Я, глазам не веря, дважды перечитала в Большом городе рассказ о человеке мужественной профессии - фейс-контролере из клуба "Министерство".

Он инженер душ, конечно, и глаз алмаз, поэтому:

никакое обаяние не поможет проникнуть в клуб двум категориям людей: явным бандитам с сомнительными доходами и "пустышкам" - девушкам с периферии и из спальных районов Москвы, приехавшим с целью выгодного знакомства. Последних Петр Георгиевич узнает по дубленкам из Конькова и слишком скованному поведению. По его словам, шуба должна быть или очень дорогой, или ее не должно быть вообще: студентке в курточке за сто баксов он будет рад, а девушке в рыночной норке - совсем даже наоборот.

А на плече, значит, горит клеймо. Рыночная норка и спальные районы - вот какие теперь коды прокаженных. Униформа третьей КаКи. Конечно, по должностной инструкции Петр Георгиевич обязан предпочитать всем прочим раскованных блядей, но ведь и бляди, бывает, снимают жилье в Новокосино! В общем, жалко мужика, нервно ему приходится.
По этому поводу вспомнилось, как литкритик Лена Иваницкая, на пару с которой мы снимали квартиру лет восемь назад, пришла с золотоволосым юношей, они познакомились в зале Чайковского, где слушали, ни хуе-мое, Брукнера. Юнош выпил, расслабился и, как-то нехорошо осклабившись, попросил вдруг меня показать уши. Я спросила, зачем. "Я умею евреев узнавать по ушам", - хихикая, сообщил юноша и стал рассказывать, как они с товарищем в девятом классе составляли список евреев, руководствуясь исключительно формой ушной раковины. Иваницкая невозмутимо кивнула и выплеснула ему в морду пол-стакана коньяка. При всей своей картинности жест был совершенно органичным, спокойным, да и Лена, в общем, не из тех, кто днем с фонарем ловит призраки антисемитизма. Юноша вытерся полотенцем и молча свалил.
Чего-то мне кажется, что Петра Георгиевича скоро прибьет сосулька морковной формы. Херакс по темечку золотым петушком - и пропадет уникальный глазомер, зарплата от пятисот до трех тысяч долларов.