К елочной проблеме.
Проблема сугубо педагогическая.
Никто не приносит юным нимфам столько вреда, как ДОБРЫЕ пиздострадающие дяди.
-Я вчера открыла для себя гениального поэта Мандельштама. Слышали о таком?
-Невероятно...В наше ужасное время, никто ведь не читает стихов, все девушки пьют, курят, извините, трахаются, ищут богатых мужей. И вдруг Вы...
-А еще есть великий французский писатель Марсель Пруст, вы слышали?
-Вы ангел, вам уже говорили? О, я знаю толк.
-Дядя, я пИсать хочу.
-Как божественно Вы ето произнесли!
Пока она блеет - он дрочит. Шейка, глазки, реснички. Я подарю тебе звезду, потрогав юную пизду. Фемина носит словарик иностранных слов. Авессаломы, блядь, Изнуренковы кончают в кулачок от слова детерминированный.

Меня мутит от етого разврата.

...Мне тоже сначала не повезло: много добрых мужчин эрегировали на примитивное щелканье вида. Что я о себе воображала - стыдно вспомнить. Потом, к счастью, пришел замечательно неприятный человек, послушал щебет, постучал по 19-летней фарфоровой башке и радостно сказал: "У тебя не экзистенциальный кризис, дура. У тебя интеллектуальный вакуум". Видит Бог, я ему благодарна. Иногда он меня побивал. В общем, жизнь удалась, на несколько лет я попала в хорошие руки. Врагу не пожелаю такого опыта, но с ужасом думаю, что было бы без.
Так что помилуйте девушек, добрые дяди. Утрите слюну, не кормите их Музыкой Сфер. Девушкам жить не в ОГИ, а в слободской культурке (так вчера выразился половозрелый юзер willy2001 перед тем, как исключить меня из френдов. Надо ль говорить, Олег, как я страдала?). Честнее - просто выебать. Тогда и обрящете взаимное небо в алмазах...

Это из Музпросвета текст, про Pole.
Очевидно же, что он совершенно иррелевантный. Не нужно быть ни диджеем, никем особенно, чтобы понять - что левый текст. Какой это Pole к хуям? Что с ним все носятся, с этим музпросветовцем? Он хуже чем Саймон Рейнолдс, ей-богу, тот - тошнит, но постмодернистски - беглый такой шифт смыслов. Его так учили в артскул.
А этот?
Козел на Саксе
Я так думаю.

>Музыка проекта Pole воспринимается как нечто родственное минимал техно. Жёсткие крупинки хруста выстраиваются в своего рода ритмический узор, однако Штефан Бетке уверяет, что вовсе не семплирует хруст своего фильтра, он совершенно хаотичен и записан в живую. То есть Pole к техно в его обычном понимании вообще говоря, отношения не имеет.
>А к дабу?
>А вот к дабу имеет. Точнее говоря, с дабом случилась довольно странная история. Записывая свой первый альбом в качестве проекта Pole, Штефан Бетке никакого >даба в виду не имел. Музыкальным критикам, однако, было очевидно, что перед ними > именно даб, причём минимал даб, примерно того же сорта, который издаёт берлинский лейбл Basic.

German Chocolate Cake.
Величиной с голову.
Движение души, понятное каждому, кто начинает уже не первый день с курения.

Читала выпуск NME посвященный легализации травы. В марте марихуана в Англии станет substance C. Была substance B. Изменение в legislation было введено по инициативе полиции и их активному лоббированию существующего порядка вещей.
Все как у Кена Маклеода.

Конечно, жадные и умные бриты поняли, что лучше пусть долбятся и лежат весь викенд на диванах в коматозном состоянии, как роботы на планово-предупредительном ремонте.
Чем глотают лагер пинтами и дерутся тысячными толпами в Ливерпуде где-нибудь.

Пейте пиво заводов Главпива!
Курите сигары Главтабака!

Было в NME еще смешное интервью с The Coral - они курили, слушали принесенную музыку и обсуждапи, что трава привносит (или отнимает от) в данную музыку.

А вот это они сказали, слушая Sophie Ellis Bexter:

Paul - This is when you are puking in a bad club and your heads are spinning around and then some bird offers you poppers and it sends you white.
It's blowjob music. It's dirty.
It sounds like you are puking and getting off with the barmaid.

James - And you can smell "Red Bull" on the floor.

Paul - And everyone is lookin' at you and laughin' at you, mate".

Кто такая Софи Эллис Бекстер?
Земфира какая- то местная видимо.

Fido, бля.

Еще прочитала интервью с Солнечной Солью.
Тоже Fido.
Ружья Наваррона, бля.
АК.
Yid kids with AK and attitude.

Легализуйте уже марихуану, кто-нибудь пожалуйста...
Что от этого изменится?
И так все курят.

Или пьют.

ЖЖ весь долбится и пьет с утра до вечера.
Все поголовно.

сегодня - только верность и нежность
а ниже моя старая заебавшая статья, которую все кто хотел, давно прочитали. кладу ее сюда, чтобы лежала в инете и ради энтертэйнмента. плюс надежда, что кто-нибудь словцом да делом все-таки выбьет из меня докторишку..

Бумеранг, каким бы не был его полет, должен вернуться назад. Если ты положишь руку на пульс, то почувствуешь обратный отсчет, включившийся в момент твоего рождения. Ты обязательно умрешь. Всю свою жизнь, если ты не немой, ты говоришь комментируешь себя. Говоришь слова, слова о словах... Когда-нибудь, то, что ты скажешь, будет твоим последним словом, твоим последним комментарием. Ниже последние слова других, которые я слушал в течение пяти лет работы в больнице. Сначала начал записывать их в тетрадку, чтобы не забыть. Потом понял, что запоминаю навсегда и записывать перестал. Здесь далеко не все так, избранно... Поначалу, перестав работать в больнице, я сожалел о том, что подобные вещи теперь могу услышать крайне редко. Только потом понял, что последние слова можно услышать и от живых людей. Достаточно просто прислушаться повнимательней и понять, что большинство из них уже тоже больше ничего не скажет.


"Помой смородинку, сынок, она только-только с огорода..."
А. 79 лет
(Это была первая запись в моей тетрадке, первое, что я услышал, когда был еще санитаром. Я пошел помыть смородинку, а когда вернулся, бабушка уже умерла от инфаркта с тем же выражением лица, с каким я ее оставил)

"Убери каретер, залупу жжет."
Б. 52 года
(Огромных размеров шахтер из Донбасса, который не знал, как правильно произносится половина наиболее употребительных слов русского языка. Говорил отрывистым басом. Пока он не умер, катетер так и не убрали.)

"А он все-таки интеллектуальней тебя..."
В. 47 лет
(Пожилая, очень богатая айзербаджанка, которая закатила истерику, что хочет видеть своего сына. Им дали десять минут на разговор и когда я пришел, чтобы выпроводить его из отделения, то услышал, как это было последним, что она ему сказала. После того, как он ушел она достаточно злобно на всех смотрела, ни с кем не разговаривала, а еще через час умерла в результате остановки сердца.)

