Первое апреля Моя добрая знакомая Елена Петровна женщина чрезвычайно чувствительная. Она занимает должность профессора на одной гуманитарной кафедре крупного питерского вуза. Студентов очень любит. Называет их детьми. Кстати, в Смольном, где я работаю, среди преподавателей тоже существует такое поветрие. Называть студентов детьми. С легкой руки нашего шефа, Николая Евгеньевича Копосова.
- Коллеги! часто говорит он нам. Не забывайте вовремя обеспечивать наших детей всеми материалами, необходимыми для чтения и подготовки к занятиям!
Мы с какого-то момента стали копировать эту манеру любимого шефа.
Особенно Федор Двинятин.
- Как тебе дети на первом курсе? спрашивает он меня обычно в начале осеннего семестра и, не дождавшись ответа (ты извини, старик, мне на занятие бежать, так что на ходу и очень коротко), говорит:
- А у меня четыре замечательных ребенка. И даже один мальчик. Очень толковый.
Я в ответ обычно киваю, всем своим видом выражая неподдельный преподавательский интерес.
Дети это важно. Дети цветы жизни. Молодая поросль. Застрельщики будущего. Словом те, в чьи руки попадет воздвигнутое нами здание.
Правда, иногда случается, что кое-кто из детей оказывается старше некоторых преподавателей.
В середине 90-х я работал в Институте иностранных языков. И там одним из моих подопечных был весьма солидный товарищ, доцент Морской Академии. Звали его Александр Петрович. Зачем-то он решил получить гуманитарное образование.
На мои лекции он приходил в форме капитана второго ранга.
Всегда садился за первый стол.
Если я по какой-то причине откладывал занятие и праздно стоял у окна или читал книгу, Александр Петрович принимал меры. Сначала он выжидающе смотрел на меня. Потом поворачивался и строго оглядывал тихонько перешептывающихся девушек, сидящих у него за спиной. Девушки испуганно замолкали. И как бы заручившись их негласной поддержкой, обращался ко мне:
- Пора, Андрей Алексеевич, начинать!
А я, длинноволосый, худой, двадцатитрехлетний юноша в драных джинсах, мог выдавить из себя только невразумительное ага.
(Оно, как вы понимаете, подразумевало:
- Товарищ капитан второго ранга! Преподаватель к лекции готов! Разрешите начинать?!
- Начинайте!)
Александр Петрович открывал пузатый портфель советских времен и, подмигнув соседке, шепотом говорил:
- Произведем досмотр личных вещей.
Из портфеля он извлекал тетрадь и авторучку, которой громко щелкал, подавая сигнал, что готов начать вести конспект.
Александр Петрович слушал мои лекции два семестра и ни разу ни одной из них не пропустил.
На экзаменах мы оба очень волновались и краснели.
Разговаривали почему-то шепотом.
У Елены Петровны, женщины средних лет, подобных проблем никогда не возникало. Преподавать она начала сравнительно поздно. Студенты всегда были ее моложе и действительно годились ей в дети. Все они, даже самые отъявленные лодыри, ощущали ее мягкую материнскую заботу. Их проблемы Елена Петровна, как человек удивительно добрый и чувствительный, неизменно принимала (и принимает по сей день) близко к сердцу.
Однажды весенним утром в ее квартире раздался телефонный звонок.
Все ранние телефонные звонки почему-то кажутся неприятными и резкими, особенно, когда ты еще спросонья, а на часах 7 утра.
- Елена Петровна? вежливо осведомился в трубке мужской голос.
- Да - сонно отозвалась Елена Петровна.
- С вами говорит дежурный РУВД города Пушкина старшина Пилипчук!
В голосе старшины Пилипчука Елена Петровна уловила сильный украинский акцент с затвердевшими как позапрошлогодний мармелад согласными звуками и стершимся до невменяемости г.
- Я вас слушаю, - встревожилась Елена Петровна.
Сон как рукой сняло. Будто холодной водой из ведра окатили.
Когда тебе с утра звонят представители власти это, как правило, ничего хорошего не предвещает. Скорее всего, что-то случилось, и ты в этом виноват. Забыл заплатить за квартиру. Залил соседа. Машину припарковал в неположенном месте. Или твой пудель укусил персонального пенсионера.
Тут главное - не суетиться и не пугаться раньше времени. Может все не так уж страшно. Власть она ведь существует только за счет своей непредсказуемости.
Вот моего отца в таких случаях всегда охватывает паника.
Как-то раз ему позвонили оттуда.
Откуда? - спросите вы.
Оттуда, - скромно потупив взор, но с некоторой твердостию в голосе отвечу я. Сами знаете.
Отец страшно разволновался.
И, как вскоре выяснилось, совершенно напрасно.
Официальный голос сообщил ему, что научный сборник, который отец подготовил (отец выслушивал все это в страшной тревоге и совершенно не мог сосредоточиться на том, что ему говорили) так вот этот сборник понравился наверху.
- И наше министерство, - торжественно продолжал голос, - распорядилось увеличить причитающийся вам гонорар. Теперь скажите, куда и в какое время вам подвезти деньги?
