Империя маргиналов

Предисловие

Пишет М. В.:
Статья Дмитрия Кузьмина, опубликованная в Литературной Газете осенью 1997 года, стала предметом оживленной дискуссии в рептильном заповеднике русских компьютерных сетей. Дан Дорфман, редактор журнала Молодая Америка, выступил с серией статей в гостевых книгах и американской прессе, с призывами обратить внимание на Кузьмина. Лично я давно уже обратил внимание на Кузьмина. На меня произвел впечатление его обширный послужной список:

		Дмитрий Кузьмин (1968) - поэт, филолог, переводчик. Окончил
		филологический факультет МПГУ. Редактор-издатель вестника
		молодой литературы "Вавилон", "ГФ - Новой литературной газеты",
		журнала "РИСК" и др. Стихи печатались в журнале Арион,
		альманахах 24 поэта и 2 комиссара, Поэты в поддержку
		Григория Явлинского, журнале Lettres russes (в пер. на
		французский), журнале Essays in poetics и антологии русской
		гей-литературы Out of the blue (в пер. на английский) и др.,
		научные и критические статьи - в журналах Арион и
		Литературное обозрение, газетах Книжное обозрение,
		Независимой и др. Переводы с французского (Бретон/Супо),
		английского (Резникофф), белорусского. Живет в Москве.
Это убиться можно! "Поэты в поддержку Григория Явлинского". "Out of the blue"! Переводы с белорусского! Когда я нашел этот текст (месяца 2-3 до публикации в Литературной Газете), меня он так насмешил, что я разослал его своим знакомым, с подборкой других ужасов и прочих анекдотов, найденных на сети. Мы даже думали было написать злобный пасквиль про официально-авангардную совковую литературу в наш End of the World News, с таким примерно пафосом, что вот дескать Андреевы, Горалик и прочие Коваленины -- не такое уж прямо и зло, когда бок о бок проявляются "Поэты в поддержку Григория Явлинского" и другие переводчики с белорусского. Но не стали. Хрен редьки не слаще.

При всем при том, со статьей Кузьмина я скорее согласен. Она производит приятное впечатление. Конечно, стихи Петровой и прочих графоманов от официоза не лучше и не хуже стихов Андреева и Горалик. Печатать и то и другое в журнале.ру или где бы то ни было, конечно, западло, и в этом он несомненно прав. Цитата из Горалик блестящая, и замечательно стимулирует рвотный рефлекс. Рассуждения о выстраиваемых кривобоких пирамидках также справедливые, хотя относятся к Кузьмину и Драгомощенко в той же степени, как и к любому другому. Рассуждения о необходимости целостного культурного контекста сродни рассуждениям о необходимости тотального геноцида против вырожденцев и прочей мрази -- 99-ти процентов всего населения. С одной стороны, правда, а с другой стороны, уж очень это кровожадно. Лучше выдавать графоманам героин, бесплатное сетевое пространство, а также разрешить повсеместные аборты и эвтаназию с трансляцией по ТВ.

Но Дану Дорфману что-то в этой статье не понравилось. Я не понимаю, что, поскольку (как заметил впоследствии Сап-Са-Де) Андреев и Кузьмин -- явления одного порядка, и вместо того, чтобы друг с другом бороться, им надо обьединиться и вместе мочить несогласных. Я думаю, что ни андреевская гомофобия ни кузьминская гомосексуальность им в этом не помешают, и через год-два они договорятся о разделе сфер влияния и заживут душа в душу. Но я отвлекся.

Вот что написал Дан Дорфман в гостевую книгу Тенет

(орфография авторская)



Народ, а я сюда не заглядывал.
То ли по ленности, то ли по глупости. А жаль. Таки 
правильное место. Правильное тем, что наконец можно
писать действительно то, что думаю, по гамбургскому 
счету. Все - свои. А то, я Сететуру защищаю, как могу.
Всю, скопом. Когда в офф-лайн режиме пишу. Чтобы не 
быть голословным, покажу кусок написанного мною по
этому поводу в газете, которую я начал издавать в Бостоне.
Газета эта появиться на Сети недели через две, тогда, 
когда мы ее бумажный вариант разложим в Нью-Йорке
и Бостоне. Вот как я начинаю свою статью:

Не пущать!
В ''Литературной Газете'' неожиданно для для обитателей 
РУНЕТа началась дискуссия о Сетевой литературе. С чего
бы это? Когда я увидел заголовки статей, сердце 
забилось сильней: ''Неужели действительно хотят 
что-то понять, неужели хотят в чем-то разобраться'',
- сгоряча понадеялся я. Но когда выгрузил и прочитал, 
понял, что зря погорячился. Все - как обычно. Ничего
не хотят. Хотят только не пущать. Впрочем, сами 
посмотрите. Автор - Дмитрий Кузьмин.
http://www.relis.ru/MEDIA/news/lg/texts/0097/48/1101.html

Я и дальше всем этим кузьминам горло перегрызать 
буду. Но, я смотрю, здесь то можно сказать правду. Хоть, 
все равно, страшно. Ну, вы догадываетесь что я хочу 
сказать. На самом деле, эта сволочь Кузьмин, по большому
счету прав. Это еще не родилось. Корчи материи. Конечно
очень редко что-то блеснет. Или пошевелиться в утробе. 
Но обсуждать по-настоящему: ''Ху из Ху?'' Ни Ху. Кто-то что-то
то вякает про неоригинальность Андреева. Но ведь 
большинство еще за гранью оригинальности или
неоригинальности. Еще не тот уровень, когда вообще
это стихами можно назвать, даже неоригинальными. 
А у неоригинального Андреева есть хотя бы уровень 
элементарного профессионализма. И он знает о чем пишет
и что пишет. А то ведь Гранье, считая что ''многая знания -
многая печали'', ''эмхерстского колокольчика'' в туманный 
альбион загнал. А она ведь - гений. Я конечно понимаю, 
что Россия - родина слонов и у советских и совков - 
собственная гордость. И им не обязательно знать, что в
некультурной Америке женщина, которая писала 
гениальные стихи, родилась на пятьдесят лет раньше 
Марины Ивановны, первого русского гения из политически
корректной прослойки. И про то, что Эмили всю жизнь 
провела только с одной идеей одной любовью и под одной 
крышей. После того как почти ребенком полюбила человека 
старше ее намного, и больше никого уже любить не хотела 
до самой смерти. И видеть тоже. И стихов своих нигде не
публиковала и даже не пыталась. Это не только великий 
поэт, это еще и великий характер. Характер именно тех, 
кто приплыл на Мейфлауэре и, несмотря ни на что, 
выжил в суровых краях и создал эту страну. Ладно, 
вернемся к Сететуре. На Сети сегодня пока что один 
настоящий и оригинальный поэт. И еще один - 
профессиональный. Хоть может и не совсем оригинальный. 
Имя первого - Юлия Генюк. Имя второго - Алексей Андреев.
Больше обсуждать некого и... некому. А девушка, которая 
думала, что в своей прозе Андреев хочет ее рассмешить, но 
ей не смешно, мне понятна. Ранней юности свойственно все
время смеяться. И это хорошо. Повод может быть какой 
угодно. Например кто-нибудь в компании специально рыгнет, 
или просто скажет: ''Гы-ы-ы.'' Смеху будет на всю ночь. 
Особенно если с косячком. Но конкурсный рассказ 
Андреева ''В жаркой ночной тишине'' никакого отношения
к желанию сказать: ''Гы-ы-ы'' не имеет. Девушка об этом
не догадывается, а в гостевую книгу - пишет. Я 
опубликовал этот рассказ в своей газете. Вместе с 
небольшим комментарием. Позволю себе для сведения 
желающей посмеяться девушки привести этот 
комментарий. Может подобные мои эмоции и паталогичны 
и надо смеяться или, наоборот, возмущаться тем, 
что не смешно? Не знаю, не знаю...

