Великая либеральная контрреволюция
Необходимость праздновать эти юбилеи. 15 лет назад Антинародная партия РФ пришла таки к власти. И тем не менее осталось еще достаточно аборигенов, чтобы таскаться на демонстрации, черт их дери.
Роллс-Ройс Фантом удобная машина, конечно, но после вчерашней оргии, когда Политсовет дегустировал очередную партию девственниц перед отправкой в венесуэльские бордели
Мутно как-то, только и разглядел очередь за дровами к библиотеке имени Сорокина. Сжигаем книги эти, сжигаем, а они все не кончаются. Может, бомбу на нее бросить Памятник еще Достоевскому оставили. Говорил же, снесите на, да Адлер уперся, нет, мол, он предтеча нашей программы по решению пенсионного вопроса. К черту. Брошу пить.
Через Кремлин и подвальным ходом на Черную площадь, на крышу Мавзолея Ельцина. Пухлые, во вкусе Адлера, мальчишки поддерживают рыхлое тело, помогая взобраться по лестнице. Бляди, лифт им тяжело сделать. У меня ж подагра да и вообще.
Голова кружится, не вижу ничего, только сияет нечто то ли полный рот золотых зубов министра пропаганды Ганиянца, то ли Магендовиды с башен Кремлина. Подзываю юркую служанку лет четырнадцати, и дергаю с массивного серебряного блюда, конфискованного из бывшей Оружейной палаты, где теперь Центральный вещевой рынок, дорогу классного, из самой Колумбии. В голове светлеет.
По площади маршируют ровными рядами одинаковые бритоголовые парни, затянутые в одинаковые Армани. У каждого топорщится пиджак, там, слева, подмышкой полуавтоматическая Беретта, мы выменяли большую партию на бессмысленное барахло из бывшего музея имени Пушкина. Спросить у референта, кто такой Пушкин, или хер с ним. Вроде мужик с каменный с маленьким членом, который на входе стоял, его еще никто брать не хотел, пришлось Масхадову на юбилей подарить, чтоб пацаны его упражнялись в стрельбе. Они ж не любят человеческих изображений.
Бандиты тем временем спускаются мимо памятника Гайдару и Чубайсу вниз, за мечеть Ваххабия блаженного. На транспарантах главный лозунг партии Ельцин и Дефолт!, а также Пацан сказал пацан сделал.
Дальше нестройно бредут колонны населения. Одеты, как черти, на, в секонд-хэнд, в основном, спасибо Штатам, шлют нам кое-что все же.
Впереди ковыляют рахитичные дети с серыми мордашками. Лозунги: Мама, дай сигарету!, Собрался в школу не забудь героин!. Две воспитательницы волокут растяжку: Помоги родине сделай аборт! Учителя в кожаном белье, с хлыстами и плетками скандируют: Не надо платить за любимое дело!, Даешь задержку зарплаты на три года, и еще почему-то Русский, ты в ответе за Холокост! Кстати, спросить у референта, кто такой Холокост. Черт, я ж все это знал, проклятый кокс.
Колонна работников мэрии приятно радует глаз сравнительным приличием нарядов. Москву - Чеченцам, Храм Христа Спасителя каждому району Ну да, ну да. Строительство дело хорошее. Вон мы какой в этом году крематорий отгрохали.
Испитые уроды, кто это, военные или рабочие? Рабочие, видимо. Позор отечественному производителю!, Импортное лучше!, Водке бой винту ура!. Мало нам понадобилось времени, чтобы отучить народ от алкоголя. А говорили злопыхатели, что это невозможно. Нет ничего невозможного для людей целеустремленных. Пожалуй, время второй дороге.
А вот и военные, воняют, ну да их уж и немного осталось, тварей вшивых. Русский солдат мертвый солдат!, Хороший солдат американский солдат!, Россия! Бери пример со свободной Ичкерии!, Вернем Смоленск полякам! Вернем, вернем.
За военными небольшой конвойный отряд кавалерии из союзного астраханского ханства. Молодцы. Красавцы, не то, что наши.
Ковыляют пенсионеры, оказывается, вон их еще сколько. Нет денег ступай в крематорий!, Нет гуманной правительственной реформе ЖКХ!, Даешь семисотпроцентную оплату!, Мы не заслужили своей пенсии! Удовлетворим, раз просят. Чего бы и не.
И наконец ровный ряд красавцев-десантников из Американского оккупационного корпуса. Приятно смотреть белозубые улыбки, скуластые черные лица. Козырну, с хозяевами надо быть вежливым.
Референт бормочет что-то, ах да, в кафе имени Жванецкого в ГУКе (Главный Универмаг Китайский это напротив), ждет корреспондент газеты Либератор, Ольшанский, что ли. Помню этого склизкого человечка в редкой бороденке и толстых очках. После Великой либеральной контрреволюции хотели его в расход, да приполз, ныл, все о заслугах своих рассказывал, о том, что у Гусинского еще работал. Главная наша задача кадры. Впрочем, время. Народ должен знать, боятся и уважать своих героев.
Я считаю.