Меридиан маргиналов

being a second installment of Marginal Imperium

Юля Фридман и Миша Вербицкий

А народы строили и строили башню
Этаж за этажом росла она к небу.
"K небу!" - кричали жрецы.
"За мной к небу!" - кричали вожди.
А в стены башни укладывались
Kости с глиной, глина с костями рабов.
Грязь, смешанная с кровью,
Любовь перемешанная с горем,
Сила, побежденная слабостью,
Мужество побитое трусостью,
Мудрость уступившая тупости,
Счастье в услужении успеха,
Радость, заглушенная оргазмом,
Свежий ветер за захлопнутым окном,
Солнце спрятанное за бельма убогих,
Радуга, расписанная на формулы,
Стук сердца, потонувший в грохоте сапог,
Бурливая вода, скованная льдом,
Музыка, заключенная в строки пустых слов,
Звезды, засиженные летающими саркофагами,
Правда с горящими глазами палача,
Огонь, высаженный на спички,
Птицы, упрятанные в темницы,
...И так продолжалось бесконечно долго.

Но я дождался.
И единственно, что я знаю, это то, что

ВАВИЛОН ПАДАЕТ
ВАВИЛОН ПАДАЕТ
ВАВИЛОН ПАДАЕТ

(из речи, произнесенной А. Плюхой на конно-травяном выпасе в Новогирево в новогоднюю ночь 1991 г.)

Что же такое литературный контекст? Контекст есть набор обязательных аллюзий и реминисценций, необходимых для прочтения того или иного текста. И контекст и текст следует понимать широко -- я видел работы, помещавшие клипы Мадонны (текст) в контекст радикального феминизма и извлекавшие утверждение (statement) о лицемерии сексуальных рамок буржуазного общества. Свободное перемещение текста из одного контекста в другой называется деконструкция. Деконструкцией клипов Мадонны прославилась Камилла Палья.

Нельзя говорить о контексте как о чем-то абсолютно незыблемом. Очевидно, Дм. Кузьмин, определяя профессионализм как владение контекстом, подразумевал какой-то фиксированный и жесткий контекст, наделенный набором абсолютных оценочных критериев и разделяемый целым коллективом авторов. Что же это за контекст?

Можно предположить, что Дм. Кузьмин говорил о неком едином контексте русской литературы или существенной части ее. Но русская литература как целое никогда не имела оценочных критериев -- со времен народовольцев и нигилистов, не хотевших знать о Фете, а Пушкина выбросивших с корабля современности, русская литература питается расколом и борьбой контекстных планов. По-простому, надо говорить, что русская литература разбилась на тусовочные лагери, которые терпеть друг друга не могли и ни во что не ставили. Разумеется ни о какой общности культурного контекста (а уж тем более об абсолютных оценочных критериях) не может быть и речи. При этом по-настоящему хорошие писатели (Лесков, Тютчев) никак не соотносились ни с одним из современных им сколько-нибудь общепринятых контекстных планов. По-простому, опять-таки, есть тусовка, еще тусовка, еще десять тусовок, все друг друга ругают, все утверждают, что они единственные несут свет культуры, а хорошая литература все равно делается сама по себе.

В случае с Дм. Кузьминым и представленным им Вавилоном, ситуация похожая. Есть определенный набор авторов (включающий в себя как и полных бездарей, так и людей вполне достойных), претендующих (в лице Дм. Кузьмина) на абсолютность оценочных критериев и императивность "профессионализма", который заключается в знакомстве с их собственным контекстным планом. А якобы "профессионалы", представленные на сайте, радуют нас то подделками под Пригова, то подделками под Парщикова, то подделками под Жданова с Арабовым и Ниной Искренко. Как будто сейчас все еще 1984-й. Конечно, и Пригов и Парщиков с Ждановым, Арабовым и Ниной Искренко являются необходимым background-ом культурного человека -- ровно также, как, простите меня, Николай Тряпкин и Антон Передреев. Естественно, что я никогда не увижу Тряпкина и Передреева на сайте Вавилон -- а увижу, еще и еще, подделки под Парщикова и бездарные палиндромы. Это ничего -- но вавилонские претензии на абсолютность контекста, незыблемые оценочные критерии и императивный "профессионализьм" совершенно безосновательны. С таким же успехом я мог бы спаять сайт из стихов Винни Иуды Лужина, статей Дугина и Владимира Соловьева, дополнить его красивой ASCII-графикой и назвать его "Анти-Вавилон" -- и утверждать, что все другие литературные сайты -- кривобокие пирамидки.

