваливания, должен быть пересмотрен. Соответственно, женщина должна обрести утраченную инициативу и стать чем-то (с традиционной точки зрения) нехорошим и опасным, а главное независимым. Такой стереотип в нашей культуре тоже укоренен, собственно ведь ведьмы, вампирессы, Панночка гоголевская и прочие персонажи B-movies именно такие и есть. Это было подводное течение, которому суждено (во имя выживания расы) стать доминантой.

Про ведьминский стереотип в культуре fin-de-siecle имеется неплохая книжка модного американского культуролога Дийкстры, "Idols of Perversity". В принципе, Серебряный Век сейчас становится все актуальнее и актуальнее, по крайней мере мне всегда так казалось, и Партия то же самое говорит.

Вы думаете, бывают добрые ВЕДЬМЫ? Ха!

Все, что изобрели русские, ставит в тупик нерусских. Русские настолько странны, что все остальные народы их не замечают, имеют о них очень смутное представление, как о мифических существах сакральной географии.

Русские очень злы, поскольку совершенно непонятны и многочисленны. Русские очень добры, поскольку они и есть Добро.

Когда русские пытаются определить самих себя, они бормочут нечто несусветное, лучше всего их понимают те, кто стали русскими, если они еще сохраняют способность говорить от дикого счастья, которого они удостоились.

Полностью нивелированное общество (этакие макдональдсы с кока-колой на каждом углу) это не хаос, это, скорее, наоборот полный, тоталитарный порядок. Хаос есть нечто по определению разрушительное, вот все эти ужасные негры нью-йоркские, милитанты, белые супрематисты, наркоманы, садо-мазо-гомосексуалисты -- в них куда больше от хаоса.

По этому поводу у меня есть любимая ссылка: http://www.bme.freeq.com/extreme/ - жуткая совершенно.

Есть отличное английское слово "oblivion", на русский оно, кажется, не переводится. Вот страсть к этому самому oblivion есть нечто сугубо плотское и эротическое, такая противоположность аскезы в ее облике. А что будет, если я себе пальчик отрежу? А еще? А вот если, скажем, глазик выколю? А если к пенису подвешу 3 кило, чтобы он до пола отвис? Есть отличная легенда про художника, по имени John Fare, который сделал автомат такой, и отрезал себе, по жребию, разные части тела на эксклюзивных перформансах для особо богатых. В списке была чертова туча разных повреждений, включая эфтаназию, но перед тем, как он этой эфтаназии подвергся, он лишился поочередно длинного списка частей тела (пальцев рук и ног, руки, тестикулов, глазного яблока и частей кожи в разных местах, и подверся лоботомии). Отрезанные чсти тела заменялись на причудливые украшения из металла и пластика.

В этом есть жуткая красота, по сути та же, что в оргиях, обжорстве и вообще в буйстве плоти.

Любовь есть потеря идентичности, размывание границ личности и объекта любви. Ненависть есть не более и не менее чем параноидальное, форсированное разрушение идентичности.

То есть, из приведённой цитаты следует, что любовь является врагом индивидуальности, а ненависть - её другом.

