| четыре вертящихся |
[16 Mar 2006|11:01am] |
1983
Каращук, Ольга
 
 
Рассматривая эти картинки - а это личность под названием Луна Лейн, деятельница международной порнокрасоты - как она сидит ровненько, коленки вместе, полуоборотом, все так аккуратненько, опрятненько, глазки звездочками, прическа - волосок к волоску - Гузель воскликнула:
- А ведь я таких девушек лично знала! Такого типа.
И как бы так с изумлением и недоумением рассказала, что знала девушку, которая потратила два дня на пришивание к советскому поясу для чулок - такой широкий, атласный, розовый, таких сейчас уже хрен где и найдешь - кружавчиков по краям.
Гузели, хипповой герле, которой дай волю, она и сейчас бы ходила в дерюге, тельняшке и матросском бушлате, никак не могло прийти в ум - для чего это?
- Да ты ее знаешь, эту девушку, - вспомнила Гузель. - Это Оля Каращук!
- Вот какая молодец! - только и осталось ответить мне. - Вот это - настоящая барышня, любит красоту вообще, любит красоту и себя. Не то, что некоторые феминистки оголтелые (не сознающие этого, и от этого еще более оголтелые), которым лишь бы ХТМЛ и ЛИНУКС изучать, а все прочее - ерунда, не стоящая и - - -. Хиппня революционная!
Да, жалко, что Каращук мне этого пояса не показала.
Уж я-то бы оценил!
И еще больше бы за это полюбил.
А я ее и так любил.
В смысле - мы дружили.
Лет 6 дружили - причем совершенно невинным образом, без всяких там - - -
Просто гулять, беседовать, выпить порою "Огненного Танца" или "Вечернего звона" - но не более.
Именно дружить - без веского "этого"; для особо непонятливых поясняю: без хватания за жопу.
То есть - "это" подразумевалось, что возможно, когда-нибудь, в какой-либо особый из моментов, со временем, но сейчас:
Ут-ро жа-рит как рок-энд-ролл.
Утро жарит, как еще верней будет джаз.
Утро жарит, оно джазит, джяст энд нау при этом, то есть именно сейчас,
Потому что это лето, это лето, вот что, ох же, ох ты, эх ты гайда-распошёл!
Грохота много до прям чрезвычайности лето! и лязга, и визга и звона
Разнообразных отличных сверкающих медных,
И духовых, и ударных, и блеска-сверкания оных;
И на меня это все с силой страшной обрушено, бедного!
Тапки (кроссовки), стремясь оправдать свою цену,
Перемещаться тебя заставляют по улице чуть не вприпрыжку;
Лето, ребята! Ох лето! Которое вроде портвейна:
Вроде портвейна по мОзгам шарахает это, которое выше описано;
Жизень, короче, становится правильной до чрезвычайности;
Голову мозг хитроумными планами переполняет:
Вот что теперь надо: шляться по улице, с целью нечаянно
Встретить кого? ну конечно тебя, дорогая;
и т.д.
1982, июль
Из песен самой ранней "Инструкции", 1985, еще до появления Романа Неумоева; музыка А.Кузнецова - припанкованный рок-н-ролл; вроде бы, Аркадий Кузнецов со своей новой группой "Аркадий и Гайдары", снова ее поет; если пришлет запись - опубликую (в мп-3).
Но до этого возможного "времени", когда произойдет срывание с цепи - просто, повторяю, дружили, встречались, гуляли, беседовали, выпивали - и допьяна напивались, и до полной пьяной - - - - вдвоем! в пустой квартире! - летним вечером! - но спать падали в разные углы, в разные кровати.
Такого не бывает?
Бывает.
Я так довольно с многими девушками дружил - с Мариной Семеновой, со Светой Ушаковой (о!), с Галей Иксановой, и др. и др. - правда они, кроме бедной Светы Ушаковой, не пили.
Ну, короче:
Любовию там типа брата,
Хотя значительно нежней.
Девушки меня тоже за это очень даже - хотя я был грязен, вонюч и одет в обноски - из-за крайне безумного образа своей жизни - уже тогда.
Это, кстати, и урок подрастающему поколению: полюбите девушек - тогда и они вас полюбят.
Только действительно полюбите, а не так что - - -
Вот.
2.
Однажды чуть не произошло.
Это была совсем ранняя весна 1988, я только что в очередной раз вернулся в Тюмень (на этот раз - из Ростова-на-Дону), мы сидели почему-то у Мыскова, выпивали, что было (но не бээфовку и не лану, по которым был специалист Мысков, а какие-то более общечеловеческие напитки), я сидел рядом с Олей, и я ей и говорю:
- Слушай, Оля, хватит столько лет дурью маяться, давай в конце концов возьмем да и поженимся - не просто же так мы с тобой шесть лет гуляем и встречаемся, есть же некая сила, которая - - -
- Давай, - нисколько не удивившись, сказала Оля.
И мы решили.
И даже начали думать, где и как играть свадьбу итд.
Но.
Но.
Алкогольных напитков было крайне мало - недостаточно, чтобы снять последние барьеры в мозгу и немедленно перейти от слов к действиям и действительно тут же пожениться (у Мыскова как раз и вторая комната была, совершенно пустая), поэтому пришлось продолжить беседы:
- Но, с другой стороны, ведь я алкоголик, - сообщил я Оле, - дети будут уроды. И антисоветский деятель (я-то как раз и не был особо антисоветчиком - см. материал Летов, но местная власть почему-то считала именно меня как раз главарем антисоветского подполья) - там, глядишь, тюрьма итд, - и останешься, молодая и красивая, соломенной вдовой, передачи носить да с нудными диссидентами нудные антисоветские проблемы перетирать.
