их младший сын, и Яэль Макунан, рептриантка из Эфиопии. Ее мужа застрелил террорист, проникший в поселение Хамра.



Заехала по пути в бедуинскую деревню Салама, в семью Омара Суэда - одного из трех похищенных "Хизбаллой" израильских солдат. Похитили их на границе с Ливаном в ноябре 2000 года. На заборе около дома все еще висит потрепанный флаг: "Мама ждет вас дома". Не так давно семьям сообщили, что трое солдат официально признаны погибшими. Семья отказалась принимать это сообщение, и продолжает встречаться с политиками, общественными деятелями, в попытке получить хотя бы его тело. Его брат Трад, тоже солдат, сказал тихо в сторонке: "Когда нам пришли доложить о том, что решено объявить их погибшими - я боялся смотреть на отца, который за этот год уже перенес один сердечный приступ. Нам просто снова полоснули ножом по ране, которая едва начала затягиваться. Мы пытаемся продолжать бороться, в каком бы состоянии он не был, чтобы привезли его домой. Мы хотим хотя бы похоронить его дома. Но после того, как нам это сказали, - хотя на продолжают помогать материально, оплачивать поездки за границу, - руки опускаются..."

Сыновья, шестилетний Касем и четырехлетний Матук, спрашивают, где папа. И почему именно ИХ папа, а не чей-нибудь еще. У жены давно опустились руки. С другой стороны, наверное, лучше, что их объявили погибшими сейчас, и ей не придется через 8 лет мучиться, как жене Рона Арада, которой пришлось унижаться и просить премьер-министров объявить ее вдовой, чтобы начать хоть какую-то новую жизнь... Когда из человека делают символ, самого человека при этом очень редко спрашивают, надо ли ему это.

Погода такая, что я готова лечь под капельницу со льдом.

МВД охренело. Опять не пустили в Израиль в гости к школьной подруге туристку из России. Туристка, кстати, замужем за евреем. Официальное основание, по которому ее "завернули", потеряли ее багаж и обозвали по ходу "проституткой": подозрение, что она приехала незаконно работать, потому что ее подруга работает сиделкой и числится работницей компании по найму рабочей силы. Бред какой-то. Особенно если учитывать, что у нее двое детей, были оплачены все экскурсии и т.п. За последний год таких случаев стало подозрительно много. И после этого Израиль жалуется, что сюда едут так мало туристов и евреев.

Да, а если вместо "отдай мой костыль!" или там "сердце", в конце страшилки проорать что-то вроде: "Отдай мне свой ДНК!" ?...

Хочу "Маргариту"! Сейчас!!!

Звонила девушка. По тому, как ее челюсть об телефон стучала, думаю, за время разговора она половину трубки изгрызла.

...Решила как-то бедная студентка снять квартиру в Рамат-Авиве. Сняла, пришла вечером после учебы убирать. Открывает, вооружившись шваброй, стенной шкаф. А там лежат кости. Человеческие. И черепа в каких-то дырках. Она, вместо того, чтобы аккуратно грохнуться в обморок, - орать. Несмотря на то, что является вполне светской девушкой, позвонила раввинам ("Ну, я подумала, что ЭТО надо как-то похоронить... А за похороны религиозные отвечают...") Приехали ребята из ЗАКА (забыла, как расшифровывается), косточки собрали, заодно аналогичные залежи с антресолей выгребли.
После недолгой проверки я выяснила, что раньше в этой квартире проживала студентка медфака, которая, натаскав откуда-то домой скелетов, имела обыкновение вместо вышивания на пяльцах, их аккуратно сверлить. Косточки, надо заметить, вполне настоящие.

Позабавила реакция раввинов. Я говорю, а что вы с этим добром сделали? Они: "Похоронили в безымянной могиле". Я: "А почему в полицию не обратились? Вдруг в этой квартире маньяк жил?" Они: "А какая разница. Мертвых не вернешь, и зачем лишний раз над останками глумиться, честь мертвеца давать судмедэкспертизе на поругание?"

Все-таки у меня хреново с математикой. Попросили напечатать срочно список женщин, которые были убиты мужьями с начала 2002. В 2000 были убиты 17, в 2001 - 16 женщин, в этом, вроде, 7. Вот в упор не помню. Стала вспоминать поименно, насчитала 6, потому что олдну, помнится, сначала под одним именем опубликовали, потом на другое исправили. Начинаются кошмары наяву. Представляю, как звонит мне завтра семья забытой убиенной: "А ты, мать твою, забыла нашу дорогую (имя рек)!"
Самое поганое то, что занимаешься этим уже как статистикой. А ведь когда писала, комок в горле стоял.

*подумав* Собственно, эта тоска по былым эмоциям напоминает почему-то старый анекдот. Приходит муж. Любовник лезет под кровать. Малолетний сын жены, влезая под кровать: "Сто, не дысыс? А как дысал, как дысал!"

С такими разоблачениями марксистских копирайтов скоро выяснится, что Ленин в туалет ходил.

"Ваша так называемая религия действует как опий: она завлекает и приглушает боли вместо того, чтобы придать силу" (Новалис, 1798).

"Пролетариям нечего терять, кроме своих цепей" (Жан-Поль Марат).

"Пролетарии всех стран, соединяйтесь!" (Карл Шаппер)

"Диктатура пролетариата" (Бланки)

"От каждого по способностям, каждому - по потребностям" (Луи Бланк).

и т.д.

Вот напишу что-нибудь, чтоб самой скучно было.
Хорошо, когда информации больше, чем можешь переварить и выдать в ... м-м-м... адаптированном виде гражданам читателям. Не успеваю. Стыдно. Сегодня утром разбудили: "За тобой через 10 минут заедет такси, полетишь на север, там теракт, взорвали очередной автобус." А я сына не видела два дня. "А я вернусь к вечеру?" "Вряд ли. Назавтра похороны". Не поехала. Ребенка совсем жалко стало, я за последнюю неделю четыре дня из семи до дома не добиралась. Но все равно стыдно.

- Выдали сегодня в издательстве какую-то рукопись на предмет порекомендовать, переводить ее на иврит, или нет. Без имени автора, естественно. Вот сижу, гадаю. По стилю вроде Дина Рубина, по сюжету - вроде мужик...

- Звонили из другого издательства, долбили, что я должна дописать им какое-то эссе хреново для какой-то книги. Вспомнить бы еще, что я им написать обещала...

- ГДЕ МОЯ ЛИЧНАЯ ЖИЗНЬ????

- Где ключи от квартиры, где есть кондиционер???

- И последнее, скромное желание - где бы взять пару миллионов, послать все на хер, и свалить учить спокойно на Гавайях седьмой язык?

