[Most Recent Entries] [Calendar View] [Friends View]
Below are 25 friends' journal entries, after skipping by the 675 most recent ones.
| Saturday, October 18th, 2003 | ||
dodododo
|
1:57p | о мемуарах к этому я в последнее время читала много мемуаров, и все больше убеждалась, что мемуары говорят правду только об их авторе. именно то, как он судит-рядит других, что запоминает - вот весь его образ. а так доверять, тем более когда приводят воспоминания с чужих слов - вообще не стоит. мне как-то попалась в руки книга с воспоминаниями очевидцев о гибели Грибоедова. там только свидетелей, находившихся в одном помещении в момент убийства, было человек пять. и человек десять находились в соседней комнате. так вот, обстоятельства и факты приводились самые противоречивые. одни утверждали, что стояли рядом, когда он разговаривал с пашой и еще каким-то гостем, и тут пришел незнакомый человек и всадил ему нож. другой утверждал, что он видел, как Г. зашел к одной из жен паши и его прирезал евнух. третий утверждал, что Г. задел какого-то дипломата оскорбительным замечанием и тот внезапно достал нож и ударил. -- это все были люди, находившиеся в одном помещении, и запись их показаний производилась по свежим следам. ну а те, кто находились в соседнем, привели тоже каждый свою версию событий. |
elenka
|
3:55p | ... В этой жизни нет серьезных или глубоких отношений, есть лишь случайные связи разной степени продолжительности. Current Mood:  depressedCurrent Music: Я очень ценю случайные встречи в эпоху большой нелюбви |
aculeata
|
2:57p |  krylov и вообщеА, так вот как это вышло? Это уже опять год прошел. Как же он так прошел? Поразительно, как вот это так вышло. Поздравляем, у кого из-за этого теперь день рожденья. Год-то прошел, значит. Хорошо, что вы успели родиться. Current Mood:  confused |
vyastik
|
2:31p | Неизмерим, необозрим тот вред, который принесло обществу многолетнее цацканье с ворами, вреднейшим элементом общества, не перестающим отравлять своим зловонным дыханием нашу молодёжь. Варлам Шаламов. Жульническая кровь. 1959 http://nationalism.org/library/publicism/shalamov/blattnaya-krov.htm  |
_rada_
|
2:42p | Вот и отпраздновали день рождения группы. Было как-то удивительно хорошо. Правда мне, после хронического недосыпа и уже какой-то хронической усталости хватило пары стаканов вина чтобы напиться довольно неслабо. Надеюсь, никого под горячую руку ничем не обидела и не огорчила. Надеюсь :) Света спела чудесно, Мила Кикина была очень правильная. Легкое безумие без тормозов, иногда ОЧЕНЬ полезно хорошенько выпить :) |
anya_anya_anya
|
2:36p | Очень конкретный вопрос И если так, значит ли это, что она вертится, - и если да, то зачем? |
daseiner
|
1:58p | анекдот.ру Россия может не только держать перед всеми ответ, но и еще им слегка помахивать. Рассказал(a) Зверев Вадим Current Music: autechre_garbage_3_bronchusevenmx_24 |
|
aculeata
|
1:36p | не там читаете Гаспаров, образованщик и (неприятный) марксист-мещанин, не упускал случая уязвить в своем бестселлере покойную Ахматову. Тут и там с чужих слов: читали-де в гостях воспоминания Гумилева, подскочила старушка А. А.: "Вы не там читаете!" -- и открыла насильно книгу в том месте, где хвалят девушку Анну Горенко. Ахматова противная тоже. Но как можно доверять таким свидетельствам? Про любую, как теперь говорят, публичную персону - и не такое расскажут. Сочиняют как-то нечаянно, из зависти, и сами почти верят. Стыдно человеку образованному не знать поправки на фон. А может, она просто хотела открыть на интересном месте, поблизости попались упоминания Анны Горенко (их там небось немало), а рассказчик (рассказчица) заметил(а) это и проинтерпретировал(а) по-своему. Это, кажется, и называется "судить по себе". Current Mood:  working |