 90. ВЛАСТЬ

    Фаол  сказал: "Мы грешим и творим  добро
вслепую.  Один стряпчий ехал на велосипеде и
вдруг, доехав  до  Казанского Собора, исчез.
Знает ли он, что  дано  было  сотворить ему:
добро или зло? Или такой случай: один артист
купил себе шубу и  якобы сотворил  добро той
старушке, которая, нуждаясь,  продавала  эту
шубу, но зато другой старушке, а именно сво-
ей матери, которая жила у артиста и  обыкно-
венно спала в  прихожей,  где  артист  вешал
свою новую шубу,  он  сотворил по всей види-
мости зло, ибо от новой шубы столь невыноси-
мо пахло каким-то формалином  и  нафталином,
что старушка, мать того артиста,  однажды не
смогла  проснуться  и  умерла.  Или еще так:
один графолог надрызгался  водкой и натворил
такое, что тут, пожалуй, и сам полковник Ди-
бич не разобрал бы, что хорошо, а что плохо.
Грех от добра отличить очень трудно".
    Мышин,  задумавшись  над  словами Фаола,
упал со стула.
    - Хо-хо,  -  сказал он,  лежа на полу, -
че-че.
    Фаол продолжал:  "Возьмем любовь.  Будто
хорошо, а будто и  плохо.  С  одной стороны,
сказано: возлюби,  а, с другой стороны, ска-
зано: не балуй. Может, лучше вовсе не возлю-
бить? А сказано: возлюби. А возлюбишь -  на-
балуешь. Что делать?  Может возлюбить, да не
так?  Тогда зачем же у всех народов одним  и
тем же словом изображается возлюбить и так и
не так?  Вот  один  артист любил свою мать и
одну молоденькую полненькую девицу.  И любил
он их разными способами.  И  отдавал  девице
большую  часть своего заработка.  Мать  час-
тенько голодала, а девица пила и ела за тро-
их. Мать артиста  жила в прихожей на полу, а
девица имела в своем  распоряжении две хоро-
шие комнаты. У девицы было  четыре пальто, а
у матери одно. И вот артист взял у своей ма-
тери это одно пальто и перешил из него деви-
це юбку. Наконец, с девицей артист  баловал-
ся, а со своей матерью - не баловался  и лю-
бил ее чистой любовью.  Но смерти матери ар-
тист побаивался, а смерти девицы - артист не
побаивался. И когда умерла мать, артист пла-
кал, а когда девица вывалилась из окна и то-
же умерла, артист не  плакал  и  завел  себе
другую девицу.  Выходит,  что  мать ценится,
как уника, вроде редкой марки, которую нель-
зя заменить другой".
    - Шо-шо, - сказал Мышин, лежа на полу. -
Хо-хо.
    Фаол продолжал:
    "И это  называется чистая любовь!  Добро
ли такая  любовь?  А  если  нет,  то  как же
возлюбить? Одна мать любила  своего ребенка.
Этому ребенку  было  два  с  половиной года.
Мать  носила его в сад и сажала на  песочек.
Туда  же  приносили детей и  другие  матери.
Иногда на  песочке  накапливалось  до сорока
маленьких детей.  И  вот однажды в  этот сад
ворвалась  бешеная собака,  кинулась прямо к
детям и начала их кусать.  Матери с  воплями
кинулись к  своим детям,  в том числе и наша
мать. Она, жертвуя собой, подскочила к соба-
ке и вырвала у нее из пасти,  как  ей  каза-
лось,  своего ребенка.  Но, вырвав  ребенка,
она увидела, что это не ее ребенок,  и  мать
кинула его обратно собаке, чтобы схватить  и
спасти  от  смерти  лежащего  тут  же  рядом
своего ребенка.  Кто ответит мне:  согрешила
ли она или сотворила добро?"
    - Сю-сю,  -  сказал Мышин,  ворочаясь на
полу.
    Фаол продолжал: "Грешит ли камень? Грешит
ли дерево? Грешит ли зверь? Или грешит толь-
ко один человек?"
    - Млям-млям,  -  сказал Мышин, прислуши-
ваясь к словам Фаола, - шуп-шуп.
    Фаол продолжал: "Если грешит только один
человек, то значит, все грехи мира находятся
в самом человеке. Грех не входит в человека,
а только выходитиз него. Подобно пище: чело-
век съедает  хорошее,  а выбрасывает из себя
нехорошее.  В мире  нет  ничего  нехорошего,
только то, что прошло сквозь человека, может
стать нехорошим".
    - Умняф,  -  сказал Мышин, стараясь при-
подняться с пола.
    Фаол продолжал: "Вот я говорил о  любви,
я говорил  о  тех состояниях наших,  которые
называются одним словом "любовь".  Ошибка ли
это языка, или все эти состояния едины?  Лю-
бовь матери к ребенку,  любовь сына к матери
и любовь мужчины к женщине - быть может, это
все одна любовь?"
    - Определенно, - сказал Мышин, кивая го-
ловой.
    Фаол сказал:  "Да, я думаю, что сущность
любви не меняется от того,  кто кого  любит.
Каждому человеку отпущена известная величина
любви.  И  каждый  человек ищет,  куда бы ее
приложить, не скидывая своих фюзеляжек. Рас-
крытие тайн перестановок  и  мелких  свойств
нашей души, подобной мешку опилок..."
    - Хвать!  -  крикнул Мышин,  вскакивая с
пола. - Сгинь!
    И Фаол рассыпался, как плохой сахар.
                                        1940

Еще есть теория, утверждающая, что "любовь это власть", см. ниже. Лично мне кажется, что любовь -- это диссолюция эго, что иллюстрируется основным принципом религиозным: Love is the Law, Law under Will.

На этот текст есть отличный диско-хит группы Throbbing Gristle.

По поводу же уничтожения эго, например, Лири очень много уделяет внимания феномену ego-death, полному распаду личностных границ в результате употребления ЛСД. В принципе, то же самое происходит (как, кстати, Лири говорил) при эффективном занятии любовью, тантрической практикой или медитацией. Любая по сути творческая работа ставит необходимым условием над-персональное, то есть тот же самый ego-death.