От редактора: Андреев - знаток средневековой японской
литературы и было бы естественным именно так взглянуть
на прочитанное. В Девятом веке появились "Записки у 
изголовья" Сэй Сенагон. Несколько позже сложился жанр
дзуйхицу, что значит "следовать за кистью", т.е. 
писать, что Бог на душу положит. Такая японщина встает
поперек нравственному пафосу русской классической 
литературы. В контексте японской культуры Судзуки мог
спокойно написать "Дзен возможен без морали, но не без 
искусства." У европейцев есть конгруэнтное высказывание
из Блаженого Августина "Полюби Бога и делай, что
хочешь." Все это сегодня называется постмодернизмом. 
Но что нам постмодернизм Запада и Востока, когда у нас 
есть Розанов с его "Уединенным" и "Опавшими листьями". Во
всяком случае Западу ничего такого еще известно не было, 
когда Розанов все это уже написал. И я предпочитаю забыть 
о японизме Андреева. Он бы и без этого дошел до жизни такой.
Россия - самодостаточна, а с ней и Алексей Андреев.

Давайте, ребята сами себе врать не будем. А будем учиться 
писать и уважать таких, как Андреев, который не только 
пишет сам, но и читает других. Еще два слова про
оригинальность. В русской поэзии всего пять оригинальных 
поэтов. Это Пушкин, Фет, Цветаева, Хлебников и Маяковский.
Остальные - неоригинальные. До Лермонтова был Байрон.
До моего любимого Гумилева - был Киплинг и т.д. Про 
Бродского я ничего писать не хочу - не отстоялось. Но я
предпочитаю неоригинального Гумилева оригинальной 
Маше на Сети, хоть е╦ бойфренд Петя, и вся их 
тусовка е╦ за такую держат. Потому что она(он) это для 
политической корректности и чтобы не подумали, что 
только девушки меня радуют оригинальностью и талантом,
написала (написал) ''В полете над Землею брея'' Имелось 
ввиду, что он - в бреющем полете. Или все-таки бреется, или,
напротив, бреет кого-то? И стихи эти посланы на конкурс 
Сетевой Литературы. Так во всяком случае сообщено на
Персональной Странице ''Недобритого'' ( ''Недобрившего?''). 
Это будет почише ''Фауста'' Гете. И как оригинально. А 
Леха рази так может? Чтобы и бреять и бриться и брить
одноврем╦нно. ( Непременно через ''╗'')

Очень старый и противный Дан Дорфман.
Бостон, Масс.

Dan Dorfman 
- Saturday, January 31, 1998 at 19:42:31 (MSK)

Житинский ответил:


"Вглядевшись в себя попристальнее, 
неизбежно обнаружишь мерзейшие черты! Зачем же
тогда других обзывать мерзавцами?"
( - Saturday, January 31, 1998 at 23:54:45 (MSK))

Потом на это ответил Сап-Са-Де:

Еще раз переварив ситуацию с "Вавилоном", Кузьминым и Даном Дорфманом, я пришел к достаточно параноидальному выводу: Этот самый Дан, обиженный ли работой, расстроенный ли нашим неуважением, распаляется, злится, лезет на рожон - это делает ему честь, так как показывает, что душою он молод, это не делает ему чести, так как показывает, что он - немудр. И вместо того, чтобы погасить в зародыше битву, пытается сварганить суровую битву из мелочного скандала между в общем-то нечужими людьми - литераторами "тенетовцами" и "вавилонянами" - разделение надуманное, мы ведь одной крови и заинтересованы в развитии одного и того же литературного процесса, но каждый из нас по-своему ущербен, Мы - безответственны (не всегда по своей воле, столь бурно обсасываемая ошибка Гранье не прошла бы даже редактора заводской многотиражки - живенько бы исправили, а Гранье - человек увлекающийся и наркоман в придачу, вот и проскочило нечто). Они - дезориентированы (опять же не всегда по своей воле. Редакторам трудно отвыкнуть от безликой нейтральности советских литературных журналов - вот вам и среда). Нам делить нечего, и войну затевать незачем. Я всем предлагаю: не поддавайтесь на провокации господ Дана и Вебмассы, идите на контакт с вавилоновской элитой (а что - нормальная наглость!), покажите им, что отсутствие литературного процесса в сети (в их понимании) - явление временное, будут здесь и критики, и корректоры... А войны между людьми, занятыми одним и тем же делом, надеюсь, не будет.

Сап-Са-Дэ
- Monday, February 02, 1998 at 12:05:40 (MSK)

Amen.


Житинскому отвечал Дорфман, продемонстрировав клиническое отсутствие литературного чутья, смысла и такта (орфография опять авторская):