hgr
|
1:49p | может, народу интересно, чево мне шлют из политики (обсуждения в моем журнале не будет.) Упдате: а вот и русский перевод! http://www.livejournal.com/users/sartoris/12875.html#cutid1 This article was written 35 Years ago!!! Some truths never change. Eric Hoffer was a Non-Jewish American social philosopher. He as born in 1902 and died in 1983, after writing nine books and winning the Presidential Medal of Freedom. His first book, The True Believer, published in 1951, was widely recognized as a classic. ISRAEL'S PECULIAR POSITION By Eric Hoffer (LA Times 5/26/68) ( Read more... ) |
apklimov
|
1:38p | Делать и смотреть по сторонам Да, да, да Нужно как минимум визжать Чтобы тебя услышали Или замолчать Чтобы не дай бог не мешать Да, да, да Нужно как минимум убивать Чтобы тебя заметили Или врать Чтобы не дай бог не стоять На пути действия Да, да, да Нужно как минимум не мешать Лишь бы на тебя не повесили Объемный пакет Со всеми просьбами И нерешенными проблемами Да, да, да Нужно что-нибудь делать Или хотя бы не мешать Лишь бы не стоять на месте И не смотреть по сторонам // Стихи, конечно, это помойка. Но, вот, иногда. Это и не стихи, кстати. Вы не заметили? Current Music: The Clash |
ddanilov
|
1:30p | У krylovа сегодня день рожденьяКонстантин, поздравляю! Удачи тебе во всем. Читаю тебя с неизменным интересом, хотя иногда и не без некоторой оторопи, а порою и не без восторга. Рад нашему знакомству, которое, надеюсь, продолжится. |
| yurkovets | 12:06p | Как я был расистом... Советская власть всегда учила нас любить угнетенные народы. А особенно она учила любить негров. Я и любил их всем сердцем, пока не стал студентом первого курс филфака университета. Каждое утро меня будил грохот там-тамов, пение негритянского хора и крики неизвестных мне экзотических птиц - Дэвид на всю мощность врубал свой "Panasonic". - Ты, что офонарел, Дэвид? Шесть часов утра! - Мне не хватает звуков родины, Юрий. В общежитии университета советских студентов подселяли к студентам-иностранцам, в основном выходцам из развивающихся стран Азии и Африки. Считалось, что общаясь в быту, мы будем ненавязчиво прививать им наши социалистические ценности. Так я попал к Дэвиду, и знакомое, столько раз слышанное на политинформациях иностранное слово "апартеид" перестало быть для меня пустым звуком и приобрело черты пугающей реальности. Центральную и большую часть нашей комнаты занимала роскошная тахта Дэвида, с трех сторон ее окружали массивные шкафы, образующие своеобразные отдельные апартаменты . В этих апартаментах и обретался, царил черный человек Дэвид О Хара из Урганды. Я же ютился у самых дверей на оставшемся свободным крохотном пяточке, где с трудом умещалась моя сиротская железная кровать с панцирной сеткой и тумбочка с вещами. Стены украшали портреты многочисленной дэвидовской родни: бабушек и дедушек, дядюшек и тетушек, племянниц и племянников - бывших для меня, впрочем, на одно лицо. Дэвид не был лучшим представителем своей расы - здоровенным атлетом с перекатывающимися под черной лоснящейся кожей буграми мышц. Это было чахлое существо с короткими, рахитичными кривыми ногами, сильно выпирающими ягодицами, впалой грудью и толстенными губами-грибами. Такими, с кольцом в носу, любят изображать дикарей-людоедов наши художники-карикатуристы. Себя Дэвид считал аристократом (он принадлежал к правящей в их стране народности), меня же относил к плебеям. Он принимал горделивую позу: - Мой папа - личный повар Его Превосходительства. Ты будешь сельским учителем, Юрий, а я буду министром культуры и экономики... И зимой и летом в комнате непрерывно работали два калорифера, нагревая воздух до состояния тропического пекла. - Не смей открывать окно, Юрий - у меня насморк. Я только разводил руками. Раз или два в неделю Дэвид приводил проституток. Обычно двух. Одной ему по какой-то причине было мало. Одна из проституток обязательно напивалась и среди ночи начинала лезть ко мне. Я пытался уснуть под буханье барабанов и бессмысленный женский смех. "А эти ребят из ку-клукс-клана не так уж и плохи," - думал я. Естественно, после таких ночей я сидел на занятиях с красными от недосыпания глазами, слабо что соображая. Латинские окончания на доске плавали и пускались в хоровод. Мне хотелось одного - спать. Однажды Дэвид притащил из комиссионки чугунный бюст Ильич весом килограммов эдак на семь. И обойдя в задумчивости комнату, приладил его на хлипкую полочку у изголовья моей кровати. "Он так похож на нашего главного бога," - пояснил он. Мало того, что зловещая тень доброго дедушки по жизни не давала мне дышать свободно, теперь материализовавшись в виде чугунного болванчика, он угрожал самому моему физическому существованию. Каждый вечер, спасая свою голову, я низвергал Ильича на пол, и каждое утро Дэвид воздвигал его обратно на импровизированный постамент. Существование в стране победившего социализм не было для Дэвида сахаром, и все обиды внешнего мир он вымещал на мне: - Я сделал открытие, Юрий. - Какое, Дэвид? - В Союзе существует расизм. Я был в странах капитала, нигде, нигде на меня не показывали пальцем, не называли черномазым, обезьяной, головешкой, нигде не толкали и не щипали в транспорте, не натравливали детей, - говорил Дэвид, гневно раздувая широкие ноздри. - Вы все расисты. Ты, Юрий, расист. Вскоре я обнаружил свою тумбочку выставленной в "блок", на ее месте в комнате красовался новенький холодильник. - Место только для белого, - сказал Дэвид и, довольный собственной шуткой, похлопал ладонью холодильник по боку. Я помнил о своих бедных родителях (да и на завод, честно говоря, возвращаться не хотелось) и долго терпел столь вопиющее ущемление моих человеческих прав, прав белого человека. Но, в конце концов, мое терпение лопнуло и я восстал. Как-то раз я вернулся из библиотеки совершенно очумелый, с единственным желанием - прилечь. Меня ожидал сюрприз: на моей кровати сидела ряжая голая девка. Чудовищно чмокая и чавкая, она жрала макароны и запивала пивом из импортной жестяной банки. Ее бесстыжие глаза смотрели на меня совершенно равнодушно. - Ты, вообще, кто? - Я Галя. - Ты, Галя, откуда выпала? - Из "Космоса". "Космос" - бар, служивший местом интернациональной студенческой тусовки, притягивал самых прожженных дам. - Я ушла от мужа, парень... Дэвид сказал, что я могу пожить у него. - Ты могла бы одеться, Галя? - Я не нашла свою одежду. - Ты, что пришла так? - А то я помню. Это была последняя капля. Я кликнул на помощь из соседней комнаты бывшего сокурсника Иванова, уже полгода как отчисленного за "хвосты" и тихо пропивавшего остатки своего имущества, и мы стали вытаскивать шкафы Дэвида на балкон и швырять их прямо вниз с шестого этажа вместе с его барахлом, его книгами и его клопами. Шкафы падали и раскалывались с жутким грохотом под одобрительные возгласы и крики многочисленных наблюдателей, облепивших окна соседних общежитий. Один. Два. Три... Я хотел было отправить следом и портреты черномазой дэвидовской родни. Но племя смотрело на меня со стен строго и внушительно, и я передумал. В деканате я обрисовал всю серьезность сложившейся ситуации замдекана. Он выслушал меня, внимательно глядя поверх очков, потом неожиданно ловко для своей хромоты выскочил из-за стола и принялся двумя руками трясти мою ладонь: - Ну ты молодец! Молодец! Эти иностранные студенты совсем распоясались. Управы на них нет. Давно бы их надо поставить на место. Они думают, если они платят деньги, то могут творить, что