Маргиналы и Милицанер

Профессионализм как знание контекста -- совершенно не то же самое, что профессионализм как владение формальными приемами. Способность оперировать контекстом есть интеллект -- это не более и не менее как определение интеллекта. Конечно, утверждать, что писателю не нужен интеллект, глупо (хотя есть великолепные писатели, у которых было меньше интеллекта, чем у домашних животных -- Фет например).

Но каким именно контекстом должен владеть писатель? Контекст гениального писателя Проханова явно отличается от контекста не менее гениального писателя Пригова. Трудно ожидать от Проханова владения контекстом стихов про Пушкина и Милицанера, как и от Пригова прохановских рассуждений в стиле маркиза де Сада: ``И вот президент, лежа под капельницей после витаминной клизмы, принял решение `идти на третий срок'. Неважно, что язык не ворочается, память отшибло, шунт отклеился, что на последнем отчете правительства случился микроинсульт, и опять пришлось вызывать колдунов из Непала, ставить за ухо пиявку из Лимпопо. Расчет на то, что прост русский народ, стерпит в Кремле любые останки.'' . Каждому свое.

А кто же такой маргинал? Маргинал свободен от жестко заданного контекста, и от вытекающих из этого контекста обьективных оценочных критериев. Любой хороший писатель -- автор своих собственных контекстных рамок. Свободное владение множественностью контекста, воля к обогащению контекстных планов есть непременное условие литературного бытия.

Поэтому, любой хороший писатель -- маргинал.

Ленин и маргиналы

Статья Дмитрия Кузьмина "Маргиналы и профессионалы" вышла в журнале.ру в продолжение дискуссии, открытой в свое время в Литературной газете.

Противником Кузьмина выступил Дан Дорфман, редактор журнала "Молодая Америка". Материалы его полемики с Кузьминым были использованы М. Вербицким и мной в нашей статье, также опубликованной в журнале.ру под названием "Империя Маргиналов".

Надо сказать, что упомянутая полемика, имевшая место в гостевой книге конкурса АРТ-ТЕНЕТА, если и не породила свежих идей, то заведомо привела в мир парочку электронных големов. Один из них писал от имени Дмитрия Кузьмина и завоевал себе (или ему) довольно обширную аудиторию. Мы тоже приняли его тексты, обсуждавшие в основном вопросы гомосексуализма в русской литературе, за чистую монету и записали в архивы к "Империи Маргиналов". Там они до сих пор и хранятся, и там же их не так давно впервые прочел, с явным недоумением, настоящий Дмитрий Кузьмин.

Итак --- поправьте меня, г-н Кузьмин, если я ошибаюсь --- "Маргиналов и профессионалов" следует расценивать как ответ на нашу статью и/или приложенные к ней материалы. Этот ответ заключает в себе много вопросов, в том числе весьма интересных, --- таких, что разъяснить их личным письмом, как мы намеревались сделать вначале, было бы недостаточно.

Позволю себе отвечать не столько по пунктам, сколько по группам затронутых в тексте, и не обязательно близких друг другу, тем.

Цитируя Вас:

% Вот г-н Вербицкий приводит краткую справку об авторе (обо мне) и пишет:
% 
%%     				Это убиться можно! "Поэты в
%% поддержку Григория Явлинского". "Out of the blue"!
%% Переводы с белорусского! Когда я нашел этот текст (месяца 2-3 до
%% публикации в Литературной Газете), меня он так насмешил, что я
%% разослал его своим знакомым, с подборкой других ужасов и прочих
%% анекдотов, найденных на сети.
% 
% Что же насмешило г-на Вербицкого? 

И снова:

% Что вызывает у г-д Вербицкого и Фридман (если это действительно два
% разных лица) особенно болезненную реакцию - так это слово
% "профессионализм". Настолько болезненную, что к нему сразу
% подбирается парное: "официоз".  

% Профессионализм - это не билет члена профсоюза. Профессионализм - 
% это, коротко говоря, способ соотнесения себя с контекстом.

Вот об этом говорить легко и приятно. Локально, контекст создается по механизму ассоциативного ряда, и далее --- взаимодействия таких рядов, посредством образования мета-связей.

