:ЛЕНИН:
Далее следует важнейшая рекуперационная синкопа. Система Запада не противится новой субверсивной струе (как вначале), но впитывает ее в себя, десемантизирует восстание, вооружается эволюционным лаксизмом против хард-кор революции. Система выигрывает и превращает sex, drugs and rock'n'roll в свой инструмент. Атлантизм выбивает оружие у евразийской пятой колонны и присваивает его себе. Непокорные (мэнсониты, хиппи-наци, телемиты, анархо- и этно-экстремисты и т.д. -- т.е. наиболее последовательные и сознательные идеологические элементы и прямые агенты влияния СССР) подвергаются репрессиям.
70-е уходят на утряску этого сепарационного процесса. Часть (большая) sex, drugs and rock'n'roll становится публицитарной индустрией, остальные гниют на помойках или отсиживают в тюрьмах немыслимые либеральные сроки, дающиеся как правило по законам свободного мира вовсе ни за что.
В 80-е процесс завершен, прирученная психоделика окончательно становится частью атлантистской Системы. Теперь этой подделкой начинает обстреливаться Восток. Псевдо-sex, псевдо- drugs, псевдо-rock'n'roll становятся мондиалистским, эм-ти-вишным придатком Бжезинских.
Чахлый позднесоветский истэблишмент по-идиотски борется с психоделикой тогда, когда она имеет просоветское, евразийское значение, и, напротив, идет ей на встречу, сдается, когда она меняет свое стратегическое значение на прямо противоположное. Бурый червь в мозгу великой страны, в перестройку орды его потомства выползают на телевидение.
В 90-е наркота, гомофилия, идиотский рейв окончательно ставят точку.
Революционная евразийская стратегия психолики 60-х окончательно исчерпывает себя.
Что взамен?
Здесь надо вспомнить о евразийском характере sex, drugs and rock'n'roll -- раз, и о том, что речь шла об экспортном варианте -- два. Реэкспорт у нас популярен, но это не панацея. Каковы автохтонные национальные аналоги евразийской психоделики для внутреннего пользования?
Вместо sex -- мобилизующая утонченная аскеза, плодовитый евразийский брак, верстающий новые воинственные колонны детей Континента, торжественность архаических национальных церемоний, экстатическое поклонение Великой Женственности -- воплощенной в Родине и Народе Софии, наряду с суровым домостроевским патриархатом на грани порядкообразующего евразийского старообрядческого s/m. Номоканон гласит -- коли поповская дочка согрешит, жечь ее живьем. No sex, жечь живьем. И т.д. Плюс -- закаление плоти, плюс -- всемирная любовь, плюс -- русский пейзаж, плюс -- великая цель. Плюс -- великий миф об Андрогине, о свершившемся браке. Русские -- нация андрогинов, сильные и женственные, имперски агрессивные и жалостливые, мы убиваем, рожаем, бушуем и плачем на одном дыхании. Мы не разделяем точно "да" и "нет". Все приблизительно. Coincidentia oppositorum. В нас сбывается брак противоположностей, зачем еще sex? Тантрические посвященные, разбудившие внутреннюю женщину, ни в ком более не нуждаются. Брак совершен. Необратимо совершен. Мы -- брачная нация.
Вместо drugs -- воздух Евразии, экстасис континентальных верст, годовые запахи, открытые просторы -- хочешь на Север -- к Белому морю, хочешь на Восток -- в сибирские леса, хочешь на Юг к диким кавказским горам (пока еще наше), хочешь на Запад -- там братья белорусы. Можно выпить и закусить, можно плакать и смотреть в себя, брести и созерцать, говорить до полной потери сил о духовном и читать взахлеб расписание местных поездов, можно заглянуть в свой паспорт в графу национальности, и все, что там ни увидишь, даст импульс большой гордости за принадлежность к Великой Общности. Русская судьба -- сама есть высокое и кровавое безумие. Какие еще drugs...
Вместо rock'n'roll -- евразийское этно, фольклор, музыка сфер, железные звуки городов и свист ветра и гудение проводов в колхозе, наступив ногой невзначай на мертвую бычью голову. От того, что отечественная промышленность стала, леса наши вновь наполнились множеством живности. Дело в том, что при индустриализации и химизации живность приспособилась давать удесятеренное потомство против обычного -- так как дымы, апатиты и жужжание коровников убивали детенышей и травы в беспримерных количествах. Выжить было не легко. Теперь все стало, и леса наводнены жирными крольчихами, кабанами, медведями, фазанами, тетерками, глухарями, лисами, не счесть волков и ворон. Они сами себе музыка Евразии -- как воют, щебечут, стрекочут, визжат, зовут, хрюкают. Тоже наши имперские граждане. Слушать надо мир, а не три исчерпавших себя электронных аккорда в сопровождении химической рожи корявых мондиалистских придурков на косых ножках. Каждый сам себе телевизор. Лучше показывать, чем смотреть. No rock'n'roll. Русский rock'n'roll -- это молчаливые танцы вприсядку мамлеевских персонажей перед национальными безднами насхватываемой Огромной Мысли.
Русский человек -- тот, кто больше неба.
Наша свобода и даже наше освобождение настолько шире тесных рамок мондиалистских суррогатных увеселений, что даже сопоставлять это позорно. Еще чуть-чуть, и мы встряхнемся и расправим в пол мира плечи. Титаны Евразии, молодые и старые, бедные и богатые, живые и мертвые.
Великаны пощелкают на костре миллениума косточки попавших под руку мондиалистских куренков.
Без наркотиков, без рок'н'ролла, торжественно тихо, без мутного похотливого тления (любить так всех и до конца, до смерти, до всеобщей до смерти -- а то что это, не любовь, а насмешка над духовным обещанным достоинством нашим) мы будем двигаться тенями, гасящими искусственное солнце по плотно сбитым дорогам, представляющимся непосвященным мутящей серотой ржавых болот бытия.
Когда вся твоя колода состоит из одних тузов в дурака играть как-то противно. Лучше играть в городки. Следующая фигура -- "новый мировой порядок". Черный чемоданчик внезапно оказался в руках пьяного обсосавшегося весенним жиром медведя.
No drugs... Без наркотиков.