братья Марксы
В 1977 году Блэк получает степень доктора юриспруденции и перебирается в Сан Франциско, Калифорния. Примерно тогда же Блэк начинает подписываться: Последний Интернационал.
Истоки Последнего Интернационала в листовках и плакатах, распространявшихся ситуационистскими группами конца 1960-х; и в психоделическом праксисе калифорнийских радикалов дискордианцев. Справедливо считая, что официальные масс-медиа ничего хорошего не покажут, а неофициальные ("альтернативные") ничуть не лучше, Блэк стремился обойти и те и другие; распространяя свои мысли непосредственно на столбах. Листовок этих получилось около десятка тысяч; или еще больше. Это не считая копий.
Последний Интернационал действовал на двух уровнях - Блэк одновременно жестко высмеивал левацкую догму, и утверждал ее, в тех же самых словах. Лейтмотивом листовок были слова анонимного граффити (Париж, май 1968): "Я марксист, марксист-грушист." Грушо Маркс - так звали американского комика, сторонника сатиры и буффонады; брата братьев Марксов.
Американский анархизм второй половины XX века, как и левое движение в целом, был явлением сугубо академическим, закостенелым и предельно далеким от окружающего. Леваки использовали дикий, суконный язык, перенасыщенный непонятным (и по большей части совершенно бессмысленным) полит-жаргоном. Сталкиваясь с левым движением, человек ощущал неприятное дежа вю - устарелые помятые инвалиды ума, как будто перенесенные из 19 века, вели бесконечное нудное обсуждение вопросов, затрепанных до смерти еще при прадедушке и прабабушке. Последний Интернационал был попыткой перевести левый дискурс с суконного на человеческий.
Попыткой, естественно, неудачной - суконные мысли нельзя сказать иначе чем так.
Организованный труд, будь он на государственной фабрике или на частной, невозможен без организации. Иначе говоря - власти. Все остальные формы зла (школа, полиция, церковь, психиатрия) необходимы для адаптации человека к работе. Не будет работы, не будет и эксплуатации.
Тезис этот принадлежал дадаистам. Тристан Тзара писал
Концепция нульработы до того проста, что непонятно, почему кто-то все еще работает. Из тысячи американцев, 999 делают черт знает что. Около 500 перекладывают с места на место бессмысленные денежные или налоговые бумажки; еще 100 следят за тем, чтобы никто этих бумажек мимо места не пронес, воровство. 100 чинят автомобиль, нужный остальным бесмыссленным товарищам для поездок на их вредную и бессмысленную работу. Еще 100 называются журналисты и рекламщики, они врут всем остальным, чтобы никто не догадался, что эти вещи не нужны. Себе тоже врут, разумеется, во избежание когнитивного диссонанса. Еще 100 врут детям и подросткам, по причине административного фашизма; называется школа и институт.
Если отменить деньги, рекламу, масс-медиа, выборы, частный транспорт, школу, сигареты, кока-колу и кучу других очевидно ненужных и вредных вещей, у людей неожиданно окажется масса свободного времени. Это и называется нульработа. Работать не должен никто потому что западло.
Преподобный Иван Стэнг сказал однажды: "Возможно, когда-нибудь в будущем историю будут разделять на две части - "до Боба" и "после Боба". В современной Америке нет мыслителя важнее и влиятельнее, чем Боб Блэк. Лучше всех живут обезьяны бонобо.
Ситуация, увы, типичная; за 100 лет до Блэка, главный американский анархист Иоганн Мост имел аналогичного сорта проблемы с теми, которые не хотели признавать его за главного; вплоть до беспочвенных (и заведомо ложных) обвинений во стукачестве. А Эмма Голдман била его по морде кнутом.
Калифорнийские леваки и анархисты принимают сторону "Processed World", поскольку тоже хотят напечататься, а как же без этого. В 1985 "Processed World" добивается своего, и Блэк уезжает из Калифорнии в Бостон. Мордобой в комбинации с полицейским преследованием делает чудеса.
