Рецензия на: Популярная действительность, редактор преп. Ломик, Бруклин, Аутономедиа, 1994.
Издательская деятельность похожа на секс -- главное уловить момент. Популярная действительность (1983-1987) попала в точку. В среде наблюдалось брожение; ПД все самое лучшее перегоняла на самогон. Казалось, что преп. Ломик (Дейвид Нестл) делает это без видимых усилий -- и действительно, от него усилий не требовалось. Собранная безыскусно, но не легкомысленно, ПД выражала более чем необычное "я" Ломика, хотя состояла на 99% из чужого материала, причем по большей части сделанного не для ПД. В ПД всегда любили коллажи, и неудивительно, потому что она сама представляла собой коллаж. Ломик был соровкой-воровкой с чувством стиля. И к тому же, наивным гаврошем с декадентством, чистым, словно невинность: Анри Руссо с банкой аерозольной краски в руке.
К 1984му году течения, увлечения и символы веры начинали сходиться в потоках почты; ПД выражала собой и помогала создать точки соприкосновения. Разумеется, "политика", вдоль и поперек -- "антиавторитарная", но с любовью к насильственным действиям, неважно чьим, что вызывало гнев у стремящихся к точности анархистов. Графика, нарезка из новостей, новости радикального движения, площадной юмор (да, Акерман, ты правильно расслышал) -- и, как только мы рассмотрели друг друга, неуправляемый и ни на что не похожий раздел писем в редакцию: вот формула детского питания Нестла. Многие, на ней возросшие, теперь не могут переваривать обычную газетную пищу.
Таблоид начал с малого, всего восемь страниц, и только через несколько выпусков полностью обрел свой ржущий голос. По одному, по двум команда собиралась на борт, зажав ятаганы в зубах. Первый состав был: Брат Никудышный, Праведный Дервиш, мировой рекордсмен по плагиату из Джека Чика; Дадата (Эд Лоренс), мастер смешений и безобразий; и ваш покорный слуга. Приведя еще двух человек во второй номер, Ломик полностью укомплектовал свою группу для Невыполнимых Миссий.
Анонимные Анти-Авторитаристы (Джон Зерзан и Дан Тодд) добавили важное идеологическое направление -- против часовой стрелки. ПД никогда не закрывала двери для ортодоксальных анархистов, даже для смехотворных "Анархистов Хеймаркета" и жеманных старых дев вроде экс-профессора Джона Беккена; но как форум газета лучше подходила скорее не анархистам, но анархам -- люмпенам, при виде которых Князь Кропоткин стал бы нервно теребить бороду, а Малатеста, может быть, снял бы галстук. Другой участник со стороны -- легендарный Эл Акерман, парень из второго яруса подсознания, рассказчик баек, каким в свое время хотел, но побоялся стать Марк Твен. Как пишут в колонках знакомств, "плюшевый мишка" -- но из тех, что каждый год поедает в Йеллоустонском заповеднике парочку туристов.
А еще -- Джерри Ханна и Джерри Рейт, анархисты, разделенные при рождении; Джон Крофорд и Джерод Пол; коллажисты (О'Хара, Косси, Швинд); поэты (Челесте Оатмил, Лорри Джексон); панки (Фидерзз, Фрайтвиг); пост-проза от Джейка Берри и от пРИМЕРНО, уДОБСТВО; прославленные безумцы вроде Торнли и Драгвилы; и всеобщий маргинальный импрессарио Хаким Бей -- который пришел поздно, чем доказал, что он не незаменим.
Не то, чтобы в деле, управляемом таким безбашенным образом, как это, можно соблюдать хоть какие-то стандарты качества. Боб Макглин так и не заметил, что он на этом празднике лишний; ближе концу приполз даже Иван Стэнг.
Ломик вернул раблезианство массам. Он был, заимствуя фразу его почитателя Дэвида Макби, бандитствующий упрямый осел издательского бизнеса; провокатор -- но не в смысле "агент полиции". Многие по ошибке реагировали на ПД с чувством праведного возмущения. История с терновым кустом повторялась на страницах ПД неоднократно, и всегда была поучительна. Страстные споры бурлили вокруг Революционной Коммунистической Партии, вокруг Истинных Анархистов Хэймаркета и вокруг ШиМо. Минетчики обсуждали сравнительные достинства обрезанного и необрезанного. Автор колонки в Нэйшн сперва расхвалил таблоид, а потом обьявил ему анафему из-за напечатанного псевдо-ситуационистского эссе о Ревизии Холокоста. (Ублюдок заслуживает того, чтобы назвать его по имени: Стю Клевенс.) Политики жаловались на отсутствие четкой линии (да; ну и что?) Скучные аполитичные граждане якобы скучали; на самом деле им, скорее всего, было страшно.
Взятая как целое, Популярная действительность пыталась излечить разрыв разума, воссоединить рассудок и чувство юмора. Забавно в смысле "ха-ха-ха" и забавно в смысле "стоит внимания". Коллаж стремится к общности, к преодолению отчуждения; коллаж это точка сбора изгоев. А также -- сублимированное желание расчленить наших друзей и товарищей за то, что они оказались недостаточно хороши: Эд Гейн с чашкой носов и надувным влагалищем. ПД была игровой площадкой для нарезки любого толка.
ПР очищала и концентрировала огромные пласты подпольной деятельности, зачастую только появлявшейся на свет; результат опьянял. Никогда, даже в далеком 1984, ни одна маргинальная публикация не могла объединить все. Вместе с другими журналами -- такими, как Twisted Imbalance -- ПД поддерживала движение фанзинов, много перепечатывая из совсем крошечных проектов. ПД сильно помогла создать -- возможно, для тысяч людей -- культуру конфронтации и нано-плюрализм, призыв не только потреблять, но и производить. Экземпляры, которые Ломику не удалось продать и отдать по почте, он просто оставлял пачками для местной публики. (Типично, хотя и смехотворно: в течение трех лет, Ломик издавал газету в трех разных городах.) Он доказал, что бедность не мешает быть филантропом. Не то, чтобы он был Слуга Народа. Просто чтобы что-то сохранить, надо было его отдать.
Популярная Действительность была кабацкой дракой в печати. Самой лучшей. А эта книга -- лучшее из лучшего: бестиарий Популярной Действительности.