Вообще, паранойю необходимо культивировать, это просто-таки обязательная стратегия. Любое нон-конформистское учение (Телема, Дискордия, субгении, нац-большевизм/Арктогея) настаивает на обязательной конспирологической практике, безотносительно к правильности конспирологии или конспирологий. "If you are paranoid -- it doesn't mean THEY aren't out to get you". У меня было какое-то количество знакомых, страдавших компульсивной паранойей (один прямо-таки шизофреник), но, если это состояние не вызывать сознательно, оно вредно, а вот если его индуцировать специальной практикой -- оно невероятно полезно. Решает все проблемы, действительно. Пятиминутки ненависти -- на каждом рабочем месте, вот наш лозунг.

Есть отличная группа "Банда Четырех", у них песня про Холокост:

ХОЛОКОСТ

Отступают дни серебряные, ясные
С удивленно-радостой вселенною
То ли утро наступило долгожданное
То ли свадьба совершилась неизбежная
И Цари Царей вытягивают сети
И находят непреложные ответы
Все так просто. Удивительно как просто
Угостите меня видом Холокоста

Завоеван мир -- ненужный, злой и серый
Пусть костром его раскрасят в наши краски
Разрушение не знает чувства меры
Пусть бушует небывалое ненастье.
И Цари Царей вытягивают сети
Дальние дороги в новом свете
И смеются радостно -- все лица к солнцу
Угостите меня видом Холокоста

Облака рассвета нежным покрывалом
Окружают горные вершины
Гаснут звезды, их уже почти не стало
И последняя звезда -- Хиросима
И Цари Царей вытягивают сети
Так непостижимо грезит лето
Главное, что это не вернется
Угостите меня видом Холокоста.

(текст взят с вкладыша к альбому "Любовь -- это власть").

У Арктогеи есть континент-антитеза. Гондвана - прото-материк Юга. Это - страна Ночи. Она населена людьми-животными - бессловесными и безмозглыми. Там царствуют обратные Северу Законы. Вместо кристальной ясности космоса-природы-языка-мысли там царит хаос-смешение-инстинкт-эмоция-произвол. Гондвана - это не совсем Южный полюс: это также тропики и экватор. Звериная раса "недолюдей" наделена третьей группой крови.

Cмешение со звероподобным населением Гондваны замутняет эмоцией и инстинктом божественную мысль у потомков смешанных браков.

Имеется ли тут в виду биологическая группа крови или что-то другое?

                         Тheozoologie
        oder die Kunde von den Sodoms-Aefflingen und dem
                       Goetter-Elektron
           (Theozoology, or, News of the Sodomitic Apes
                    and the Divine Electron)
                Joerg Lanz von Liebenfels (1906).

о том, как шумерские женщины все время сношались с Обезьянами Содома, что якобы описано в Библии на каждой странице (он истолковывал разные библейские слова по-своему, и в результате там получались сплошные оргии с обезьянами) и это подорвало у них Божественный Электрон.

Дугин же в отрывке, который ты процитировала, излагает теорию Германа Вирта, такого пост-Либенфельсовского ученого, тоже весьма оригинального. Название "Арктогея", собственно, от этого Вирта и происходит.

Все это, конечно, ужасно смешно, и вместе с тем целиком правильно и даже трагично. Но надо понимать адекватно и группу крови, и на рукаве, и цвет кожи тоже, то есть биологический расизм есть нечто такое же совершенно дикое, как и анти-расизм. Я сейчас на конференции в ICTP в Триесте, здесь такое заведение для ученых из Третьего Мира, организованное Абдусом Саламом, гениальным физиком-пакистанцем. Здесь масса ученых-индусов, которые по мышлению -- сугубые континентальные евразийцы (то есть принадлежат к области Арктогеи), по сложению, структуре лица и по языку -- арийцы, а по цвету кожи темнее негров. Цвет кожи, как и любой другой биологический критерий, вне культурного контекста не значит ровном счетом ничего, это мы теперь хорошо знаем.

В хаотическом состоянии цивилизации, биологического понимания понятия "Раса" (на которое уповали Вирт и ариософы) достичь просто невозможно. То есть часто арийцы до двадцатого колена -- рыла и рыла свиные (Зюганов тот же, причем Зюганов ведь даже и политически и биологически целиком наш -- а вот расой не вышел, бедняга, и похож на бородавку), а какая-нибудь полу-еврейка, полу-китаика явный сверхчеловек. Раса есть продукт самоопределения и упорного труда, а также метафизика, язык и биология.