угодно. Замдекана отпустил мою руку и заковылял назад к столу. - Знаешь, в прошлом году мы подселяли к этому Дэвиду пятерых первокурсников - троих пришлось отчислить, одного забрали родители, один сейчас лечит психику... Что делать с тобой, я пока не решил... - тут он на мгновение задумался и добавил с сожалением: - На нашем факультете так мало парней... - Попробуй продержаться еще месяц. Вечером того же дня меня предупредили: вся ургандийская община собралась в нашем общежитии. От них можно было ожидать чего угодно... В холле на нашем этаже было просто черно - человек тридцать, не меньше, все племя. Они громко, возбужденно кричали между собой и размахивали руками. Они пришли мстить белому человеку. Я обречено шел по коридору, провожаемый испуганными взглядами сокурсниц. Я поравнялся с черной, орущей массой и - не замеченный ни кем - прошел мимо. Я зашел в комнату: Дэвид не обратил на меня никакого внимания. Не отрываясь, он смотрел в телевизор. Показывали выпуск последних новостей: в Урганде произошел государственный переворот, Его Превосходительство свергнут и казнен, против его сторонников развернуты массовые репрессии, в столице идет бой. Камера дергалась - любительская съемка - и отрывчато фиксировала внимание: волнами бегущие куда-то толпы темнокожих людей, пожары, трупы на улицах города, боец в камуфляже, яростно строчивший из калашникова через пролом в стене, - кадры из различных горячих точек планеты так удручающе похожи. После всего произошедшего Дэвид сильно сдал, осунулся. Он даже, казалось, потерял цвет: его кожа из иссиня-черной превратилась в пепельно-серую. Он не слушал музыку, не разговаривал. Часами он молча просиживал на своей тахте, глядя в одну точку, или внимательно слушал по приемнику передачи французского радио, детально освещавшего события в бывшей колонии. От былой гордыни не осталось и следа, это был потерянный, испуганный человек в чужой, враждебной ему стране, которому нужно было возвращаться в свою - еще более враждебную и опасную. Моя злость на Дэвида бесследно исчезла, по-человечески мне стало жаль его. Однажды вечером я взял бутылку водки и подсел к соседу: - Давай выпьем. Дэвид не шелохнулся. Я открыл бутылку, разлил по стаканам, нарезал хлеб. Черная, со светлой ладошкой, рука потянулась к стакану. Мы чокнулись и выпили молча. Да и о чем было говорить? Так же молча мы повторили эту процедуру еще несколько раз и прикончили весь "пузырь". Наутро я уехал домой на каникулы, а когда через неделю вернулся, то Дэвида уже не застал. На следующий учебный год меня поселили с арабом из Ливии. Но это уже совершенно другая история Когда я узнаю из новостей об очередном перевороте в Урганде, то думаю с тревогой: как там мой Дэвид? Поднялся ли он к вершинам власти в результате политических катаклизмов и получил искомый портфель министра культуры и экономики или, оказавшись в глубокой оппозиции, партизанит где-нибудь в раскинутых джунглях экваториальной Африки. Ау, Дэвид! Если случайно прочтешь эти строки, черкни пару слов. Ладно? |
| yurkovets | 11:56a | Пагубное пристрастие Каюсь, эту привычку я приобрел в нежном детском возрасте, еще задолго до того, как мне на шею повязали алый пионерский галстук. С некоторых пор я стал сторониться шумных компаний сверстников, избегать подвижных игр на воздухе и все чаще под любым предлогом искал уединения, чтобы всецело предаться любимому занятию. И это не замедлило сказаться на моих успехах в учебе и без того слабом здоровье. Мой бледный вид и воспаленный взор обеспокоили родителей. И они пытались бороться. Они купили мне настоящий кожаный мяч и записали в футбольную секцию, старались контролировать и не спускать с меня глаз. Но напрасно. Ничто уже не могло меня остановить. Я стал