With friends like these...|
[ Aculeata's Livejournal
| info
|
Add this user | Архивы Aculeata |
Оглавление |
memories ] 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | |
| Yulya Fridman | 11:42, July 1st 2001 |
aculeata |
боролся с буржуями
слову написанные (и не просто по слову, а по электронной почте). В основном бредятина, неплохие стихи вот: *** Да здравствует Ленин, народов кумир! Недаром боролся с буржуями он! Его прославляет доныне сортир, В котором валяется рваный гандон. Марксистская сволочь с развалин глядит На тех исполинов, чей гений смердит, Чьи грозные длани простёрлись вперед, А бороды клочьями лезут нам в рот. Осталась одна лишь надежда на то, Что новое племя послушных скотов, Пытаясь мучительно сбросить ярмо, Опять упадет во всё то же дерьмо. Подписано: ЧИТАЙТЕ И НАСЛАЖДАЙТЕСЬ !!! На самом деле это писали Хачатурян и Гузовский. Мне особенно нравится строчка "А бороды клочьями лезут нам в рот," -- и сама по себе нравится, и в виду того, чьи бороды. Гузовский пишет идеологические тексты с большим талантом. Однажды в школе (в середине восьмидесятых), а может быть, и на первом курсе института, ему пришлось написать сочинение на тему о буржуазных фальсификаторах событий второй мировой войны. Писал он мучительно до утра, и глубокой ночью застал себя за тем, что выводит в тетрадке: "Они пытались утверждать, пытаясь заявлять, что якобы..." С тех пор он двинулся рассудком; завидя, например, собачку на улице, задумчиво повторял: "Собачка... пытается бегать." Но он и раньше был не в себе. Когда мы поступали на мехмат, будучи уже довольно великовозрастными (я ушла с третьего курса физтеха, Маша Горелик с третьего тоже курса керосинки, Хачатурян вернулся из армии) -- это туда зачем-то Жыдовъ брать начали -- разные люди приехали в университет, чтобы проводить нас на медкомиссию. Вначале приехал Гузовский. Когда я вышла из гинекологического кабинета, увидела, что они с Хачатуряном сидят тут же на лавочке, первыми в очереди. У маленьких таких девушек вокруг смущенный вид, как если б они о чем-то хотели спросить, но не решаются. "Вы, -- говорю, -- почему тут?" -- оглядываясь на девушек. "А они за нами занимали," -- оправдывается Хачатурян. Ожидая очереди, они даже сочинили стихи Говорит мне гинеколог: Подними свой синий полог! (это двустишие). Потом приехала Варя из параллельного класса и Земсков, кажется. Варя сейчас же заснула на плече у Хачатуряна (вскоре она вышла за него замуж), а мы стали сочинять ей колыбельную и пропустили несколько раз очередь к окулисту. Позже, когда юноши хором пели припев, Варя проснулась, и окулист принял нас. Припев был такой: Баиньки, баиньки (16 р.) У Гузовского тогда еще был оперный голос, потрясавший своды поликлиники этим "баиньки", но неумеренное курение табаку сильно ему повредило. Когда мы вышли от окулиста, Хачатурян и Земсков умоляли Гузовского: "Костя! Сделай глаза безумца!" Гузовский отвечал: "Нет, при девушках я не могу." Ну и так далее. Читаю "друзей Тифарета" по алфавиту, почти изучила литеру "а". Неохота заводить список друзей, а надо, наверное. Или нет. Поглядим. |
| Yulya Fridman | 11:42, July 1st 2001 |
| aculeata |
Дядя Гена улетел в Америку