АД: Меня заинтересовала "Память" в середине 80-х как первая попытка организовать антисоветское и антисистемное движение, не с либерально-прозападных, а национальных позиций. Я надеялся перевести движение в русло традиционализма - линия Генона, Эволы, Элиаде и т.д. Я читал лекции на эти темы и вначале казалось, что все динамически развивается: вместо шовинизма и ксенофобии - идеи Империи и аристократии, вместо обскурантизма - интерес к философии и литературе. Однако вскоре меня обвинили в "масонстве" и "сионизме", и я к удивлению своему заметил, что из всей этой группы практически никто не смог адекватно понять и усвоить то, о чем говорилось. Возможно, я переоценил их интеллектуальные качества, хотя я и до сих пор считаю, что часто "простые люди" потенциально способнее и умнее испорченной поверхностным и нахватанным псевдознанием интеллигенции. Я ушел из "Памяти" в 1988 году и не поддерживал с тех пор с ними никаких отношений. [┘]

Журнал.ру вообще та еще лавочка.

На самом деле, Память -- это удивительно маразматическая организация. Дугин и Джемаль вступили туда по указанию Головина (у которого, кстати, вроде бы, мама еврейка), в качестве "засланных казачков", и пытались отколоть от нее здоровое ядро (которое, по их мнению, как сейчас ясно, ошибочному, там было). Для этого они договорились с Баркашовым, который, разузнав их планы, выдал их Васильеву и их исключили. Что забавно, впоследствии Баркашов сделал именно это: отколол от Памяти какой-то кусок и создал РНЕ.

Трансформации взглядов Дугина в отношении евреев не было, по крайней мере никаких антисемитских заявлений из его пера, кажется, не выходило никогда. Взгляды эти внятно весьма изложены в статьях в :ЛЕНИН:е, и, еще раньше того, -- в статье "Евреи и Евразия" (сейчас, что забавно, взятой на вооружения некоторыми радикалами-сионистами, см. "Полярный Израиль"). Похожие взгляды, в полемически заостренной форме, изложены Элиезером Воронелем-Дацевичем (см. также отличное эссе его же "Русский Пейзаж", номинированное в последние Тенета).

По поводу же евреев в Арктогее, они все достаточно раскрепощенных взглядов. Например, редакция :ЛЕНИН:а и EOWN состоит исключительно почти из евреев и всяких граждан смешанной крови (на исторической фотографии в конце человек без еврейской крови ровно один -- Чернов, и то его впоследствии с треском выперли), и мы с огромным удовольствием опубликовали у себя идиотские стихи Макашова про жидов:

Раз, два, три, четыре, пять,
Их имена должны все знать:
Гусинский, Гусман, Кац, Лисовский,
Бурбулис, Бунич, Березовский,
Смоленский, Катерли, Арбатов,
Абалкин, Кауфман, Филатов,
Масарский, Нойман, Юшенков,
Явлинский, Авербах, Старков,
Шахрай, Бурлацкий, Уринсон,
Машицкий, Ясин, Соломон,
[...]
Голембиовский, Боннэр, Вольский,
Липицкий, Познер, Голенпольский,
Сагдеев, Разбаш, Черниченко,
Любимов, Яковлев, Доренко,
Заславский, Шелов-Коведяев...

Продолжим список негодяев!

Причем, кажется, дикий кайф от них испытывали все поголовно.

В общем, когда евреям в России принадлежит почти все (так говорил, например, Березовский, также Найшуль и Жуховицкий, не говоря уже о Тополе, и вообще это все знают и открыто говорят), антисемитизм есть нечто скорее необходимое, то есть если бы в России не было антисемитизма -- это значило бы, что русские полные идиоты.

С другой стороны -- да, имеет. Дугин любит утверждать, что вообще в России не было и нет трансцендентной мысли, кроме как связанной с Южинским переулком. С другой стороны, в истории индустриала подобные (и даже более радикальные) телесные эксцессы имели место -- вот посмотри "Indstrial Culture Handbook", рассказ Пи-Орриджа про Coum Transmission. Причем в индустриале эксцессы были основаны на учении Кроули/А.О.Спэ, и по сути повторяли их указания, то есть это было не "современное искусство", а именно что трансцендентная, мистическая работа на грани алхимии и тантры.

