"Hasta Siempre, Comandante!"

Easy listening for the hard of hearing
(легкая музыка для немного оглохших)

Выпуск 8
(14 января 1999)

Осень 1998 года в Москве: Рада и Терновник, Инструкция по Выживанию, Красные Звезды, Банда Четырех, Черный Лукич, Чердак Офицера, Псой Галактионович Короленко

Ленин и Пушкин

Китайцы, уроды, идиоты... осторожный чекист, производящий экзекуцию среди негров. Тридцать три года назад девушки носили миниюбки. В Европе холодно, а в Киеве темно и представитель тоталитарной секты сергей дацюк. Нам подарили Ленина, он ростом в метр без малого и весь ощетинился гвоздями. Пушкин и Ленин -- Солнце и Луна тоталитарной поэзии.

Почему у нас нет контр-культуры, понятно -- от хорошей жизни нет у нас контр-культуры. Дем-сволота продалась зеленому доллару, а остальные наивняк, как верили в дед-мороза с ленинской лукавинкой, так и продолжают верить кто во что. Почему у нас нет музыки, можно спросить. Ведь чем ближе к Году Великого Ужаса, с которым меня поздравил Дугин, тем лучше и вольнее дышится, тем больше музыки записывают умники на розовых блестящих компакт-дисках, похожих на презервативы. А в России музыки мало. Это наверное из-за кризиса.

О популярной музыке пусть напишет Паркер, поклонник соблазнительной Алены Апиной. В годы тоталитаризма, была еще такая "рок"-музыка, которую играли в подполье. Все остальное называлось "эстрада". Сейчас тоже есть "рок" и "эстрада". Чем они отличаются, Бог весть. Когда в клипе играют "рок", показывают индустриальный пейзаж, или как девушке бреют голову а когда "эстраду", то показывают женские груди и баб, закрытых прозрачной тканью. Но если отключить изображение, то и не отличишь одно от другого.

Настоящий национал-большевик отключает звук. Близнецы "рок" и "поп" служат мамоне с зеленым глазом над пирамидой. Вместо "рока" и "эстрады" следует слушать условно называемый "андерграунд" -- музыку, противостоящую коммерческому успеху. Музыку, противостоящую современному миру вообще.

В московской музыке с контр-культурой все, кажется, понятно. У нас есть кажется три сколько-нибудь интересные группы: "Рада и Терновник", "Банда Четырех" и "Огонь", причем Огонь на 75% совпадает с Бандой. Зато в Москву иногда приезжают группы из других городов. Еще есть Чердак Офицера, но он существует скорее виртуально, чем на самом деле. Про все это я буду рассказывать.

Рада и Терновник

Для меня концертный сезон начался чуть ли не в сентябре, с концертов Рады и Терновника. Рада вернулась из Краснодарского края с парой десятков новых песен -- лучших из того, что она написала. Раду и Терновник трудно отклассифицировать, уж очень эта музыка странная. Песни Рады, сами по себе -- аккуратный и динамичный фольк, местами перекликающийся с русским романсом и (в особо ранних песнях) с реггей. Невероятно компактный, почти минимальный пост-панк Терновника (бас, гитара, барабаны), налагаясь на бесхитростные мелодии, создает песни небывалой ясности и силы. Но ясность -- лишь одна из составляющих музыки Терновника: жесткая структура рок-н-ролла поддерживается потрясающей виртуозности импровизационными вокализами Рады, певицы беспрецедентных в мировом роке голосовых способностей (вокальный диапазон Рады -- четыре октавы, в которые умещается песенная культура всего мира, от бельканто до тувинского горлового пения). Несмотря на очевидную жесткость и минимализм композиций, Терновник от концерта к концерту меняет аранжировки, пускаясь в импровизации; инструментальные пассажи (зачастую наложенные на вокализ Рады) могут в пределах одной песни переходить от танцевальной психоделики 1960-х к экспериментальному прогрессиву в духе импровизационных экзерсисов немецких спэйс-рокеров Фауст и Амон Дуул II.