"Уберите руки, вооруженная шайка! Вы же клялись мне в вечной дружбе!"
Г. 44 года
(Это был какой-то старый еврей в полном маразме. На первый день после операции, видимо после наркоза, признавался всем в любви, а на второй решил, что мы "злая шайка, которая переоделась в людей священной профессии". Был недалек от правды. Ругался целый день и к вечеру, не переставая ругаться, умер.)

"Я себе этой хуйней уже раз пятьсот брызнул!"
Д. 66 лет
(Какой-то слесарь, умер от приступа бронхиальной астмы, стоя передо мной. Это единственное, что он успел мне сказать, показывая флакон с ингалятором, расширяющий дыхательные пути. После чего рухнул на пол.)

"Вы что, охуели, блядь? Что вы, блядь, охуели? Вы что, охуели, блядь?"
Е. 47 лет
(Тоже, наверное, слесарь. Или столяр. Короче, алкаш какой-то с редким для науки заболеванием. У него остановилось сердце, когда он, стоя голый на мраморном полу, мочился на пол. Он упал, мы начали перекладывать его на кровать, на весу пытаясь произвести массаж сердца. В это время, он, задыхаясь, задавал нам свои "последние вопросы".)

"Калий..."
Ё. 34 года
(Калий был причиной его смерти. Медсестра не выставила скорость
капельницы и молниеносное введение калия вызвало остановку сердца. Видимо, он это почувствовал, потому что когда я вбежал в зал на сигнал приборов, он поднял вверх указательный палец и показав на пустую банку сообщил мне о о том, что в ней было. Это, кстати, был единственный случай передозировки калием из нескольких десятков в моей практике, в результате которой наступила смерть.)

"Насколько вы отдаете себе отчет в том, что делаете. Напишите мне листке бумаги, насколько вы отдаете себе отчет в том, что вы сейчас делаете..."
Ж. 53 года
(Ж. был инженер-гидравлик. Он страдал ипохондрическим бредом, выспрашивая у всех и вся о механизме действия каждой таблетки и "почему у меня здесь чешется, а здесь колется". Просил врачей расписаться у него в блокноте за каждый укол. Если честно, то умер он из-за распиздяйства медсестры, то ли она кардиотоник перепутала, то ли его дозу... Не помню. Помню только, что он сказал напоследок.)

"Вот здесь очень больно!"
З. 24 года
( У этого молодого человека был зарегестрирован один из самых "молодых" инфарктов в Москве. Он постоянно просил только "пи-и-ть..." и говорил, положив руку на область сердца, о том, что ему очень больно. Его мать говорила, что у него был очень сильный стресс. Через три дня была зарегестрирована самая "молодая" смерть от инфаркта миокарда. Он умер, повторяя эти слова...)

"Хочу домой"
И. 8 лет
(Девочка, которая две недели после операции на печень говорила только два этих слова. Умерла на моем дежурстве.)

"Бывало состояние получше..."
К. 46 лет
(Больной, который после двух бессознательных месяцев попросил сдуть ему манжетку на трахеостоме, убедив всех , что ему обязательно нужно что-то сказать. Прохрипев два этих слова, он снова потерял сознание и в себя уже не пришел.)

"Я родственник Игоря Лангно."
Л. 28 лет
(Он и был блондинистым прибалтийским парнем с тяжелейшим пороком сердца по имени Игорь Лангно.)

"Лариса, Лара, Лариса..."
М. 45 лет
(У М. был повторный обширный инфаркт миокарда. Он умирал и агонизировал три дня, все время держась за обручальное кольцо пальцами другой руки и повторяя имя своей жены. Когда он умер я снял это кольцо, чтобы отдать ей.)

"Не стоять вам у моих холодных ног."
Н. 74 года
(Эта бабка говорила всем, что они ей "чужие". Свою последнюю фразу она сказала гордо и чуть злобно. Сказала мне во время ночного обхода, отказавшись от лечения. После этого она демонстративно отвернулась к стенке и заснула. Утром, ее обнаружили соседки по палате, умершую в этой позе. У ее холодных ног мне действительно стоять не пришлось)

"Девочки, купите мне два "Вагон Вилса", пожалуйста. Жена вам деньги отдаст. К чайку. Спасибо."
О. 57 лет
(Не по годам хорошо выглядящий диабетик, который, испугавшись, что ему случайно поставили капельницу с глюкозой, вколол себе "передозировку" инсулина. В это время медсестры выходили в магазин на улицу и он попросил их купить ему шоколадку, чтобы поднять уровень сахара. После этого потерял сознание от гипогликемии. В себя так и не пришел.Шоколадки принесли, когда он уже умер. Жена денег так и не отдала.)

"Вы же врач... Следовательно, так оно и будет, как вы мне говорите."
П. 44 года
(Интеллигентный седой грузин, который постоянно дружески пожимал руки всем, кто к нему подходил, твердя, что всем доверяет и во всех верит. Эти слова он сказал после инъекции морфия, перед тем, как ему надели кислородную маску. Во сне у него началась фибрилляция желудочков. Его раз тридцать били током. Потом сердце остановилось. Не завели.)

"Староват я, конечно, стал..."
Р. 62 года
(Астеничный дедушка с седой проплешиной, успешно поправлявшийся после банального аортокоронарного шунтирования. Он лежал один в одноместной палате и постоянно ворочался в кровати так, что "комкалась" простыня и ее регулярно приходилось натягивать, чтобы не было пролежней. На возраст, покряхтывая, пожаловался как раз в этот момент, перваливаясь с боку на бок. Осложнений у него не было. Я сделал ему инъекцию релланиума, чтобы он заснул. Умер во сне, видимо, "от старости".)

"Если оклемаюсь нормально и сердце прирастет, могу вам с Севера
настоящие унты привезти. В унтах, вон, на охоту можно ходить, так что в Москве горя знать не будете. Если отторжения не будет, как у подводника, то можно ко мне будет в гости съездить. У нас там время бывает, когда солнце за горизонт не заходит. Трыньк туда, трыньк обратно... В сантиметре от горизонта зависнет и обратно. Там я вам устрою праздник жизни. На сопки свожу. Так отдохнете у нас на севере, что на юг не захочется. Ладно, посплю, посплю... Я когда посплю, вроде не так тревожно... Аккуратненько с электродами, а то утром проснулся, ничто не бежит... Ну думаю, все... Да это я так, че вам буду расказывать, сами все знаете..."
С. 43 года
(Во время этого расказа медсестра вводила снотворное, на котором он заснул. Этот больной был усатым жителем Крайнего Севера. Он приехал в Москву с диагнозом "дилатационная кардиомиопатия", у которой есть только один способ лечения пересадка сердца, после которой мы с ним и дежурили. "Подводник" это его приятель по отделению, всю жизнь прослуживший на подводной лодке, умерший в период криза отторжения, через месяц после операции. У него были те же показания к пересадке, до которых он себя довел, дав обет "трахнуть 100 баб", сломавшись на 76-ой. С. не дотянул даже до криза. Он умер через семь или восемь часов от какой-то молниеносной инфекции. Я помню, что был большой скандал с хирургами, которые упрекнули нас в несоблюдении стерильности. По-моему, даже СЭС вызывали...)

