И вот ещё рассказец, для тех кто смак понимает
ИВАН ЕГОРЫЧ
А клонилось к вечеру. Облака к ночи замолживает, нивы притихли. И шёл себе по дороге Иван Егорыч с рыбалки. Стар Иван Егорыч, спиннингом со старой спиной не помахаешь. Так что он больше дорожил - в зубах лесу держит, а сам на плоскодоночке гребёт себе, гребёт. К вечеру два садка с собой полных уносил, потому что умелый рыбак был. Места знал. Не пускал на самотёк сметливую мужицую смекалку.
Вот всем бы хорошо да одно плохо. Без бабы жил. По молодости всё смущался за девками бегать, к средним годам уже и не хотел, а теперь прямо скажем и не смог бы. А жил хорошо. Но ведь народ позубоскалить над человеком любит. И каждый с мала до велика к нему приставал: Иван Егорыч а Иван Егорыч. Мы тут бабу тебе нашли. Короче, затемнили человеку солнце в глаза. И Иван Егорович задумался: а что это я без бабы и правда? Лет мне много, неплохо бы и о старости подумать. Поднести чего, рыбу почистить да во дворе помочь - на это бабу хорошо иметь.
Одним словом, сосватали его за одну тут. Ну и сосватали. Свадьбы особой не справляли, съездили на мотоцикле с коляской в район, расписались. И стала эта баба жить с Иван Егоровичем.
Поначалу все тихо было. Но потом соседи стали нехорошее замечать. В избе у них окна ставнями даже днем закрыты. Баба во двор никогда не выходит, дальше сеней ноги не кажет. И Иван Егорыч осунулся, побледнел. На рыбалку теперь ходить стал редко. А если кто из рыбаков кликнет: Иван Егорыч, чего поймал? - то тот ничего не говорит, молчит, только руками разводит, мало мол наловил.
Дальше хуже. У Мирзоева тёс пропал прямо из палисадника. А Фарат Назарыч грибы сушил в клети, на верёвочке. Кто-то слямзил их под шумок. И, самое главное, Иван Егорыч стал просто как сам не свой. Ходит мелкими шажками, причитает, лепечет что-то чудное. А сам тощий, бледный. А баба его так втихомолку и сидит, из избы не выходит.
Мужики собрались колодец рыть. Ну роют, понемногу выпивают, ибо дело к ночи идет. А колодец глубокий получился, на ведре спускаться вниз приходилось. Работают мужички, а сами мыслями обмениваются. Зашла речь о Иван Егорычевой бабе. Тут Петро и говорит: знаю я её. Она из района. Там такое про нее рассказывали, закачаетесь мужики. А те: расскажи нам Петро. Он говорит: сейчас расскажу, не поверите. Верить тут или не верить, а только трос в этот момент и оборвался. И полетел Петро вместе с ведром на самое дно колодца. Только и слышно чавканье да бульканье в самой глубине. Впрочем, недолго оно продолжалось. Ему и трос совали, хватай, говорят. И фонарем светили. Бесполезно. Захлебнулся парень, легкие жижей глинистой забило. Короче, задохнулся он там в темноте.
А бабу с тех пор невзлюбили. Как про нее речь пойдет, так обязательно кто-нибудь да скажет: а, эта из района которая. Но только ей-то что. Мало того что можно сказать живого человека сгубила, так она еще и на старике отыгравалась. Потому что совсем посмурел Иван Егорыч. Его потом ещё мертвым нашли в лодке. Бакена ночью меняли и нашли его. Совсем закоченел старик, крючьями своими намертво в весла вцепился, насилу пальцы его разжали, уже неживого.
А тёс, новый, сосновый, так и не нашли. Целых три кубометра. Как будто и не было его.
[ Home | Update Journal | Login/Logout | Browse Options | Site Map ]
![[info]](../../img/userinfo.gif){kind=small}
bei_bab) wrote,
