Обзорная статья Роберта Шиффера по ницшевской психологии христианства (Free Inquiry, зима 1988) была бы вполне пригодна к работе, хотя и недостает ей блеска оригинала -- вот только недостает ей гораздо большего.
Почему-то автору не пришло в голову упомянуть -- а может быть, и вообще не пришло в голову -- что Ницше, критикуя религию, тем самым критикует мораль вообще, и в частности, гуманизм. Ницше такой же гуманист, как нацист -- новый миф так же глуп, как и старый. Ницше не думал, что гуманистические ценности можно, или нужно, отделить от христианских догм. Напротив, он считал, что по большей части эти ценности такие же симптомы болезни, как и догмы -- поскольку секулярная мораль была для него ничем иным, как религиозностью в современной одежде: гуманизм, последняя стадия затухающей веры.
Ницше отрицал консерватизм, либерализм, прогресс, равноправие и стремление к свободному обществу. Все это для него были устаревшие музейные побрякушки. Науку он называл "предрассудком". Ницше настолько настаивал на том, что все это вытерто и обессмысленно, что прогресс, ключевое понятие, стал казаться ему главным препятствием для свободной мысли. В противовес этой химере, он вынужден был принять гротескную метафизику "вечного возвращения" -- рецидив буддистского фатализма его первого учителя Шопенгауэра. Но это показывает, до чего он готов был дойти, отрицая и клеймя всяческий гуманизм и либерализм.
Бог это выдумка, но отражения его в живом опыте реальны, хотя и смутны. То же и Человек. Никто никогда не встречал ни Бога, ни Человека; но обычные, конкретные люди, мужчины и женщины, реально переживают то, что они интерпретируют как священное или нравственное. Ницше отрицал интрепретацию, но признавал переживания (поступить иначе было бы ненаучно). Гуманизм должен преодолеть свои ценности, приличные суррогатному божеству, и непосредственно заняться теми переживаниями, которые выводят нас за рамки неполноценной реальности повседневной жизни. Он должен стать более, не менее ницшеанским, чем сам Ницше.