Ничего нет гнуснее, чем пытаться сказать о музыке словами. На самом деле, конечно, музыкой дело не ограничивается: Рада на сцене источает авторитарную энергию, ощущение власти висит в воздухе и проникает под одежду. Подобное впечатление, я слышал, производил Кристиан Вандер, начальник группы Магма, на сцене изображавший из себя сумасшедшего дирижера феллиниевской Репетиции Оркестра. Для полноты картины Раде не хватает только одеться в черную кожу с шипами и повесить на запястье плетку-семихвостку. Но, конечно, никакой Вандер не сравнится с Радой по ощущению опасности и соблазна -- когда я первый раз увидел Раду на сцене (в 1997-м году -- через год с небольшим после того, как я начал слушать Раду и Терновник) -- я был уверен, что Рада со дня на день станет суперзвездой: чувство физического присутствия в одном пространстве с Радой пропитывало весь зал и выплескивалось на улицу. Врастания Рады в мэйнстрим к счастью, не произошло -- мэнстрим не любит ничего экстремального, и Рада как была неизвестной звездой московской сцены, так ей и остается. Плохо лишь то, что концерты свои Рада и Терновник обыкновенно не записывают, соответственно я имею возможность это дело слушать не чаще раза или двух в неделю. На все концерты (на все концерты) Рады и Терновника надо ходить, это важно.

Самым интересным (и единственным по большому счету) музыкальным событием сезона было исполнение Радой новых песен.

Инструкция По Выживанию

После этого в Москву приехала Инструкция по Выживанию и дала концерт в кинотеатре Юность. Про этот концерт написала Юля Фридман в Севере, и написала газета Завтра. Инструкция без Неумоева -- это (более или менее) группа Чернозем, и для меня высшим моментом концерта стало исполнение Черноземом своих песен без Неумоева. Впрочем, и Неумоев был хорош, а особо хороша была рыжая девушка саксофонист. Кровавое битье морды и переругивания панков жидоедов и панков антифашистов не могут попортить впечатления от, скажем, Красных Звезд (скорее добавят аутентичности), но сильно противоречат христианскому пафосу новых песен Неумоева, звучавших весьма кисло (кроме блестящей "Логики Духовной Войны").

Произошло другое, не менее радостное событие. Владимир Анчевский (гитарист Рады и Терновника) очистил и произвел компьютерный ремастеринг экзотических записей Инструкции, которые будут выходить на Crazy Rat. Улучшение качества катастрофическое, на многих песнях можно даже разобрать слова (раньше ж был слышен один шум). Вот список альбомов.

Самый интересный из этих дисков -- Инструкция по Обороне, записанный в общаге моторного завода, где поют Неумоев, Летов, Жевтун, Струков, Рыбьяков и Янка. Теперь его можно будет слушать, первый раз за 12 лет со дня записи.

Необходимо произвести то же самое в отношении Кооператива Ништяк, Черного Лукича/Спинки Мента, и группы Адольф Гитлер.

На сети упоминаний Неумоева немного (в основном в разных моих текстах), но нашелся таки один любопытный документ -- беседа В. Бондаренко (зам-редактора любимой газеты Завтра), Егора Летова, Романа Неумоева и Сергея Жарикова: Прорыв-94 на одной из страниц Гражданской Обороны. Кроме того, нашлось собрание текстов Неумоева на странице St. Jorgen.

Красные Звезды

Все лето, и часть осени, я слушал различные записи минской группы "Красные Звезды". Осенью же, примерно через неделю после Инструкции, прошел и ее концерт в клубе "Как Бы". Про этот концерт написал Дима Каледин в Севере, и написала газета Завтра. Кошмарное организационное фиаско, о котором пишет Дима и пишет газета Завтра, объясняется очень просто: музыканты сняли клуб под концерт с 5 до 7, но (как и положено, вообще-то говоря, панкам) начали концерт позже шести, а в семь были выдворены выключением звука и угрозами привезти милицию. Клуб Как Бы должен быть уничтожен, а его хозяева сожжены на костре.

Красные Звезды сделали себе имя на отрицательной харизме группы, поющей славу лагерям и депортациям, фашистам, коммунистам, геноциду и советской власти. Вокалист и лидер Звезд Селиванов утверждает, что в свободной Белоруссии чиновники Лукашенко хорошо относятся к группе, вплоть до установления памятника на главной улице. Хотел бы я жить в Белоруссии.