нтшкв лтдбр
Вообще я всегда ненавидела "делать" новости. Расследования и макулатурно-ценные по объему статьи мне нравились больше. Они тоже, изрядно говоря, день живут. (Раньше, помнится, жили дольше. В туалет вместо бумажек клали. Селедку заворачивали...) Но втягиваешься, как козел последний. Уже даже не жалею о последнем периоде, проведенном в гордом одиночестве. Пейджер надрывно орет, вскакиваешь с постели ночью, за полминуты - впрыгнуть в брюки, выдернуть из заправки мобильник, выбежать из дома (на каблуках. Только фляка, как в "Бэтмене", не хватает, и хлыста). Рядом никого нет, поэтому вариант "я не тебе плАчу, а тете Зине" - не работает. Сволочи капиталисты, нарочно пестуют таких "идеальных работничков", которым никого и не надо.

Таня: "Вот как хорошо, все счета оплатила... И воду,и электричество не отключат".
- А земельный налог?
- А зачем? Пол ведь не отключат...

P.S. Неуемная радость израильской общественности. С начала инитифады в терактах погибли 613 израильтян, зато сегодня в страну репатриировались 515 новых. В общем, догоним и перегоним. Переливание крови?

Иногда тоскливо так думается, что мы действительно стали здесь ненормальными. В Европе при входе в торговый центр инстинктивно раскрываем сумки для проверки. Смогла бы я писать нормальные новости про нормальных коров, раз в месяц кто-то утонул, кого-то ограбили? Можно подумать, что здесь никто не тонет и никого не грабят. Не то чтобы совсем огрубели, но шкала эмоций начинается с других цифр.
Единственное, чего боюсь - чтобы впоследствии, если вдруг когда-нибудь каким-нибудь хитрым способом ситуация здесь нормализуется, - не стать эдаким ветераном, который всю оставшуюся жизнь вспоминает про войну, потому что ничего ярче у него в жизни не было.

Дурацкое какое-то настроение, голова непривычно легкая, хотя вполне привычно болит.
Какой кайф, когда ожидаешь худшего, а все оказывается совсем недурственно. Книжка, выданная на рецензию, оказалась просто хорошей. Такой хорошей, что я бы, пожалуй, сама ее перевела. Тьфу, времени нет. Главное - не соблазниться.
Листая каких-то философов, обнаружила собственные детские подчеркивания. Такие банальности, которые казались тогда такими умнми и важными. А в этой книжке банальности тоже по-своему хороши -

"Вот такую любовь он искал для себя с юных лет: легкую, красивую, беззаботную, и желающую ему добра".

Беспредельное какое-то количество людей звонили за последние сутки. И ты позвонил, и это приятно :)

Сегодня получила на это исчерпывающий ответ: 250 шекелей.
Была сегодня в армейском суде. Продлевали там арест Рафаэля Шошана, который в обмен на поливальную установку для своего садика (установка тоже является армейским имуществом) вынес с оружейного склада собственной базы близ Хеврона несколько десятков тысяч пуль. А три основных подозреваемых в этой истории продавали боеприпасы приятелю-палестинцу из близлежащей палестинской деревни, который сплавлял их в Хеврон. По отношению к этим трем солдатам впервые лет за 30 в Израиле в обвинительном заключении был применен пункт "за помощь врагу". Практически измена. И за то, и за другое, в принципе до расстрела довести можно, хотя это никогда здесь не практиковалось, и, видимо, практиковаться не будет.
Один из них, когда признался, сказал, что он это делал, потому что "его семье угрожали арабы". Исходя из прочих, и его же собственных, свидетельств, более наглого вранья давно не приходилось слышать.

Слушала я сегодня пространное описание их доблестных деяний. Казалось бы - ребята сами поселенцы, солдаты, боевые войска, то-се... В поселении Адора, где жили двое из девяти арестованных по этому делу, террорист в этом году расстрелял в доме почти всю семью. Погибшую мать, на похоронах которой пришлось тогда присутствовать, звали, кажется, Катя... Не этими ли пулями?... По 55 агорот за штуку?
...Потом они делили выручку. Каждому доставалось примерно по 250 шекелей. Патронов они продали свыше 60 тысяч, и хрен знает, чего еще. Судя по интонациям судей, если бы можно было вписать в протокол: "Сволочи!", они бы это сказали...

Начитавшись letaet -
http://www.livejournal.com/talkpost.bml?journal=letaet&itemid=23944

и забросив нафиг заметки о женской тюрьме, сели мы гадать на томике Пушкина. Надоел Пушкин, решили усовершенствовать способ. Вручили каждому по томику: Цветаеву, Есенина, Маяковского - и под загаданный вопрос и запрошенную страницу с номером строки, параллельно зачитывали результат (3 строчки из всех трех книг), а далее активно интерпретировали полученное. Долго ржали. Впрочем, когда вопросы пошли посерьезней, были замечены попытки отдельных личностей мухлевать ("Ну давай еще раз, этого не может быть...")
...А вот если погадать так по Пригову, Бодлеру или по Баркову?...

От машины я тихо подтаскиваюсь. Осталось только запомнить этот момент именно таким. Пока не начались проблемы с парковкой, гадкими израильскими водителями, поцарапанными покрышками, изгаженным птицами ветровым стеклом и падлами, которые вечно закрывают выезд.

Хорошо бы вспомнить, за что я ненавидела отсутствие машины.
За сволочных таксистов
За прогулки по 40-градусной жаре
За страшномордых тремподателей с похотливыми пакшами
За безвыездность

P.S. Я тебя в Ригу позвала. Ты не ответил, экономя клавиатуру. Вот и поеду теперь с Клебановой :) Так нам и надо :)

В Израиле у меня осталось 5 друзей.
Прочие свалили в Канаду, Америку, Россию, Англию, Германию, Австралию, в какой-то Мухосранск-сити. Сейчас, как ни странно, мы видимся чаще. И все чаще в голосах их проскакивает елеуловимая интонация "в этом вашем Ихзраиле...". Хреново все-таки быть тем, кто остался. Положим, еще не последним, но все же.

Армейский суд - все-таки тоскливое место. Когда видишь практически одну изнанку, совсем тошно становится. Вот, например, извлекаю из подшивки наугад:
...Во время операции "Защитная стена" в Рамалле некий сержант успел стащить у палестинцев: радио-тейп с колонками (из машины), американскую куртку, 3 золотых браслета, 4 флага Палестинской Автономии и 17 значков Танзима (из чьего-то дома), клавиатуру и мышь (из палестинской компьютерной фирмы), четки и паспорта (у прохожих). Когда полиция нагрянула к нему с обыcком, там же обнаружились гранаты и куча патронов, которые он упер из собственной армии без разрешения. А может, отстреливаться собирался...
И он, к сожалению, не один такой.
Вот у нас и появились свои мародеры.



