Иван Поликаров Прогулки с медвежонком Извлечено из livejournal.com

Friday, August 31st, 2001
10:56a	Скоро осень Скоро осень, и мы с медвежонком начн╦м проводить длинные бл╦клые вечера в кабинете. Он будет сидеть на подоконнике рядом с моей любимой Stapelia, посасывать старую опиумную трубочку и пялиться в окно, иногда тихонько пукая от беспричинной грусти, а я буду штудировать очередной гримуар, машинально поглаживая тонкими бледными пальцами краешек перепл╦та из человечьей кожи. Осень, несмотря на свою скоротечность, для нас основное время года. Лето кажется незаслуженной наградой, которую вот-вот отнимут и вс╦ время жд╦шь, когда оно кончится; зима похожа на затяжную болезнь и е╦ надо просто пережить, а весна проносится в лихорадке нечистых желаний. И лишь осенью календарное время, ритмы природы и биения человеческого кровяного мешочка соединяются в единую гармоничную мелодию. Годы - это осень, прерываемая другими сезонами.
1:37a	Мой медвежонок любит смачных тёлок: когда Джерри Холливел похудела, он целый день сидел в своём углу и давил мух от расстройства. Пришлось купить ему пару Жигулёвского за семь рублей. Теперь ему нравится Эмма Бантон.
11:59a	День Города Мой медвежонок ненавидит День города. Однажды я взял его с собой в центр и даже ради смеха купил ему сиреневый нос на резиночке и такие же уши. Он пришёл в столь неописуемое бешенство, что даже прокусил мне до крови руку. Пришлось поучить его тростью... Хотя, конечно, я сам виноват отчасти - кто этакое вытерпит.
12:12p	"За весёлый шум, за матросиков Полюбил я большой пароход" - любит напевать мой медвежонок. Обычно я грожу ему щёточкой - незачем поощрять подобные гомоэротические наклонности.
12:56p	"События моей внутренней жизни мне кажутся более значимыми и важными, нежели этот дешёвый пошлый карнавал, составляющий суть так называемого "реального мира" - заявил мне вчера мой медвежонок. Я на всякий случай дал ему пиздюлей из педагогических соображений.
4:06p	Мой медвежонок называет себя "метафизическим денди". Тут уж я просто развожу руками...

Monday, September 3rd, 2001
3:14p	Вчера смотрели с медвежонком открытие скульптурной группы Шемякина "Дети - жертвы пороков взрослых" по телевизору. Я заметил, что на месте скульптурок детей гармоничней бы смотрелся небольшой алтарь для принесения их в жертву. Медвежонок мрачно возразил, что лучше бы смотрелось по алтарю перед каждым Пороком. Кажется, я что-то упустил в его воспитании...

Thursday, September 6th, 2001
10:40a	Какая гадость... Ходили вчера ночью с медвежонком прогуляться на кладбище. Нет, не для занятий некромантией и не затем, чтобы собирать части трупов для древнегреческих магических экзерсисов, о которых так остроумно упоминал Апулей, а чтобы просто размять затекшие члены. Впервые заметил, что у медвежонка в темноте светятся зелёным глаза. Понятия не имею, как он добивается такого эффекта... Отвратительная голливудщина, на мой взгляд, надо запретить ему столько смотреть телевизор.
3:23p	Труды Вчера мой медвежонок после обеда засел за написание работы "Компаративистский анализ гиперборейской теории Германа Вирта и феноменологии Гуссерля в свете Дерриды и Дел╦за". Три часа он корпел над бумагой, но когда я украдкой заглянул ему через плечо, то увидел лишь чистый лист и надпись крупными буквами: "ЖОПА". Трудов медвежонка же никто не читал, они у меня в рукописях типа.
4:45p	Мой плюшевый медвежонок недурно разбирается в живописи. Его любимый художник Джил Элвгрен.