заниматься этим с еще большим упорством, надолго запираясь в туалете, или по ночам, укрывшись с фонариком под одеялом, забывая про еду и сон. Страсть к чтению - это была именно она, дорогой читатель - просто пожирала меня. Это была болезнь. В день я проглатывал минимум 5-6 книг. Я читал все, что попадалось на глаза - книги, журналы, листочки, из которых старушки-торговки сворачивали кульки для семечек, разрезанные аккуратными прямоугольниками остатки газет в сортирах, объявления на столбах, надписи на заборах. Всякое печатное и непечатное тоже слово влекло меня. Видел ли ты, читатель такого осла, который, спеша куда-либо, вдруг останавливался на улице, как вкопанный, заметив на земле какой-нибудь ничтожный обрывок старой газеты, и, забыв про то, кто он и на каком свете, застывал с открытым ртом, пока не прочитывал весь текст от первой до последней буквы? Круг моего чтения был бессистемен и хаотичен. Тут были записки известных натуралистов и путешественников, энциклопедические словари, зарубежная фантастика, годовые подшивки журналов Вокруг света и Техника молодежи, научные труды по сексопатологии, занимательные книги по физике и математике, биографии великих людей и была почему-то даже мемуарная серия Записки подпольщика. Долгие годы единственной конечной целью моих прогулок оставался центральный книжный магазин, где я из-за отсутствия денег прочитывал пару-тройку книг, не отходя от прилавка. Продавщицы всех отделов знали меня в лицо, и последним посетителем, которого выставляли за дверь перед закрытием магазина, был я. Естественно, при такой страсти к чтению я не мог миновать библиотек. В каждой из четырех городских библиотек я был обладателем самого толстого формуляра. Как изголодавшийся наркоман жадно втягивает в себя горячий дым марихуаны, вдыхал я запах пыли книжных полок. Вид подростка с кипой книг под мышкой ежедневно, как на работу, являвшегося в библиотеку, пугал библиотекарей, пожилых рассеянных клуш, и вносил ненужные хлопоты в их размеренное существование - пересказы последних сплетен и вязание крючком. И, не сговариваясь, она начали рассказывать мне истории, которые происходили с их наиболее активными посетителями. - Один мальчик слишком много читал и сошел с ума, за ним приехали санитары и увезли его в лечебницу - Один мальчик слишком много читал и пошел по кривой дорожке. Теперь он отбывает срок в бобруйской колонии для малолетних преступников - Один мальчик слишком много читал, и его разбил паралич Они бы очень не хотели, чтобы со мной приключилась какая-нибудь такая жуткая история, и поэтому искренне желали бы видеть меня пореже. Видя, что никакие уговоры не помогают, библиотекари принялись действовать чисто тоталитарными методами и урезали мне количество книг, выдаваемых на руки за раз. Но болезнь прогрессировала: в ответ я, блядь, стал красть, да простит мне читатель, книги в библиотеках (бобруйская колония была совсем рядом). Позже из книг с казенными штампами на первой и семнадцатой страницах я составил неплохую личную библиотеку. Тысячи прочитанных книг не прошли даром для моего зрения: я стал катастрофически слепнуть. С каждым годом росло количество диоптрий в линзах моих очков. Даже сидя на первой парте, я перестал различать что-либо на доске, и окончательно потерял всякий интерес к учебе. Заделавшись хроническим двоечником, я с трудом переползал из класса в класс. Чтобы как-то спасти ребенка, родители повезли меня к бабке-шептухе. Бабка резала книги ножницами, рвала страницы на клочки, плевала на них, жгла на свечке, топтала ногами и при этом отчаянно шевелила губами. Думаю, что от полной погибели меня спасло только чудо, и пророчества фурий-библиотекарш не сбылись. Я не пошел по кривой дорожке, не сел в тюрьму и, слава Богу, пока не сошел с ума. Но, даже став взрослым, серьезным и обремененным семьей человеком, я так и не избавился от своего пагубного пристрастия окончательно. Я до сих пор не могу пройти спокойно мимо витрины букинистического магазина или развала книжных лотков и регулярно оставляю там значительную часть своей зарплаты. И куда бы я ни шел, по каким бы важным делам ни торопился, ноги сами несут меня к прилавку. Я беру в руки книгу, открываю ее и, поправив очки, забываю обо всем |