"Все?.. Да?.. Все?.. Все?.. Да?.. Все?.. Да?.."
Т. 56 лет
(Этот больной умер примерно как вышеупомянутый Е. Он без разрешения встал, чтобы самостоятельно помочиться в "утку". В этот момент началась фибрилляция желудочков и он упал на пол. Мы, всей сменой, положили его на кровать. Началась остановка сердца, кто-то начал "качать"... Он, что трудно объяснить, оставался в сознании. На каждое нажатие груди, на выдохе, он выдавливал из себя один из этих вопросов. Ему никто не отвечал. Это продолжалось секунд десять.)

"Когда летал видел белые огни, правда, эту сам пей, когда придет дочка"
У. 57 лет
(На самом деле это был военный летчик Белоусов. Обаятельный, красивый и очень сильный духом дядька. С осложнением он лежал четыре месяца на искусственной вентиляции легких, пока не умер от сепсиса. Это не слова из-за трахеостомы он не мог говорить это его последняя записка, которую он писал огромными буквами, напоминавшими каракули дошкольника. Про белые огни он мне раза три пытался объяснить, но, к сожалению, я так ничего и не понял. "Сам пей" по поводу "чудодейственного" трупного лекарства мумие, которым его добросовестно отпаивали по настоянию родного брата, тоже, кстати, военного летчика. С Белоусовым я дежурил полтора месяца, дежурств пятнадцать подряд. Очень к нему проникся, реально хотел, чтобы он выздоровел. Он умер ночью и я невероятно растроился. Утром, уходя с работы, я столкнулся с его дочкой в дверях отделения. Она меня знала и улыбнувшись спросила: "Как он там? Я, вот, пюре ему детское принесла, минералку, меда..." Я нахмурился, нарочито-грубовато пробормотал что-то об усталости после бесонной ночи, и быстренько забежал в лифт. Говорят она просидела у входа часа два, никто ей так и не решался сказать...)

"Иди ко мне! Я поделюсь с тобой кайфом!"
Ф. 19 лет
(Это слышал не я. Это слышал один мой приятель, с которым я познакомился, когда он работал продавцом в музыкальном магазине. Слова эти принадлежат его девушке, которая через несколько минут умерла от героинового овердоза. У него дома, в его кровати. Уже потом, я спросил его, помнит ли он ее последние слова. "Конечно, я их никогда не забуду!" я ответил он и поделился со мной.)

В поездах быстрого следования от Петербурга до Москвы установлена специальная система подачи воздуха в вагоны, чтобы он не стал сильно разреженным. Сами вагоны при этом сделаны герметичными, и открыть во время движения окно или дверь совершенно невозможно.
Система подачи воздуха первоначально была совмещена с системой торможения, которая как всем известно тоже работает на сжатом воздухе, однако вскоре от такого совмещения отказались, так как однажды в скоростном поезде ЭР-200 один пьяный мудак сорвал на полном ходу стоп-кран, и все пассажиры, включая машиниста, проводников и бригадира поезда, задохнулись.
В управлении Октябрьской железной дороги долго думали что делать с этим мёртвым поездом и, поскольку время было голодное начало девяностых, да и чтобы шуму не поднимать, решили отправить всё содержимое скоростного поезда на Черкизовский колбасно-сосисочный комбинат, чтобы использовать в качестве добавки к варёным колбасам.
Именно с этого времени черкизовские колбасы стали славиться особо нежным вкусом, и всякий, кто один раз их попробовал, уже другой колбасы в рот не возьмёт.
После этого успеха руководство черкизовского комбината заключило с управлением Октябрьской железной дороги контракт на поставку содержимого одного скоростного поезда один раз в три месяца. К тому времени совмещённую воздушную систему уже убрали, и теперь у каждого бригадира в штабном вагоне есть кнопка: он её нажимает сразу же после Твери, и в заказанном поезде отключается подача воздуха. Проводникам и машинистам на этот случай выдают кислородные подушки, потому что столько проводников не напасёшься.

Родственники пассажиров первое время крайне надоедали управлению Октябрьской железной дороги своими вопросами. Однако им всегда отвечали очень вежливо, назначали время, и в один из дней все обеспокоенные родственники собирались в актовом зале управления. После этого пускали газ, и родственников тоже отправляли на черкизовский комбинат.
Так что через некоторое время родственники перестали волноваться, и у москвичей считается, что если кто-то не приехал из Петербурга, значит судьба его такая, все там будем.

Однажды писатель Сорокин (тоже, кстати сказать, большой поклонник черкизовской колбасы у него в портфеле всегда лежит искусанный батон ветчинной) попал именно на такой поезд.
Уселся в купе, достал бумажку, карандаш и начал писать какую-то очередную свою гадость. И так бы он её никогда и не дописал, но когда после Твери оключили воздух, проводник вагона, в котором ехал писатель Сорокин, допустил халатность: он как раз вздумал покурить травы, для чего ещё на остановке в Твери открыл окно, подперев его шахматной доской для вытяжки.
Проводника конечно же сразу вызвали в штабной вагон и зарубили там пожарным топором, но ничего не поделаешь: времени на то чтобы душить вагон с писателем Сорокиным уже не оставалось, поэтому вагон потихоньку перецепили на станции Москва-сортировочная к другому поезду. Так что писатель Сорокин вышел на Ленинградском вокзале и пошёл домой или к блядям, куда он там обычно ходит, ничего даже не заметил.

Почему-то вообще в этой жизни разным негодяям всегда везёт гораздо больше, чем приличным людям.

Противустояние это, надо сказать, никуда не делось.
Более того, с годами лишь усиливается.
Вот, к примеру, в ЖЖ все нормальные пацаны - бородатые технари в растянутых свитерах, типа меня и Вербицкого.
Акваланг изучает устройство шпал.
Маша Нестерова - тут понятно.
Про dctr и zug уж и не говорю...
И многие другие замечательные герои.

А лирики кто? Ебущий всем мозги зануда Лейбов, Пирогов, который ночи напролёт пишет сопливые стихи про соловья и гибкий стан, кудрявый очкарик Куталов и гундос Ольшанский.
Жалкие, несчастные люди...

Бабы, конечно, больше любят нас - у нас обветренные мужественные лица, чуть насмешливые улыбки, мускулистые предплечья... Мы вбиваем гвоздь в стену с одного удара, играючи чиним утюг и поём хриплыми голосами "приличную песню про дивизию СС".
Когда мы встречаем женщину, то сразу берём её за Жопу и Буфера и зовём с собой в экспедицию за полярный круг.