Отец замешкался:
- Деньги? Какие?
- Гонорар
- Сюда - растерянно сказал отец.
В трубке выжидающе молчали.
- Или нет Я это сам приеду Или знаете, может все-таки лучше вы сумма большая
- Очень хорошо. Я запишу адрес.
Как видите, ничего страшного не произошло.
И напрасно папа так волновался.
Кстати, это свойство папиного характера устраивать панику в непредвиденных ситуациях передалось и мне.
Я вообще по жизни ужасный паникер.
Девушка, за которой я ухаживаю, вечно меня этим попрекает.
- С тобой совершенно невозможно рядом находиться! сказала она мне однажды. Мы шли по темной заснеженной улице в районе метро Битцевский Парк. Редкие прохожие выглядели устрашающе, особенно почему-то женщины пожилого возраста. Ты все время паникуешь! Возьми себя в руки! Будь, наконец, мужчиной!
- Во мне мужского - говорю.
- Знаю! перебила она меня с презрением. Только брюки. Тоже мне, юморист. Прямо Евгений Петросян. И шутку эту не ты придумал!
- А кто?
- Кто, кто. Василий Розанов! Вот кто.
- Ну, да вяло согласился я. Но она мне все равно нравится.
- Это я тебе нравлюсь! отрезала моя спутница. А нравлюсь, стало быть, дорогой мой, изволь соответствовать!
- Но про брюки это ведь, правда, - уныло настаивал я.
- Значит, станешь брюками! рассердилась она. И запомни, заруби у себя на носу: если будешь по любому поводу паниковать я тебя брошу!
- Если я это запомню то тем более буду паниковать - ответил я.
- Господи, Аствацатуров! вздохнула она. Ну откуда ты такой взялся?!
А вот Елена Петровна никогда не паникует.
Упоминание милицейского звания (вы еще помните, о чем я?) ее нисколько не смутило. Но слегка насторожило.
- Я вас слушаю, старшина Пилипчук, - сказала она, окончательно проснувшись.
- Дело вот в чем Вчера в 3 часа ночи на территории Пушкинского парка нашими сотрудниками были задержаны две девушки, Ольга Гаврошина и Кира Булыкина. Вы меня слышите?
- Да, да - торопливо ответила Елена Петровна. И что? Что с ними?
- Так вот, - монотонно продолжал Пилипчук. Документов, удостоверяющих личность, при них не оказалось. Девушек отправили в ближайшее отделение милиции, где они сообщили, что опоздали на последнюю электричку. А в Пушкине оказались якобы потому, что проходили музейную практику. Они дали нам ваш телефон, Елена Петровна, и сказали, что вы можете подтвердить эту информацию.
- Да-да! Подтверждаю! встревожено заговорила Елена Петровна. Это, действительно наши девочки. Простите, как вас по имени-отчеству?
- Иван Акимыч.
- Иван Акимыч! Это, в самом деле, мои студентки! Отпустите их, пожалуйста!
- К сожалению, - тут старшина Пилипчук замялся. - Мы вынуждены их задержать и провести расследование.
- Господи! Какое еще расследование?! удивилась Елена Петровна. Девочки случайно опоздали на поезд! Они, наверное, перепуганы! Иван Акимыч! Я профессор! Я за них ручаюсь!
- Видите ли, Елена Петровна - тут Елена Петровна почувствовала, что с ней разговаривают снисходительно-утешительно как с маленькой. На территории парка ночью появляться запрещено. Они нарушили закон и должны понести ответственность.
- Ответственность? испугалась Елена Петровна.
- Да. твердо сказал ее собеседник. Кроме того, у нас произошло несколько краж. Надо выяснить, не причастны ли
- Кто?! перебила его Елена Петровна.
- Ваши девочки.
- Мои девочки!? задохнулась Елена Петровна. К кражам? Да как вы Хорошо. успокоилась она. Что же вы собираетесь с ними делать?
На том конце трубки возникла пауза.
- Ну пока мы их задержим на трое суток до выяснения обстоятельств.
- Как на трое суток! не поверила Елена Петровна. Иван Акимыч! Миленький! Это недоразумение! Я знаю Олю и Киру три года. Это хорошие девочки. Они ни в чем не ви
- К сожалению, мы их отпустить не можем. Спасибо за сотрудничество, Елена Петровна и всего доброго.
- Стойте! закричала Елена Петровна. Вы не смеете так просто бросать трубку! Слышите! Я профессор! Я найду на вас управу!
- Елена Петровна! услышала она в ответ. Вам же ясно сказали, что разговор окончен.
- Да вы Вы знаете, кто вы?! крикнула Елена Петровна, окончательно потеряв самообладание. Сволочь вы!
В трубке послышалось сдавленное хихиканье.
А потом молодой женский голос произнес:
- Елена Петровна! Не переживайте! С первым апреля!
- У, дуры! в сердцах сказала Елена Петровна и хлопнула телефонной трубкой.
На часах было четверть восьмого.
Current Mood: amused