 Сначала процитирую Житинского. Про меня. Да на себя посмотри,
блин!!! Вглядевшись в себя попристальнее, неизбежно обнаружишь
мерзейшие черты! Зачем же тогда других обзывать мерзавцами? Здорово
он меня приложил. Значит я сам - мерзавец? Это по принципу - всякое
добро не останется безнаказанным. Но хочу кое-что уточнить. Я
Кузьмина обозвал сволочью, а не мерзавцем. Поэтому прошу покорно
переквалифицировать себя хотя бы в сволочи. Далее, как Житинский
считает, я его безапелляционно. Ну уж нет, апеляционно,
апеляционно. Потому как и хилому ╦жику понятно, что написано в
статье, если убрать оттенки, следующее: ''Эти тараканы сетевые лезут
и лезут из всех щелей. Давить их, гадов! Потому, что самим крошек с
барского стола нехватает. Кормушки то все поднакрылись. Надо бы
никаких посторонних не пускать. Самим жрать нечего.'' Сволочь и
есть. А как же ещ╦ его называть - голубчик? Ну а Александру
Николаевичу после того как его Сетевым холопам было сообщено о
барской охоте и мыслях его сиятельства об опрощении ( мыслях весьма
свеженьких, надо бы вам ещ╦ пахать попробовать, как его сиятельство,
граф Толстой, тоже был известный житинец ) должен признаться, что
сразу после прочтения мыслей сих, всплыла знаменитая фраза:
''Понюхал старик Ромуальдыч портянку и аж заколдобился.'' Теперь
вредному Буку, Он мне советует.  Не прочитал все гениальности
Конкурса на Тенетах :-))) Дан! Вы сперва почитайте, что в Конкурсе
слежалось потными кипами!   Знаете, Бук совет ваш -
правильный. Может быть действительно не все прочел. Ленив по
годам. Ну стараюсь, но не получается. Хоть... узок круг этих
революционеров. Никаких особых новых открытий список имен не
несет. Что же я Кононенко не читал? ( Ничего плохого о нем сказать
не могу ) Или Норвежского Лесного ( напротив, ничего хорошего, запах
пыли и нестиранных носков вместе с остатками пищи, впрочем если он
добиваеться именно этого эффекта то его можно поздравить ) Или
Гусева. Или Овчинникова. Или про Хиппонию. Всем нам так
понравившуюся. и т.д. и т.п. Может вы, Бук укажете мне неизвестных
гениев в этом конкурсе? Подайте старику пару фамилий. Я новых для
себя имен не нашел. Что ж там такое слежалось, дайте знать. Ну и про
стихи. Со стихами архисложно, батенька Бук, мне что-либо новое
узреть. Потому что мне, как литсотруднику моего журнальчика все
молодые товарищи-конкусанты и раннее эти стихи слали для
прочтения. Я старался каждому что думал по поводу их стихов -
отписать. Т.е. отделывался отписками. Т.к. я по Житинскому -
мерзавец, что ещ╦ от меня можно было ожидать. Т.к. наша гостевая
книга называется доской обсуждений, то я стараясь соответсвовать а
не беапелляционно понимаешь... тоже могу по конкурсантам обсуждаемым
что-нибудь конструктивное. Более того, осмелюсь сделать
прогноз. Итак, как мне кажеться, победителем по разделу ''Поэзия''
станет Алик Готлиб. Я на уважаемого Готлиба экстраполирую прошлый
год. Когда победителем стал Алексей Храбров. Который работал в том
же ключе. Ну что можно сказать как по поводу минувшего так и почти
неизбежного будущего. Очень серь╦зные люди - оба. Крепко коструируют
свои стихи. Алик даже чуть крепче. Но... сказано ''Поэзия должна
быть глуповатой...'' Ни прошлогодний ни предпологаемый нынешний
победитель никакой нужной хорошему поэту доли глуповатости не
обнаруживают. Я не буду говорить об истоках. О реанимации футуризма,
реанимации реанимации спекулянтов от поэзии типа Вознесенского. Уже
написал об этом в личном письме Готлибу. Добавлю только, что поздний
Готлиб потихоньку это все начинает преодолевать и приближается к
тому, что можно уже назвать поэзией. Может поэтому - все же первого
места не получит. Потому, что в жюри сидят, как я понял,
железобетонные сторонники авангарда двадцатых-шестидесятых. Что меня
не устраивает в подобной поэзии, кроме уже сказанного отсутствия
глуповатости? Я хочу катарсиса. Хочу плакать и смеяться. С ними не
поплачешь. А если и посме╦шься, то очень на специфические темы. Если
найдешь у этих, без всякой иронии говорю, больших мастеров,
какой-нибудь технический ляп. Я вообще как Джекиль и Хайд - очень
двойной. На Сети - нудный писака, всех поучающий. В жизни -
несчастный старик из-за краха целой цивилизации заброшенный в чуждый
ему мир. Где мне приходится каторжным трудом программиста
зарабатывать себе на хлеб. Не дай бог вам после пятидесяти этим
зарабатывать себе на жизнь. Я бы всех после тридцати пяти кто желает
оставаться работать программистом отправлял в газовые камеры. Только
ради гуманности. Потому что жизнь пятидесятилетних программистов
гораздо хуже чем легкая смерть. Не для старых это мозгов
занятие. Вот почему последний раз я плакал, когда слушал простые,
как ранее писали в Совке - мещанские строки, стихов- песен оперы
команды КВН Бостонского Университета ''Василий Иванович меняет
профессию'' Там про Чапаева-эмигранта: Ах, Василий Иваныч, в
фуражечке Ты и здесь стариною тряхн╦шь. На такси нарисованы шашечки,
И написано: ''Врешь, не возьм╦шь!''         

Мы знали - ранчо будет
Бэк-Ярдик будет цвесть
Здесь могут наши люди
И жить и пить и есть.

Лэптоп насить под мышкой
И путаться в долгах.
Чтоб крепко их детишки
Стояли на ногах.

Вот после последних строк я заплакал. Это и был катарсис. Это и была нужная
глуповатость.
Сделайте мне плаксиво, Господа!!!!!



Dan Dorfman 
- Sunday, February 01, 1998 at 21:17:36 (MSK)

Открытое письмо Дану Дорфману

Пишет Юля Фридман

Нет ничего вредней для здоровья, чем прогулки по так называемой "русской сети". Кто придумал слово "сетература"? Без сомнения, кто-то из "русскоязычных"; вот она, фонетика --- служанка свинофила из шестирылых.

Литература соотносится с пресловутой "сетературой", как приятные для русского слуха "шлюха" или "блядь" --- с пошлой, сладенькой, отвратительной "проституткой". Разумеется, разговор идет на чисто фонетическом уровне. (Где ты, брат Алексей Храбров, и слышишь ли ты меня? Ты бездействуешь, небесной музе лобзая Это, в то время как твои труды сравнивают с сонетами Готлиба!)

Заглянув по приглашению устроителей конкурса Арт-Тенета в гостевую книгу этого учреждения, я наткнулась на письма Дана Дорфмана, редактора русской газеты из Бостона. Прошлой весной, а может быть, летом, я получила от него предложение опубликовать в этой газете какие-то свои тексты. Тогда у меня почти не было выхода на сеть, и я не смогла ничего ответить. Помнится, мы сошлись на том, что я напишу, когда разрешится эта техническая проблема.

Итак, настоящее письмо есть не что иное, как запоздалая попытка выполнить давнее обещание. Ответ, увы, будет невеселый, и сотрудничать у нас не получится.

Дан Дорфман пишет:

 
>Кто-то что-то  
>то вякает про неоригинальность Андреева. 

К сожалению, опять Андреев. Какая уж тут оригинальность.

Последней на моей памяти тов. Андреева упрекала в скучнейшей неоригинальности Юля Генюк. Это было давно и в группе soc.culture.russian; на фоне прочих Юлины претензии звучали не только вяло, но и цензурно до неприличия.

Впрочем, что было, то потерялось в памяти, да и было дерьмо. Вернемся к настоящему.

Дан Дорфман называет себя старым и часто жалуется на годы. Это, на мой взгляд, не должно быть помехой: И.В.Сталин в пятьдесят лет и старше писал на чужом языке не только учебники, но и предисловия к Повареной Книге. Вот она, истинная оригинальность.

 >Но ведь большинство еще за гранью оригинальности или
 >неоригинальности. 

Да --- вся мало-мальски приличная литература. Покойная литература, ибо ее больше нет. Настал постмодернизм и прочее воинствующее невежество.

 >А у неоригинального Андреева есть хотя бы уровень 
 >элементарного профессионализма. И он знает о чем пишет
 >и что пишет. 

Храни нас бог от элементарного профессионализма. Хотя знание грамматики, наверное, не помешало бы ни Дорфману, ни Андрееву. С другой стороны, многие люди вообще не признают запятых.

Что до Кузьмина с мягким знаком, точнее, до одностороннего диалога с ним Дана Дорфмана --- читать это и дико, и смешно. Типичная американская ментальность --- за РАЗРЕШЕННУЮ свободу бороться с пеной у рта. Ваша "сетература" цветет и, извиняюсь, пахнет; кто же ее может "не пущать", в наше-то время? И куда?

А хорошо бы, действительно, убивать до смерти борцов за право публичной профанации.