|
dodododo
|
10:40a | объявление подкорректировала несколько список френдов. возможно, будут и дальнейшие изменения. объясняю, поскольку многие начинают требовать ответа - за что? процедура эта чисто функциональная, ограничивающая доступ к моим подзамочным записям людьми, в отношении которых я уверена, что буду правильно понята и которые не воспринимают эти записи как место для упражнений в словоплетении. самоутверждайтесь в открытых записях - тем более, что и зрителей больше. создавать всякие группы с разными допусками - лень. из этого не следует, что тех, кто не в списке френдов, я не читаю. |
frdv
|
10:19a | 8 legs пытаюсь пропихнуть фильмы Джесса Франко русским прокатчикам в гуманитарных целях 20 штук в т.ч. Барби-убийцы против Дракулы и Восемь ног, которые тебя любят русские прокатчики упираются, т.к. предпочитают изящное но мы их заворожим сотворил уже столько чудес не хуже Ксении Блаженной будут совать мне записки в треснувшие кирпичи |
dskr
|
12:09p | Наступила холодная осень! |
tiphareth
|
8:56a | устами высасывает кровь из раны Оттуда же: В эту минуту младенца обступают все могелим, готовые к операции: ( Read more... ) Душераздирающе Привет |
showpanorama
|
11:59a | Вот как надо называть журналы  Слияния И Поглощения Были же раньше журналы! Ёж, Чиж, Костёр, Кругозор или даже Крокодил. Их сразу хотелось читать. А ещё был журнал Перец. |
|
tiphareth
|
8:51a | Яков Брафман - материалы для изучения еврейского быта Интересная книжка Яков Брафман - материалы для изучения еврейского быта, в 1860-е годы, кажется, написанная Гражданин (крещеный в возрасте 34 лет еврей) излагает, что евреи живут тотальной общиной и не имеют индивидуального вообще ничего, то есть что кагал скажет, то и делают. Что интересно. Кара-Мурза (ссылаясь на Чаянова) изучал роль русской общины в устройстве революции, и положил, что революция была просто-напросто осуществлением идеалов общины. Возникает вопрос, при чем же тут евреи. А вот при чем, оказывается у них было то же самое и они свернули царя и осуществили свою социалистическую 57 школу чтобы им не мешала немецкая романовская мразь. Что забавно. Еще это иллюстрирует известный тезис о русском капитализме; что якобы русские капиталисты старообрядцы оперировали деньгами своей общины, соответственно владение было преимущественно коллективным. Что хорошо сочетается с относительной легкостью, с которой коммунисты упразднили частную собственность. Так если верить Брафману, получается, что и у евреев было то же самое. Что отчасти объясняет успешное взаимодействие русских евреев (в том числе еврейских миллионеров, например Натана Френкеля) с советской властью. А вот фотография Френкеля! Справа  Нордический какой однако, да Такие дела Миша Current Mood:  tiredCurrent Music: Death in June - Take Care And Control |
|
aculeata
|