Красные Звезды никто не любит. Любить Красные Звезды дурной тон. Даже граждане, торгующие этим делом на Горбушке, бескорыстно советуют их кассет не покупать -- случай поистине беспрецедентный. Но Звезды есть за что любить и помимо сильнейшей отрицательной харизмы. Бескомпромиссный минимализм панка, настоянный на Гражданской Обороне, может понравиться любителям клонов Гражданской Обороны (вот мне например). Тексты "Красных Звезд" (когда их можно разобрать) приносят массу интеллектуального удовлетворения на тему о том, как же они ухитряются столько гадости насовать в одной песне -- типа моего любимого

Самое же главное -- подтекст: прикрытые эпатажно-экстремальной липой, в которую Селиванов (к моему сожалению) по большей части не верит, в стихах его звучат детски невинные эмоции -- точно также, за панком Звезд стоит бесхитростная мелодичность, свойственная скорее Пахмутовой, чем сибирскому панку. Все вместе напоминает то ли песни Летова, пропущенные через сознание советского ребенка времен поздней перестройки (а Селиванов, надо сказать, лет на 15 младше Летова), то ли сознание ребенка, пропущенное через песни Летова -- результат один: любую запись Красных Звезд следует немедленно покупать и слушать -- а альбомов у них в лучших летовских традициях больше двадцати. В последнее время, Красные Звезды все лучше осознают свою укорененность в стихии советской камерной песни -- их последний проект представляет собой сборник песен Пахмутовой (Пахмутовой тоже вроде бы понравились Красные Звезды).

Красные Звезды в сети

Банда Четырех

Первый раз я слышал Банду Четырех и Огонь в июне 1996 года на концерте Русского Прорыва в поддержку Зюганова. У меня создалось представление о Банде и Огне как о неразличимых коллективах, играющих быстрый панк напополам с Oi! на потребу скинам, гопникам и футбольным фанатам. Архетипически гопническая группа, с текстами в духе "А ну-ка, давай-ка, уебывай отсюда, Россия для русских, Москва для москвичей", и футбольными фанатами, выскакивающими на сцену с флагами футбольных комманд. Представление о Банде как о группе футбольных фанатов весьма распространено -- например, его разделяет Селиванов (тоже, кстати, выступавший на концерте Русского Прорыва), в одном из интервью признавшийся, что не слушает Банду, потому что ему не близка такая музыка. Эта иллюзия пошатнулась, когда я купил и послушал диск Огня "Перекресток Стихий", скорее похожий на Аквариум и Калинов Мост, чем на панк, и с текстами в духе Серебряного Века про коварное эхо в хрустальных горах и тому подобные удовольствия. Концерт "Банды" в кинотеатре "Звезда" 26-го декабря окончательно подорвал эту иллюзию. "Банда" была кристально холодна, клинически интеллектуальна, а гитарист Мишин -- виртуозен, ничего и близко тому, что он выделывал, на студийных записях не слышно. Над сценой возвышался Сантим и безучастным речитативом произносил тексты. Все вместе напоминало, по накалу метафизического террора, Death in June, но было намного серьезнее и лучше (тексты DiJ полны претенциозных идиотизмов, да и поэтическая культура Дугласа П. оставляют желать). Впрочем, после 4-5 песен, Банде надоело, барабанщик вообще куда-то ушел посреди концерта, а потом еще на барабаны сел способный Каргополов, гитарист Черного Лукича, и это окончательно разрушило иллюзию священнодействия. Но начало было потрясающее -- только ради таких моментов, вообще говоря, стоит жить.

История Банды изложена в газете Завтра Олегом Кошевым. Перед 1995 годом, группа Сантима называлась "Резервация Здесь", но была распущена в результате несоответствия поставленным задачам. "Завтра" по этому случаю рассказывает потрясающую историю.

Черный Лукич

Концерт "Банды", о котором я писал выше, был сборный: его начинала какая-то незнакомая мне, но симпатичная группа, которая драла с Гражданской Обороны, а после Банды был Черный Лукич (тоже выступавший, кстати, на памятном концерте Русского Прорыва в поддержку Зюганова; был там и Неумоев: из любимых групп не было только Рады с Терновником и Гражданской Обороны). Альбом Лукича "Девочка и Рысь" -- это, несомненно, одна из вершин мировой музыки; но его следующий альбом (Дорога Жизни) -- на удивление скучен и переслащен неуместными гитарными красивостями (гитарист Лукича, по слухам, аккомпанировал в свое время соблазнительной Алене Апиной). Концерт Лукича в "Звезде" был именно в таком роде: две гитары (Кузьмин и Каргаполов), дикое количество неуместных акустических финтифлюшек -- в общем, издевательство над хорошими песнями.