Лирики же всегда пьяны и неумыты, плачущими голосами читают Есенина и неуверенно шарят женщине по коленкам. Не владея точными науками, они не могут поделить грошовую сдачу после покупки водки и беспомощно и неумело дерутся, не нанося друг другу никаких повреждений. В драке же с нами они всегда проигрывают, потому что у нас физподготовка, и всегда в кармашке имеется для таких случаев штангенцыркуль или разводной ключ.

Когда мы построим межгалактический суперастролёт "Владимир Путин" и полетим на нём за Счастьем, гуманитарии-лирики будут там драить гальюны и рисовать обгрызанными карандашами стенгазету "Через тернии к звёздам", а мы крутить ручки красивых Приборов, жарить спирт в радиорубке и трахать медсестру Тонечку.

А ещё у нас будут красивые пиздатые татуировки "Сатурн - 2015" и "Юпитер - 2017"...

Сероваты, сероваты стекла...
People want romance - сказал один австралийский психиатр про своих клиентов, пожилых итальянцев-миллионеров-католиков.

Замечено, после 8 лет в университетах, где все находятся в детородном возрасте и постоянно совершаются какие то драмы - что самый популярный сценарий развития ill-connections - это сценарий толстяка Полански про Bitter Moon.

Нужно ввести курс обязаловку - как типа в старые времена домоводство и слесарное дело в школах.
Девочек собирать для разбора полетов в Биттер Мун.
А мальчиков... - для мальчиков это будет Легенда о Нарайаме.

В лжекраше не была и не пойду.
Людям не нужно давать информацию, которая им не нужна.
Я себя конечно тоже имею в виду.
А диверсанта sgt отловить и выяснить с применением пыток, зачем он это устроил.

"Товарищи! Женщина является одним из наиболее распространённых предметов в социально-трудовой и бытовой практике человека... Из-за сложности достижения абсолютной женственности предмет практически невоспроизводим. Реальное существование его по вышеуказанным причинам считается маловероятным." -Пригов

"...свидания в парке помойное ведро, девочки меня посещают по средам...", так поёт "учитель ботаники". меня, по средам, посещают тараканы, поэтому на культурно-развлекательные мероприятия романтического плана приходится иногда выдвигаться...

[нью-йорк, диско]

...восемь часов вечера. сижу в мейса грилл (кто знает нью-йорк, поймёт). из ушей струится божий свет. супротив меня Лиццо симпатично-женской, хоть и несколько пластмассовой, наружности. Лиццо только что смачно откушало салатика с апетайзером, и на нём отливается свинячее удовлетворение. Лиццо, положив холёную лапку на сумочку "fendi", лениво посасывает какое-то фуфло - нечто дамское, прирученное, виски с пиздой, наверное - и его несёт. несёт, естественно, по-англицки, с акцентом (где уж нам на родном-то языке? не для того, ёб твою мать, папа с мамой, бывшие заведующие мясным отделом в "юбилейном", вырывали из кровожадных лап общества "память". отрабатывать, бля, надо.):

Лиццо. "...so, what i want from life what? an entree? no, thanks. im trying to... you know is a man who can support my needs. he doesnt have to be rich (yes, he does), but i want a nice, spacious house, you know, cause i want the kids to be comfortable by the way, whats going on with those real estate prices in jersey? god! oh, and i want to drive a safe car, maybe a BMW or an Audi (of course, what else)..."
Умученный Я. (заглатывая очередное, очень сухое, мартини) "муууууу... биэмдаблююю... do you want a 3-series or a 5-series?"
Лиццо. "...i wouldnt mind a 3-series at first, but i want to graduate (fuckin a) to a 5-series and, then, maybe 7..."

слава богу, чек официантка, девочка моя, живущая в гавне на lower east side, я тебя лублу сто писят с человека за омерзительный вечер. ну, ничего, мне бы только день простоять, да ночь продержаться... но Лиццо уже смотрит плотоядно: ему охота гулять и говорить за высокие материи и жисть со мной, беленьким и голубоглазым, а мне, беленькому и голубоглазому, охота домой плевать (блевать?) в потолок.

к счастью, именно для таких ослепительно-неудобных моментов, у меня имеется в наличии пышная фраза, уничтожающая всё вокруг как напалм: "...с геополитической точки зрения, я считаю, что государство Израиль не должно существовать. вообще." (благодаря этой фразе, меня перестали приглашать в гости в штате коннектикут. хе-хе...)

тактика выжженной земли срабатывает Лиццо нервно смотрит на часы, досасывает своё виски с пиздой, и вежливо раскланивается. её я больше никогда не увижу. amen...

[холланд таннел, блюз]

...с Катей всё было по-другому. она обложила меня хуями по телефону, опоздала на полчаса, и, опоздав, заказала себе водки и стейка без тени смущения. и я, глядя на неё, укутанную в великолепное версачче, понял, без лишних вопросов, что пропал...

потом было много всего: три месяца счастья, с катанием по пятой авеню; два месяца дорогих телефонных разговоров; лондон, где я озирался как затравленный кот; тяжёлый разрыв, и, наконец, мои нервные слёзы в JFK блядь, пизда, да как ты могла, пиздопроёбина, сука ебучая, да я...

[нью джерси, трип-хоп]

...да я - всего лишь немой солдат, медленно и бесполезно замерзающий в окопах Великой Войны за...[вставить возвышенную лажу сюды, надо ж как-то закончить]...

всё. спать.

Current mood: apathetic

Был ли Гитлер геем? Был ли Ленин евреем? Какая хуй разница?

Разница большая. Конспирологическая разница.
Находя все новые подтверждения тому, что Гитлер был геем, а Ленин евреем, мы неизбежно подходим к следующей ступени заговора. Мы подходим к репрезентации заговора через Гитлера и Ленина. У нас появляется, куда идти и с кем идти. Мы видим всю нащу жизнь собранной воедино, в один пучок, в одну слепящую точку.
Мы знаем, что наши действия имеют смысл. Мы становимся частью машины. Существование машин осмыслено.
Не находя подтверждения, мы все больше убеждаемся в том, что заговор существует, хотя бы потому, что будь мы в силах раскрыть его, его мог раскрыть и кто-то до нас, тогда все пошло бы прахом, а оно все же не пошло.
Мы становимся частью машины, не зная об этом. Существование машин осмыслено, самодостаточно и тотально.
А если мы не придаем значения тому, был или не был Гитлер геем а Ленин евреем, мы тем самым вообще устраняем из существования всякую осмысленность.
Над этими двумя вопросами, равно как над рядом других вопросов (впрочем, довольно произвольных - важен не вопрос, а потенциал ответа) необходимо думать постоянно.

Ощущение моей правоты борется с неприятным воспоминанием о том, что деньги кончились вообще.

Боли боятся все. И девушки в невероятно дорогом и столь же отвратительном кафе "Пушка" тоже.



Д. уже больно. Она почти знает, что ей уже очень больно через 15-20 лет. Невыносимо больно.

