Грязь, для коньюктуры
Часто рассказывают истории, как осознали себя. Конечно, красиво было бы прийти к такому осознанию драматично, а то и трагично - на героической войне или у печи с расплавленной сталью. К сожалению мой перелом наступил на заводе консервном (героическим было только название - "Смычка" - почти как "случка"), где я проработал два месяца, заработал 120 рублей, прокушенную ногу и разбитую бровь. Воспоминания о заводе состоят только из людей. Орда вечнобеременных некрасивых девах с веслами для размешивания кабачковой икры не в счет. Мы работали в упаковочном цехе (упаковать в контейнер 1100 банок и погрузить на платформу). Миша Б., мой напарник-упаковщица. О людях, подобных Михаилу я до сих пор иногда размышляю в дорожных пробках. Неприметный и скорее неприятный, с безвольным подбородком и маслянистыми бегающими глазками, Миша впоследствии совершал немало инфернальных поступков. В армии угнал командирский "кабриолет" и столкнул его с "лексусом". Заразившись гонореей (Миша декларировал себя "неформалом", что обязывало водиться с различными шмарами и потреблять вокзальных проституток), он достал из кастрюли кусок плесени (плесень была у Михаила повсюду), растворил его в воде и ввел это себе шприцом (после больницы он стал еще более непостижим). Остепенившись, Миша завел девушку. Однажды, уличив ее в измене, отвел на кладбище, раздел, до полусмерти избил солдатским ремнем и бросил. На следующий день решил отвезти ей одежду домой. Избитый ее братом жаловался мне - "ну прикинь, что за уроды, в общем, пойдем с тобой к нему, разберемся". Мишину сущность однажды констатировал "автопогрузчик" Казбек. До и после констатации я не слышал от Казбека ни слова и даже был уверен, что он немой. Однажды Казбек чрезмерно отобедал. Оставив свой автокар он подошел к конвейеру и уставился налитыми кровью глазами на меня. После перевел их на Мишу:
-- Петух - поставил диагноз.
Не дождавшись возражений, он вновь слился с автокаром и уехал прочь.
Еще был странный человек по фамилии Лейбман. Занимался не совместимой с фамилией работой - на гигантском степлере по две смены подряд сшивал картонные ящики. Высок, красноморд и невозмутим, с папиросой "Наша Марка" в зубах - таким и остался в памяти.