Начнем со сборника "Out of the blue" (переводы стихов русских, предположительно гомосексуальных, поэтов), изданного в гомосексуальном народном государстве Калифорния, по-видимому, на средства западных грантов.

Что такое "гей-поэзия" в Америке? Как всякий род деятельности, связанный с официальной наукой или искусством, это --- способ добывания грантов, притом сравнительно безотказный (работает полит-корректность). Человек, непосредственно знакомый с американскими реалиями, автоматически воспринимает сам факт издания такого сборника как тривиальнейшую попытку подзаработать. Ситуация, когда профессиональный литератор, лишенный какого бы то ни было воображения (а значит, и гомосексуальных фантазий), разрабатывает данную тему от лица лирического героя, гонораров ради, на американской почве абсолютно банальна; это общее место. Такой вот "культурный контекст".

И на этом фоне особенно забавно звучит название сборника. Его изобретатель как будто очень торопился найти подходящее ключевое словцо ("голубой" по-русски, со всем богатством соответствующего ассоциативного ряда), но душа его к этому не лежит, да и другие денежные проекты мешают сосредоточиться. Вокруг гомосексуализма в Америке существует множество субкультур, низовых, элитарных и в особенности чисто утилитарных, каждая со своей терминологией. Но вот слово "blue", из редких, кажется, эпитетов, решительно не имеет в английском языке никаких гомосексуальных коннотаций.

Спрашивается, отчего авторы, предоставившие свои труды составителю, не позаботились о разумном названии для будущего сборника? "Blue" как существительное --- печальное настроение (фамильярно, жеманно; по-русски "в грустях" было бы из того же лексического уровня); в этом значении употребляется, как правило, во множественном числе. А еще тем же словом в разговорной речи обозначают состояние крайней заторможенности, почти дебилизма, переходное к "black-out" --- временному "отключению" воспринимающего сознания. И это снова к вопросу о культурно-языковом контексте, и проблеме соотнесения себя с ним.

(Впрочем, существует в английском языке, на уровне студенческого "А вот у нас один клиент...", идиома "out of the blue", которая не очень-то переводится на русский, и означает примерно --- "вдруг, невесть откуда". Говоря так, обыкновенно имеют в виду неприятный сюрприз.)

И с этого момента прочие наименования (e.g. "Поэты в поддержку Григория Явлинского", "Переводы с белорусского"), по неумолимым законам человеческой психологии, воспринимаются на той же волне удивления.

Вот в поддержку Бориса Ельцина в свое время выступали не только поэты, но и эстрадные звезды. Иногда это выглядело, как упомянутый Вами эстетический жест (почему нет, Жан Соль Партр у Виана блевал же на сцене с целью духовного образования публики), иногда --- как упражнения начинающего гипнотизера (ср. номер "Борис, спой на бис!" одного из популярных исполнителей современной российской эстрады). Это уж точно делалось на средства международного валютного фонда. Вот здесь, знаете, и образуется пресловутая мета-связь.

Разумеется, представить себе Явлинского в роли нанимателя авторов для подобного сборника, даже на средства предоставленных ему грантов, не так-то просто. Но и смешно до чрезвычайности: Явлинский хитрый мошенник, притворяется интеллектуалом --- чем он, в конце концов, хуже Ельцина?

И переводы с белорусского... Вседемократическая поддержка культур национальных меньшинств (та же полит-корректность, обыкновенно из западных средств и оплачиваемая) --- раз. А второе: "Дает корова молоко" --- переведемте-ка на белорусский? Следует ожидать, дае карова малако. Ритмическая структура фразы при переводе зачастую сохраняется, а иной раз не меняется ничего, кроме правописания.

Отмечу в особенности: у нас нет причин полагать, что конкретный литератор, Дмитрий Кузьмин, переводит с белорусского не в свое удовольствие, а по заказу полит-корректных спецслужб, и на их же средства симпатизирует Григорию Явлинскому. (Наоборот, как свершившийся факт, это было бы скучно и вполне вписывалось бы в образ американизированного демократического писателя.) Здесь работает внеличностного толка, чисто культурный, контекст --- зато с убойною силой. Главное слово, пускай наведенного, ассоциативного ряда --- халтура, притом самого наивного свойства.

Вот чему, думается мне, смеялся "г-н Вербицкий" в нашем совместном опусе.