P.S. Саша Авербух из зе бест. Медаль - наша (те же друзья из Германии обиженно заявили, что это был тонкий пиаровский ход, дать сейчас Израилю медаль). Последний раз мы с ним разговаривали после какой-ото другой его медали, и, помнится, его жене и дочке жены тогда отказывались дать израильское гражданство. Если до сих пор не дали - козлы. Хотя вряд ли. Это даже для нашего МВД перебор.

замочить свой ЖЖ?

- Когда кто-то сильно обидел
- Когда нечего больше писать
- Когда, как выразился один ЖЖист, "надоедает пиарить себя для дебилов"
- Когда жизнь такая противная, что не имеет никакого смысла оставлять заметки о ней для потомков
- Когда написал глупость, и самому противно
- Когда просто хочется кого-то убить
- Когда жжжизни больше нет
- Нескромное самоубийство с целью посмотреть, кто тебя будет оплакивать

Интересно, это у всех бывает?

После месячного кидалова съездила, наконец, в очередной раз к ребятам на 10-й канал. Дурацкие маленькие радости, но забавно все-таки сидеть единственной бабой среди трех важных мужиков, и на всех наезжать. Каждый раз подцепляю себе кого-нибудь в знакомые. Сегодня познакомились с прикольным парнем из поселений, поцапались немного за Хеврон, чисто за изврат фактов ("Да никто в этих палестинских домах не жил! Да нет никаких незаконных поселений!"). Надо к нему в гости съездить.
Еще подбросила до дома профессора философии, члена "Кешет мизрахит", с которым мы в эфире ругались не менее весело. По дороге обсуждали теории возникновения народов и палестинских литераторов.
Потом сгоняли с Буськой за мороженым. А вот завтра все будет плохо... И я опять буду одна.

Когда получил ты партийный билет?" (Расул Гамзатов)


У кого-нибудь есть разумные мысли по поводу того, что в Израиле будет с правнуками евреев?

...Сегодня звонила очередная Леночка 17 лет. "Я, - говорит, - поступила в тель-авивский университет (она год в стране, - ей, как репатриантке положено учиться бесплатно). Начала учиться. А неделю назад мне позвонили, и сказали, что они ошиблись, и поскольку я правнучка еврея, и не попадаю под действие закона о возвращении - я должна все оплачивать сама. Это какой-то расизм - зачем же меня тогда сюда пустили? Чтобы я человеком третьего сорта себя всю жизнь чувствовала?"

Я, набегавшись по историям таких солдатиков, которые, отслужив три года армии, обнаруживали, что у них нет гражданства, ей говорю: "А ты уверена, что у тебя гражданство есть?!" Она: "Ну конечно! Мне удостоверение личности выдали!" Звоню в МВД. Естественно, никакого гражданства у нее нет, а она об этом не знает. Есть статус постоянного жителя. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Естественно, ничего ей не положено.

Вопрос: что с "правнуками" делать? Абсурд и гадость ситуации состоит в том, что у родителей таких деток как раз имеется вполне кашерное гражданство. Вопрос у меня серьезный, варианты типа: "Изменить закон о возвращении" - известны. Что делать с теми, кто уже здесь? Что с ними будет? Свалят? Поголовно гиюр пройдут? Революции устроят?...

Статья - это процентов пять чужого горя, которое капает тебе в душу во время разговора. Больше не влезет - формат. Остальное оседает где-то в закоулках мозгов. От сегодняшней концентрации чужих слез просто отупела. Для примера - один двадцатиминутный разговор с матерью солдата, которого застрелил другой солдат на базе. Дежурный вошел в караван на базе, поводил зачем-то заряженным М-16 на уровне бедра, целясь в рядового Якова Лейбовича, приговаривая: "Огонь!" - и пальнул. Попал рядовому Лейбовичу в живот. Рядовой умер от ран через 4 дня, не приходя в сознание. Солдат сначала сказал, что случайно пальнул. Через два месяца сам пришел и сознался, и его арестовали.
Мать погибшего: "Моему сыну 16 лет. Что я ему скажу перед армией? Старшему наказывала бояться врагов. Что я скажу младшему? Бояться любого солдата с оружием, потому что он может вдруг в него пальнуть, а потом сказать: "Это я случайно"?
- И все-таки он пришел и сознался.
- Так что, ему за это приз выдать? Он еще просил, чтобы ему разрешили остаться в армии. По мне - так это хладнокровное убийство. Он стоял в проходе, так что Якову было некуда бежать, даже если он понял, что произойдет. Свидетелей нет. Откуда мне знать, что на этот раз он говорит правду? Я проигрываю эту ситуацию секунда за секундой... Они долго спорили, вызывать ли вертолет. Его подключили ко всем возможным аппаратам - искусственного дыхания, искусственным почкам... Его всего раздуло от внутренних кровоизлияний, это было что-то страшное... Но самое страшное - что это не первый случай такой смерти в армии, и не последний..."

По меркам газеты это на статью не тянет. Остаток дня, впрочем, был посвящен действительно страшным историям. Только они длиннее... Опять ничего не ела с утра... Найду чего-нибудь, и пойду записи расшифровывать... Опять все срочно, еще одни сутки без сна. Толку - никакого. Может, статьи еще на неделю сдвинут... Выяснится, что вообще зря напрягалась. Голова пустая. Слишком много чужих бед. Еще бы мой сын выздоровел...

Юля Пюро, та самая девушка, из-за которой в Хайфе ее парень зарезал двух мужиков, оказывается по ее рассказам какой-то беспредельной фам фаталь. В частности, она рассказывает, что в 89-м ее отец, замначальника торгово-закупочной базы ЖД Нижнего Новгорода или чего-то в этом роде, застрелил из обреза двух милиционеров, которые ее изнасиловали. По ее словам, судили отца за попытку завладеть оружием ментов. В 95-м или в 97-м, после многочисленнных апелляций, отца расстреляли. По ее же словам, это был очень громкий процесс, ибо речь шла о нападении на представителей власти, и реальной причины нападения никто не знал. Фамилия отца - Пюро. Срочно - сегодня - нужно подтвердить, был ли в Нижнем такой суд. Она говорит, что ежегодно 3-го февраля у мемориальной доски в городе проводили торжественную линейку памяти этих милиционеров.
В сети ничего не нашла... В воскресенье из официальных товарищей никто не отвечает... Кто-нибудь помнит что-то подобное?...