Я не смотрю на нее. В голове зудит туман, пальцы ломают зубочистки.

Д. купила новый автомобиль иностранного производства. Заработала сама. На очереди квартира. Потом муж. Потом жизнь.
Карьера - ух.
На радость феминисткам и на зависть домохозяйкам растет доверие учредителей, вслед за ним - размер фиксированной заработной платы. Ситиус - альтиус - фортиус.

- Твое суждение не подкрепляется логикой! - она прямо и холодно смотрит мне в переносицу.
- Я так... шучу...
- Но это - не разговор. Нелогично. - снисходительно улыбается она.

Она снисходительно смотрит. А я уже не обращаю на это внимания. У нее выносливая жопа - у меня больная голова. Jedem das Seine.

Я могу в мельчайших деталях, до дрожи в сердечной мышце, представить, что я, скажем, - машинист поезда в метро. С потаенной гордостью я смотрю на проплывающую мимо толпу послушно ожидающих моего состава людей на станции. Легкая улыбка от сознания, что за моей спиной удушливая толчея, а сам я сижу в уютном полумраке кабины на потертом кожаном сиденье кресла, сложной, пружинящей конструкции - одна нога чуть покачивается навесу...
Мне нравится, что на моей ветке составы все старые: рукоять рычага хода (тот, что слева) затерт поколениями машинистов и блестит серебром, а его основание почернело от времени; а ручка тормоза (справа) заключена в деревянную рубашку. Дерево стало серым и треснуло в нескольких местах, лет пять назад рукоять обмотали прозрачной изолентой. Вся приборная доска обшарпана и выглядит основательно древней, с внушительными контрольными лампами и пожелтевшими шкалами. Нажимаю большую кнопку - двери закрываются, теперь надо нарочито небрежным, изящным (чтоб самому себе стало красиво) движением кинуть левый рычаг сначала вверх - шипение тормоза - затем дальше - вперед. С нарастающим электрическим гулом и лязгающими подергиваниями поезд набирает ход. Ребристый свод туннеля пролетает над головой, впереди уже виднеется светлое окно следующей станции...

- Я выплатила последний взнос за квартиру...

А я пошел.
Больно мне уже было.

Error
You must be logged in to view this protected entry.

Оригинал сообщения

В выходные в гостях столкнулся с матшкольными интеллигентами. Выяснилось что мы с интервалом в 7, кажется, лет ходили в одну и ту же. Так живо терли про учителей - собеседница прется от всяческой этой матшкольной лажи - учитель у нее гостевал, все про всех знает. Очень забавно - она сильно удивилась, когда я сказал, что не люблю математическую школу, как институт тоталитарного насилия над личностью, хотя, конечно, лучше, чтобы Фира Соломоновна насиловала подростка Окуджавой в подмосковном лесу, чем чтобы гопные одноклассники пиздили ботана и отбирали мелочь.

Как гопники, так и матшкольная шобла в принципе не терпят девиаций, однако Простые Люди в массе своей более толерантны, чем интеллигенция. Гопники дадут пару раз пиздюлей, а потом и привыкнут, а вот интеллигентная недоебанная учительница так просто не отстанет, да и методы у нее куда как изощреннее. Под девиацией я понимаю любое отклонение от любой нормы, а не "половые извращения".

* * Вспомнилось. * *

Совковая матшкола периода поздней Совдепии. Русских у нас почти не наблюдалось, а те немногие своей титульной национальности стеснялись. Один мой русский друг даже врал, что он еврей на 1/16 - до сих пор это утверждает, но верить я отказываюсь.

Были приняты странные, очень интимные отношения учитель-ученик. Не в сексуальном плане конечно интимные, но слишком личные. Существовала, очевидно, какая-то мудацкая теория о том, что Учитель больше чем Учитель. Он типа должен был Учить Жизни. Чему может по жизни научить подростков человек, всю жизнь протусовавшийся в школе или пожилая девушка, которая никогда не ебалась, никто не спрашивал.

Самыми нормальными и полезными из преподавателей я считаю очень компетентных и состоятельных слабо-латентных педофилов с развитой педагогической этикой. Они понимали в предмете, хорошо объясняли, были людьми честными, профессиональными и ничего такого себе не позволяли. Большинство же составляли люди, которые из всех наук знали только Городницкого, Стругацких, умеренно прогрессивные социалистические кинофильмы и прочую хуйню.

Походы .. да ... с гитарами и отказническими песнями. Как здорово, что все мы здесь возьмемся за руки. Ночные посиделки у костра с выяснением кто "замечательный человек", а кто "эгоист". Отказ школьника участвовать в этом онанизме рассматривался как подрыв основ.

Культы самых невероятных вещей. Интересный культ Великой Отечественной Войны в интерпретации В.Гроссмана. Культ Пастернака. Культ "Быть порядочным человеком". Культ "не быть эгоистом". Культ Пушкина. Культ ИТР. Культ математики.

Эта среда, из которой, кстати, вышли по моим оценкам 90% писателей в ЖЖ, бесследно не проходит. Нам всем надо выдать инвалидные книжки.

[02-26-02, 7:43 pm, portland]: зашёл в бар с одной лишь целью -- немножко расслабиться и перехватить пару кружек пива -- но жизнь-сука внезапно смешала все карты, явившись предо мной в виде ужратой в гавно крашеной блондинки. уже чуть стареющая, с первым налётом морщин барышня дышит на меня перегаром и нестройно, потоком сознания, изливает на меня какую-то хуйню о преимуществах мартини перед пивом. меня долго убеждать не надо -- преимущества эти глубоко отпечатаны на её слегка розоватой рожице начинающей алкоголички, плюс, я очень хочу уже куда-нибудь убежать и спрятаться -- но питерское воспитание, смешанное с врождённой застенчивостью, не позволяют. и вот, стою, как последний мудак, и слушаю, и внимательно смотрю, и даже киваю головой.

потеряв, наконец, нить своего пивного монолога, барышня некоторое время тупо на меня смотрит, а потом спрашивает где я работаю. ответ на этот простой, в общем-то, вопрос вызывает совершенно неадекватную реакцию -- кошечка моя пьяненькая начинает поносить Великую Компанию в самых непристойных выражениях, в то же время неловко пытаясь пристроить свою лапку на моих, пардон, гениталиях. что ж, всё отлично, для меня звучит сигнал на выход, и никакая воспитанность, никакие социальные нормы меня больше не держат. физкультурный привет, дура! жизненный урок вечера -- не надо связываться с пьяными женщинами, они непредсказуемы...

[02-28-02, 8:30 am, seattle]: красивый, конечно, город, сказать нечего -- новый, чистый, жутко либеральный. вообще, все крупные города на западном побережье -- сан-франциско, портланд, сиэтл -- мне сильно по душе с политической точки зрения. в городских советах одни красные -- красные педерасты, красные лесбиянки, красные нацменьшинства -- ненавидящие Большой Бизнес и разрешающие убивать своих больных родственников в присутствии врача и судьи. блеск! если когда-нибудь в этой стране непуганных идиотов произойдёт революция, она начнётся именно здесь -- раз-два, раз-два, тяжёлые ботинки грохочут о своём!