Теперь --- о профессионализме как таковом, с точки зрения терминологической.

Цитируя меня:

%%      			Для официоза от литературы (читай:
%% от искусства вообще) почти сто лет как употребляется иное название -
%% профессионализм. 
%% 

Вы затем пишете:

%						 Профессионализм
% - это не билет члена профсоюза. Профессионализм - это, коротко
% говоря, способ соотнесения себя с контекстом. Этот способ включает в
% себя представление о том, что есть некоторое дело, которое ты взялся
% делать, что ты не первый и не последний, кто этим занимается, что
% есть определенные критерии (помимо одобрения друзей, родственников и
% всего советского народа), в соответствии с которыми сделанное тобою
% можно охарактеризовать как удачу или неудачу... 

Все это отчасти справедливо. Контекст, как мы только что видели на локальном примере, не только является материалом для творчества, но заключает в себе вполне самостоятельный преобразующй потенциал. Знание контекста никогда не может считаться постыдным; порицания достойно прежде всего невежество.

Так, самый термин "профессионал" имеет смысл лишь в контексте профессиональной среды ("ты не первый и не последний, кто этим занимается..." --- Ваши слова). Цех ремесленников, мафия со своим уставом, секретариат ЦК Комсомола, --- все это примеры постепенно возникавших, и в процессе сформировавших жесткие внутренние правила, различных профессиональных сред.

И не случайно Вы сами, говоря о профессионализме, неизменно обращаетесь к термину "иерархия". Иерархия на основе внутренних, как правило, строго сформулированных (что не означает --- чему-либо реально отвечающих) профессиональных критериев --- важнейший, неотъемлемый атрибут всякой профессиональной среды. Эти критерии, применяемые всегда постфактум и, следовательно, не могущие иметь непосредственного отношения к творчеству, профессиональную среду организуют, структурируют, а главное --- меняют, порой до неузнаваемости, сырой, изначальный контекст. И чем сильнее это привнесенное, формализующее влияние, чем послушнее следует представитель данного круга его гласным и негласным законам, тем беспомощней и незначительнее окажется такой "профессионал", будучи вырванным из своего окружения --- воистину, среды своего обитания. Сколько-нибудь чужеродные контексты ему уже не доступны: слишком много устойчивых связей прочерчено в мозгу острой указкой мэтра Консенсуса. Так муравей, отбившись от муравейника, погибает без сотоварищи, и нам его не жаль: у коллективных животных не бывает индивидуальности.

Не знаю, насколько оправданны Ваши настойчивые аналогии с профессионализмом научных сред. В естественных науках "объективные критерии" не обязательно разумнее, чем в искусстве, но всегда более осязаемы. И однако же, ученые нередко говорят себе: мои достижения ничего не стоят, если я не сумею объяснить их "на пальцах" первому встречному.

В этом смысле очень кстати оказывается Ваше рассуждение:

% Резюмирую насчет профессионализма. Если бы все, кто ломают голову
% над тем, как бы открыть заново закон Архимеда, вдруг чудесным
% образом даже не овладели контекстом (став профессионалами), но хотя
% бы поняли, каков этот контекст в общих чертах, - то одни смогли бы
% употребить ту же энергию на другом уровне, другие бы поняли, что им
% это все не нужно и не интересно, и переключились на что-нибудь
% другое, третьи бы достойно приняли статус дилетанта (на досуге
% балующегося физикой) и связанные с ним культурные и поведенческие
% нормы, и проблема свелась бы к незначительному количеству культурно
% и/или психически невменяемых субъектов, жаждущих вновь, не взирая ни
% на что, осчастливить человечество законом Архимеда. 
% 

Давайте, в самом деле, вернемся к категории графоманов. Графоманы, или сумасшедшие дилетанты в науке, бывают плохие и хорошие. Плохие, грубо говоря, переоткрывают закон Архимеда и доказывают теорему Ферма. А хорошие изобретают всякие невообразимые махолеты (как отец русских космических наук Циолковский), и на установленные законы природы им (выборочно или целиком) наплевать.

Вы слышите разницу? Первые хотят, чтобы их приняли в общество и назначили главными академиками --- начальниками всех профессионалов, и дали им орден. А вторые хотят сделать махолет. Ну, может быть, еще отменить гравитацию и улететь от злых соседей, а то они не дают гвозди по ночам забивать.