А самиздатская культура, к созданию которой приложил руку Блэк с "Последним интернационалом", тем временем пахнет, цветет и всячески зеленеет. К середине 1980-х, почтовые рассылки приобретают то же значение, что 10 лет спустя приобретет Интернет - тысячи радикалов по всей Америке сами печатают и распространяют по почте и в обход магазинов и издательств самиздатские журналы, плакаты и памфлеты. Для желающих узнать адреса любителей свободного слова, издаются специальные самиздатские журналы с одними исключительно адресами. Чуть позже Иван Стэнг напишет адресную книгу и своего рода энциклопедию почтовых рассылок, где окрестит эту культуру "High weirdness by mail" - "чудовищное по почте". И действительно, из открывшейся самиздатской дыры на свет Божий полезла наичудовищнейшая бредятина: сюрреальные извращенцы, которые заставили бы покраснеть Исидора Дюкаса, копрофаги-сатанисты, любительские ампутаторы органов, шизоконспирологи, наркоты, уфологи и некрофашисты.
Техасец Иван Стэнг был одним из ранних энтузиастов чудовищного. В начале 1980-х он основал Церковь Субгения, в одном пакете предложив населению наиэклектичнейшую смесь чудовищного. Церковь Субгения являла собой пародийный религиозный фундаментализм психоделического сорта (своего рода помесь Дискордии и Сайентологии), перемешанный с уфологией, телесными практиками, конспирологией самого радикального сорта, пропагандой ненависти, наркотиков и нульработы. В парлансе субгениев, нульработа называется слак.
И визуально, и идеологически Церковь Субгения заимствовала добрую половину материала у Боба Блэка, Папы и одного из ранних энтузиастов нового культа. Стэнг никогда не скрывал колоссального влияния, которое на него оказали листовки Последнего Интернационала.
1985-86 - светлая полоса в жизни Блэка. Он счастливо влюблен, его первую книгу ("Упразднение работы и другие эссе") издает Loompanics, Блэк - популярный и широко востребованный эссеист.
Катастрофа случилась в 1987 году: Донна Косси, подруга и любовница Блэка на протяжении многих лет, оставляет его в пользу субгения по имени Ненсло. Ненсло по мнению Блэка, постоянно звонит ему по телефону, с целью устрашения. Блэк, как всегда, обращается в суд, Ненсло прекращает, а Блэк перебирается в Олбани, штат Нью-Йорк, и там бомжует; а потом живет на пособие.
Как всегда случается в подобных случаях, заинтересованные стороны рассказывают эту историю каждый по-своему; но несколько фактов можно установить с достоверностью. Донна Косси до сих пор живет с Ненсло, сейчас в Портланде, Орегон; она написала несколько книжек и имеет сайты, но Блэка не упоминает (даже в тех случаях, когда это нужно по профессиональной части - Донна Косси специализируется по этнографии всевозможных безумцев и радикалов). Ненсло, напротив, ругательски ругает Блэка через слово; уже через 15 лет после того, как раззнакомились.
На волне скандала, Блэк порывает с Церковью Субгения, а Церковь, в лице Джона Хаген-Бреннера, ближайшего друга и компаньона Стэнга, присылает ему бомбу по почте; в качестве шутки. Блэк подает в суд на всех заинтересованных лиц, и оказывается, как всегда, прав.
Интересная историческая деталь. В момент, непосредственно воспоследовавший разрыву с Донной Косси, Блэк неожиданно ощущает антисемитизм, дает интервью такого содержания, и еще публикует статью в журнале IHR. "Institute for Historical Review" - солидное учреждение, занимающееся научным опровержением холокоста. Впоследствии никаких контактов с антисемитами Боб Блэк не имел; хотя анти-скинхедскую риторику коллег по движению (всяких там мерзавцев, мудаков и позеров типа Джелло Биафра) не приветствовал. Либерал-жандармы, в свою очередь, записали Блэка в антисемиты, и до сих пор (уже 15 лет тому как) насчет этого возмущаются громогласно.