Черный Лукич -- не столько банда, сколько один человек: Дима (Вадим) Кузьмин. В 1980-е, Кузьмин выступал как Спинка Мента и играл быстрый абсурдистский социальный панк -- типичная песня состояла почти вся из припева, типа "Эрекция -- эрекция! Эрекция -- эрекция!" (Эрекция Лейтенанта Киреева), или "В мединституте -- сплошное говно!" (интересно, он имел в виду Юрий Наумова или просто?) Но и Спинка Мента местами выливалась (по мелодике) в что-то сильно похожее на частушки или русский фольклор, а по текстам -- в гротескную экзистенциальную метафизику.

Дальше -- больше. Черный Лукич выпустил штук пять альбомов чистопробного апокалипсиса с полуфольклорными-полуэкзистенциальными текстами в духе 

    Это в Ленинских горах
    Закричал и умер тот кому не нужен
    Бог в морозных небесах.
    Это липкий страх.
    Пропустить вперед того, кто поднимает
    Гроб на розовых руках.
или 
Будет весело и страшно.
Будет больно и смешно.
Будет, как на промокашке.
Будет, как в немом кино.

Будут белые палаты,
Будет добрый взгляд врача.
Будут братья акробаты.
Три звонка и три ключа.
Упоминание акробатов неслучайно -- Кузьмин сам выглядит как силач с картины Пикассо времен девочки на шаре, да и вообще музыка Черного Лукича этого периода -- полуакустический саундтрэк к Апокалипсису в постановке артистов бродячего цирка. Элементы наивного примитива, центральные в текстах Кузьмина, постепенно начинают доминировать и музыку. Кульминацией этого становится выпущенный в мае 1996 года альбом "Девочка и Рысь" -- один из лучших альбомов "сибирского панка", называемого так впрочем весьма условно, поскольку альбом этот -- целиком акустический, и инструментарий почти целиком состоит из гитары. К этому моменту, видимо, относится и союз Кузьмина с гитаристом Каргополовым. По звучанию "Д. и Р." напоминает не столько КСП, сколько легендарную парижскую пластинку Хвостенко 1980-х, и все это налагается на тексты, уместные в детской книжке для детей: 

Из сказочных далей, из сказочных снов
Выходим мы в мир, непохожий на сказки.
В уныние будней, в условности снов,
В бесцветные контуры книжки-раскраски
Впрочем, Лукич не так уж прост: посреди педофильских стихов (своих и Кэрролла) он запихнул песню, которая могла бы стать гимном креативной части нашего поколения, русским эквивалентом бессмертной "Hasta Siempre, Comandante" Карлоса Пуэбла: 

     Бабье лето (осень патриарха)

Наместник низложен. Лихие гвардейцы,
Надев парики и чулки,
Под видом служанок пытаются скрыться.
Что ж, можно теперь отдохнуть.

Прилечь на шинели, забыться,
Или гулять по растительным рощам,
Которых не видел ни разу,
Где травы и камни до нынешней ночи
Доступными были лишь редкому глазу.

Здесь воздух наполнен и даже пространство
Бессмысленным запахом леса.
На лавке, качаясь от лева до права,
Сидит неизвестная мне поэтесса.

Ты помнишь, товарищ, окопы копали,
Лекарственный запах, горелую копоть.
Как лезли на стены, как рвы крепостные
Телами друзей до краев наполняли.

А тем кто в обозе, иль где-то при штабе
Теперь не смешно, а обидно,
Когда наши светло-зеленые стяги
Всему мирозданию видно.

Из темных темниц, что застенками были,
Устроим для всех подземельные парки,
Чтоб дети в присутствии взрослых глазели
На крепкость камней и на качество сварки.

    Бабье лето, бабье лето,
    Желтой листвы костерок.
    Дай мне в бою ненамокшего кремня,
    Плавный ружейный курок.
На сети упоминаний Черного Лукича почти нет, кроме как в моих текстах, на страницах "Гражданской Обороны" (с которой Кузьмин активно сотрудничал) и у Мошкова, отнесшего Лукича в КСП. Я спрашивал у Мошкова, почему он отнес это дело в КСП. Мошков сказал, что сначала положил Лукича в рок, но ему написали письмо с просьбой убрать его из рока и положить в КСП.