И в этом расположении сил, как в зеркале, отражается противостояние профессионалов и маргиналов (в сложившейся здесь терминологии).

Маргиналы --- одиночки; профессионалы же живут где стаями, а где стадами, внутри которых соответственно устанавливается иерархия. Профессионалы страдают от нетворческих графоманов, своих неученых имитаторов во всем, начиная с образа жизни, и не догадываются, как от них избавиться (не контекст разъяснять, конечно, а пустить слух, что все привилегии --- в первую очередь, почет и слава --- кончились!). Маргиналам, напротив, нечего делить с творческими графоманами: во-первых, каждый изначально идет своей дорогой, во-вторых, эти две категории с трудом разграничиваются. Циолковский изобрел и реактивное движение в технике, и модель махолета, а Мандельштам сочинил: "...И может быть, в эту минуту/ Меня на турецкий язык/ Японец какой переводит/ И прямо мне в душу проник."

Наконец, маргинал не обязан не иметь профессиональных навыков. Слишком хорошо усвоенная техника часто сковывает, но с этим можно справиться. Маргинал взаимодействует с устоявшимся контекстом всегда извне, и никогда --- по его (контекста) внутренним законам; образование помогает ему (маргиналу) бросить искру под верным углом, чтобы поднялся хороший костер. Это иногда удается и сумасшедшему графоману --- только реже; зато тогда и ветер сильнее, и пламя ярче горит. Сопротивление материала преодолевается непосредственной силой подсознания; времени это почти не занимает, а мощность больше.

Не знаю, удалось ли мне разрешить путаницу с терминологией; не очень ясно даже, отчего она началась. Если считать, что удалось, то осталась пара мелких недоразумений.

Снова, цитируя меня:

%%    				...что делать литературным
%%  гомосексуалистам поневоле, годами упражнявшимся в учебной 
%%  аллитерации

Вы пишете:

% При чем здесь аллитерация, я не знаю. 

(И неудивительно, ведь Вы обрезали цитату. Аллитерация содержалась в стихах Алексея Андреева про кухню, и культуру, которая тухнет.)

% Своей гомосексуальности я
% давно не скрываю, но это не имеет никакого отношения к обсуждавшимся
% вопросам. 

Впрочем, пожалуй, о гомосексуализме (не чьей-либо конкретной ориентации, а вообще говоря) следует сказать особо (см. ниже); как-то вышло, что наше отношение к этому вопросу --- постоянный источник недоразумений.

% Однако умные люди обратили мое внимание на приложение к
% сочинениям г-д Фридман и Вербицкого - выдержки из guest-book
% конкурса "ТЕНЕТА", где под моей фамилией помещены какие-то
% малопонятные для меня суждения о гомосексуальности и литературе. Я
% вынужден заявить, что в первый и последний раз в жизни заглянул в
% эту самую guest-book 5 марта сего, 1998 года, о чем и оставил
% соответствующую запись. Кто и зачем так уныло развлекался в этом
% заведении месяцем раньше - я не знаю и, в общем, знать не хочу. 

Печальная история; собирая архив, мы не думали о возможности такой подделки. Впрочем, вины нашей в том нет, тем более, что выступление фальшивого Дмитрия Кузьмина выглядело вполне правдоподобно (если не считать самого факта посещения предполагаемым Кузьминым guest-book конкурса ТЕНЕТА, поначалу немало нас удивившего).

Вот снова непонятное место:

% (альтернатива -
% констатировать "конец литературы", собственно "конец
% искусства", и заняться другими делами, оставив мертвым хоронить
% своих мертвецов; этого г-жа Фридман не делает, предпочитая
% инвективы). 

Как же не делает? Очень даже делает, в том числе в статье "Империя маргиналов", на которую Вы отвечали. Литературы больше нет --- и я, конечно, литературой не занимаюсь.

Наконец, рассуждения про уважаемого мною Дугина, Лимонова и тоталитаризм (в связи с моим замечанием о структурировании информации) звучит для меня весьма и весьма невнятно. Вы пишете:

% Единая новая иерархия, объемлющая "информацию всякого 
% свойства", - это, знаете ли, не шутки. Но это, г-жа 
% Фридман, не просто утопия - это, знаете ли, утопия бессмысленная 
% и вредная. 

У меня речь шла, конечно, об иерархии гипертекста: чисто техническое понятие. Прочие коннотации не снимаются, но и не составляют семантической основы.