Парфри - прославленный этнограф радикального люда и редактор нескольких антологий (среди которых знаменитая Apocalypse Culture, давшая название культурному направлению). Другую такую антологию Парфри выпустил совместно с Блэком: Rants and Incendiary Tracts, Voices of desperate illumination 1558 to present (1989). Книжка достаточно интересная тем, что труды анархистов и левых радикалов идут страница в страницу с сочинениями Хомейни, Селина и Эзры Паунда. Расплодившиеся к середине 1990-х в невероятном количестве жандармы от полит-корректности написали на эту книжку (и Боба Блэка в целом) чудесный донос; и назвали его "Анархо-интегрализм". Трактат сей (как и все нападки на Блэка со стороны европейских левых) являет собой достаточно смешной артефакт культурных мискоммуникаций. Дело в том, что европейские левые живут на гранты от правительственных и парламентских организаций; и обвинить кого-то в полит-некорректности (а тем паче, в антисемитизме) значит лишить его партию средств к существованию. Поэтому такие обвинения принимаются серьезно; и с обвиненным перестают общаться (однако обвинения во вторичной ассоциации с фашистом - "такой-то фашист, потому что его видели как он разговаривает известным фашистом" - действуют не менее эффективно). А в Америке всем все равно.
Политическая позиция самого Блэка была лучше всего изложена самим Стэнгом в предисловии к "Упразднению работы" - "...он не справа и не слева от центра; он находится на той отдаленной точке ПОСЕРЕДИНЕ между правым и левым на том том месте, где смыкается образуемая ими окружность. Блэк левее самого правого и правее самого левого; в такой степени, что эти мелкие различия теряют смысл. В Книге Субгения эта позиция объявляется официальной позицией Церкви. И действительно, анархо-интегрализм.
Именно эту позицию взял за образец Адам Парфри, легитимизовавший ее в качестве нишевой субкультуры. В американских книжных магазинах спешно открывают полку с надписью "Apocalypse Culture" - для таких вот продуктов; которые с каждым годом делаются все популярнее и обыденнее.
Еще был Loompanics, "лучший книжный каталог в мире", как гласит его собственный рекламный лозунг. Loompanics - издательство, распространяющее свои продукты через колоссальных размеров каталог; наполненный, в основном, руководствами полубандитского содержания - "как подделывать документы", "как воровать кредитные карты", "как спрятать труп"; и прочей метафизической похабщиной. Издается это не для бандитов, а для той же цели, для которой "Повареная книга анархиста" - для того, чтобы задроченный и малахольный офисный работник мог хотя бы на мгновение ощущить себя благородным террористом, бандитом и фальшивомонетчиком. Использовать "Повареную книгу анархиста" для какой-нибудь еще цели, как известно, весьма глупо; и даже опасно. Добрая половина рецептов в такого сорта литературе (типа рецепта добывания LSD из бананных корок) абсолютно бесполезны, добрая часть из оставшихся просто вредны, а неплохая часть (в частности, многие бомбы и взрывчатые смеси) гарантированно взорвутся не там, где хочется, а непосредственно в процессе изготовления. Такая вот "self-help" и "self-empowerment". На русский это дело переводится, я думаю, само-омощнение.
Одним из популярных авторов само-омощнения для Лумпаникса был Джим Хогшир; автор книжки "Опиум для народа: практическое руководство к выращиванию мака и производству опия". Книжка эта замечательна среди прочего тем, что за ее покупку (и в опровержение неверных утверждений, которые в ней содержались) одного человека посадили на 20 лет.
