Архивы френд-ленты Livejournal.com (Sherman: 02.2001-10.2002)

Judik Sherman

06:01, November 4th 2001

sherman

Как у Православных появились Р&Ж В старые времена у Православных не было ни Рта, ни Жоппы. Ибо сотворены они были круглыми, гладкими, и со всех сторон одинаковыми. Тогда пришли к Православным от Бога Пелевин и Сорокин, чтобы дать Православным то, чего у них не было, и тем самым навести Подобающий Марафет. Пелевин сотворил Православным Голову, Ножки, левое Ухо, Поджелудочную Железу, оба Предсердия и Позвоночный столб. Тогда Сорокин сотворил Православным Ручки, на них Пальчики, на Ножках тоже Пальчики, кроме Мизинчиков, Глазки, правое Ухо, Надпочечники и Аппендикс с Аппендицитом. Тогда Пелевин сотворил Мизинчики на Ножках, на всех Пальчиках Ноготочки, все Волосики, Девичью Пипиську и пупок. А Антон Борисович Носик, который всегда на подхвате, да никогда не на хвате, выскочил, выпрыгнул, да и сделал каждому Православному Носик с Ноздерьками. Тогда Сорокин сотворил Перхоть, Сопли и Морщины. А Пелевин сотворил Отпечатки Пальцев. А Сорокин - кишочки, и Кишечную в них Палочку. А Пелевин на это - Печень и Колику в Ней. А Сорокин, не отставая - все Рёбрышки и Желудок. А Пелевин опять придумал Пипиську, да не простую, а Мужскую - не такую, как Девичья. А Антон Борисович Носик, который всегда на подхвате, да никогда не на хвате, выскочил, выпрыгнул, да и сотворил каждому Православному вселенскую Смазь. Тогда Сорокин выдумал Кости и Жилы. А Пелевин придумал Черепушечку, чтобы туда всякое класть. А Сорокин - Кровищу, а также положил внутрь Православному Говно. А Пелевин - Почечки сзобретал, и тут же их Православным навеки отбил. А Сорокин Правлославным Сосцы и Сисяры забабахал, и ещё выдумал Душу. А Пелевин нацедил Православным Сукровицы и слепил Костный Мозг. И так они творили Православному всякие Части и Органы, а Антон Борисович Носик, который всегда на подхвате, да никогда не на хвате, выскочил, выпрыгнул, да и, стоя, дивился. Только двух Частей не дали Пелевин с Сорокиным Православному - Рта и Жоппы. Ибо когда Пелевин придумал Рот, а Сорокин - Жоппу, явился Антон Борисович Носик, который всегда на подхвате, да никогда не на хвате, выскочил, выпрыгнул, схватил Рот и Жоппу, да и убёг с ними восвояси. И Православные остались убогими и недоделанными. Пелевин на то обиделся, превратился в Толстого, и стал сочинять Романы Наивные, всё про Рот, и насочинял их 10000000 томов in-quarto, не считая перепечаток. А Сорокин тоже обиделся, превратился в Достоевского, и стал сочинять Романы, не простые, а Хитрые - чтобы в них ничегошеньки не было про Жоппу. И тоже насочинял их 10000000 томов. Так появилась Русская Классическая Литература, и до того всем полюбилась, что даже сам Антон Борисович Носик её читал да похваливал, пока всю не прочитал. Вот тут-то Антону Борисовичу Носику, который всегда на подхвате, да никогда не на хвате, и засвербило: хочу, грит, прочитать Роман про Жоппу! На это ж ему Пелевин и Сорокин разом отвечают: отдай Православным Жоппу и Рот впридачу, и напишем мы тебе 10000000 романов про Это Самое Место. Антон Борисович Носик, который всегда на подхвате, да никогда не на хвате, покочевряжился, да и согласился, и отдал Православным Рот и Жоппу, и Православные стали полными и целыми. Тогда Сорокин, как честный, написал 10000000 романов про Жоппу, да ещё и с Говном. Пелевин на это написал всего-то навсего 1 (один) романчик, и то опять получилось про Рот, а про Жоппу только Косвенно. Тут-то и понял Пелевин, что не он придумал Жоппу - не ему о ней и писать. Огорчился Пелевин и уехал в Японию. И на этом-то вся Литература и кончилась. Тогда-то Антон Борисович Носик, который всегда на подхвате, да никогда не на хвате, почувствовал Ответственность перед Культурой. Взял и превратился в Болмата, БоянШирянова и ВанЗайчика. И всех спас. []       (4 replies)

Judik Sherman

19:39, November 4th 2001

sherman

Прислали вот Песенка Бен Ладена: Ах, оставьте врагам домыслы досужие - Я и сам расскажу о себе сполна. Ах, АК, мой АК - ты моё оружие, Ты и верный мой друг, и моя жена. Жизнь моя как игра, а удача - та ещё! Жду ударов судьбы с ночи до утра. Ах, Афган, мой Афган - ты моё пристанище, Ты землянка моя и моя нора. От улыбки моей у врагов истерика, От моей бороды у врагов мигрень. Ах, Нью Йорк, мой Нью Йорк - ты моя Америка, Ты и жертва моя, и моя мишень. Самолеты летят не по расписанию. Два из них упадут, небоскрёб пронзя. Ах, джихад, мой джихад - ты моё призвание, Ты мой жизненный путь и моя стезя. Порошочек в конверт неспеша заклею я И отправлю врагам письмецо своё. Ах, antrax, мой antrax - ты моя бактерия, Ты и сабля моя, и моё копьё. Моджахеды мои - воины великие, Жизнь готовы отдать без красивых слов! Ах, ислам, мой ислам - ты моя религия, Ты надежда моя и моя любовь.       (3 replies)

