:ЛЕНИН:
Их обнаружили (они и не скрывались) и посадили.
В тюрьме не продают травы и не разрешают есть людей.
Не есть людей для них все равно что не жить. Им говорят: вы имеете право на это, это и это. Но права жить они не имеют.
Их судили, признали невменямыми, заперли в психушку. Психушка - это такой отстойник для необычных людей, которых не устраивает тот эрзац свободы, который им предлагают. Собственно, необычным людям все равно, где конкретно им не дают жить: в психушке или вне психушки. Это пугало для ненеобычных людей. Ненеобычных людей принято окружать пугалами и говорить: "Вы свободны, только за буйки не заплывайте и время от времени кричите: да здравствует свобода!"
Тем, кто будет заплывать за буйки, ничего не будет: свободы не будет, равенства не будет, братства не будет, равно как и тем, кто за буйки заплывать не будет. Потому что за буйками ничего нет, кроме пустоты, распаляющей похоть у ненеобычных людей. Чем дальше от берега буйки расположены, тем более свободной считается страна. Страна, в которой не принято ставить буйки, считается тоталитарной, потому что там, где нет буйков - непонятно, за что нельзя заплывать, и насколько граждане свободны.
Буйков нет. Свободы нет. Кокаин предлагают прямо на улице. Просто попробовать. Никто не отказывается. Кокаин - всем и бесплатно! По улицам ходят счастливые несвободные граждане тоталитарного государства. Автомобили, автобусы и троллейбусы не ездят. Ездят только трамваи, но трамваи ездят по кругу. Поезда метро тоже ездят, но без остановок. Едущим в метро остановки не нужны. Иногда поезда останавливаются. Люди выходят наверх. Там их встречает мальчик лет восьми, по взрослому одетый в костюм, и предлагает на выбор: заплаканную беззубую девочку или грязного мальчика.
Уже на эскалаторах мужчины и женщины поспешно раздевают мужчин, женщин, детей и животных. Оргия начинается в метро. Это неудивительно. Метро - самый подходящий для оргий вид транспорта. Локальные оргии возникают в трамваях. Трамваи тоже неплохо приспособлены для оргий, но метро - лучше. В трамваях неуютно есть людей.
Лучше всего есть людей на центральных площадях больших городов. Когда ночь и 130 зенитных прожекторов направлено в небо. И запах свежей крови, и кокаиновая пыль.
Но это касается только несвободных государств. В свободном государстве полноценные оргии вне закона. Свободные государства отгораживаются железным занавесом от несвободных, пытаются забить бессмысленными новостями и неумными интерпретациями свет 130 зенитных прожекторов. Несвободные государства вынуждены воевать против свободных.
Похоть - идеологическое оружие несвободных государств. Похоть - это ожог свободного человека, это след знакомства с оргиастическими мистериями, но механического знакомства, без понимания и осознания. Похоть оставляет свободного человека наедине с его фантазиями, настолько нереализуемыми и бессмысленными, что разделить их не в силах другой совершенно обычный свободный человек. Похоть уничтожает естественную сексуальность свободного человека, делая его жизнь пресной и беспросветной. В идеале все граждане свободного государства должны отказаться от сексуальных отношений, отчаянно мастурбируя и фантазируя. Они даже умирать будут мастурбируя и фантазируя.
И это благо для свободного человека. Все равно права жить он не имеет. Он не имеет права есть во время оргазма мозг своего партнера, даже если партнер не отказывается. Он даже не имеет права воспользоваться услугами того самого восьмилетнего сутенера со станции метро.
Он будет умирать, фантазируя. Смерть - самое сильное сексуальное переживание в жизни свободного человека.
Свободное государство ожесточенно сопротивляется, создавая все более и более изощренные механизмы массовой сублимации, все ближе и ближе придвигая буйки к берегу. Свобода - это просто праздник какой-то.