Подошел сегодня один бывший узник Сиона. "Я, - говорит, - на одну вашу статью ответную статью написал. А газета ее не печатает". Поинтересовалась у редактора. "Да, - говорит, - потому что отклик в два раза длиннннннее твоей статьи. И вообще". "Вот, - обиделся дальше у.С. - Я ее теперь заброшу в Интернет".

Достали все эти разборки. Пишите свое. Не надо откликов. Оставьте немытыми мои косточки.

Итого за сутки я написала факинг 10 полос на иврите, и что удивительно, получилось хорошо. Или это меня так на себя, любимую, от усталости переклинило?...

Прислали 6 книг на иврите на рецензии. По-моему, они охренели. Я, как следствие, тоже.

Вчера ночью видела настоящего живого cook Оказался клевым и нестрашным. Раза в полтора больше, чем представлялся долгими летними вечерами у кондиционера.

Дожили... Позвонили из женского журнала, и сказали, что я все о серьезном, а вот они мечтают получить мой текст о... влиянии большого количества русских блондинок на флору и фауну в Израиле. Я как-то так растерялась, что не нашлась что им ответить. Не подскажете, что ответить любителям антропологии шестипроцентной перекиси?

Слышу периодически: "Читал свой детский дневник, смешно стало... Такие переживания мелкие..."
Я тут листала какое-то время назад свой детский дневник. Аж передернуло. Через день - повеситься, через два - застрелиться. "У меня больше никогда не будет своего дома", "Я вседа буду чужой", унижения, мытье чужих полов в 11 лет, кукла Барби, купленная на первую зарплату... И много, интересно, таких детей ымиграции?
Аж скулы сводит. Как при воспоминании о совсем раннем детстве, когда в наш город-герой приехала группа с Би-Би-Си, снимать советских зверенышей. На полках в магазине тогда стояли исключительно консервы морской капусты. Поснимав чего-то там, оператор выдал нам шоколадки "Твикс". Я так горячо его благодарила на корявом английском советской спецшколы, что у него слезы потекли. Еще лет 6 назад, помнится, мелькала мысль их найти, и сказать: "А вот я теперь". И что, собственно, это теперь из себя представляет?...

Вспомнила, чего меня пробило. Вчера вечером была у девочки 14 лет, 3 года в стране, которой подруги устроили полевой суд за какую-то сплетню. Уговорили прийти в парк, а там долго били ногами и руками, заставляли жрать траву, тушили об нее сигареты, волочили за волосы по земле, и в итоге бросили в мусорный бачок, завалив сверху досками и камнями, чтоб не вылезла. Девочка вся в страшных ожогах, синяках, сидела вчера сжавшись на стуле, прикрывая на голове залысины, где выдрали волосы. А я ей еще вопросы какие-то задавала. В мои 13, помнится, сидела так же передо мной красивая такая черноволосая израильская журналистка (пару лет назад она повесилась, это я недавно узнала), вопросы задавала... Какие-то дурацкие спирали пошли закручиваться...

Тем, кто помог разбираться в темной истории хайфской ночной поножовщины - во-первых, спасибо :) Во-вторых - если вам еще любопытно, что там было - ловите монолог девушки, из-за которой убили четырех мужиков. С небольшими комментами. Выводы делайте сами. Хватит терпения дочитать до конца - черкните, что по ее поводу думаете. Мне лично было очень трудно составить себе мнение о ней. С одной стороны - красивая, неглупая женщина. С другой - слишком уж странная биография. Прошу прощения за раздерганность текста, просто статью свою с иврита переписывать сил нет, кидаю подстрочник...

...Маленькая квартира в одном из заплеванных двориков Яффо. Матрац на полу, на котором сидит Юля Пюро, в грязных сумерках освещает только висящая на стене елочная гирлянда, и огонек сигареты, которые Юля курит одну за другой.

Когда мне было 15 лет, меня изнасиловали два мента в нашем городе.
У нас дома не было горячей воды, и я пошла в баню. Возвращалась около девяти
вечера, идти нужно было переулками... А у милиционеров было дежурство.



Я их никогда раньше не видела, это потом я узнала, что у одного на следующий день должна была быть свадьба... Может, они мальчишник решили себе устроить таким образом. Это было в одном из дворов, недалеко от дома. Я пришла домой в полной прострации. Меня потом долго из этого состояния выводили, мне даже сейчаc, почти 15 лет спустя, тяжело об этом вспоминать...
Когда я пришла домой, отец спросил, что случилось. Я ему рассказала все, как было. Он ничего не сказал, только позвонил двум своим друзьям. Не знаю, о чем они разговаривали. А потом они куда-то ушли. Когда он пришел домой, он выпил стакан водки. Я первый раз в жизни видела его пьющим. У нас интеллигентная семья, бабушка была замначальника санэпидемстанции, и в нашей семье пить было не принято.
О том, что случилось с этими милиционерами, я узнала только после того,
как 5-го февраля, через два дня после убийства, когда об этом сообщили по радио и телевидению. Была суббота... Или воскресенье. Я вышла из дома. Меня
втолкнули в машину переодетые в штатское сотрудники милиции, а потом
пошли забирать отца. Мама уезжала к родственникам, она узнала обо всем этом, только когда отца арестовали.

- Как он узнал, кого убивать?

- Для него не составляло большого труда выяснить, кто дежурил на этом участке в ту ночь. Да и я знала их имена - они называли друг друга по имени, и лица эти я точно никогда не забуду... Отец убил их с друзьями из двух обрезов. Друзей тоже арестовали. Но никто не узнал настоящую причину убийства, потому что отец запретил мне говорить о том, как все это было. Нашу семью знали очень многие. Он сказал мне: Я не для того пошел на убийство двух людей, чтобы ты об этом рассказала. Как ты будешь после этого жить? У нас в семье слово папы - закон, и обсуждению не подлежит. Сейчас я понимаю, что не нужно было молчать. Но на тот момент я послушалась того, что говорили мне папа и мама. Они решили, что для меня так будет лучше. А может, этому никто бы и не поверил. Такие образцово-показательные милиционеры: у одного сын, у второго должна была быть свадьба...

- Как отец это мотивировал на суде?

- На суде он сказал, что якобы убил их с целью завладеть их оружием. Звучало это более чем неправдоподобно - папа занимал пост замдиректора торгово-закупочной базы железной дороги, и мог легко купить оружие, если бы захотел. В итоге из этого сделали показательный процесс, потому что он с друзьями убил представителей власти.

- Как вы жили после его ареста?