Friday, September 7th, 2001
11:15a	Труды Медвежонок взялся за очередной эпохальный труд - ему в голову пришло написать справочник-энциклопедию "Кто есть кто в истории европейской мысли". Мне попался на глаза листок со статьями на букву Д: "Декарт - говно Дел╦з - говно Деррида - говно..." и т.д. в том же духе. Я попенял ему на излишнюю лаконичность. Скажем, годы жизни бы совсем не помешали.
2:50p	Театръ Любите ли вы театр? Любите ли вы театр так, как любим его мы с медвежонком? Как мы любим его, врываясь в переполненный зал через три минуты после конца спектакля, когда публика, аплодируя поднялась со своих мест, а труппа вышла на сцену для поклона. Медвежонок, урча, летит впереди, расчищая проход чудовищными круговыми ударами на уровне паха и шейки бедра, а я сзади неистово работаю тростью, эклектично мешая технику кобудо с северокитайскими стилями, стараясь поражать публику в максимальном радиусе. Я слышу, как ломаются сахарные кости лупоглазых провинциальных девиц, как гудят от удара лбы неуклюжих юношей в пиджаках, как захлёбывается кровью истошный визг очередной девственной ветеранши образования. Вот шестидесятилетний седобородый сатир становится ловким и прытким будто гамадрил, перескакивая через спинки сидений и бросает свою юную спутницу (видимо, студентку его курса), влажноглазую красавицу, замершую от страха под ударом, а рядом на карачках уползают под кресла прыткие словно тараканы нарядные дети. Мы проходим сквозь зал, как нагретый нож сквозь масло, и оказываемся перед сценой. Публика уже сама довершает дело своего уничтожения, панически втаптывая в пол ридикюли, артрозные скрюченные пальцы и седые букли, а мы замираем перед оторопевшей труппой. Медвежонок рычит и вибрирует, как мощный генератор, а трость в моих руках возбужденно приплясывает сама, будто барышня на первом балу. Наши тела поют, словно сабли Дикой дивизии в кавалерийской атаке. Я с усмешкой оглядываю труппу слева направо. Одеты они в костюмы девятнадцатого века, но столь безвкусно и аляповато сшитые, что ни один, даже самый захудалый помещик, не рискнул показаться бы в таком в приличном обществе. Худосочный дрожащий юноша, похожий на левретку; лысеющее, толстое чудовище со взглядом, осоловевшим от грубых пороков; стареющий еврей с живым карими глазками, изнурённый многолетним самолюбованием; прима с огромным похотливым ртом и дряблой шеей и юная пухленькая простолюдинка без признаков высшей психической деятельности на лице, зато с постоянно меняющимися эмоциональными масками, из которых она лихорадочно пытается выбрать подобающую моменту: страх, радостное удивление, негодование, презрение, - все они замерли в самой важной в их жизни сцене. Медвежонок, дрожа от священной ярости, набирает воздуха в свою бочкообразную грудь и ужасающе и раскатисто рычит: "БББББББИИИИИИИИИИИСССС!!!!" Я позволяю себе негромкий смешок в повисшем на мгновение гробовом молчании и, зажав трость подмышкой, делаю несколько ироничных хлопков. Медвежонок свирепо скалится и ревёт так, что звенят хрустальные люстры: "ББББББББББИИИИИИИИИИИИИИССССССС!!!!!!"

Saturday, September 12th, 2001
4:08p	И пошёл я, и говорил с рыбами. И говорил серьёзно, ибо время пришло. А у компьютеров новые вирусы. И у людей новые вирусы. Новые черви у деревьев и заболели машины. У телевизоров понос, а у посуды грибки. Книги покрылись сыпью, мебель блюёт желчью. На домах лишаи, а у самолетов проблемы с мозжечком. Газеты задыхатся от астмы, пища завшивела, а асфальт покрыт язвами... Пора кончать с этим делом.
4:55p	Пфух.... Ненависть сегодня правила балом... Медвежонок от злости даже отгрыз себе лапу. И чо? Что делать? Когда похмелье - похмеляться, а когда нету похмелья - просто пить. Это Розанов сказал. Со всеми было очень приятно. Встретимся на руинах. Теперь я буду писать только в Вечность. Иван Поликаров