В конце февраля 1996 года, Боб Блэк приехал в Сиэттл для статьи об издателях издательства Лумпаникс. Блэка, для экономии денег, вписали на квартиру к Джиму Хогширу. Хогшир был настоящим энтузиастом лучшей жизни через химию; он издавал самиздатский журнал "Pills a-go-go" про то, какие колеса можно есть, и зачем; даже питался исключительно химикалиями. Еще он был мусульманин, радикальной ориентации, и требовал немедленного уничтожения государства Израиль. Если бы у Блэка был Интернет, он мог бы узнать все это заранее - Хогшир довольно много писал в Юзнет, и его сообщения были, прямо скажем, однообразны - весьма и весьма.
Что произошло в гостях у Джима Хогшира, сказать трудно. С одной стороны, мы имеем весьма внятный, убедительный и хорошо написанный очерк Блэка - "Свидание с Джимом Хогширом". С другой стороны, мы имеем рассказ самого Хогшира, в пересказе третьих лиц (отношения Хогшира с английским языком прохладные, как легко видеть из его статей в Юзнете; соответственно, и про историю с Блэком он нигде внятно не рассказал).
Обе версии реальности сходятся в одном - Хогшир обиделся насчет религии и угрожал Блэку ружьем, а затем выкинул его из своего дома. Блэк, оказавшись посреди незнакомого города в 2 часа ночи и в крайнем расстройстве чувств, не нашел ничего лучшего как пойти в полицию и рассказать ей гадости про Хогшира. У Хогшира сделали обыск, он отделался 3 днями за решеткой и штрафом; а Блэка подвергли жестокому остракизму.
Блэк оправдывал стук на Хогшира тем, что тот мог (и собирался) убить его из ружья; и сам наябедничал в полицию первый; а Хогшир объяснял, что Блэк приставал к его жене. Поверили, почему-то, Хогширу. Сотрудничество и дружеские отношения с Лумпаникс и с Feral House Адама Парфри прекратились, как не бывало.
Все отношения Блэка с маргинальным сообществом на этой истории закончились навсегда. Впрочем, и само сообщество, сформированное почтовыми рассылками и адресными директориями наподобие "High Weirdness by Mail" и "Factsheet 5" вскоре стало анахронизмом - однако Интернет.
Интересно, впрочем, что ничего подобного маргиналам Блэка, Косси и Стэнга, в Интернете не откристаллизовалось. Причина этого, видимо, лежит в интернет-буме 1997-2000 годов, когда каждый, кто знал куда совать кабель от модема, мог сделать миллион, продавая рекламу на хоумпэйдже.
Букчин, впрочем, почувствовал опасность своей системе со стороны аутсайдеров первым, и нанес упреждающий удар, книжкой Социальный Анархизм или Поверхностный Анархизм - Непреодолимая Пропасть (1995). В которой книжке рассказывалось, что раньше все было как надо, а сейчас хрен знает откуда полезли какие-то непонятные и непонятно чего хотят, наверное притворяются; а во всем виноват Макс Штирнер.
Ответом Букчину стали последние, на настоящий момент, книги Блэка - Anarchy After Leftism и Withered Anarchism (игра слов: "Withered Anarchism" значит увядший анархизм, "Whither Anarchism" (куда, анархизм) название статьи Букчина. Блэк выступает в роли теоретика анархии (ссылки в Withered Anarchism занимают чуть ли не половину текста), воюя с Букчиным на его же территории. Расклеить листовку было бы куда эффективнее, ага, но время прошло.
Удивительно, но анархизм, возникший как отказ от авторитетов и самой институции авторитета, немедленно оброс авторитетами. Авторитетами тем более идиотскими, чем безжизненнее и окаменелее становится идеал анархии; а идеал анархии в окружении таких авторитетов ничем другим стать не может. Получается, что окаменение авторитарной интеллектуальной структуры, окружающей анархизм, стимулирует вырождение самого анархизма, и одновременно им стимулируется. Это не только к анархии относится, конечно.
Боб Блэк, полицейский осведомитель, гениальный философ, комедиант, сутяжник и скандалист, никогда не станет авторитетом. И это, наверное, самое главное что может быть.