 >Я конечно понимаю, 
 >что Россия - родина слонов и у советских и совков - 
 >собственная гордость. И им не обязательно знать, что в
 >некультурной Америке женщина, которая писала 
 >гениальные стихи, родилась на пятьдесят лет раньше 
 >Марины Ивановны, первого русского гения из политически
 >корректной прослойки. 

Какое отношение к культурной или некультурной Америке может иметь человек, живший в абсолютном затворничестве --- в последние годы Эмили Дикинсон еду подавали через окошечко! Никакого общения с внешним миром, никакой обратной связи; а ведь культура --- явление социальное.

И в чем состоит политическая корректность прослойки в случае Марины Цветаевой (дамы благородного происхождения, блестящего образования, никогда по своей воле не сотрудничавшей с так называемой интеллигенцией) --- в супружестве с агентом ЧК?

 >И про то, что Эмили всю жизнь 
 >провела только с одной идеей одной любовью и под одной 
 >крышей. После того как почти ребенком полюбила человека 
 >старше ее намного, и больше никого уже любить не хотела 
 >до самой смерти. И видеть тоже. И стихов своих нигде не
 >публиковала и даже не пыталась. Это не только великий 
 >поэт, это еще и великий характер. Характер именно тех, 
 >кто приплыл на Мейфлауэре и, несмотря ни на что, 
 >выжил в суровых краях и создал эту страну. 

Выше --- нежные всхлипы американца по национальности. Инстинктивная попытка подменить настоящий, ворованый воздух, дезодорантом популярной марки.

Эмили Дикинсон, дорогой и совсем еще не старый Дан Дорфман, была сумасшедшая. Клинически. Разговаривать с ней было невозможно: помести Вас с нею в одну комнату минут на пять, вы бы в двери колотить начали. И совсем иначе отзывались бы о ней в сетевой публицистике --- разве что у вас оказался бы великий характер.

 >От редактора: Андреев - знаток средневековой японской
 >литературы и было бы естественным именно так взглянуть
 >на прочитанное. 

Человека, непосредственно знакомого с японской традицией, легко отличить по поведению. Если не на улице, при случайной встрече, то в разговоре. Даже если он/она просто практикует рэй-ки, или там карате. Приобретается определенная дисциплина, склонность к психологическим упражнениям. Это полезно.

Что до Андреева, то он классический невежда, с редкой способностью к профанации. Он изьясняется, как Смердяков, или как лакей Грибоедова Сашка Грибов. "Если девушки метрессы,/ Мы беремся за умы, / Если девушки тигрессы,/ Будем тиграми и мы."

Крошка Цахес, администрирующий сетературу, собирающий краденые, а то и поддельные, похвалы в свою копилочку --- вот что такое Андреев. Говорят, у него мания величия. Да что же, пускай он и болен --- все равно не поможет. Одного диагноза мало.

 >Еще два слова про
 >оригинальность. В русской поэзии всего пять оригинальных 
 >поэтов. Это Пушкин, Фет, Цветаева, Хлебников и Маяковский.

Да, а еще Ленин и Тредиаковский. Потому что Ленин, хоть поэтом не был, но жизнь свою он прожил, как поэт. Так про него сказал поэт Тредиаковский. Ученик Ленина. И Ломоносова.

О чем вы толкуете, уважаемый Дан Дорфман? Что вы понимаете под оригинальностью? Надо думать, это словцо взросло на обильных удобрениях сетературы? Но тогда --- не назвать ли ваше мичуринское чудо как-нибудь иначе, оригинальности ради?

Когда символисты разыскали основательно забытого Тютчева (которого и Пушкин-то не очень умел читать --- время еще не приспело), вдруг оказалось, что дорожка, на которую они набрели будто бы по подсказке французов, открыта еще пятьдесят лет тому. Впрочем, какая тут оригинальность. Оригинальность --- дрянь. Целый мир появился (чтобы затем, как водится, рассыпаться в пыль --- с приходом бессмысленных подражателей, в том числе и себе самим).

Да и это неважно. Многие знают, что вещь, подхваченная на одном языке, совершенно иначе переводится на другой --- и не переводится, а рождается заново. Потому что в настоящем мире обьекты самодостаточны --- а с другой стороны, обьект не отличается от своего воплощения. Если, конечно, хорошее воплощение. И всякая вещь рождается от другой, или других.

Оригинальны же --- ну, я не знаю, наверное, Алла Пугачева и ее внучатый супруг. Это все-таки коммерческое понятие, сродни копирайту.

 >Остальные - неоригинальные. До Лермонтова был Байрон.
 >До моего любимого Гумилева - был Киплинг и т.д. 

И снова --- что вы хотите сказать этой не слишком осмысленной фразой?

Лермонтов, как говорили в мое время студенты, косил под русского Байрона, переводил его, как мог, и даже умер не в срок, как положено. Обыватель вправе назвать его неоригинальным: марка фирмы позаимствована поэтом вполне сознательно.

Что же до Гумилева, воспитанного на научной фантастике Жюль Верна, дышавшего ницшеанскими веяниями в русской культуре --- он похож на Киплинга культом дикой экзотики, личного мужества, физической силы и ловкости, спокойным чувством вселенской ответственности, идущим от сознания духовного превосходства. Но что же здесь может указывать на преемственность? Ровным счетом ничего --- да ее, конечно, и не было.

Ранний Гумилев много подражает Брюсову, "мэтру", что и естественно. Освободившись от тяжеловесного влияния этой важной фигуры, Гумилев становится абсолютно самодостаточен: стихи его удивительны, ни на что не похожи, и чем дальше, тем более. Гиппиус с Мережковским, уже солидные и всячески признанные, уже осведомленные обо всем, что установилось, как-то образовалось, сделалось общим местом, не смогли его проглотить --- и чуть только не выставили за дверь.

Гумилев --- основатель акмеизма, стихотворной школы, решительно никак не связанной с творчеством Киплинга.

Его работу при большевиках либеральные невежды, вероятно, поспешили бы назвать "службой полудиким угрюмым пременам", или еще как-нибудь. Но только литературные кружки Гумилева посещали тогда одни хорошенькие барышни --- как правило, из весьма приличной семьи.

Мещане, занятые литературным делом --- зрелище жалкое и унизительное.

 >Очень старый и противный Дан Дорфман.
 >Бостон, Масс.

Юля Фридман.

Империя маргиналов

Теперь --- о статье Дмитрия Кузьмина, с которой (или с которым), собственно, и боролся Дан Дорфман.

% Дмитрий Кузьмин

% КОМПЬЮТЕР В ОЖИДАНИИ ПИСАТЕЛЕЙ

% Разговор о влиянии всеобщей компьютеризации на судьбу
% литературы, начатый в "ЛГ" 12 ноября Максимом Борисовым и Михаилом
% Визелем, кажется сегодня исключительно актуальным. Вот и в
% московском литературном салоне "Крымский клуб" этому вопросу был
% посвящен "круглый стол" 29 октября - с участием как писателей, так и
% компьютерщиков (а до этого, весной, аналогичные слушания прошли в
% Эссе-клубе журнала "Новая Юность"). Все время поднимают тему и
% Сетевые журналы (не только литературные). При этом говорится много
% верного и интересного, но не покидает ощущение некоей
% несфокусированности взгляда, из-за которой отдельные разумные
% замечания не дают единой картины. 
Литературная газета, с ее микроскопически постперестроечным тиражом, едва ли приобрела новых читателей на Интернете. В застойные годы по ее страницам гулял слегка подслащенный либерализмом официоз, а сейчас --- либеральный официоз, иногда разбавленный политически благонадежным постмодернизмом.

