так просто
был такой мальчик - курт. не знаю, что сейчас делает. еще была такая девочка - миша. ну, назвали так родители. в америке и не такое бывает. и было это все в начале 12-ого класса. мишу я знала давно, а курта недавно, он был все время тих, мрачен, и обкурен, и иногда заявлялся в школу с накрашенными ресницами, за что его обзывали, естественно, пидором. у курта с мишей когда-то была любовь-морковь, но несмотря на это, они продолжали дружить. как-то после уроков мы втроем шли по коридору и я узнала, что автором мрачно-красивых анонимных стихов, напечатанных в школьном лит. журнале и подписанных закорючкой, был именно курт. а он узнал, что автором стихов про мастурбацию (хорошо законспирированных) в том же журнале была я. миша удивлялась, что мы оба раньше этого не знали.

все мы были озабоченными и депрессивными подростками, хотя мои проблемы были скорей временного характера - я нервничала, потому что это был последний год школы и мне предстояло не опозориться и сдать на ура всяческие стандартные тесты и попасть в приличный вуз, а вот зато у курта были проблемы с наркотой, ежедневный психотерапевт, всякие официально признанные неврозы и порезы на руках. самой большой проблемой миши, кажется, было общение с депрессивными придурками вроде курта и меня. тем не менее, на почве взаимного интереса в собственных психозах, стихах и сексе (ну да, мы все были девственниками) мы втроем начали ошиваться по кафешкам (одноэтажная америка. в нашем распоряжении были разве что старбакс и макдональдс) и ходить друг к другу в гости после уроков. меня немного нервировало присутствие курта у меня дома, потому как я все-таки была паинькой, как и миша, а курт, когда мы шли ко мне после школы, указывал на разные дома вдоль дороги и говорил, вот здесь живет мой бывший дилер. а тут живет мой теперешний дилер. один раз у меня дома он попросил надеть одно мое платье, нам с мишей было очень весело, потому что платьице было с юбкой-солнцем, т.е. совершенно свободным, и сразу же выпятилось на нем вперед, надо сказать, на немалое расстояние.

а в другой раз мы сидели в старбаксе и хриплыми голосами признавались друг другу, как часто, где, когда, и как мы занимаемся мастурбацией. и гладили под столом коленки друг друга. курт очень надеялся, что что-нибудь произойдет, он и раньше просил то меня, то мишу сделать ему минет или, по крайней мере, хоть потискать его, или попозировать нагишом для его рисунков и фотографий. может, в воздухе были магнитные бури, а может, еще что, только мы все перевозбудились настолько, что даже мы с мишей забыли, какие мы паиньки, и решили отправиться домой ко мне и заняться - нет, не сексом, конечно же нет, к этому мы еще не были готовы - а всего лишь петтингом. у меня до того и петтинг-то случался всего раз пять.

и так случилось, что миша стала первой девочкой, которую я поцеловала. для меня это был первый случай, когда я почувствовала, что абсолютно теряю контроль над собой. мне очень долго пришлось ее уговаривать, и в конце концов она согласилась на этот поцелуй. мое чувство времени отказало, но она сказала, что поцелуй длился, наверно, секунд сорок. я не знаю, сколько бы он длился, если бы она не оттолкнула меня. ей не понравилось. тогда мы решили как-нибудь устроиться втроем, ну как же, во первых, для того ко мне и пришли, а во вторых, ей привычней будет с мальчиком. мы взгромоздились ко мне на розовое в цветочные корзиночки покрывало, начались первые робкие прикосновения, и тут раздался звонок в дверь. на пороге стояли дети. мы совсем забыли про хелловин. каждые пять минут в дверь звонили дети в масках и требовали конфет. атмосфера вечера быстро таяла, тем более что стало очевидно - мне нравится и курт, и миша, курту - только миша, а мише все это надоело и не хочет она не его, ни меня.

вскоре после этого случая тусовки наши прекратились. миша заявила мне, что, во-первых, она собирается на следующий год баллотироваться в совет класса, или как это обозвать, и связей с лесбиянкой ей не нужно, а во-вторых, надоело ей возить нас, бездельников, на своей машине. с куртом у нас тоже было неловкое объяснение, под дождем, среди тихо мокнущих газонов и серых и белых домиков в неплохом районе нашего городка. он уплелся домой кушать таблетки, которыми пичкали его родители, и подозревать своего отца в том, что тот ворует у курта траву, а я, в промокших вельветовых штанах, и ветровке парусом - к себе домой есть консервированный томатный суп и готовиться к экзаменам.

дальнейшее наше общение дальше хай и бай не шло. иногда курт все еще приставал к мише или ко мне, правда уже безо всяких надежд, но мы общались все меньше и меньше.

весной, в конце 12-го класса, я как-то встретилась с куртом в пустом коридоре после уроков. у меня в тех пор произошло много перемен, в том числе - первые пригласительные письма из колледжей и университетов, первый двухдневный флирт, закончившийся поцелуем, первый уже настоящий поцелуй и даже петтинг с девочкой, первый минет. по старой памяти курт уныло спросил меня, не попозирую ли я ему. а-ля натюрель. челюсть его так и брякнулась об пол, когда я легко и весело ответила, а почему бы и нет. на следующий день мы пошли в рощицу неподалеку, я разделась и обнимала деревья и пни - рощицу вырубали, чтоб построить очередной апартмент-комплекс. я изображала горюющую мать-природу. тогда это было легче, потому что мать-природа смотрется лучше с длинными вьющимися волосами натурального каштанового цвета, нежели со стрижеными и крашеными, и с некоторым количеством пирсингов во всех частях тела. курт все время был в шоке от радикальных перемен в моем поведении. а может, и минет тоже? спросил он. нет, ответила я все с той же легкостью.

возвращаясь из рощицы, мы зашли в супермаркет и купили мятных конфет. на вкус они были как зубная паста, которую в моей другой жизни, в советском пионерлагере, мы сушили на листочках бумаги, когда у нас кончались конфеты, и ели. через какое-то время курт написал мне мылом, что он случайно засветил пленку. а миша - что она хвастается в колледже своим "бисексуальным опытом." в колледже это было модно.