- До того момента, как все это случилось, все было замечательно... Жили хорошо, обеспеченно, в старом доме дореволюционной постройки.
Отец работал на хорошей должности, мама была товароведом в крупном автомагазине - ГАЗ, монополия, ништяк. По субботам приезжали к бабушке на
выходные домашнее винро, еврейская кухня... У папы высшее образование - консерватория по кассу фортепьяно, у мамы и у меня тоже. Дома был и рояль, и пианино. Вечерами всей семьей ходили в кино, в театры. Объездили весь советский союз были и в Прибалтике, и в Средней Азии, и в Грузии. У моего отца были связи во всех союзных республиках, нас везде принимали... Я училась в мажорской такой школе, для детей богатых родителей. Будущее было красивое и благополучное нарисовано. А потом все как-то упало... Дело было очень громкое, меня не хотели переводить в 11-й класс...
И каждый год 3-го февраля около мемориальной доски, где при исполнении служебных обязанностей погибли эти два милиционера, проводили торжественную линейку.
...А папу семь лет держали в одиночной камере. Был вынесен смертный приговор,
Он послал кассацию о помиловании президенту России. И президент Горбачев это дело отклонил. Он послал еще одну апелляцию... Я ему писала раз в месяц, он мне писал... Свидания разрешались раз в год, но я ходила с ним на свидание всего два раза больше не смогла, потому что человек, который сидит в одиночной камере, начинает сходить с ума. При нашей последней встрече в тюрьме он просил, чтобы я при первой же возможности уехала из России.
- Дома говорили об отце?
В доме повешенного о веревке не говорят. Мы пытались как-то продолжать жить. После школы я поступила в коммерческий колледж, проучилась там три года, пошла работать обычным продавцом в коммерческом ларьке. Ну а куда? Продержалась полгода. Потом закончила курсы, пошла работать секретаршей.
А потом умерла мама, в 44 года... 5 ноября она сходила к отцу на свидание. Я не знаю, о чем они говорили. Мама пришла, я говорю: "Как отец?" а она молчит. У нее было очень сильное нервное потрясение после этого свидания с ним. 14 нобяря мне исполнилось 20 лет, а 18 ноября мамы не стало. И я осталась совершенно одна, никому абсолютно не нужна. А через год расстреляли отца.

- 7 лет спустя?

- Как мне объяснили в правоохранительных органах это все из-за бумажной волокиты. Сначала были его апелляции, потом бумаги какие-то потерялись... И вдруг из какой-то статейки в ведомстенной газете я узнаю, что приговор, вынесенный 7 лет назад, приведен в исполнение. Мне ничего не сообщили... Я пошла в пресс-службу УВД, говорю: Как это может быть, ведь он мне писал буквально только что, две недели назад... Они сказали: Девушка, ждите извещение придет по почте.

- Почему ты не уехала в Израиль еще тогда?

- У меня оставалась там бабушка, папина мама. Звонили друг другу каждый день, раз в неделю я приезжала к ней на шабат. В 97-м она умерла. Я продала нашу квартиру, положила деньги в банк. В 98-м я попала на все свои деньги, и началась нищета. Дома оставались какие-то вещи, которые можно было продать. Потом я встретила интеллигентного мальчика из еврейской семьи. Получила ребенка. Мы прожили счастливо полтора года и разошлись по личным мотивам. Я поняла, что я одна, мне не на что жить, нет работы. После этого я встала и поехала, как все...

Комментарий из Нижнего Новгорода:
Гражданам Пюро, Моисееву и Михайлову инкриминировалось убийство сотрудников милиции, Корнилова и Герасюка, с целью овладения оружием, а также создание преступной группы с целью ограбления инкассаторов. По утверждению следствия, все трое были давними приятелями и вступили в сговор, чтобы добыть оружие и "взять кассу". На тот момент у них уже был обрез.
Поздно ночью 3 февраля 1989 года группа совершила задуманное. Предварительно они отследили маршрут движения патруля в районе Сенной площади. Улица Тургенева довольно глухое место. Застрелив милиционеров из обреза, преступники забрали личное оружие Корнилова, после чего отправились на квартиру Пюро на улице Ковалихинской 12, где спрятали пистолет. У Герасюка оружия не было, поскольку он был стажером. Их арестовали через пару дней. Однако пистолет не нашли.
И тут начинается интересное. Несовершеннолетняя дочь Пюро проходила по делу в качестве свидетеля. По утверждению следствия, она перепрятала, а точнее, выбросила пистолет. Отвезла его в город Кстово (25 км от Нижнего) и опустила в мусорный ящик рядом с райотделом милиции, где его и нашли доблестные сотрудники правоохранительных органов.
После долгого следствия и судебных разбирательств все трое получили по 15 лет. Командир полка, где служили Корнилов и Герасюк, писал аппеляции в Верховный суд, с требованием изменить меру пресечения на расстрел.


...В Израиль я приехала два года назад из Нижнего Новгорода. Приехала в свой день рождения, с дочкой и двумя сумками... Я никого здесь не знала, поэтому поехала, куда направили в город Кирьят-Ата. Маклер показал мне квартиру, на окнах - одни трисы, без стекол, отовсюду сифонит... Сказал: Вот квартира, нравится плати и живи. А куда мне было ехать в 10 вечера, с ребенком на руках? Я заплатила и начала там жить...
Дочка начала страшно болеть, в детский сад я ее отдать не могла, и сама не могла ходить в ульпан. Самый тяжелый момент в Израиле был, когда еще и я заболела. Два месячца в стране, ребенок болеет, у меня температура 40... Тогда я и познакомилась с Сашей. В начале января я шла с высоченной температурой в поликлинику с Катей. Он шел мне навстречу. Увидел, что девушка идет с ребенком на руках, ребенок еле дышит, я еле тащусь... Сказал: "Девушка, давайте я вам помогу". Я говорю: "Мне надо к врачу". Я падала, мне надо было ребенка донести до дверей квартиры. Он донес дочку, выпили чаю. Оставил телефон, сказал, если что, звони. Потом он стал звонить раз в две недели, раз в месяц. У меня знакомых практически не было, хотя доставали страшно. В России я была маленькой серенькой мышкой, а здесь, на фоне всего этого безобразия, я красивая. Говорили всякие гадости, хорошо, что на непонятном мне языке... Поэтому я радовалась, когда он звонил. А потом, в один прекрасный момент через полгода мы выяснили, что питаем друг к другу какие-то чувства. Я знала, что у него есть сын, что он разведен с женой.
Но его ситуация мне была неинтересна свершенно, меня волновала своя жизнь.