Для официоза от литературы (читай: от искусства вообще) почти сто лет как употребляется иное название --- профессионализм. Это понятие у гр. Кузьмина справедливо противопоставляется (см. ниже) содержанию пресловутых сетевых журналов.

Литературные сокровища, разбросанные по наводящим ужас узлам Повсеместно Протянутой Паутины (© Май Иваныч Мухин, начало 90-х), в среднем представляют собою весьма поучительную картину. В электронных террариумах копошатся допотопные чудища, пусть мелковатые, зато ядовито окрашенные. Наблюдателя, спугнувшего невзначай что-нибудь из рептилий, с ног до головы окатят зловонной жидкостью из особых желез. К тому же, эти удивительные существа живут стаями. На шип потревоженного сородича обыкновенно сползается целый взвод --- и ну себе пресмыкаться!

Иной раз там встречаются так называемые "профессиональные" экземпляры --- тот же Кузьмин, у Андреева в лягушатнике. На пестром фоне тропической фауны они выглядят бледными, потрепаными и линялыми. И верно, что делать литературным гомосексуалистам поневоле, годами упражнявшимся в учебной аллитерации, бок о бок со строками "Огради меня, моя кухня,/ от культуры, которая тухнет"?.. (*) Так современная любовная лирика меркнет, теряется в однородном тумане рядом с известной Поэмой "Он оскорбил Тебя дерзкой рукой" бессмертного Гоги Котляревского.

Итак, на непредвзятый взгляд естествоиспытателя, труды soi-disant "профессионалов", запутавшиеся в Паутине, на общем фоне заметно проигрывают. Но существуют --- и в этом Кузьмин, безусловно, прав --- другие, быть может, не менее плодотворные точки зрения.


% ВЛИЯНИЕ компьютера (и в частности Интернета) на литературу
% складывается из двух основных линий - внутренней по отношению к
% литературе и внешней: возникновение новых (или воскресение хорошо
% забытых) литературных форм и перемены в области социального и
% культурного функционирования литературы. Неразличение внутренних
% процессов искусства и культурных процессов, затрагивающих искусство,
% - характерный ход постмодернистского мышления. Мы же, как некогда
% памятный любителям отечественного постмодерна персонаж Аркадия
% Бартова, повторим в очередной раз сакраментальное: "Но разница все
% же есть". 

В отрывке, приведенном выше, есть своя правда --- особенно в отношении постмодернистского мышления. Два слова о восстановлении и/или воскрешении литературных форм.

Графоман --- и хороший писатель --- никогда не придумает нового по своей воле. Дурное владение языком --- и случайный, неконтролируемый порыв --- вот что привносит в текст (понимаемый широко) элемент свежести. Это явление, совершенно чуждое, и даже враждебное профессионализму.

Возможности компьютера в том виде, в каком они обыкновенно используются адептами "сетературы", совершенно безнадежны с точки зрения чаемого неофилами обновления инструментария погрязших в постмодернизме искусств. Миллионы обезьян, получивших доступ к компьютерной сети, изощряются в попытках сыграть Лунную Сонату --- а вовсе не что-нибудь новое для души. Рабской ментальности так запросто не изменишь. Обезьяны скованы Системой, их привлекают уже существующие идеалы, запетые и заигранные. Лунную Сонату исполняюют детские ночные горшки в зажиточных семьях; компьютер --- не менее продвинутый аппарат.

Нетривиальные формы серьезного искусства, якобы разработанные в Интернете --- чистый обман, рекламная фикция. Ничего этого нет. Жалкая попытка устроить на сети Борхесовские Сады, или хотя бы развилки О.Генри, в виде гипертекста оборачиваются на поверку дешевой графоманией наискучнейшего толка.

Надежду нужно искать в другом: в возможности структурировать безумный поток информации. Постмодерн шаманит, как Кашпировский, призывая этот поток на наши головы, заклиная его смести все на своем пути. Это вовсе не суицидальные устремления: вульгарному постмодернизму наплевать на культуру. На ней не заработаешь.

Но такая классификация, при которой структура гипертекста становится великолепным, действенным инструментом, не может и не должна искусственно ограничиваться литературой. Здание новой иерархии строится на информации всякого свойства; иначе сама идея теряет смысл.

"Игра в бисер" Гессе --- напоминание о том, что к этой деятельности ни под каким видом нельзя подпускать выхолащивающих все и вся "профессионалов". Хотите вырастить боевого коня, а не мерина --- держитесь подальше от обученных коновалов.


% Описанная Визелем литературная игра "Сад расходящихся хокку" - 
% это все-таки игра, а не литература. И в качестве игры она, как 
% замечает и сам Визель, не нова. Образцом, на который
% ориентировались создатели "Сада", послужила, конечно, не "Плеяда" 
% и не "Бродячая собака", а собственно японская традиция. Но 
% японские средневековые поэтические турниры, как и коллективное 
% складывание "реньга" - "цепных строф", проходили не по ведомству 
% игры, а по ведомству литературы - при всем различии между 
% европейским и японским пониманием искусства: и участники, и 
% слушатели неизменно имели в виду возникающее единство - метатекст,
% напряженную драматургию отношений между частями и целым. 
% Участники "Сада" имеют в виду как максимум диалог с ближайшими 
% соседями по цепочке. Именно поэтому "Сад" остается игрой, не 
% отличающейся принципиально от сражений в буриме, искони
% практикуемых младшекурсниками на скучных лекциях. Единственное 
% "но": у этих младшекурсников появились возможность и желание 
% сообщить о своих забавах urbi et orbi.

Разумеется, "Сад расходящихся хокку" --- это игра; и как беспомощно, как бездарно выглядела бы реализация той же идеи полуграмотными профессионалами от серьезной литературы! Игра с живым словом, с веселой смертью исчезающей информации, карнавальная атмосфера зарождающегося фольклора, апелляция к божественной природе генератора случайных чисел, заложенного в двоичной системе нейронов! Воистину, и полезно, и поучительно.

Напротив, упражнения младшекурсников не заслуживают внимания, потому что они, как правило, перегружены амбициями, местными подробностями и написаны с расчетом на непосредственный эффект. Обстановка на лекциях не располагает к анонимной отрешенности. К тому же, люди с бескорыстным воображением не ходят на скучные лекции.

К слову, аккуратный подход мог бы создать на основе "Сада" чисто литературное явление (только зачем?). А. Крученых лет восемьдесят назад издал у подборку сочинений маленьких детей --- но честных, писаных без учета литературных норм, вне контроля взрослой среды. По большей части это были страшные сказки с абсурдным сюжетом, много крови и всяческих зверств. И получилась гениальная книга. Это ни с чем сравнить невозможно, разве что с романом Амоса Тотуолы.


% В этом и заключается то новое, что приносит в культуру 
% Интернет: пользуясь метафорой, употребленной на упомянутом 
% "круглом столе" поэтом Станиславом Львовским, - "альбом 
% провинциальной барышни начинают читать по первой программе 
% телевидения". 