[03-01-02, 11:30 pm, newark]: вот я и дома. серый, холодный мой дом, часть грустного, индустриального пейзажа. лимузинщик встретил вовремя, что странно. он -- молчаливый персонаж с диковатой внешностью и явным сербским акцентом. очень хорошо. я медленно засыпаю на огромном заднем сидении и, в первых прикосновениях сна, вижу своего серба где-то в развалинах, под сараево, сосредоточенно берущего американского солдата-растяпу в прицел своей верной, бьющей на убой, снайперской винтовки...

жизнь продолжается.

Current mood: sleepy

Ленинский проспект. Впереди идет интеллигентного
вида девушка с каким-то молодым человеком. Она
говорит:
-- Давай зайдем. Мне нужно купить расческу.
-- Ты чо? Это ж Интим.
Впереди стеклянные магазинчики, на первом в ряду
вывеска "Интим". Лицам до 18 лет вход воспрещен.
На витрине след гигантских губ кроваво-красной
помадой, скрещены Венерино зеркальце с копьем Марса.
-- Ну, может, там какие-нибудь фаллосы есть с
зубчиками.
Дверь открывается, колокольчик звенит.

И я, вроде бы вне всякой связи, задумалась о
рукотворном. Представление о том, что человек --
царь природы и венец творенья, лежащее в основе
(теряющего актуальность) пафоса Покорителя Природы,
вполне креационистское, заимствованно из Библии.
На нем держится (протестантская, реформаторская)
идея Цивилизации. Как и вообще все неприятное.

С другой стороны, в раннекоммунистическом пафосе
БАМ-БАМ-БАМ стройка века, и даже в технарских
настроениях Америки 50-х годов (первые мультики
про Лулу), как раз нет ничего неприятного. Они
наивные и живые, но главное в чем-то другом, и
это трудно назвать словами.

Настоящий обман псевдогуманизма, Цивилизации,
в попытке избежать: боли, во-первых, и во-вторых,
необходимости преодолевать сопротивление материала.
Отсюда нехороший постмодернизм (вареное мясо
легко отстает от костей, как говорят у нас в
рыбной лавке). А стремление избежать боли --
это то, что дает зависимость и превращает в раба.
Это вранье, что Дьявол покупает душу за минуту
счастья: за то, что прячет от физической боли, а
еще учит закрывать глаза на обстоятельства,
болезненные для самолюбия, он берет ее не глядя.

Скоро вот будем "Барсука" выпускать. Ура.

Откуда-то с Таиландов вернулась N.
Просветленная, как обычно.
Есть такие люди, у которых просветление и абсолютное изменение всего существа происходит едва ли не каждую неделю. Сопровождается это все тревожным поблескиванием и закатыванием глаз, чтобы заглянуть внутрь себя; общим нирвано-нервным состоянием и ненавязчивым, отчасти враждебным, игнорированием окружающей действительности вообще и друзей-приятелей в частности.

В большинстве случаев такими эзотерически чуткими людьми оказываются девушки.

С неизменной периодичностью они заявляют окружающим о тотальной перестройке собственного сознания и доверительно сообщают, что ждут со дня на день истончения тела.
Впрочем, нет. Не всегда это происходит именно так.
Иногда они многозначительно ни о чем не говорят. Слова бессильны, да и не нужны, для того чтобы описать те грандиозные тектонические сдвиги, случившиеся в их сознании. Сдвиги эти происходят, конечно же, не просто так. Обычно они являются результатом потрясений, связанных с поездками в шамбалические места (Индия, Тибет, Таиланд, Япония, Африка, Австралия, Америка, Турция, Греция, Италия, Испания, Португалия, Франция, Германия, Англия...), или с неординарными жизненными ситуациями (расставания, встречи, размолвки, влюбленности...).

Прекрасные люди. Я их очень люблю.

Очень.

ОЧЕНЬ.

За постоянство.

Мнения разделились.

Одни полагают, что заниматься любовью в летний зной приятно и естественно.

Другие убеждены, что любовь на жаре студениста, отвратительна и может привести к тяжелой психо-физиологической травме.

Я определенно за осень. Только осенью, когда легкий запах гнильцы напоминает о бренности существования, а усохшая листва, мятущаяся по дорожкам парка, нашептывает о потустороннем, только тогда и можно думать о любви. Плотнее запахнуть плащ, поправить ворот свитера, и согреть в своих руках холодную ладошку прозрачно-прекрасной спутницы.

А вы все идите на пляж, трясите своими складчатыми телесами.

ноу сюрпрайзес - текст старый
хранится на dxm.rema.ru у мертвых
сюда решил все собрать потихонечку - чтобы было в одном месте

Банальные вопросы: "хотелось ли тебе когда - нибудь убить человека?", "Как ты относишься к убийству?", твои ответы тоже, как правило, банальны: "Нет", "Плохо". Или совсем уж режущее мой слух - "не убий". Но все это в твою примитивную подкорку намертво вкручено посредством воспитания, религии, общества и прочих подавляющих факторов. Я вэтом убежден и, если честно, твое личное мнение интересует меня в последнюю очередь. Если только ты не ответишь утвердительно на еще один вопрос: "Убивал ли ты, или, по крайней мере, пробовал ли убивать?" Я пробовал и убивал. Мне не страшен закон, потому что журналистика - это создание мифов, и я оставляю за собой право признать, что все это вымысел (ну, по крайней мере чистосердечное признание смягчает наказание...) мне опять придется вспоминать свое медбратское прошлое, потому что это произошло именно тогда.