Judik Sherman

18:33, November 15th 2001

sherman

ОБРАЩЕНИЕ К ПРАВОСЛАВНЫМ В связи с возвращением Их Преподобия из Запоя, я намереваюсь несколько переделать index своей Православной Страницы, с целью добавления в нея большей Простоты и Изящества. В связи с чем обноебляю набор ссылок (потому что dct имеющиеся - все вялые и дохлые). Кто желает подкинуть мне полезных ссылочек на свои (или чужие, но хорошие) ресурсы - прошу писать мене в комменты. []       (5 replies)

Judik Sherman

15:47, November 17th 2001

sherman

про Павловского Как известно, Глеб Павловский родился в Одессе, в бедной еврейской семье. Папа его был австрийский еврей, фамилия у него была Галкин. Раньше, когда он жил в Австрии, у него фамилия была Кафка, а звали его Франц. Но он оттуда сбежал от родительского тиранства, меланхолии, ну и ещё чтобы не попасть на фронт - ибо, будучи проницателен, весьма опасался новой европейской войны. Добровольно отказавшись от светской жизни, поселился он Одессе, в маленьком домике среди зарослей тамариска, где и вёл простую и несуетную жизнь. Матерью же Павловского была некая Елена Блаватская, известная также как мадемуазель Поц, цирковая наездница и кокотка. В Лондоне она промышляла шарлатанством, выдавая себя за цыганку Астарту и гадая на Тароте и по линиям руки. Запутавшись в долгах, она бежала в Одессу, где была подвергнута бесчестью со стороны заезжих гусаров. Галкин же, будучи благороден, её спас, дал денег, а потом даже взял за себя замуж. Однако же, Галкин, до крайности мнительный и щепетильный, не касался своей супруги, отчасти брезгуя ею после гусар, отчасти в целях её нравственного исправления. Бывшая же мадемуазель Поц, томясь телом, спозналась с помещиком Павлом Тычиной, антисемитом и пьяницей, от которого родила 14 мальчиков, которых и звали во дворе "павловскими", а чаще - "байстрючатами". Однако же, не в глаза, ибо дети были дружные, друг за дружку стояли крепко, и дрались больно. Потом они все выросли, запили водку, и стали биллиардистами. Только младшенький павловский, Глебушка, был не такой, как братья. С детства он чурался и родителей своих, и братьев, и шумных их игр. Более же всего на свете любил он лежать, разметавшись, на постели без сна, наблюдая за звёздами и внимая стонам ветра в кустах тамариска, окружавших дом. И чудилось ему в этих стонах что-то сродное тому потаённому, что зрело в душе его, и виделись ему в этих звёздах черты того высокого, чему нет названия на языке человеческом, и к чему сызмальства прилепилась младенческая душа его. И однажды, когда шумливые братья павловские таскали по двору крысу на верёвочке, а младшенький Глебушка стоял поодаль и вслушивался в стоны ветра в кустах тамариска, подошла к нему добрая русская старушка, да и говорит: - Ты кто? - Глебушка, - ответил Глебушка, потому что его так всегда и звали. - Хочешь ли ты, Глебушка, стать ангелом и улететь на небо? - Хочу, - сказал Глебушка, ибо всю жизнь хотел именно этого. - А ты, - научила его старушка, - ничего не кушай, а если будут еду давать - ты её за щеку клади, а не жуй, а потом выплёвывай. Будешь ты сначала тонким и бледным, потом начнёшь печалиться, а потом у тебя и ножки ходить перестанут, и ручки отнимутся, и будешь ты целыми днями лежать в постели, да слушать стоны ветра в кустах тамариска. И все тебя будут жалеть, приносить гостинцы да игрушки, только ты ничего не ешь. А потом станешь ангелочком и улетишь на небо. Глебушка послушался, и перестал кушать. Сначала стал он тонким и бледным, потом начал печалиться, а потом у него и ручки отнялись, и ножки ходить перестали. А потом он ослеп, оглох, и перестал слышать стоны ветра в кустах тамариска. Но не превратился он в ангелочка, и на небо не улетел, а просто умер. Попечалились родные, закопали его в землю, да и забыли о нём за прочими делами. Как-то шёл однажды своей дорогою Глеб Олегович Павловский, бродячий пиарщик, и стало ему жарко. И забрёл он на старое еврейское кладбище, присел на плиту, да и задумался. Думал-думал, да и выдумал всю эту историю про Глеба Олеговича. А как дошла думка до русской старушки, что обманула маленького Глебушку, тут-то и понял Глеб Олегович, за что он так не любит русский народ. И встал он с камешка с новыми силами, и пошёл в Москву. И с тех пор известно: как увидит Глеб Олегович русскую бабульку, так обязательно или стукнет её тростью, или сумку с продуктами отымет, или хотя бы матом пошлёт. И никогда не говорит, за что. А если кто спросит, пробурчит себе под нос - "я их знаю", да и пойдёт себе восвояси. []       (4 replies)

[ Sherman's Livejournal  |  info  |  Add this user  |  Архивы Sherman  |  Оглавление  |  memories ] 2  |  3  |  4  |  5  |  6  |  7  |  8  |  9  |  10  |  11  |  12  |  1  |  2  |  3  |  4  |  5  |  6  |  7  |  8  |  9  |  10  |

With friends like these...