При всей беспомощности уподобления Интернета телевидению (обыватель никогда не научится отличать рекламу пива от соответствующей статьи Энциклопедического словаря...) --- какая обнадеживающая картина! В Москве у меня какое-то время был телевизор; по одному из каналов вечерами передавали программу "Знак качества". Это, конечно, самая интересная передача. Там сумасшедшие граждане в строгом костюме, заплатив за пять минут эфира, доказывают теорему Ферма, другие сумасшедшие граждане, или гражданки, наоборот, под музыку раздеваются донага и вращают острым задом удивительно быстро --- тоже это не бесплатно им обошлось. Третьи исполняют песни собственного сочинения. Вот если бы так по всем каналам. А Березовского запретить.

Толковый собиратель альбомов провинциальной барышни (школьных анкет, дембельских альбомов, жалобных книг, документов провинциального судопроизводства etc.) оказал бы культуре несравненно большую услугу, нежели издатель гг. Львовского, Кузьмина и иже с ними. Подобная коллекция, выложенная на сеть и разумно организованная, была бы великолепным художественным произведением. Но, конечно, не литературным --- это совершенно особый жанр.


% Собственно, Николай Байтов еще два года назад (как помнится, 
% в литературной газете "Цирк "Олимп") прогнозировал изменение 
% культурного сознания под воздействием Интернета: теперь каждый 
% участник Сети может сформировать и предложить всему 
% человечеству свой состав классики, свою иерархию культурных 
% величин. Это и происходит. Большинство русских литературных 
% сайтов устроено следующим образом: несколько стихотворений 
% Иосифа Бродского (варианты: Дмитрия Пригова, Бахыта Кенжеева - 
% словом, фигур в той или иной степени "культовых") в окружении 
% более или менее беспомощных сочинений друзей и приятелей 
% держателя сайта, который (держатель, а не сайт) сознательно 
% или бессознательно пытается тем самым статусно уравнять 
% литературу профессиональную с дилетантизмом и графоманией.

Справедливо --- но культовым фигурам не страшна профанация, им нечего бояться дилетантов и графоманов. Профессиональные подражатели в этом смысле куда опаснее. Имя Бродского скоро станет ругательством: под него пишут так много, так похоже и так бесцветно, что его собственные стихи не хочется брать в руки. Самородок, сделавшийся разменной монетой, интересен разве с исторической точки зрения.


% Наиболее крупные и наиболее радикально настроенные 
% фигуры литературного Интернета подводят под такую стратегию 
% идеологическую основу. Так, помянутый Михаилом Визелем один 
% из ведущих русских электронных журналов zhurnal.ru помещает 
% в литературном разделе наряду с произведениями Александра 
% Левина или Александры Петровой что-нибудь, например, в таком 
% духе:

%      Ну скажи мне, какого тебе рожна?
%      Час назад завершилась твоя война,
%      И теперь в поднебесье поет струна:
%      Хочешь - сдохни, а хочешь - допей до дна!

Вот явление, забавное с психологической точки зрения. В чем контраст между Александрой Петровой и Линор Горалик, автором приведенного выше четверостишия? Обе поэтессы до того несвежи, что сам дьявол в преисподней не разберет, которая хуже --- да пожалуй, стошнит и прогонит обеих, Киплинговскому Томлинсону вослед.

Неопытный наблюдатель, вероятно, отдал бы предпочтение Александре Петровой, из соображений лексико-грамматических. Спору нет, словарный запас Линор Горалик не сделал бы чести пожилой продавщице в овощной лавке --- но Линор еще молода. Что же до словоупотребления Александры Петровой, то оно на деле имеет весьма узкие границы: это --- рыхлые, бугристые лексические напластования, оставленные И.Бродским в проклятое наследство своим эпигонам. То же, между прочим, относится и к синтаксису.


     Ты ходил по улицам Ветрограда,
     а они, по законам Альберти,
     выводили только к линейной смерти. 

     Ты же мечтал о спирали. 

[...]

     Шиповниковый пух и зерна,
     несмелая аллея, плеши дерна,
     мох, стелящийся по стволу,
     дитя, прилипшее к стеклу - 

     смотреть как дождь темнит колючий гравий,
     за следом, еле видным, грабель. 

У иных сначала лирическое "ты" мечтает о спирали (!) в нарочно выделенной строке, а потом еще детей к стеклам приклеивают.

Все так --- однако же, есть разница, пускай ее на первый взгляд не видать. Александра Петрова, вероятно, владеет дипломом, как Лариса Тараканова, Николай Доризо и другие ее коллеги. Во всяком случае, на ней стоит печать разрешенности, establishment не возражает. А у Линор Горалик такой печати покамест нет.

Редактор журнала.ру (см.ниже), воспитанник известного пансиона в Тарту, исповедует соответственный подход к тексту --- в лучших традициях структурной лингвистики. Он печатает и то, и другое, по праву пренебрегая чисто внешним различием. Придет время, поставят печать и Линор Горалик; тогда ее имя --- а значит, и труды --- не станут больше резать глаза "профессионалам". Наоборот.

От всего этого тоже есть определенная польза. Парщиков и Еременко, популярные в прошлом сезоне, чьи стихи вызывали тогда острую рвотную реакцию, теперь предстают в совершенно ином свете --- милыми примерами просвещенного поэтического благообразия. Блуждая в Паутине, в минуты слабости начинаешь испытывать ностальгию по только что, на наших глазах, минувшей эпохе. Да покоится она с миром, и пускай нам простит.


% При этом редактор журнала Евгений Горный посвящает 
% специальную статью вопросу о том, что "выражением самой 
% природы Киберпространства, основанного на идее личной свободы 
% и терпимости к чужим мнениям", является стратегия ухода от 
% всяческих разделений, отказ от вычленения в культурном 
% пространстве мэйнстрима и маргинальных зон - во имя ЦЕЛОГО, 
% в котором "все вещи обретают свое место и раскрывают свой 
% смысл".

Редактор журнала.ру Евгений Горный выражает мнение, чуждое природе так называемого Киберпространства. Прекраснодушие (оно же "терпимость к чужим мнениям") вяло и непроизводительно; оно не служит ничьей цели и ничьего существования не оправдывает. Приобретая агрессивность на уровне цепкой, вирусоподобной идеологии постмодернизма, оно губит самые плодотворные начинания. Напротив, в основе полезных вещей обыкновенно лежит чисто прикладная причина.

Интернет возникал, как сеть каналов для быстрого и бесплатного распространения порнографии. В то время как этот жанр в известной мере уже абсорбировался мэйнстримом (например, в виде изданий типа "Плейбоя" и соответствующих телевизионных программ), по электронным каналам путешествовали материалы большей частью маргинального толка. Личной свободы, конечно, было сколько угодно. Прочее, наносное, пришло позднее.

Структура киберпространства сродни мифу о "wormholes", подробно разработанному в научной фантастике. Суть метода в том, что космический пользователь временно открывает в произвольном месте пространства черную дыру, по желанию --- и проваливается в нее со своим звездолетом в любом направлении, на миллионы световых лет вперед. Таким способом можно колонизировать какую-нибудь, еще пустую, вселенную --- как иногда говорят, создать параллельный мир.