Первый раз
Впервые я услышал об этом от одной из медсестер: "Говорят, что если больному в третьем зале за неделю легче не станет, его отключат". Тот, о ком она говорила, лежал без сознания уже четыре месяца. Его кормили через желудочный зонд биомассой из детского пюре, куриных котлет, разбухшего в воде геркулеса и компота из сухофруктов. Его моча непрерывно капала в баночку из выведенного туда катетера. Раз в день его "клизмили" двумя литрами смеси перекиси водорода, гипертонического раствора и воды из - под крана, подкладывая под зад, разъеденный пролежнями до костей, белое эмалированное судно. После того, как он опорожнялся (вернее, его опорожняло), санитарка, держа в руках наполненное судно, бегом бежала в туалет, воротя в сторону лицо и борясь с рвотным рефлексом. Он не мог дышать - в его трахею была вставлена трубка, подключенная к аппарату, который дышал за него. Из - за этого он не мог кашлять, и десять - пятнадцать раз в день медбратья и медсестры с помощью механического отсоса "добывали" из его дыхательных путей мокроту. Ему не давали приходить в сознание - делали инъекции наркотиков и снотворного (днем - врачи, чтобы "выздоравливал", ночью - медбратья, чтобы не беспокоил). Под подушкой у него (как и у ему подобных, а их достаточно много) лежала маленькая иконка с образом святого Пантелеймона, помогающего "исцелиться от недуга". Никакой надежды на исцеление не было, все это понимали. В один прекрасный вечер я, как обычно, пришел к 16.00 на дежурство, а где - то в полвторого ночи, когда все утихомирились, ко мне зашел дежурный врач: "Вот тебе две ампулы морфия, набирай. И еще двенадцать ардуана. Все в вену. Я сейчас приду". (Ардуан - миорелаксант длительного действия. Знаменитый яд "курарэ" в фабричной упаковке с латинским названием, который расслабляет всю контролируемую человеком мускулатуру, вплоть до дыхательной. Этот больной и так получал его предостаточно - двадцать три часа в сутки он не мог пошевелить ни одной частью своего тела, даже кончиком пальца - из-за постоянных инъекций. Что такое "морфий", думаю, тебе объяснять не надо. Я решил, что врач просто собирается "загрузить" его на ночь. Прошло пять минут, я уже закончил вводить препараты, когда он вернулся - решительный, собранный, с легким запахом алкоголя и дорогого парфюма. Выразительно посмотрел мне в глаза и сухо спросил: "Ты же будущий врач?"... Я утвердительно улыбнулся в ответ, и сердце мое учащенно забилось. Он посмотрел на часы, потом мы вместе посмотрели на бегущую по экрану кардиограмму. В этот момент я, наконец, понял, что нам предстоит...

- Что капает?

- Адреналин, допамин, калий, плазма...

- Убирай все и пока просто заглуши катетер. Убрав капельницы, я отошел в сторону и замер, поочередно глядя то на больного, то на врача, то на монитор, который начал пищать, сигнализируя о резком падении давления и замедлении сердечной деятельности. "Авитаминоз" - сказал врач и, подойдя к изголовью больного, отсоединил дыхательный аппарат от трахеостомы, после чего резко выдернул из сети розетку. "Дождись и все приведи в порядок, посмотри зубы, диагноз и причину смерти я тебе продиктую, напиши акт - пусть санитарки отнесут в приемный покой, выкати его в коридор, я скажу ребятам - утром помогут тебе спустить вниз, я пошел", - записал на мой "жесткий диск" врач - реаниматолог и оставил меня наедине с телом, в котором еще теплилась жизнь. Через несколько минут все было кончено, об этом свидетельствовало давление "ноль на ноль" и прямая, как морской горизонт, линия кардиограммы. Я удалил мочевой и все внутривенные катетеры, трахеостому, отсоединил клеммы приборов, связал бинтом ноги и руки, подвязал челюсть и выкатил тело в коридор. Потом вернулся, написал акт о смерти и, разбудив санитарок, попросил отнести его в приемный покой. В шесть утра два медбрата из соседнего зала помогли мне перевалить восьмидесятикилограммовое тело на труповозку, и на медленном грузовом лифте я отвез его в подвал. В холодильник.

Не скажу, что на следующий день я слишком уж переживал по поводу случившегося. Конечно, периодически всплывало в памяти, как я ввожу один за другим морфий и ардуан, как врач отсоединяет "дыхалку" от трахеостомы, что он мне говорит... Но, в целом, ничего не изменилось - день прошел как обычно: я рассказывал анекдоты, списывал на зачете в институте и, как всегда, с аппетитом пообедал в больничной столовой. Лишь вечером, возвращаясь домой на метро, я почувствовал, что знаю немного больше о сдавливающих меня со всех сторон мутноглазых людях. Им, конечно, казалось, что наоборот...

Как сейчас - тебе.


Второй раз
Прошел год. Опыт не повторялся, но я был готов к его повторению, и вскоре это произошло. Дежурство началось с невезения - меня как опоздавшего отправили этажом ниже, в хирургическое отделение, работать в одиночку с больным, состояние которого оценивалось как крайне тяжелое. Он лежал в одноместной палате, состоянием и соответствующим внешним видом очень напоминая того, первого. Ну, разве что не было следов многомесячной "бессозналочки". Врач из нашего отделения (не тот, другой), спустившийся дать мне ЦУ, сказал: "По - любому до утра не дотянет, но ты смотри - все назначения выполняй аккуратно, все делай, чтобы хирурги не пиздели...". Я покорно кивнул и добросовестно приступил к исполнению медбратских "повинностей", рутинным действиям, повторяющимся каждый час: измерению пульса, артериального и венозного давлений, внутривенным и внутримышечным инъекциям, смене капельниц, измерению количества поступившей в организм жидкости и количества выделенной в ответ мочи, перестиланию, обработке и перевязке послеоперационных ран, "отсасыванию" мокроты из интубиционной трубки и проч. На тот момент я уже был достаточно опытным и знающим свое дело медбратом кардиореанимации, поэтому все это не напрягало. Кроме одного - разведения шестидесяти четырех ампул адреналина на банку физраствора каждые полтора часа. Каждую ампулу необходимо "чиркнуть" пилочкой, надломить и набрать в шприц кубик раствора - и так шестьдесят четыре раза. Нетрудно подсчитать, что к двенадцати ночи (а дежурство начинается в четыре вечера) я сделал это триста двадцать раз, и до утра мне предстояло сделать еще столько же. Что поделаешь, без такого количества адреналина больной мигом начинал "заваливать" давление и частоту.

В полночь зашел дежурный хирург и, видимо, трезво оценил ситуацию - глядя мне не в глаза, а куда - то на кончик носа, промямлил: "Когда это случится, зафиксируй время, пожалуйста". Я прикинул, что на адреналине он может протянуть достаточно долго, а если, не дай Бог, "врежет" под утро... (Тебе не понять, и объяснить это невозможно, но поверь на слово, нет ничего хуже на дежурстве, чем возиться с умершим с утра. Тебе хочется кофе выпить и в институт пора бежать, а на тебе труп "висит"!) Поэтому я был искренне рад, когда через двадцать минут после хирурга снова зашел наш врач и дал совет: "Хули с ним канаёбиться, ставь ему пустые банки, без адреналина. Он через сорок минут ласты склеит, отвези его вниз и спи спокойно - я не скажу наверху, что у тебя работы нет". Я снова кивнул головой, и он, удовлетворенный, удалился. Нет ничего проще, чем поставить капельницу с "пустой" (только физраствор) банкой. Я, конечно, написал на ней ручкой, как положено, "АДР. 64,0"... Все, что мне оставалось, - сесть на стул в ногах у больного напротив экрана монитора над его головой и смотреть, как вместе с плавно уменьшающимися показателями артериального давления и пульса из него уходит жизнь. В то время я был бескомпромиссным кришнаитом - яростным вегетарианцем, читающим мантры по два часа в день и проповедующим всем вокруг смирение, ненасилие и секс исключительно с целью "зачатия" детей (что, кстати, не мешало мне регулярно и с удoвoльcтвиeм заниматься любовью). Кришнаиты свято верят, что если читать вслух в присутствии умирающего мантру "Харе Кришна", то его душа возвращается в духовный мир. Я прикинул, что мне представилась замечательна; возможность отправить в духовный мир директора совместного предприятия, и начал, глядя на его выпрямляющуюся кардиограмму, повторять вполголоса: "харе кришна харе кришна кришна кришна харе харе харе рама харе рама рама рама каре харе...' Через полчаса он умер.