И - пью я, опять же, и ты со мной будешь пить, а женщины спиваются, как известно - - -
И - решили, что не стоит жениться.
Вот какой вред от недостатка алкоголя в продаже!
Ибо имейся достаточное количество алкоголя - - -
И какова была бы моя жизнь в результате ?
Бог весть!
Точка бифуркации, вот что это было, а объяснять, что это такое - как-нибудь в следующий раз.
3.
А стихи?
Неужели не было стихов в честь Оли Каращук?
Конечно, были.
Во-первых, известное
И каждую ночь наступает ночь
Как минимум на 2/3 оно ей и посвящено.
Написано под впечатлением от дружбы с ней.
Ибо 1984-й год - это был период, когда мы особенно дружили.
Мне было 22 года, Оле около 20-ти, она работала в деканате истфака машинисткой, было непревзойденное лето, которое я тогда как раз и начал понемногу полюблять, и мы ходили гулять, потом ехали ко мне на Широтную - слушать имевшиеся у мня и неизвестные тогда почти никому в Тюмени записи Аквариума, Зоопарка, Джем, Софт Селл итд и выпивали всячески все тот же "Звон" и "Танец" - а потом я ее вез домой, на Мельникайте, на такси.
Проехать всю Тюмень на такси от самого дикого края и до самого дикого края тогда стоило рубля три; а с Широтной до нижнего конца Мельникайте - рупь сорок или около того. Я давал таксисту рупь с полтиной - железные - и был ли он доволен этим или нет, не знаю, - но не говорил ничего.
При этом я официально был влюблен в другую, с которой у нас были чрезвычайно сложные отношения - и рвал и метал а-ля Рогожин, вплоть до переломов носа и челюсти и ожогов четвертой степени предплечья (т.е. с обугливанием костей) в знак покаяния, и Оля Каращук знала это - не потому, что мы хоть раз с нею это обсуждали - Боже упаси! у нас поинтереснее темы были! - но я всегда был человек реалти шоу, и про меня всегда все знали.
4.
Одевалась тогда, кстати, Оля в шелковую, то сиреневую, то розовую, то еще какую в таком духе майку с открытыми плечами и голой спиной, короткую плиссированную юбку, типа теннисной, и белые тапочки-полукеды, типа опять же теннисных.
Короткая юбка тогда отнюдь не рекомендовалось советскими домами моделей.
Заграничными молодежными журналами, да не простыми, а ориентированными на музыку Нювейв - они рекомендовались, да, - да и то в умеренной форме.
Так что Оля Каращук была очень передовая барышня, по тем особенно временам - - -
5.
Но есть и прямые стихи, написанные прямо обращаясь к Оле Каращук.
Они, увы, чуть-чуть недозаточенные.
Тогда, когда я их писал, я был еще неопытный автор, и испорченный к тому же влиянием ЛЕФа итп; сейчас бы их переделать - но сейчас иная проблема - та самая утраченная свежесть итд.
Концептуалистскоподобные стихи я еще могу изготавливать, а такие, чтобы - - -; эти - увы!
Вот, печатаю как что есть:
Душа, как известно, дурман, и туман, и попытка диверсии.
Поскольку содержит движение токов и химию.
Как здорово, дарлинг, что все-таки осень: сырая, просторная, серая,
И мы два живых, и поэтому - розовых, и резонируем.
И вот мы стоим посреди прямо так и скажу Вавилона,
Который и мчит, и несет, и грохочет, и прочая;
Но мы вот стоим, в нем являясь отдельные уединенные!
Что хоть невозможным и кажется, но оно именно очень так;
И в этих сумерках, как ни верти, а все равно сиреневых!
И в дымчато еще прозрачно малость серо-голубых!
И ясно дело также перламутровых, и еще серебряных
И всяческих еще тарирура пара-рара тых-дых дых-дых дых-дых;
И состоянье мира таково, что, дорогая Ольга;
Приходится являться всетки мало-мало мазохистом:
Ведь ты есть такая, что смотреть как на солнце, тойсть больно,
А вечер такой, такой весь, что не соответствовать стыдно;
и проч. в таком духе осень 1987, Ростов-на-Дону.
Шел по Буденновскому проспекту, самой грохочущей транспортной артерии города Ростова-на-Дону, думал о проблемах своей безумной жизни тут и вспомнил, что есть на свете ведь и Оля Каращук.
И сочинил, как сумел.
или:
И, дорогая, изъясняться если прямо, комплиментов без и без обману,
Я так скажу: ты вся как после двухнедельного запоя,
Дорваться, наконец, до пишущей машинки графоману.
И тут само собой напрашивается утверждение такое,
Что если б у пальцев был рот, то каждый бы палец бы пел бы.
Но это была бы неправда. Ибо вернее тут вот
Какое сказать: что коль бы у пальцев был рот,
То все одиннадцать ртов молчали бы: заняты были бы делом.
1988, весна.
Надо ли объяснять, что это все неправда, выдавание желаемого за действительное, то есть соцреализм?
Были и другие сочинения, но они утеряны.
6.
В Луне Лейн же, с которой все началось, на самом деле, кроме имени и вот этой серии картиночек - ничего как раз особенно выдающегося - как в Веронике Земановой, например, или Тере Патрик - и нет.
Так, мандовушка, каких - - -, к тому же с кривым носом: порнобизнес - вещь опасная, могут и нос повредить.
Оля была куда как лучшей. Но нету ни одной её фото.
Охъё.
|
|