Чердак Офицера

Чердак Офицера -- группа весьма загадочная. Никаких записей в продаже нет, концертов они дают если раз в год, то много. Зато ВадВад Гущин сделал Чердаку отличную страницу, где пишет Аналогично о Чердаке отзывается Рада, с которой "вокалист" Чердака Кирилл Кац брал интервью для эротической газеты Еще.

Я сподобился видеть и слышать Чердак Офицера в первый (и единственный) раз в клубе Свалка, 24-го декабря в составе сборного концерта, посвященного выходу на Союзе компиляции "сорок бочек примочек" или какой-то такой. Конечно, ученый муж не ходит в собрание нечестивцев, а мне как недостаточно ученому пришлось высидеть часа полтора абсолютно ужасных групп, игравших кабак. Вершиной концерта было сольное выступление басиста из группы Дюна, певшего под фанеру песни про хачиков. Кроме Дюны, был знаменитый когда-то Институт Косметики, группа Катетер и какие-то еще граждане, которых запомнить не удалось. В конце концов, на сцену пустили Чердак, и Кац, страшно рыча и хватая себя за хуй, стал петь матерные частушки про жидов и гомосеков. Я ожидал чего-то невероятного, и, как случается редко, невероятное произошло -- те 5-10 минут, которые Чердак провел на сцене, были своего рода религиозным опытом. Кац медведем прорывался через ноты и словосочетания, с энергией десяти Джонни Роттенов выплевывая неразборчиво-злобный мат. Потом Чердак прогнали со сцены, и в зале началась дискотека.

На страничке Чердака можно узнать много интересного. Там есть линк на прекрасный рассказ Каца "Костылита" и еще страничка его литературных опытов. На последней я с удивлением обнаружил уважительное упоминание знаменитого писателя и прошлогоднего тенетовского контестанта тупого графомана А. Бородыни, начальника Лито "Черновик". Видимо, Кац, как и Баян Ширянов, был членом этого объединения -- дикость какая-то.

Еще Кац много выступает (или выступал) в гостевой книге полит.ру, в качестве, кажется, демократа. Я туда давно не ходил, а грузить 200-килобайтную морду журнала.ру, а затем еще 100-килобайтную морду полит.ру, чтобы поставить на это дело линк -- увольте. Сами ищите URL.

Псой Галактионович Короленко

Псой Короленко, его популярность и предназначение остается для меня загадкой. Я с удовольствием ходил бы на все его концерты, и буду ходить, покуда не разберусь, но для этого ему следует создать мэйлинг лист с объявлениями о концертах (подобный тому, который есть у Рады). Про один из концертов Псоя я писал в Севере -- Псой играл на клавиатуре и пел модифицированное КСП и частушки, чем заслужил сравнение с братом-славянином из Белоруссии Ляписом Трубецким (вполне возможно, несправедливое по отношению к Ляпису). Следующий концерт был намного загадочней. Я про это дело писал в обсуждении интервью Псоя с Евсеем Нагорным так.

Псой, как выяснилось впоследствии из частной переписки с Калединым, пытался воспроизвести возможно точнее концерт Монтана в Москве в 1957-м году, считая, как я понимаю, что этот концерт был важным социокультурным феноменом и дуновением свободы -- от этого все его выступление называлось "Chants de Liberte". Версия не менее дикая -- это как если бы француз воспроизвел бы выступление Евтушенко в Париже на ломаном русском через 30 лет после факта. Видимо, концерт задумывался как хэппенинг или инсталляция, а не чтобы его слушали, то есть это такая абсурдная деятельность, лежащая в основе "современного искусства" -- придумывается концепция средней заумности, желательно соответствующая последним веяниям моды, потом под эту концепцию сочиняется скучная инсталляция, но основным продуктом и предметом продажи является таки концепция, а успешность исчисляется в соответствии концепции веяниям моды и тому, что напишут профессиональные критики. Что интересно, функции производственные и творческие таким образом перешли от артиста к критику/куратору/галерейщику, а потребитель (публика) вообще выпал из творческого процесса.

Набилось человек 100 аудитории (такие, по виду, клерки, и холеные женщины лет 25-30-ти) в небольшой зал, сидели друг у друга на шее, и кто-то все время орал, чтобы Псой перестал валять ваньку и пел по-русски. Я в упор не могу понять, зачем эта публика туда ходила (я-то хоть по-французски немного знаю, они ж явно знали меньше). На инсталляциях по крайней мере дают шампанское и бутерброды.

С Новым Годом!

Миша Вербицкий