--- ...После окончания НЭТИ (многие н-ские рокеры вышли из этого учебного заведения. --- Ред.) я и Ренат (Вахидов), стремясь реализовать томившие душу проекты, решили организовать группу, и в 1986 году группа эта --- "Спинки Мента" --- была создана. Кроме меня и Ронни, в нее входили Дюпре --- человек был такой --- и Антон Буданов на барабанах. Кое-какие песни тогда уже имелись, но ни точки, ни инструментов не было. Проблему точки решили --- Ронни, уже тогда зарекомендовавший себя как драммер, нанимался в разные группы играть, предполагалось, что за ним будем проникать на имевшиеся точки и мы. В итоге Ронни превратился в сессионного музыканта и переиграл во многих н-ских группах. Весной 87-го я познакомился с Егором Летовым, и так получилось, что первый альбом "Спинки Мента" мы записали с ним, он помогал играть и продюсировал запись. Потом, уже без ребят, мы с Егором сделали программу "Черный Лукич", записали два альбома --- "Кучи в ночи" и "Кончились патроны"... На том работа с Егором и закончилась. Дальше, по сути дела, я занимался музыкой один.
Получилось так, что я год жил в Юрге и там играл в группе "Передний Край". Потом приехал в Юргу Дима Селиванов, давний знакомый, у него была идея создать группу для реализации собственных проектов. К лету 88-го была создана "Промышленная Архитектура": Ронни --- барабаны, Чех --- бас (экс-"Путти"), О. Скуновский --- клавиши. Они сразу записали свой первый альбом "Любовь и технология", а попутно мы трое --- Чех, я и Скуновский --- организовали группу "Амстердам" --- она так и не была записана. После смерти Дмитрия Селиванова группа месяца три не репетировала. Я предложил свои услуги, хотя гитаристом достаточным не был. Решили попробовать, я налег на гитару, и кое-что получилось. Стали репетировать, делали поначалу вещи "Архитектуры", потом и собственные. Название "Промышленная Архитектура" ассоциировалось с Селивановым, поэтому мы сменили название на "Мужской Танец", с этого момента существуем по сей день --- с небольшими изменениями.
Через полгода у Аркадия Головина ("Закрытое Предприятие") мы записали альбом "Осеннее платье" и дополненный новыми вещами альбом "Очаровательный карлик", где с нами работал клавишник Алексей Разумов. В процессе возникла идея сделать два дубля --- один на русском, другой на английском. Ронни перевел тексты, записали фонограмму --- оказалось, что вещи звучат очень интересно. В дальнейшем мы стали изначально записывать вещи на английском, в частности, короткий такой альбом 90-го года "Карманный лебедь". Последняя наша работа --- сборный такой альбом "Деревянная нога и девять пощечин" 91-го года.
--- Насколько мне показалось, альбом "Осеннее платье" был слегка холодноватый. Как вам удалось перейти к такому полистилистическому проекту, как "Деревянная нога..."?
--- Основной недостаток первого нашего альбома, как я считаю, --- его монотонность, хотя у меня определенная ностальгия по нему. Хотелось бы сделать на основе такой холодной зацикленной музыки нечто более интересное --- этакий Крафтверк в гитарах.
--- Чьи идеи в основном воплощались в ваших вещах?
--- О! Это трудно определить. Мы с Ронни очень хороший тандем. Порой в вещь, сочиненную, скажем, мною, Роник вносит столько творчества, что она звучит совсем по-новому, трансформируется до того предела, когда несет определенную степень общего кайфа.
--- Что еще удивительно, так это звук, который всегда узнаваем для отечественных команд, свердловских, например. Как вам удалось преодолеть эту узнаваемость?
--- Это в основном благодаря нашему оператору Левичеву --- он просто творит чудеса на той аппаратуре, которая у нас имеется. Еще, наверное, сыграли роль нереализованные мотивы --- надо мной висела боязнь отойти от той музыки, которую мы играли --- панк-рока, например. Это наложило определенное эмоциональное ограничение, боязнь мелодизма, веселости, что ли. Присутствовала какая-то искусственная угрюмость.
--- В ранний период --- "Спинки Мента", "Черный Лукич" --- ты не подвергался какому-либо давлению по политическим мотивам?
--- Да нет! Особых страстей не было, разве что в Юрге меня из-за песен уволили с работы. Но Юрга город провинциальный, все друг друга знают --- на том фоне и в то время я выглядел антисоветчиком, а так не было особого давления. Мои друзья --- Юлька Шерстобитова из Томска (группа "Некие Стеклянные Пуговицы"), Манагер из Омска, чьи песни несут определенную социальную напряженность, считают, что я, как автор текстов "Мужского Танца", пою в столь трудное для страны время какие-то сказочки. Но, во-первых --- политика не музыкантское дело. Во-вторых, в реальной жизни --- по себе знаю --- легко ошибиться в политических деятелях, поэтому навязывать слушателям свое, может быть ошибочное, мнение лично для меня не обязательно. Если у тебя есть определенная эмоциональность по отношению к жизни --- к женщине, детям, Богу, может быть, в иносказательной форме --- пусть лучше это присутствует.
--- Ты считаешь, мы находимся в рок-музыке на этапе перехода от политики к вечным ценностям?
--- Так сложилось, что раньше ленинградский рок в своей большей части был достаточно политизирован, в Свердловске существует определенный, я бы сказал, безвкусный эстетизм. В Н-ске никогда не было как таковой н-ской музыки, все команды развивались своим путем. И это хорошо. Другое дело, что мы оказались в сильном загоне. По-моему, сейчас рок отходит от политики, ибо частые повторения слова обезличивают, извращают его.
--- Какими вы планируете "живые" выступления с новой программой?
--- Наши выступления должны быть технически хорошо окрашены --- слайды, свет, какие-то элементы театрализации. Естественно, небольшие залы, в которых возможен максимальный контакт со слушателями.
--- Как ты относишься к контактам с "забугорьем", стараетесь ли вы протолкнуть свою запись на Запад?
--- Я считаю, что т.Бугаев ("Студия-8") делает это в своих командировках, дает прослушать там наши демонстрационки. Меня же в этом процессе интересует субъективная критика специалиста. Я был бы удовлетворен, если бы кто-то из западных музыкантов так или иначе отозвался о нашей работе. В Союзе, я считаю, нет традиций рок-музыкальной критики.
В жизни наш музыкант отличается от той музыки, которую делает, --- оттого что люди разучились быть веселыми, добрыми. Я считаю, что сейчас наша музыка стала очень человеческой, доброй, во всяком случае, мы таких из себя не корчим, мы такие есть.
С Дмитрием Кузьминым беседовал Сергей Коротаев, его же и фото.
(Новосибирск, июль 1991)