Он работал водителем-грузчиком, развозил рыбу. Одежда постоянно этой рыбой пахла... Потом ему предложили новую работу, в Тель-Авиве. Мне было все равно, где жить, лишь бы рядышком. Мне совершенно не мешало, что он из Казахстана, что у нас разное образование... Материальное положение у него тоже было незавидное - и родителям помогать, и сыну, и самому на что-то жить... Но я знала, что это плечо, на которое можно опереться, что он никогда меня не предаст. Я за этот год так отогрелась. Какие цветы он мне дарил! На мой день рождения привез огромный букет хризантем, штук, наверное, 80...
К моей дочери он относился гораздо лучше, чем ее биологический папа.
Когда она болела, он по ночам не спал вообще, хотя ему на работу надо было вставать в 5 утра.

В тот вечер мы поехали отмечать годовщину нашей совместной жизни.
Я по пальцам могу пересчитать дни, кода мы ходили куда-то вдвоем, когда у меня была возможность оставить где-нибудь ребенка. Один раз мы были на свадьбе его друга в ресторане, и еще один раз на дне рождения жены его друга.

... Видимо, он бывал в этом клубе раньше, потому что официантка его знала.
Мы пили, отдыхали, танцевали... Саша хорошо танцует, я немного занималась бальными танцами. Потом его знакомые пришли, и получилось, что дальше мы отдыхали как-то параллельно. Он много выпил. Сначала выпили по 150
грамм коньяка, потом - фляжку абсента, которую мы принесли с собой, потом пиво, потом водку... Ну отдыхается - и отдыхается. Потом я получила бутылку шампранского, приз зрительский симпатий, за танцы. Мы тут же ее дружно выпили.
Потом собрались домой. Туда-то мы на его грузовике доехали, а обратно решили ехать на такси.


.................
Из обвинительного заключения, представленного на рассмотрение хайфского окружного суда, следует, что Юлия Пюро и Александр Клименко провели ночь 15 июня в клубе на перекрестке Чек-Пост, на выходе из которого были около 5 утра зарезаны Евгений Полянский (25) и Андрей Белокрылов (26).
Около четырех утра покойные подрались на выходе из клуба с какой-то компанией, подъехавшей к клубу на машине, и зашли в клуб умыться. Александр Клименко был свидетелем драки, и несомненно, имел намерения убить покойных. Через некоторое время он столкнулся с Полянским и Белокрыловым на выходе из клуба, и итогом развязавшейся драки были два трупа.
...................
Адвокат обвиняемого, в свою очередь, заявил, что его подзащитный был в маловменяемом состоянии по причине сильного алкогольного опьянения, и поэтому убийсто никак не могло быть преднамеренным. Что до того покойные напали на него, ударив по голове так, что он потерял сознание. А когда он зашел в клуб умыться, Полянский и Белокрылов потащили в машину Юлю, которая тем временем вышла из клуба, чтобы найти Сашу. Выбежавший из клуба Клименко застал эту сцену, и в процессе драки поднял с земли нож, несколько раз ударил им Белокрылова и Полянского. Подоспевший охранник попытался задержать Клименко с подругой, но она крикнула ему: Они пытались меня изнасиловать, - и они пошли ловить такси. Клименко попросил таксиста подъехать к клубу, чтобы посмотреть, чем все кончилось, но поскольку на месте была полиция, они развернулись, и отправились домой к родителям Клименко, где их и арестовали на следующий день.
...................

- Юля, откуда взялся нож?

- Маленький складной ножик, с лезвием не больше 10 сантиметров, был в моей сумке, я его уже 15 лет с собой ношу, после того изнасилования...

- Как он оказался у Саши в руках?

- Сумка упала, когда они начали тащить меня в машину... Кто поднял нож, я не знаю... Я не знаю, как у него получилось их убить. Он на меня ни разу голоса не повысил, его настолько сложно вывести из себя... Он невысокий вообще, в отличие от них... Он, конечно, знал о моем прошлом. Спрашивал как так, такая молодая, а ни отца, ни матери нет... В ту ночб у меня страх был такой панический это было так похоже на то, что произошло у меня в юности... Я звала на помощь...

- Почему после поножовщины вы не сообщили в полицию, а поехали домой и пошли спать?

- Почему конкретно я не сообщила в полицию? Во-первых, я не думала, что он их убил. Об этом я узнала только в полиции. А во-вторых, я на свое опыте узнала, что такой полиция, и не хотела с ними больше никогда связываться.

- Вы вообще поняли, за что вас арестовали?

- Мы проснулись, но еще ничего не соображали. Арестовали нас на глазах у моей дочки. Спросили меня: "Что произошло ночью?" Я сказала: "Я не помню". Тогда нам сообщили, что были убиты два человека. Нас сразу развели по разным комнатам. Вечером меня отпустили.

С момента ареста Александра Клименко (27) Юля ездит на все заседания хайфского суда. Часами простаивает у клетки для человека, чтобы хоть на минуту увидеть, как выводят ее Сашу в наручниках.
Свидания разрешены только раз в неделю. Одну неделю к нему едет семья, одну неделю - я. Мне еле удалось добиться права навещать его, потому что формально я ему никто. Саша сейчас живет намного интереснее меня. Ходит в ульпан, занимается спортом. А я днем еще держусь, пока надо с дочкой возиться, а ночью...

- За двойное убийство он может получить два пожизненных заключения.

- 50 лет? Это столько, сколько государство Израиль просуществовало, да? Ну за что??? За то, что он защищал себя и меня? Адвокат у нас от государства, потому что нам нечем платить. Но если правосудие есть, его выпустят. Он же не какой-то профессиональный убийца. По всем законам он поступил правильно. По законам Торы,
если женщина зовет на помощь, человек, который пришел на ее защиту,
поступает совершенно правильно. Может, слава богу, что нож был у меня в сумке я не какими могли бы быть последствия для меня и моего ребенка, если бы меня увезли в машине и где-нибудь изнасиловали и убили, - у моей дочки вообще никого, кроме меня, нет. Должна же быть справедливость. Мой отец тоже поступил как мужчина, как человек. Хотя я и с отцом надеялась до последней минуты, что его выпустят...

- Так сложилось, что ты послужила, пусть и косвенной, причиной убийства четырех человек. Как ты с этим живешь?