Отработанные продукты цивилизации не обязательно уничтожать: можно свезти их в один из бессчетных миров и оставить там мертвым складом; вероятно, при складах пригодятся сторожа и иная обслуга. Там же можно организовать благотворительный приют для неофобов, любителей Э.Рязанова, поклонников Пазолини и прочих обывателей. Это и будет мэйнстрим. А что же, ведь места много --- о чем жалеть.

Киберпространство создается, первооткрывается и заселяется --- одиночками, маргиналами. Это единственная творческая, движущая сила там, где теряет смысл массовое производство. Мэйнстрим течет только по гладким, непорожистым, заранее проложенным руслам. Вроде канализации.


% Будучи также горячим сторонником идеи целостности культурного (и
% литературного) пространства, я не могу не отметить, что целостность
% не означает ни нерасчлененности, ни неиерархичности - напротив,
% целостность в культуре всегда сопряжена со структурной сложностью, с
% динамическим равновесием. Потому речь не о том, чтобы отказать
% массовой литературе или дилетантским сочинениям в праве на
% существование - у них есть свои чрезвычайно важные функции в
% культуре, в обществе, функции, которые серьезное искусство сегодня
% нести не в состоянии; более того, беспрецедентные достижения
% искусства ХХ века не в последнюю очередь связаны с тем, что ряд
% социальных и культурных функций был с него снят массовой литературой
% и дилетантским творчеством. Самая страшная угроза целостности - это
% неразличение. Человек - это ЦЕЛОЕ, но клеткам головного мозга нечего
% делать в желудочном тракте. 

Оно бы и верно, ведь насильственное Неразличение --- главный инструмент постмодернизма, тянущего мир в бесовское болото, разноцветный Армагеддон. Растопить, растаскать по кускам жесткие структуры, красивые построения прошлого, а гигантов, которые не поддаются --- утопить в жидких обрывках уже бессмысленной информации. Лысый Яхве, политрук торгашей, нанял бездельников ловить души, и поит сынка-вампира живой кровью уходящей культуры.

Но реставрация башен, подточенных под корень --- дело сомнительное, неблагодарное, да и нетворческое. Болото все равно сильнее, а яркие краски плавающей в нем дряни выглядят достаточно соблазнительно. Бывает, что в них узнается обломок бывшей вещицы из тех, на которых в свое время выросло целое поколение, целая школа того или иного искусства. Кажется, если дашь уплыть такому призраку, сердце вслед за ним из груди выпрыгнет.

Оставаться по пояс в жирной блестящей ряби равносильно самоубийству. Есть гиганты, которым все равно: они не боятся. А иные уже уплыли, самовольными трупами по мертвой воде. Надо уходить, и строить на чистом месте.

Кое-что еще можно сделать, например --- разрушить башни, которые еще держатся, чтобы захватить с собой нетронутую вирусом сердцевину. Или воспользоваться для той же цели техникой клонирования.

В любом случае, Интернет --- и оружие, и поле для войны с Неразличением постмодерна. Несмотря на срочно штампуемые в последнее время законы: о Непропаганде наркотиков и несанкционированных видов Половых Извращений, о Нераспространении непроданной информации, о Запрете На Несоблюдение Данного Закона, --- не все пути еще перекрыты, и есть много хороших позиций. Спасает, как всегда, то, что враги безграмотны.


% Важно, что на деле культурная иерархия усилиями Сетевых
% "литературтрегеров" не просто размывается, как хотелось бы адептам
% самых радикальных постмодернистских теорий, - она двоится, троится,
% на песке возводятся многочисленные пирамиды, равно хилые и
% кособокие. Проводятся свои литературные конкурсы, возникают свои
% авторитеты. Это было бы похоже на зарождение мультикультуралистской
% парадигмы, если бы за множественностью создаваемых иерархий стояла
% реальность каких-либо культурных групп. Но нет. Коренная причина
% такого положения вещей состоит в том, что до сих пор русской
% литературой в Интернете ведают люди достаточно далекие от
% литературы. Это естественно, поскольку первыми доступ к новым
% технологиям получают те, кто профессионально связан с ними, а это с
% писателями случается нечасто. Пионеры литературы в Интернете -
% вероятно, из лучших побуждений - успели за два-три года полученной
% форы выстроить своего рода параллельный мир, обитатели которого по
% большей части не подозревают (или делают вид, что не подозревают) о
% существовании литературы за его пределами. 

Мир --- это много; скорее, город. В центре, на площади, статуи руководящих товарищей, из хорошего папье-маше и прилично раскрашенные. А на окраине --- фабрика, занятая производством отходов производства. И мелкие предприятия для обслуживания работников, как положено.

Но ведь всякая фабрика в конечном счете производит отходы. Работать так, напрямую, даже честнее.

К вопросу о социальных и культурных функциях, принимаемых на себя дилетантской литературой: ведь сейчас, когда в искусствах идет всеобщее почвотрясение, из зданий "бывшего" дольше всех держится социальная мифология от литературы --- ажурная, хоть и ржавая, арматура. Героическая фигура Пророка, Мессии, Погиб-Поэта стоит, не падает, оттого что она пустая внутри.

Внутри гуманитарно-образованных кругов --- и незаметно для широкой публики --- постмодернизм успел заменить эти ветхие стандарты плакатами, изображающими Дон-Кихота (или голую развратную музу какого-нибудь пола и ориентации) с дыркой вместо лица. Желающие могут подойти и сфотографироваться.

И в желающих нет недостатка. Интеллигенты подходят, помахивая своей, с позволения сказать, постмодернистской иронией (а чтоб о душе подумать, так нет...). Широкая же публика спешит совершенно серьезно.

Фотографируют всех, кто растолкает очередь локтями, доберется до отверстия и просунет голову. Снимки в основном выходят жалкие --- но это и славно. Если они окажутся хорошими, их так или иначе поднимут на постмодернистский штандарт.

Культовые фигуры среди либеральных невежд и бюргеров раньше были довольно качественными: запросы обывателя контролировала образованная среда. И это получалось плохо или обидно (примерно как Пушкин на службе у борцов за моральную чистоту), а в наше время было бы опасно для выживания разумных рас.

Рабская шушера из технической интеллигенции по-прежнему жаждет поклоняться, хоть и смущается выбрать за объект ту или иную звезду эстрады. Процессы внутри русской сети, о которых с огорчением толкует Кузьмин, позволяют, однако, передать культурные функции идола бездарным и глухим на слово, но достаточно агрессивным, невеждам. Это хорошо, потому что вполне адекватно.


%[...] А когда представительство в Сети
%серьезной литературы станет сколько-нибудь значимым, появится
%возможность отладить здесь нормальные экспертные механизмы, как это
%уже происходит в мире "бумажного" книгоиздания: сегодня у читателя,
%останавливающегося в недоумении перед полками магазина
%некоммерческой литературы, на которых его ждут сотни небольших
%стихотворных сборников, есть по крайней мере один способ быстро
%сориентироваться - обратить внимание на издательскую марку. Потому
%что имена авторов, опубликованных "Пушкинским фондом", "Митиным
%журналом", Еленой Пахомовой, Библиотекой журнала "Соло", могут быть
%читателю неизвестны, но известно, что они прошли определенный
%экспертный отбор в соответствии с определенными профессиональными
%критериями.

