Цветы из семени повешенного, по-немецки
1) Д. Х. жаловался на метод прогонки, и вообще
на численные методы. "В моем возрасте, -- он
сказал, -- трудно разбирать что-то новое. Особенно,
знаете, если оно отвратительное. И здоровье подводит.
Сто килограммов железа я еще могу поднять. А вот
сто граммов водки уже груз непосильный. А ведь это
свидетельствует о слабости мозга!"
2) В Детском мире нет мультфильмов на дивиди.
Расплачиваясь, я зачем-то сказала молоденькой
продавщице: "Вы очень очаровательная!" Она
заулыбалась, я смутилась и убежала. Вдруг
сообразила, что продавщица, очаровательная,
напомнила мне Скобееву В. А. Обратиться
с комплиментом к Скобеевой В. А. -- дичайшая
мысль.
3) Приехала с подарками к родителям: у Машки и
у отца моего сегодня день рожденья. Машка
залезла на меня, взяла мое лицо в ладошки и
спросила: "Ты что, намазанная?" Я поперхнулась.
Машка тогда пояснила: "Почему-то у тебя такая
морда холодная."
Мама рассказала: Машку посадили в ванну и
надели на нее резиновую шапочку. Машка
высовывала в дверь голову в шапочке и орала:
-- Эй, ты, чернож%&$пый! Иди сюда!
Мама вежливо интересовалась, кто ее научил.
4) Смотрели видеозапись со столетия деда М. Е.,
из г. Фрунзе. Выступал заслуженный хирург,
член киргизской медицинской академии дядя
Мамбет. В своей речи он ругал женщин.
-- Женщины, -- он говорил, -- хуже мужчин.
Когда он был в ординатуре, там были одни
женщины, жены профессоров.
-- Они мне помогали, -- он рассказывал, --
как что сделаю не так, сразу говорили: "Еб
твою мать!"
В президиуме уважительно кивал головой
киргизский министр здравоохранения.
Дядя Мамбет пришел к деду М. Е. и сказал ему:
"Скоро кончать ординатуру, а я вообще ничего
не знаю." Тот предложил ему назавтра вырезать
грыжу. Дядя Мамбет попросил: "Не поправляйте.
Если сделаю одну ошибку, вы встаете на мое
место." Дед сказал: "Хорошая мысль."
-- Он очень хорошо говорил, -- рассказывал
про деда М. Е. дядя Мамбет. -- У него была
речь нежная, культурная. Сколько я его
слушал, он никогда грубое слово не сказал.
Я ему говорил: "Зачем так нежно, культурно?
Люди этого не понимают. Вы спросите, они
поняли или нет?" Ко мне привезли из села
мужчину с острым аппендицитом. Я тоже
хотел с ним нежно, культурно -- не понимает.
Я ему сказал: "Твои кишки вылезут через
шею, они тебя задушат." Он не понимает.
Говорит мне: "Под нож не лягу." Я ему
дал по роже. Он отлетел, стукнулся
головой об стену. Встал, сказал: "Вот
теперь я понял, вы мне все объяснили."
Нормально прошла операция.
Дядя Мамбет, ученик деда М. Е., прочел
отличную праздничную речь. У него сильный
акцент, матерные слова хорошо получаются.
Их он первыми выучил по-русски от женщин
в ординатуре.
Потом говорил отец.
Он рассказывал про старое воспитание,
про военное поколение настоящих людей,
и про образование заодно.
Учитель немецкого языка, пожилой гимназист,
читал с ним и с будущим профессором археологии
Б. Кочневым старую немецкую сказку. В ней
встретилось слово, которого они не смогли
разыскать в стопятидесятитысячном словаре.
Учитель тогда сказал:
-- А пойдемте-ка спросим у вашего батюшки.
Он, верно, знает.
Дед М. Е. посмотрел на слово и объяснил:
-- В сказках говорится, что в древние времена
немцы вешали пленников голыми. Как вы знаете,
когда вешают мужчину, у него выплескивается
семя. Так вот цветы, которые, согласно
легенде, вырастают из семени повешенного,
называются именно так.
Дед с отцом до его десятого класса говорил
очень мало, и эмоций проявлял мало. Как-то
раз отец, лет десяти, поднимался по лестнице
и увидел, что она усеяна сторублевыми купюрами.
Странный человек подбирал эти купюры с помятым
видом. Наверху, на площадке, дед М. Е., с
совершенно белым лицом, дрожащими руками
пытался открыть дверь и не мог. Отец помог
ему. Когда вошли, спросил:
-- Папа, что случилось?
Дед М. Е. отвечал:
-- Этот... ммм... человек хотел заплатить
мне деньги... за то, что я спас его
единственного сына.
Мой отец, видимо, не понял, за что так грубо.
Люди часто пытались приносить деду М. Е. если не
деньги, то подарки, и никому так не доставалось.
Может, тот человек просто не разобрался. Бабушка
пояснила ему потом:
-- Он протянул деньги и произнес такую фразу:
"Евреи должны помогать друг другу." Твой
отец сердит не только из-за денег, он потом
в бешенстве несколько раз сказал: "
Люди должны помогать друг другу!"
Денег у деда, в общем, никогда не было.
В конце, еще раз поясняя разницу поколений,
отец сказал о родителях:
-- Умирали они одинаково. Оба в отделении у
Асана Джилабаевича, он заботился о них, и я ему
очень благодарен. Но имею в виду другое. Они
умирали трудно, в тяжелой болезни. Мать провожали
недавно, это здесь многие помнят. Когда люди
приходили ее навещать и спрашивали, как она себя
чувствует, она отвечала: "Знаете, это неинтересно.
Давайте поговорим о ваших делах." Когда умирал отец,
мне сообщили, что ему плохо; я приехал из Парижа,
прервав конференцию. Я рассказывал ему о Париже,
он всегда хотел там побывать. Это было за полтора
часа до его смерти. Он переспрашивал. Ему было
интересно. Я спросил: "Тебе очень плохо?" Он
сказал: "А это неважно. Знаешь, умереть надо
бы достойно; как и жить."
В конце отец со словами чуть труднее справлялся,
а дядя Мамбет сжал руку с рукой и ему показывал.
Он бабушку Ф. Я. матерью звал. Она его любила,
но ругала за безобразия.
![[info]](../../../img/userinfo.gif){kind=small}
aculeata) wrote,