11:27a | Лишь необыкновенную силу дьявола Книга "Принципы квантовой механики" Дирака невероятно напоминает стилистически "Молот ведьм". Потому, наверное, что она напоминает его методически. Задача: соотнести показания свидетелей с теоретическим аппаратом, разработанным не полностью и на совершенно другом языке. Ср., например: Возникает естественный вопрос: может ли быть измерена любая наблюдаемая. Теоретически на этот вопрос можно ответить - да. Практически может оказаться, что весьма затруднительно построить такой прибор, который мог бы определять некоторую определенную наблюдаемую. Возможно, экспериментатор не сможет сказать, как построить такой прибор, однако теоретически всегда можно вообразить, что такое измерение может быть произведено. (Не собств. "Молот ведьм" -- с ним сходство еще больше -- но Варфоломей де Спина, о том, что попытки инквизиторов проследить воочию полет ведьм на метле перед шабашем пока не увенчались успехом) [...] поймать не удалось. Но что же это доказывает? Разумеется -- лишь необыкновенную силу дьявола!" Идея, что люди с развитием нтп становятся умнее -- дурацкая и просто бессмысленная. Меняется только вербальное управление системой образов. Другие наборы слов принимают значение ключевых. (То, что земля круглая, сейчас воспринимается сразу на уровне интуиции и непосредственно отвечает за образ, а раньше это был вопрос, который требовал аккуратной формулировки, обсуждения и был со всем этим вместе непостижим.) Основателей "Квантовой механики" очень скоро будет читать так же забавно, как арифметику Магницкого. (Очень сложно объясняют то, что вообще не требует объяснения.) Правда, интересно, не меняются ли образы в копилке архетипов. Например, как проверить, знал ли троглодит фигуры вращения? Вообще, всякая симметрия должна быть на интуитивном уровне гораздо понятнее, чем в теории, но вдруг нет? Current Mood: curious |
|
tiphareth
|
8:23a | сосут хуй младенца  "mezizah -- Hebrew term for the third step in the Jewish circumcision ritual, in which the mohel applies his mouth to the freshly circumcised infant's penis and sucks up the first drops of blood." С чудесного сайта In Memory of the Sexually Mutilated Child про преступления иудео-христианских кастраторов гомосеков отвратительных Привет Current Mood: tiredCurrent Music: Death in June - KAMERADSCHAFT |
|
tiphareth
|
8:07a | ебут верующих в жопу Исторически говоря, традиционные общества были вполне терпимы к промискуитету, растительным наркотикам и гомосексуализму. Когда в мире победили авраамические религии, эти вещи попали под строгий запрет. В результате сексуальных репрессий, репрессированная энергия инстинкта была обращена на объект поклонения. Причем, чем сильнее борьба церкви с половыми девиациями, тем шире эти самые девиации распространяются - в католической церкви в США, например, больше четверти священников гомосеки, а среди священников протестантов (более толерантных вообще говоря к гомосекам) гомосеков гораздо меньше. То же самое в Саудовской Аравии. Христианин "верит" вместо того, чтобы ебаться по-человечески; метафорически Иегова, Христос и Магомет ебут верующих в жопу. Естественно, что это ведет к гомосексуализму. Отдельная статья алкоголь - распространение христианства всегда сопряжено с репрессиями в отношении безвредных растительных наркотиков, и насильственным насаждением повального алкоголизма. Алкогольный геноцид десятка разных народов (русских в том числе) это заслуга в первую очередь христиан, которые борятся со всеми проявлениями духовности, в том числе ЛСД, анашой и грибами. Привет Current Mood: tiredCurrent Music: Death in June - SHE SAID DESTROY |
|
aculeata
|
