Думая о Бабской Пизде ((c) Поляков-младший, Дм.):
хочу интервью взять у Степана bei_bab. Если
не сочтете нескромным мое предложение, Степан,
напишите здесь. Вопросы будут обыкновенные, о жизни,
о творчестве, об убеждениях, о том, как и когда они
у Вас зародились, при каких то есть обстоятельствах,
что помогало, а что мешало. О друзьях. О творческих
планах. На сайте Вашем кое-что обсудить хочется, если
это Вам не претит.

Будут и другие вопросы.

Спасибо Вам, конечно же, если что или как.

Все-таки есть вещи (и люди), которые я ненавижу.
И это приятно. Не все же одной мертвечине быть.
А любовь тоже будет скоро, но это все же потом.
Цветные картинки показывают нам ерунду, вопреки
всякой очевидности. Мы сделаем, чтоб было
наоборот.

Гениальная ссылка, предложенная kilgor
к вопросу о детских комиксах

http://www.ling.upenn.edu/~kurisuto/rusty/rusty.html

Думая о детях, относительно и безотносительно.

Может ли быть польза от плохого учителя? Вреда
много, все знают; может быть, сколько-то есть и
пользы. Плохой учитель -- это не очень-то просто
устроенный автомат.

Это более или менее человек, точно знающий, как
отвечать на некоторые вопросы (их может быть
очень много): ответы он помнит. Если
формулировку вопроса чуть изменить, это может
поставить его в тупик, но вообще-то у него в
голове имеется механизм контаминации как способ
получить ответ на вопрос вне набора (именно
тут и кроется нетривиальная часть). Каким-то
образом, чуть подпортив ответ на известный ему
вопрос, подклеив (возможно) еще пару известных
ответов, то есть, кусочки от них, плохой учитель
получает искомое.

То есть, мы наблюдаем разложение по базисной
системе известных ответов, которое вообще-то в
языке обустроить аналитическими методами невозможно.
Это испорченный синтез, это очень интересно.

Задача плохого учителя (как он ее понимает) --
перевести в головы учеников пресловутый набор.
Плохие учителя, а их вроде бы страшно много,
учат школьника угадывать, что от него ожидается --
т. е. к какой системе штампов прибегнуть здесь,
чтобы учитель остался доволен. Есть ли в этом
польза? Для социализации разве; с точки зрения
науки (любой) и даже профессиональных навыков
(любых, кроме секретарских) здесь только вред.

И с другой стороны: когда человек вправе говорить,
зная заранее, что не планирует сказать ничего нового?
Немало есть таких ситуаций, и все они связаны с
ритуалом, религиозным либо светским, и тут можно
даже поспорить, точно ли при каждом повторении не
сообщается ничего нового. Но это не есть случай
школьника, который готовит доклад. Не чувствуя
себя немного первооткрывателем, стыдно работать
(действующие ученые знают, как скоро пропадает
интерес к проблеме, если оказывается, что она
кем-то уже решена: интересно (и то не всем) прочесть
об этом, но неинтересно над ней думать дальше),
потому что это только значит переливать из пустого
в порожнее.

Но нельзя, будучи первооткрывателем, успешно
выполнить задание плохого учителя. При этом я,
например, глубоко убеждена, что любая халтура
(списать, склеить из готовых кусков) полезней
этой работы: в реальном времени крутить в голове
шестеренки из штампов, подлаживаясь к ожиданиям
испорченного автомата. Зато при хорошей формулировке
задания ничего не стоит обнаружить, сам школьник
трудился или халтурил с помощью Яндекса.

О, что говорят: dedushka с днем рожденья!

Вчера не дописала:

Приходил Гущин. Говорил слова.

Обсуждал знакомых, среди прочего; рассказывал,
какие у них жены. Глупая блондинка сперва,
потом умная брюнетка, а у другого (кажется)
все наоборот: блондинка была злая, так он ее
на брюнетку добрую поменял. Так вот бывает,
и еще много как, оказывается, бывает, но всего
не упомнишь.

По цепочке добрался до некоего знакомого, который
был чьим-то братом и с мужем сестры делил любовницу,
или, пожалуй, с любовником сестры делил жену, или --
может быть -- во всяком случае, она была блондинка,
если только не брюнетка -- и очень вредная.
А знакомый этот стал попом и сшил себе рясу из
индийской ткани, "ну такой, -- Гущин щелкал пальцами, --
такой с огурцами".

В рясе из индийской ткани с огурцами знакомый Гущина,
которого мы не называем единственно из щепетильности,
стал православным попом и погряз в позоре, аки боров
с боровицею. "У него огромная пятикомнатная квартира, --
рассказывает Гущин, -- в ** районе Москвы. Вы там не
были? Там очень грязно. До чего может опуститься
человек..." -- "Ну, -- говорим, -- этим нас не удивишь," --
"Нет, -- уверяет Гущин, двигая ногой по полу какую-то
мразь, -- у вас здесь операционная палата, по сравнению.
А там на полу лежит еда. Она лежит на полу и гниет.
Сам он, православный священник, сидит в своей рясе
и курит гашиш. Сидит, сидит, вдруг орет: "Бабу, --
бабу, значит, ему, -- хочу бабу!" Видит меня, и мне:
"Вадимыч, ты же знаешь, что мне нужно ебаться. Я
должен ебаться. Почему ты мне не привел бабу? Вот
телефон, у тебя же есть все их номера, иди, звони.
Мне надо бабу. Я хочу бабу." Но я не иду звонить,
и не зову ему бабу, тогда он идет сам. Долго роется
в книжке, что-то такое нудно начинает им объяснять,
пока они не посылают его, куда ему полагается... и он
опять садится курить гашиш."

Про подарок egmg он сказал, что эти ноги взяты
прямо из Эмпедокла.

Потом он ушел. Потом был другой день, и Миша уехал
в Англию. Потом приходил Ромыч Неумоев в темных очках
и изображал иностранца. Я думаю, parf умерла бы
от восторга, так что и хорошо, что ее не было. Потом
я опоздала на полчаса к детям в метро, и мы пошли на
день рождения девочки Томы. Моего одноклассника Сашу
любят девушки: они в буквальном смысле слова висят у него
на шее, начиная от двенадцати лет. "Знаешь, сколько их у
него! -- сказала мне его жена Варя. -- Которые постарше,
те спрашивают у меня разрешения: "Можно, я обниму Сашу?" Я
говорю: тридцать секунд." Все они восхитительны.