Сам
Сам - значит, cам решил, кто будет следующим (и пока последним). "Осмелиться", как говорил Родион Романович Раскольников. Я знал, что при введении огромных доз инсулина неизбежно наступает смерть от гипогликемической комы. При этом он достаточно быстро расползается, и приблизительно через 40 часов обнаружить его в крови невозможно. Была пятница, это означало, что все выходные труп пролежит в холодильнике, и на патолого - анатомическую экспертизу его отправят только в понедельник утром. Пятница и стала тем самым днем... Я выбрал его сразу. Это был обрюзгший, плешивый помощник какого-то питерского депутата. Он лежал в постнаркотическом сне, раскинув в стороны руки с вставленными внутривенными катетерами. Его ближайшее выздоровление не вызывало никаких сомнений, несмотря на серьезные проблемы с дыханием. Для того, чтобы сделать ему инъекцию с четырьмя сотнями единиц человеческого инсулина, мне потребовалось чуть меньше пятнадцати минут.

Пять - на то, чтобы набрать шприц и воткнуть иглу в катетер, девять с половиной - на раздумья и десять секунд на то, чтобы ввести содержимое шприца в вену. Через несколько минут начались незначительные нарушения ритма сердца. Я разбудил дежурного врача и медбрата, которому должен был "сдать" зал, чтобы пойти поспать. Через полчаса меня подняли криком "остановка". Еще через сорок минут интенсивных реанимационных мероприятий больной умер. Я даже не помню, какой диагноз ему "написали". Никаких подозрений, конечно, не было, хотя все в отделении отметили, что "вот так - ни с того, ни с сего - давненько не случалось...". Однотипные "друзья", убогие пассажиры метро, туповатые соседи по лестничной клетке, застывшие молчуны в утреннем лифте, назойливые родители, бесформенные бабы... Кто еще? Ах, да, тупое быдло, называющее себя "мужиками"... Сначала я видел их на улицах и во дворах, постоянно поддатых, с героическим постоянством бьющих друг другу морды и хвастающихся количеством совершенных коитусов. Потом в больницах - в позе рака, воющих от обострившегося геморроя. Или дружно играющих всей палатой - кидаешь монетку на карту Москвы и рассказываешь о тихих углах в том районе, на который монетка упала. Тех, где можно нестыдливо, безбоязненно высраться...

Я умышленно опустил свои размышления и выводы, оставив тебе лишь подробное описание конкретных действий. Если человек добрый, это не значит, что у него нет права на зло и ненависть. Если у человека есть право на зло и ненависть, это не значит, что он должен этим правом воспользоваться. Но и отнять это право у него никто не может. "Мизантропия..." - вкрадчиво подсказал в ночном телефонном разговоре мой друг-когда-то-художник.

Наверное, диагноз...

......Марр применил к языкознанию учение исторического материализма. По его мнению, язык такая же надстроечная общественная ценность, как искусство; язык является приводным ремнем в области надстроечной категории общества. Язык возник у всех народов независимо друг от друга, но поскольку культура едина и в своем развитии проходит одни и те же этапы, то все процессы в ней проходят аналогично.

Язык, по Марру, образовался из первичных фонетических выкриков. Первичная речь, как реконструировал ее Марр, состояла всего из четырех лексических элементов САЛ, БЕР, ЙОН, РОШ.

(....)

Развитие языков, по Марру, шло от исконного множества к единству. Нормальная наука сравнительное-историческое языкознание считала, что все происходило наоборот: сначала существовали праязыки, из которых потом возникли современные языки, то есть движение шло от единства к множеству. Но Марр открыто высказывал ненависть к сравнительно-историческому языкознанию, считая его буржуазной псевдонаукой. Он отвергал генетическое родство языков и даже такие очевидные вещи, как заимствования слов, он объяснял единством глоттогонического (языкотворческого) процесса.

Языковые категории Марр прямолинейно связывал с социальными явлениями. Так, ученик Марра, академик И. И. Мещанинов, писал:

Личные местоимения и понятие единственного числа связаны с индивидуальным восприятием лица, то есть с явлением позднейшего строя общественной жизни. Личным местоимениям предшествовали притяжательные, указывающие на принадлежность не отдельным лицам, а всему коллективу, причем и эти первые по времени возникновения вовсе не изначальны, но тесно связаны с осознанием представления о праве собственности.

Да, первым делом следует подчинить идеологии структуру языка вплоть до самого глубокого лингвистического (ассемблерного) уровня, а потом рожать Империи.

-- Правда ли, что микроволновая печь разумней, чем стиральная машина?

-- Думаю, да. Первые микроволновки это просто выходной каскад УКВ-передатчика на металлокерамических лампах, типа ГИ7Б работающих в импульсном режиме. Полагаю, что криптокулинары немало работали над настройкой АЧХ и П-контура, скважности импульсов и т.п. для непосредственной передачи Знания приготовляемой пище. А со стиральными машинами, там совсем другое дело, т.к. стирка - это очищение водой.

-- Пылесосы, стиралки, зубные щетки, утюги - низшая каста. Микроволновки и (электро)чайники - брахманы. Телевизор - Будда. В NTSC - Будда, в Pal\Secam - Брама. Но без обратного выхода.

Во - бля...

Вот как оно бывает - оказывается...

И не то чтобы в пасть прожорливому контексту дневника, не то чтобы слишком криво и смешно, не то чтобы какой-то важный смысл, нет..

Всё несанкционированное вчерашнее - в приват, онли, или если точнее, в группу из 0 человек, no mans land, чтобы некого было потом винить...

ЖЖ я тоже слишком хочу удалить - я не Маша Нестерова, я не верю в анархию, я хочу быть фюрером, оллрайт, а мне этого всего истерически МАЛО, мне катастрофически НЕ ХВАТАЕТ: этих людей, отношений, ситуаций, вглядов, жестов, сердец, и нету сил уже кого-то пинать, самому бы не задохнуться, расталкивая локтями путь через равнодушные толщи пенопластовых облаков.

Вам ничего не приходит в голову, когда вы видете в аське один и тот же никнейм больше, скажем, года?

А что там над головой, говорите - "потолок", а кто там, говорите, велел "терпеть", Летов?

ЖЖ - не формальный повод и не объективная причина, а просто очередной печальный факт бытия, как ядовитый дождь с дымом, как закрытые ладонью глаза, как безошибочные иллюзии, как всё остальное, никто абсолютно не виноват, господи, извините, если б я вправду хотел убежать...


Уйду по крайней мере в скинхеды, я html знаю и программировать могу.