Бум-бум, Дюма и Вальтер Скотт
В. и С. смеялись, что я читаю Белинского; я
спросила, как они думают, отчего Вальтер Скотт
(по Б.) -- литература с большой буквы и
развитие эпоса, шаг вперед со времен Гомера,
а Дюма -- занимательное чтение, способствующее
пищеварению. "Ну, -- говорят, -- у Скотта
действительно... много перечисления...
исторические подробности." -- "Ну известно же, --
говорю, -- что он все переврал?" -- "Ну да...
переврал..." Более или менее сошлись на том,
что литература требует читательского труда,
усилия в восприятии, в то время как легкое
чтение, даже и бессмертное, способствует
пищеварению.

Но с течением времени всякий конкретный вид
труда маргинализуется (ср. профессию читателя
из "Сказки о Тройке") -- так, с переходом
на нефть и уголь профессия дровосека имеет
лишь частное значение (хотя запрет на бумагу
из конопли в какой-то мере ее поддерживает).
По свидетельству А. Г. Дугина, литература (и
искусство вообще) теперь не актуальны: хорошие
люди этим не занимаются. Процессы Витухновской,
Сорокина и Лимонова вяло поддерживают что-то
от прежнего ореола вокруг дровосечества; теперь
было бы немного совестно бросать всем, кто
начинал. Типа, чувство долга и ничего кроме.