- Мне страшно. Очень страшно. Если на мою жизнь со стороны
посмотреть - это вообще кошмар какой-то. Через полтора месяца после того, как я в Израиль уехала, двоюродный брат, который меня отвозил в аэропорт, повесился... Ну что я, такая роковая женщина, которая приносит всем несчастья? Но я-то в этом не виновата абсолютно, это же не от меня зависит.
Я когда-нибудь напишу книгу: Жизнь среди смертей. Не было бы ребенка руки бы на себя наложила. Но надо ее поднимать, надо дальше жить.
При этом я не считаю себя несчастным человеком. Даже после всего
этого я счастлива, что бог дал мне приехать наконец в Израиль, что он
послал мне эту любовь. Да, я была год счастлива, за все, что я натерпелась. Может, что-то еще такое у меня произойдет - не дай бог, конечно. Пусть я останусь крайней виноватой во всем, только бы Сашу выпустили оттуда раньше, чем два пожизненных заключения. Но как я могу ему в этой ситуации помочь? Если помощь придет, она придет свыше.

- Что ты можешь сказать семьям убитых?
- Я понимаю, что им очень тяжело. О покойниках говорят либо хорошо, либо ничего, поэтому лучше о них я не скажу ничего. Какими бы они ни были людьми, они ыбли чьими-то детьми, мужьями. Близким я могу выразить только сочувствие. Может, если бы они воспитали своих детей как-то по-другому, этого бы не случилось. А может, они просто так напились, что себя не контролировали... Я ни в коей мере не хочу оскорбить чувства родственников. Я слышала, что у одного из них жена с дочкой осталась. Ну почему он не сидел в этот вечер дома с женой, с ребенком? Им страшно тяжело, конечно, почему папа домой не приходит. Но моя дочка тоже спрашивает, почему Саша домой не приходит. Мне очень жалко и тех, и других, но я не знаю, кому тяжелее...

Гуляючи по старой Риге в страшном ожидании подкрепления из Москвы, раздумывала над разговором с Зохарой Энтебби, одной из основательниц "Четырех матерей". Для незнающих обобщаю: "Четыре матери" фактически вынудили израильское правительство в 2000 г. вывести войска из Южного Ливана.
На обдумывание неленивым - тройка вырванных из контекста фраз. Повод для размышления: "Четыре матери" решили собраться снова, на сей раз по поводу Интифады, и соответственно вывести Израиль с территорий Палестинской Автономии. Вопрос: по-вашему, у них это получится еще раз?


1.
- Считается, что мы проиграли войну в Ливане.
Энтебби: А я убеждена в том, что мы ее выиграли. Потому что в Ливане гражданская мысль победила военщину. Там сейчас тихо не потому, что Хизбалла вдруг передумала стирать нас с лица земли, и даже не потому, что у них нет оружия, которое способно долететь до Кирьят-Хаима. Но есть гражданские тормоза, которые не позволяют им этого сделать - международное давление, давление внутри самого Ливана. Это затишье сохраняется не нашей военной мощью, а гражданскими параметрами. Армия - часть гражданской мощи, но кулак не должен направлять голову.
- Не думаю, что тебе было приятно смотреть кадры отхода из Ливана, когда за нашими уходящими танками ехали грузовики, набитые боевиками Хизбаллы, которые стреляли в воздух и страшно веселились, захватив брошенное нами в спешке оборудование.
Энтебби: Я считаю, что понятия чести, кто кого - тоже придуманы мужчинами.
Это была их территория, пусть себе машут флагами, сколько им влезет. Нам это дало гораздо больше поводов для веселья. Были некоторые опасения, к чему все это приведет, но отход в любом виде был лучше затянувшейся бессмысленной
войны.

2. "Мы стояли на перекрестках, нас били, плевали в лицо. Мне пришлось купить новую машину из-за того, что сожгли старую. Нас узнавали, пинали, толкали, били, плевали в лицо, называли "Шлюхами Арафата". В основном мужчины. Все ругательства были в одном
ключе, такая мерзость... Каждый раз, когда убивали соолдата - мы выходили на перекрестки. Нам говорили: "Вы танцуете на крови", "Это не время говорить об этом" но в Израиле никогда не настанет время "поговорить". У нас была своя правда. И это то, что помогло нам добитсья своего. То, что мы никого не боялись. (спохватывается) Ну, и понятное дело, то, что мы были правы."

3.
- Какой срок ты даешь Израилю на решение проблемы территорий?
"Я уже знаю, сколько времени занимает довести до ума рядовых граждан новую идею. Убедить народ в необходимости вывести ЦАХАЛ из Ливана у нас заняло три с половиной года. Выход с территорий займет от трех до шести лет. Хотя, если учитывать то, что к нам присоединяются многе другие движения, это может произойти быстрее. Не на следующих выборах, но, может, через одни."

Как-то один мой приятель закадрил 17-летнюю девочку и провел с ней три
дня, за человека не считая. На четвертый - наткнулся на розовый
дневничок в форме сердечка, и обнаружил там скрупулезный анализ
последних пяти актов, циничные оценки своей анатомии и... рейтинг.
Начиналась запись с фразы "...так просил, что проще было
дать."

Сведенные в одно лицо монологи трех баб (Россия, Америка, Израиль) на тему "Нам могло было быть так хорошо, что вполне можно было бы остановиться на первом, но, к сожалению..."



ПЕРВЫЙ в самый ответственный момент вдруг слетел с меня и кинулся к тумбочке, сметая все на своем пути, споткнувшись в темноте о ножку стула. Из тумбочки он достал коробочку, из коробочки - пакетик, из пакетика - презерватив. Интерес, с которым я наблюдала за
этим марш-броском, был недолгим.

ВТОРОЙ был не виноват. Мы долго валялись на кровати, изображая хухры и мухры, пока я не потянула из джинсов его футболку. При попытке погладить рукой его живот, я похолодела. Там была натуральная шерсть, черная, как смерть и непролазная, как джунгли Амазонки. Вы себе не представляете, что это было, и насколько оно не соответствовало его чисто выбритой
физиономии. Я не помню, как я от него бежала. С содроганием вспоминаю тот момент по сей день. Из-за этой травмы чуть не выгнала своего нынешнего друга, когда он положил к нам в постель кота, и ночью, попытавшись его обнять, я наткнулась на чью-то шерсть.

ТРЕТИЙ имел привычку снимать с себя все, оставляя напоследок трусы вместе с
зелеными носками. Или наоборот. Нелепые зеленые носки отбили последнее
желание.

ЧЕТВЕРТЫЙ попытался схватиться сразу за мои первичные половые признаки, приговаривая при этом на манер Данилы Багрова из "Брата-2" - "Да ла-адно..."

ПЯТЫЙ был испанцем, и за одно это можно было простить ему длинный немытый хвост а-ля Бандерас, но при этом у Бандераса оказались белые семейные трусы в зеленый горошек. Проверять, что там дальше, сразу расхотелось. А бандераса можно и в кино
посмотреть.

ШЕСТОЙ не просек любимую женскую игру - трахаться глазами. Он отводил взгляд и бормотал: "Что ты так на меня смотришь пристально? Мне аж не по себе становится..."