Еще у Егора Летова где-то рассказывается о кромешном энцефалитном бреде, в котором какая-то из песен сочинялась... ясно, что эта техника и ему не чужда (была). Манагеровское "мелодическое мышление" тоже, кажется, к чему-то подобному сводится. У этой всей компании в конце 1980-х была совершенно бредовая (еще и неправильно понятая публикой) "теория саморазрушения", которую они активно пропагандировали; по сути она сводилась именно к (совершенно прекрасной, результативной и очень своевременной) технике психотропной аскезы, из который Летов с Неумоевым, Янкой и компанией сделали совершенно неверный вывод о тождестве творчества и саморазрушения (как показывает пример Кроули, творческая потенция человека, не пренебрегающего аскетическим и экстатическим опытом, только увеличивается, во всем ее разнообразии). Вот характерное очень интервью Летова:

?: А, вот, скажи, по-твоему рок-н-ролл неминуемо приводит к суициду, безумию, погибели: так или иначе - к трагической "развязке"?

!: Мне кажется, да. Это очень жесткий и суровый путь. Рок-н-ролл - это, вообще, жесткая штука. Это всегда, так или иначе, - ВЫЗОВ, БУНТ, всегда - ПОБОИЩЕ, ВОЙНУШКА, ПРЕСТУПЛЕНИЕ! Всегда - ЭКСТРЕМИЗМ. И если ты решил принять правила игры и принять в ней участие - хочешь-не-хочешь, придется распроститься с мечтаниями и попытками "на хуй сесть и рыбку съесть". Либо ты сам покоряешь, лепишь свою обетованую реальность, либо она превращает тебя в слякотное "увы". Да, и вообще, всегда и во всем необходимо доходить до полного крутняка: вплоть до самосгорания, самоуничтожения, или сгорания и уничтожения всего, что вовне.[┘]

В общем, оно стоило жизни целой куче народу и привело к (как минимум) пересыханию творческих сил у остальных. Но как техника творческая (а не как идеология) -- работает идеально; на мой взгляд, между 1987-95-ми годами, где-то половина вообще хорошего, что было в мире, сосредоточилось у Летова, Неумоева и прочих менее известных, но не менее титанических в творческом плане личностей.

У Дугина есть отличный текст про Пимена Карпова, так вот Штернберг в своей книге отчасти реализует принципы, которые там изложены, в этом отношении она есть програмное произведение. Но не только.

Стихов никто не читает, это научный факт.

Немиров, кстати, тоже -- вот в Обсервере некто Нескажу заразился и лупит там стилизации под Немирова, уже четвертую.

Но Штернберг, конечно, лучше.

В предисловии к Тюменской Энциклопедии я уже толкал телегу о двух родах недоговаривания: было недоговаривание у символистов (все эти Нежданные Радости и Несказанное и Вечное) и про него Гумилев с ненавистью высказывался:

...не надоедаю многозначительными намеками
На содержимое выеденного яйца...

При этом у Гумилева недоговоренностей не меньше, вот скажем:

...Цепи грозных гор, лес, а иногда
Странные вдали чьи-то города

И не раз из них в тишине ночной
В лагерь долетал непонятный вой.

Или та же самая Великая Радость:

...И Великая Радость, смеясь,
На узорное вступит крыльцо
Тихо молвит: "Люблю тебя, князь,
Для тебя я открыла лицо..."

Но всегда за недосказанным стоит нечто до предела вещное и конкретное. Штернберг хорош именно этим: контекст у него настолько шире текста, что можно в нем потеряться, причем всегда имеется в виду некий конкретный образ или реалия, никаких там вшивых многозначностей, игры с читателем и прочих забав для слабых умов. В общем, постмодернизму -- нет.

Вообще, это крайне важная задача -- уход из постмодерна, который сейчас явно уже совершенно неактуален; причем возвращаться к структурам, которые существовали до того -- тоже неумно. Штернберг решает ее на удивление эффектно, во-первых, отказом от личностного элемента то есть за его текстом стоит некая над-личностная реалия (описанная, кстати, в довольно забавной статье, здесь нечто коллективно-Южинское, в общем), но никакого этого графоманского нытья, слово "я" там не употребляется вообще. С другой стороны, нет этого бесконечного жуткого цитирования и эмоциональной отстраненности, свойственных постмодерну, то есть его стихи как мясо -- весьма и весьма насущные.

То есть в текстах этих Штернберг делает то же самое, что Арктогея делает в плане историософском и политическом: после пост-истории, должно наступить царство абсолютно революционного бытия, царсто коллективных реалий и совершенно новых (революционных) иерархий, основанных на Крови и Почве. В этом смысле, стихи его -- да, програмные.