В самом деле, это удобно: мусорщику, очищая тот или иной мир от мэйнстрима, достаточно справиться об издателе. Ошибка почти исключена.
 
%Что же касается возможностей компьютера в собственно
%литературном творчестве, то и здесь пока дело тормозится
%элементарным отсутствием у серьезных авторов самого компьютера либо
%навыков работы с ним. Сергей Бирюков, вернувшийся недавно с
%Фестиваля визуальной поэзии в Торонто, рассказывал, что большинство
%участников просто не расставалось с ноутбуками: для этого вида
%искусства, пограничного между литературой и живописью/графикой,
%мультимедийные возможности компьютера - манна небесная. Российские
%мастера-визуалисты немногочисленны, и, насколько я знаю, ни у одного
%из них компьютера просто нет. Между тем работы некоторых из них как
%будто прямо предназначены для компьютерного существования: скажем,
%"листовертни" Дмитрия Авалиани, читающиеся по-разному в зависимости
%от расположения в пространстве. Возможность движения, обретаемая в
%электронном представлении визуальной поэзией, превращает ее, строго
%говоря, в новый вид искусства, обладающий иным по отношению к
%литературе типом временной протяженности и в чем-то близкий
%кинематографу, может быть, мультипликации, героями которых
%становятся слова, буквы и т.п. Кроме того, участие в синтетическом
%тексте не только вербального и визуального элементов, но и элемента
%звукового возможно, помимо перформативных искусств, только
%посредством компьютера. 

Умный дачник не пользуется ни трактором, ни бульдозером. Хороший инструмент сам диктует область своего применения; так, компьютер не спасет от серьезно настроенных визуалистов. В лучшем случае --- приблизит печальную участь.

Новый вид искусства, ближе всего стоящий к описанию Кузьмина --- это компьютерные игры. Истинно новый, как ничто другое активизирующий сотворчество "потребителя". К сожалению, соответствующая сфера уже слишком коммерциализирована, и естественные надежды на быстрый прогресс, в первую очередь на идейно-эстетическом уровне, здесь во многом подорваны удушающей монополией Микрософта.


%Вообще, как известно, "говорят: смотри, это новое, - но было уже
%в веках" (Екклезиаст). В свое время на слушаниях в Эссе-клубе
%каждому специфически сетевому литературному приему был приискан
%давно реализованный на бумаге аналог; вот и Максим Борисов
%присоединяется к такому мнению. Взгляд этот несколько
%поверхностный. Взять, например, гипертекст - простейшую
%разновидность, сноски и комментарии, широко используемые литературой
%уже не первый век (вспомним хотя бы "Бледный огонь" Набокова), далее
%систему перекрестных ссылок, формирующую разные последовательности
%чтения, - resp. "Игра в классики" Хулио Кортасара, "Сказка на ваш
%вкус" Раймона Кено и т.п. Однако электронный способ существования
%текста дает во всех этих случаях качественно новый эффект. Только в
%компьютерном виде гипертекстовая структура может реализовать себя
%как единственно возможная, принудительная: невозможно
%проконтролировать, в какой последовательности обращается читатель к
%разным частям "Бледного огня", читает ли он комментарий как
%комментарий, то есть постатейно, или подряд, как обычный текст; в
%электронной версии возможность линейного чтения можно
%исключить. Сходным образом при чтении романа Кортасара с листа
%основная последовательность чтения выступает как приоритетная по
%отношению к альтернативной, скачкообразной; не обсуждая вопрос о
%том, входило ли такое неравноправие версий в задание, отметим, что в
%электронном представлении от него легко избавиться, тогда как на
%бумаге это практически невозможно. 

Да и на компьютере порядок чтения проконтролировать невозможно. Читатель, буде таковой найдется, вместо того, чтобы пойти по ссылке, всегда может вызвать следующую страничку. А иначе в чем же заключался бы смысл гипертекста?

Гипертекст работает лучше всего для смешанной организации внутренней и внешней по отношению к данному объекту информации, одновременно. Иначе это снова --- из пушки по воробьям.


%Вероятно, Интернет мог бы вдохнуть жизнь и в другие формы, жанры
%и приемы, не слишком прижившиеся или отжившие свое в "бумажной"
%литературе. Так, легко себе представить, что всякого рода
%эхоконференции (они же newsgroups или mailing lists) могут дать
%новый импульс такой форме, как эпистолярный роман, - ведь впервые
%появляется возможность представить этот роман читающей публике в
%действительно эпистолярной форме. 

Блестящая интуиция, одно слово. И возрожден, и обновлен эпистолярный жанр усилиями эхоконференций --- родная матушка не узнает. Но только не на русском языке.

В США, где электронная кляуза может стоить многим рабочего места, сочинители эпистол собираются в группы и совместными стараниями создают истинно художественные произведения. Поэзия в широком смысле становится действенной, вынимая, наконец, свой клинок из роковых ножон (психоаналитическая метафора здесь заимствована у Лермонтова). Послания эти зачастую публикуются на сети и неизменно вызывают обратную связь. Жанр изобилует разнообразными приемами: подложные письма, литературные отступления биографического характера (так, мне довелось прочесть несколько замечательных статей, выполненных в форме газетных заметок, с подробным описанием гомосексуально-зоофилического совокупления двух мужских персонажей, окончившегося тяжелыми ожогами и мучительной смертью их младшего партнера --- маленького пушного зверька), поэмы и проч.

Но в русской сети для этого нет условий, отсутствует мотивация. Наверное, это дело будущего: всеобщая американизация обещает все необходимое предоставить.


%[...] пока компьютер и
%связанные с ним новые технологии не стали обыденной и повседневной
%реальностью для писателя, взаимодействие литературы и компьютера
%будет протекать в маргинальных сферах литературной и культурной
%жизни.  

Когда станут, тоже ничего страшного не случится. У профессионалов не бывает свободного воображения: они никогда не освоят методов электронной экспансии, и много места поэтому не займут. А для того, чтобы перекрыть в директивном порядке пути конкурирующим маргиналам, у них никогда не достанет ни средств, ни влияния. Разве что все официальные авторы запишутся в гомосексуальные чернокожие борцы за права феминистски настроенных инвалидов, и получат под это дело американские гранты. Но ведь это, в общем, совсем неплохо.

Юля Фридман.


(*) Примечание М. В:
Юля пишет Строчки немного перевраны.

Сей шедевр, достойный пера Линор Горалик, принадлежит Алексею Андрееву. Вот он целиком:


o Copyright 1994 Alexey Andreyev
o ------------------------------
о                               _Молитва
о
о                      От политики, экономики,
о                      от экранов, где пляшут гомики -
о                      огради меня, мое кресло,
о                      от обложек, где голые чресла.
о
о                      От корыстности и от скорости,
о                      от покорности русской топорности -
о                      охрани меня, моя кухня,
о                      от культуры, которая тухнет.
о
о                      И уверь меня, кружка чайная,
о                      в том, что серость кругом - случайная,
о                      что прекрасное может все-же
о                      не тускнеть, в луже лажи лежа.


Архивы обсуждения феномена покорности русской топорности тухлой культуре.

Архивы гостевой книги Тенет, собранные за время написания этой статьи.


HTML: Миша Вербицкий