СЕДЬМОЙ принципиально не носил трусов, зато носил джинсы с дырками на беспричинных местах. Когда он приседал, все это частично оказывалось снаружи и смотрелось вне
контекста крайне беззащитно.

ВОСЬМОМУ кто-то рассказал, что женщины никогда не испытывают оргазма, и он яростно бросался на меня, как столяр на рубанок, с надеждой вопрошая через каждые сорок секунд:
"получилось?".

ДЕВЯТЫЙ долго рассуждал про инь и янь, а когда его поцеловали в шею, вдруг запищал,
как котенок. Мне аж жалко его стало.

ДЕСЯТЫЙ пытался разжечь меня так долго и самоотверженно, явно любуясь на себя со стороны, что в какой-то момент мне это надоело.

ОДИННАДЦАТЫЙ начал рефлективно двигать тазом с момента первого поцелуя, как кобель перед случкой. И еще он носил дурацкую кепку.

ДВЕНАДЦАТЫЙ любил разнообразие. Когда я к нему пришла, он деловито сообщил, что сегодня мы будем заниматься этим на крыше, в таких-то и таких-то позах, и в конце концов, он точно
знает, я скажу: "Уау, у меня такого никогда не было". "И не будет", - сказала я, допила пиво и ушла.

ТРИНАДЦАТЫЙ просто был невнимательной свиньей. Я понимаю, что ты - черноволосый синеглазый баскетболист двух метров с гаком и только что приехал из Америки, но я-то тоже не
поролоном набита. Если я ради тебя новые кружевные трусики купила, ты свои мог хотя бы поменять и в душ сходить ради такого случая. При этом спрей "от дурного запаха во рту" не обязательно оставлять на самом видном месте. К чему мне гадать, чем оно пахло до
спрея?

ЧЕТЫРНАДЦАТОМУ, который клялся в любви до гроба, в первый же день захотелось сразу всего и можно без хлеба. Он очень обиделся, когда его попросили немного подождать. Из-за обид ожидание затянулось, по-видимому, уже навсегда.

ПЯТНАДЦАТЫЙ был из тех, кто занимается сексом так, как будто извиняется за свое существование. Три его подруги от него ушли к более энергичным друзьям. Я была четвертой. А
его друг как раз был ничего, но...

ШЕСТНАДЦАТЫЙ, веселый и циничный мужик, в кровати сюсюкал, не переставая. Сейчас, когда мы просто друзья, он опять хорошо шутит.

СЕМНАДЦАТЫЙ пытался надеть презерватив, не снимая трусов. Не получилось.

ВОСЕМНАДЦАТЫЙ предложил, чтобы на это смотрела его подруга. У меня это предложение особых восторгов не вызвало. Предупреждать надо.

ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ, на мое заявление, что я не могу, потому что у меня месячные, с облегчением заявил: "А я-то думал, у тебя СПИД!" Но попытки ненавязчиво убедить его разнообразить
репертуар ни к чему не привели.

ДВАДЦАТЫЙ в процессе ухаживаний зачем-то прочитал мою записную книжку и приписал туда свои
комментарии. Секс тут был ни при чем, а все же неприятно.

ДВАДЦАТЬ ПЕРВЫЙ сказал, что я ему дико нравлюсь, но "была у него одна, так та
была вообще...!" И что их у него вообще было 47, "ты будешь 48-я"...

ДВАДЦАТЬ ВТОРОЙ сказал, что никто не будет любить меня больше, чем он. До сих пор я им охотно верила, но на двадцать втором повторении уже поднадоело.

ДВАДЦАТЬ ТРЕТИЙ был романтиком и хотел, чтобы мы это делали непременно на озере ночью, выпив по бокалу вина в неглиже. При этом он воспринимал себя с таким пафосом, что вполне
уместный анекдот про крокодила, который плывет по Иордану, рассказанный мною в неглиже с бокалом вина в руке, обрубил наши отношения задолго до рассвета.

ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТЫЙ постеснялся спросить, ху из он дьюти тудэй, то бишь, кто сегодня отвественный за предохранение. А если ты считаешь, что это мои проблемы - я
предпочитаю остановить проблему в зародыше, то бишь, не дожидаясь
появления оного.

ДВАДЦАТЬ ПЯТЫЙ в первое же свидание потребовал, чтобы я принесла ему справку из вендиспансера, и он тоже принесет, его так мама научила, "чтобы все было как надо". В отместку я заставила его отвести меня на квартиру к бывшему любовнику и нахально поблагодарила за тремп.

Когда любовь, оно, в принципе, не так страшно - и трусы в горошек, и презерватив в полосочку, и "Запорожец" заместо "Феррари". Тем более что и у баб самих - то прокладка в трусиках забудется (и она будет пытаться их быстро стянуть и запихать под кровать), то прыщ на попе ("выключи свет, пожалуйста"). Так что теперь мы с вами квиты.
Обижаться не стоит - ведь отношений нам это не испортило. А ваша новая
баба, может, как раз за это вас и полюбила. Хотя бы поэтому рекомендую
влепить ей в рейтинге все пять звездочек.

Почаще уезжать, что ли. Вернулась - выяснилось, что в пятничном номере напечатали аж три статьи. 13 полос из двух килограммов макулатуры. И как удачно сбежала от любителей реакций. В редакции почему-то посматривали на меня со злобным уважением. Позже выяснилось, что в пятничном же "Ха-ире" было написано, что меня пытался перекупить "Маарив".

Ребенку 2 года и 9 месяцев. Ребенку, через отцовский, предъявленный исключительно с этой целью труп, были куплены роликовые коньки, вроде моих, только ма-аленькие (но по 20...) Теперь он, напялив крошечные налокотники и наколенники требует, чтобы его катали по квартире - у самого ноги пока заплетаются. Ниче, через год наперегонки будем ездить. А пока - до первого столба.

Я успела соскучиться так, что меня всю трясет и даже невозмутимый обычно секс-символ министерства обороны, он же советник по прессе Бен-Элиэзера, прикололся от моего взъерошенного вида. В качестве очередных крокодилов сегодня выступали всяческие мэры в товарных количествах. Речь гражданина министра обороны можно сократить до трех фраз:
- хуево все и будет только хуже (об экономике)
- хуево все, и нас скоро долбанут, вероятно, химическим и биологическим оружием (об Ираке, энд донт форгет Хизбалла, Иран и братья наши меньшие. А мы готовы!)
- и шоб не думали, что забор - это будущая граница. Забор - это забор, чтоб не бросали камни (с подтекстом) в наш огород.