Антисемитизм
Антисемитизм.

Представьте себе эдакое условное село, скажем, Степанчиково и его условных обитателей, далеких от всякой литературности. Где-нибудь на Могилевщине или в Смоленской области. Сидят несколько старушек и стариков на завалинке и обсуждают, как это водится в деревне, последние сплетни и слухи.

И тут на главную деревенскую улицу выруливает новенький красивый микроавтобус, какой-нибудь Мерседес-Бенц (к слову, брата одного из этих стариков, задавил много лет назад тоже Мерседес, с проезжими господами-офицерами, задавил неподалеку от этой же деревни, просто ради шутки, но к делу это не относится, да и старик этот ничего не знает о том, куда и как сгинул его брат в далеком 42-м году). И вот из микроавтобуса выходит представительная делегация из нескольких человек, увешанная фотоаппаратами, диктофонами и представительскими карточками. Все они - представители какого-нибудь очередного европейского комитета. С ними юркий "гид", отвечающий за знание местности и переводчик, а то и два переводчика.

Зарубежные гости подходят к нашим старикам и старухам.
Те, слегка смущенные таким неожиданным нашествием иностранцев в их село, слегка тушуются, но ведут себя как и положено по чину - приветливо и с достоинством.

А иностранные гости начинают, меж тем, что-то быстро и непонятно лопотать. Лопочут, лопочут.
Переводчица-то тоже говорит вроде по-русски, но тоже так лопочет, так трындит, что ничего не разобрать. Как сорока.

Наконец вроде становится ясно, что это какие-то не то ученые, не то исследователи, не то чьи-то представители, которые ездят по всем окружным местам, чтобы выяснить один вопрос. Они сейчас будут задавать один и тот же вопрос каждому из присутствующих, очень важный и существеный вопрос и нужно на него ответить. Статистику пишут.
А, ну раз статистику, так это дело понятное! И бабы и мужики, которых много раз на их веку пересчитывали по всякому - и по головам, и всем скопом, согнав на деревенскую площадь, и свои, и немцы, теперь понимают, чего от них хотят и терпеливо ждут, что будут считать иностранцы.

Те опять сыплют словами, а переводчица бодро спрашивает у каждого: "Скажите, вам известно значение такого слова - холокост?"
Но старики и старухи только растерянно моргают глазами. В жизни они не слыхали таких ученых слов.
Переводчица повторяет по слогам: ХО-ЛО-КОСТ.
Нет, никто, похоже, не знает. И старики и старухи пристально смотрят своим прямым прозрачным взглядом в глаза иностранцам, задавшим им непонятный вопрос.
Переводчица еще что-то бормочет про евреев, которых уничтожали немцы во время войны в лагерях смерти и умолкает.
-Да, - кивает одна из старух, - верно, угоняли евреев в Неметчину.
- Ну а что вы об этом знаете?
-Да а что мы знаем. Мы вот только в своей деревне жили. Да, было такое. Дюже не любили их немцы.

Старики опять умолкают и думают о своём.
Иностранцы какое-то время еще выжидают, неловко мнут пальцами свои карточки и пустые опросные формы, но затем махают рукой на прощание и садятся в коробку своего микроавтобуса.
Переводчица и гид, зыркнув косым глазом в последний раз на крестьян, прыгают вослед и автобус, обдав оставшихся клубом дыма, уезжает.

Иностранцы слегка растерянны. Но гид гнёт свое: "Вы отказывались мне верить, но вот вам факты. Одна деревня, другая, третья и почти никто ничего не знает о холокосте. Никто, понимаете!? А все оттого, что советская власть запрещала и преследовала любое упоминание о самих этих фактах. Людям насаждался антисемитизм! Людям морочили голову и вот какие стереотипы у них сложились! Вы же сами видели их лица, это равнодушие! А вы видели хоть в одном из местных поселков памятник жертвам Холокоста? Ни одного! Только одна советская пропагнада! Я говорю вам, эти люди таковы и с этим ничего не поделаешь!"

И иностранцы, убежденные всем увиденным воочию, отправляются в свою Европу, чтобы написать много очень умных и длинных докладов на тему о причинах антисемитизма в России (Белоруссии).
А гид с переводчиками получат хорошие командировочные. Кроме того, их филиал получит новые ассигнования из Европы, Израиля и Америки, на дальнейшие исследования.

Микроавтобус уехал.

Одна из старух спрашивает у другой:
-Слышь, Никитишна, что это там за слово всё высправшивала эта попрыгунья?
- Да не знаю я. Холокос какой-то, а что это такое, знать не знаю. Зачем люди приезжали? Непонятно.
-А что там про евреев и войну спрашивали?
-Да кто ж их разберет, что им надо было?
Тут в беседу вмешивается один из стариков:
-А что Никитишна, ты бы сказала им, что твою тетку у которой в подвале прятались те двое евреев, сожгли вместе с хатой. Ну и про других там. Может то какие их родственники приезжали, может ищут что.
-Может и ишшут. Да что теперь-то вернешь. Пол-села спалили, ироды, мамку убили ни за что. Брата, что ушел к партизанам, повесили.

И старики со старухами умолкают. Каждый из них думает о своем, вспоминает крики, огонь, лай собак, приказания на незнакомом языке. Зачем люди приходили? Что хотели?

Старики и страухи не знают, что их ответы, запротоколированные и записанные на диктофонную пленку, теперь, среди прочих таких же, будут "свидетельствовать" о том, насколько же крепко пустили антисемитизм и фашизм в России и Восточной Европе свои корни.

Они жуткие антисемиты.

----------------------
Примечание:
В годы второй мировой войны погибло около 60% населения Белоруссии. Недавно Центр Симона Визенталя официально объявил Белоруссию страной, недружественной к Центру. Белоруссия, как было заявлено в докладе не способствует работе Центра на своей территории, а также не проявляет никакой инициативы по розыску и поимке нацистких преступников на своей территории.
P.S. К сожалению, не могу привести здесь точных данных по Белорусии о количестве казненных за преступления нацистов в годы Второй Мировой войны.