Иерархия, о которой Вы говорите, отнюдь не утопична: нужно только убрать лишнюю информацию. Например, большую бомбу взорвать, тогда иерархия выродится в тривиальную. Я не думаю, что в этом состоит на данный момент политическая программа Дугина, да и насчет Лимонова сомневаюсь.

% Потому что иерархия не может
% быть одна. И я говорю не про пресловутый мультикультурализм, к
% которому у меня отношение довольно сложное, а про множественность
% дискурсов. 

Как это противоречит (предложенной Вами) единой Иерархии? У пирамиды всегда есть горизонтальный слой; множественность дискурсов дает множество различных "горизонталей". А по самой главной вертикали пускай будет, к примеру, верность Партии, или число орденов, которые можно сначала разыграть в лотерею.

Но такой модели никто, в том числе и партия национальных большевиков, насколько мне известно, не принимает всерьез. Обывательские толкования --- а кто же за них отвечает? --- бывают всякие.

Последнее, что мне хотелось бы здесь обсудить (оставляя в стороне нелепости вроде "широко понимаемой свежести", вместо "широко понимаемого текста", и прочие ошибки в Вашем цитировании) --- это наше отношение к гомосексуализму.

Адам, изначально --- существо двуполое, как, по сути, всякий ребенок. Человек старше двадцати лет, напротив, обыкновенно до такой степени запрограммирован обществом (которое, в частности, требует от него жесткой ориентации), что отличить в нем врожденное от приобретенного становится невозможно.

Как правило, консенсус требует быть "straight". Отсюда констатируемые социологами 30% латентных гомосексуалистов мужского пола. Латентные гомосексуалисты почти всегда гомофобы и старательные "мачо" (если не по жизни, то по убеждениям). Личная жизнь у них, в полном соответствии с подавленными импульсами подсознания, устраивается напоказ --- с тем, чтобы произвести впечатление на собратьев по исковерканной ориентации, на мужчин своего круга. К личной жизни прилагается эпитет "успешная" --- как если б речь шла о карьере --- и она становится важной деталью локальной социальной иерархии. Женщинами мачо не интересуется, хотя, понуждаемый фобиями, всеми силами уверяет себя в обратном. (Мне лично, по опыту обучения в преимущественно и почти исключительно мужской среде физ-теха, где гомосексуализм официально считался пороком, цифра 30% представляется сильно заниженной; не очень ясно, как она получена.)

Такой латентный гомосексуалист в личном общении производит удручающее впечатление --- как человек, у которого сознательно блокирована половина мозга. Комплексы мешают ему видеть очевидные вещи, казалось бы, совершенно не связанные с половой ориентацией.

С другой стороны, существуют культурные ниши, в которых гомосексуализм почитается comme il faut; они отнюдь не менее агрессивны. В Америке это случается, например, с писательскими средами: там скрывают гетеросексуальные пристрастия, а многие честно стараются от них избавиться. Такой гомосексуализм, ради общественного признания и от страха перед малым консенсусом, тоже не в радость. Трусость и конформизм губят душу, а других грехов я не знаю.

Закончить придется разговором религиозно-мистического толка. Чувственность, свободная от морали и прочих безобразных ограничений, несет в себе потенциал экзистенциального прорыва; для тех, кто видит себя деятелями искусства, это особенно важно. Егор Летов поет: "Задуши голодными руками своего непослушного Христа," --- и эстеты полагают, что в этом нет ничего, кроме горькой иронии, потому что у них самих нет свободной души. "Кто борется с Богом за звездным порогом, немыслимо Богом спасен," --- из песни "Убей жида" (Р. Неумоев.)

Побороть Бога --- в обоих случаях значит убить себя, совершить ритуальное самоубийство. Любовь тождественна смерти, и в этом контексте гомосексуальный акт приобретает совершенно особый смысл: гомосексуализм --- стремление к себе подобному. Стихийная эстетика самопреодоления, убийства (а не угнетения) человеческой природы, овладения абсолютным злом ради подчинения зла, блестяще разработана у гениального Берроуза, и в основе этой эстетики лежит (кроме наркомании) акт гомосексуальной любви. Вот что мучительно трудно будет ассимилировать официозу любой половой ориентации.

Резюмируя: гомосексуализм --- вполне хорошо. А вот конформизм --- отвратительно.

Юля Фридман.