10:43a | Под мордой шея Машка приехала на десять дней жить у бабушки Симы, через дорогу. Перед тем она жила у моей мамы. Маме, бабушке Тане, она сказала, что родит детей: двух девочек. "А как их будут звать?" -- спросила бабушка. "Ну, -- сказала Машка, -- Юля и Мама Юля." -- "Понятно. А мальчики у тебя родятся?" -- "Родится мальчик." -- "А как его будут звать?" -- "Папа Миша." Я приходила к ней, и она стала нас рисовать: -- Это мама и Машка. Они тут стоят. Это такая голова, тут голова и тут голова. Это морда. Это под мордой шея. Картина получилась очень хорошая. Я не знаю, как ее описать. Закончив набросок шариковой ручкой, Машка взяла розовый фломастер. Повернулась ко мне и стала рассматривать, наклонив головку, внимательно, как предмет -- видимо, сверяя с картиной. -- Так. Это голова. Это свитер черный. Морда розовая. Тут шея. Это рука и еще рука в рубашке. Розовая рубашка. А вот это (похлопала меня по ноге) -- это штаны. Машка нарисовала, хорошо нарисовала штаны. Это такие волосы, они стоят вот так. Сейчас Машка рубашку розовую покрасит. Чтобы она была розовая. Сейчас. Машка вернулась к картине и стала красить розовым штаны снизу. |
neman
|
10:50a | http://by.ru/serv/book/view?book=transcendentle&i=1065877131&add=1 да детей нужно убивать - положить в красивую кроватку, прочитать сказку, дать в руки мяхкого желтого мишку, потом погладить по головке выключить свет, выйти и пустить в комнату газ. может быть там они немного вырастут? маленькие грусные дети... а в телевизоре курехин вселившийся в гордона опасно блестит глазницами, говорит что 70% вещества во вселенной - черная антиматерия, еще процентов 20 вообще неизвестно что, а все проявленное - около 10%, примерно столько же используется от ресурсов головного мозга, хотя у некоторых телепатов, медиумов и грибников-лесовиков задействуется шешковидная железа, т.е. еще на полпроцентика, главное когда задействуется эта самая железа под кровать не заглядывать - какой ужас! пауки, глисты, черви, личинки. вывернутые вены, выколотые глазки. мамлеев весь обросший зеленым на дудочке тихо играет. гад, и без него мозги опупхлились. Если человек будет много слушать Курёхина и читать Мамлеева, он станет пуританином. И будет отчаянно ненавидеть детей. Гадость непомерная. А вот сетевая конференция с Владимиром Селивановым. Местами совершенно замечательная: Свинина: Скажите мне, что означает название Красные Звёзды ? Селиванов: Красные Звёзды Свинина: а с чем связано такое название ? Селиванов: с красными звездами кстати к вопросу о вафлях, удаленному администратором. вафли - это иной способ мышления, на ступеньку выше чем грецкие орехи, но на ступеньку ниже чем неочищенные бананы. я знавал человека, который наболюдал сияние от четвертинки разломанной вдоль вафли, производства фабрики "Коммунарка", и при этом испытывал небывалые ощущения, взвешивая вафлю в молочном коктейле, в котором он размешал пшено и кусочки пластмассы от сломанного сотового телефона выброшенного алиной витухновской зимой, с балкона 15 этажа собственной квартиры и подобранного им ровно через 14 дней после события. Алина Витухновская - это аватар Шварценигера и десятая ипостась Кристины Алигеры. Глупо с вашей стороны не знать прописные истины. +++ |
|
aculeata
|
10:13a | Я с букетом бутылок замерзла на лестничной клетке, Три кривые ступеньки, как лавки в вагонах без мест. Перепутав подъезды по белой крестовой разметке, Никогда не найду этот слишком обычный подъезд. Те же толстые голуби в прах и сейчас же из праха, Красно-синяя слякоть у сломанной урны вразлет, Пьяный обнял скамейку шахид, как изменник Аллаха, Тоже красный и синий, и снежная баба растет. Помнишь? нет, ты не помнишь, и как ни сержусь, забываю, То ли дым, то ли воздух, а в песне чужие слова, То ли первая справа, а может быть, эта вторая, У развилки под гору, и слышится эхо едва. Не гулять мне под окнами, не отмерять коридора, Не столкнуться с поклонником, сгинь мол, печальный двойник, Невеселые сны в суете чередой без разбора, Чей-то возглас ничтожный сомнением в сердце проник. Ты не слышишь, не знаешь - а может, бывает иначе, Сверху не докричаться, уже замерзает земля. Вспоминая живых, от позорной тоски не заплачем: Только мертвые живы, и плакать об этом нельзя. |