порядку, но ведь так далеко не продвинешься. Помню, что есть такая болезнь, из неврозов, хотела найти ее в справочнике, но она, очевидно, не на "а" (и, наверное, не на "б"). В Америке большие компании называются не просто на А..., а на Ааа..., чтобы попасть в начало телефонной директории. По-абхазски и обычные слова начинаются на "а", например, АРЕСТОРАН. Как же быть? Включу в друзья тех, кто включает меня и хоть что-нибудь пишет -- хорошие между прочим друзья, но читая их, чувствуешь стыд за раскиданность по алфавиту. Кооператив Ништяк. Не дает покоя вопрос (впрочем, пусть его не дает). Когда был здесь Каледин, обсуждали ужасные песни Кооператива (их нет почти, но попадаются). Ужасные тексты бывают ужасны именно тем, чем хорошие хороши. Отличительная черта и тех, и этих -- герои из условной "Вечности" (Фрейд, Кандинский, Блаватская, Леонардо да Винчи), делающие довольно случайные вещи. "На полянке Гендель резво режет дамочку на части." Можно пытаться это истолковывать разными способами, хоть бы и традициями рок-лирики; особенно ярко оно в "Городе N" Майка Науменко, гениальном и вряд ли Рыбьяковым подробно слушанным. Но в "Городе N" не может быть ничего случайного, потому что там есть пафос тления культуры, превращения ее в страшный аукцион вроде Дисней-лэнда (...и луна, как ржавый таз, встает над городом N). Как Мельнибоне у Муркока (не реальная копия, а "вечный" оригинал, который начал таять с предательством последнего императора). У Рыбьякова ничего похожего, никакого вообще пафоса, кроме, местами, лично-автобиографического (Пушкин грыз омаров, пил шампанское, ну а мы с тобой не вышли рожами). И никакого соответствия. "Сквалыга Фрейд опять нажрался, /В борделе буйствовал всю ночь.... Фрейд не пойдет за ними, он не верит /В возможность счастья в запредельных странах, /Он будет пить на родине в борделе..." Не задаваясь вопросом, интересовался ли Рыбьяков фактами биографии (для поэтического приема оно как-то немотивированно), пойдем лучше по самой очевидной ссылке. Голубой вагон разбился вдребезги, Шапокляк повисла на суку, Дядя Гена улетел в Америку, Чебурашка плавает в пруду. или: У лукоморья дуб срубили, Кота на мясо зарубили, Русалку в бочке засолили, А леших на огне сожгли. (*) ((*)позднейший вариант, после установки памятника на Арбате -- "И Пушкина с женой убили!" Мне пели дети Сима и Алеша.) Вот так проступает вечность: сквозь глаз зеленую ряску. Мне кажется. Приятно жить иногда. Особенно хорошо, конечно, когда герои из вечности делают то и то, навсегда искажая нежность, живущую в сердце моем. Случай дает единственно точные попадания. На будущий год непременно поздравлю Лейбова с днем рожденья (он ведь даже не на "l", а на "r"). Еще хочется включать в друзья красивых девушек. Здесь и правда с этим не в пример хорошо, и еще хорошо, что трава высокая, нестриженая. Не очень хорошо, что на тропинках в Царицыно лошадячье дерьмо. Это, наверное, толкиенисты, у них и мечи есть: они по воскресеньям тусуются здесь. |
| Yulya Fridman | 22:54, July 3rd 2001 |
| aculeata |
Почему любят нормальных
Отчего девочки любят "нормальных"? Перечислять причины 1) Наука учит, что freaks обязаны наглядно демонстрировать пользу своего _уродского_ генетического набора. То есть, ей нужно только собирать цветочки, нести пирожки бабушке: он ее найдет и изнасилует сам, если эволюция благоволит ему. Восхитительно мизогинистские все такие заключения -- хотя оно, возможно, факт восприятия. 2) Девочки любят нормальных потому же, почему они играют в дочки-матери. Хотят обустроенности, семейного очага, скуки и сплетен, и чтобы все как у людей. 3) Девочки на самом деле не любят нормальных. Девочка ждет принца на белом коне (это вовсе не фигура речи, а беспристрастный факт), который принц нуждается в постоянном воображении. Объект, не имеющий индивидуальности, идеально замещает принца, нисколько не мешая работе воображения. 4) Неправдоподобно большой процент девочек имеет мазохистские фантазии (не созерцательные, а такие, в которых они сами фигурируют в качестве жертв унизительного насилия). Что может быть унизительнее нормальности? 5) Они знают правду и боятся. 6) Женщина -- твой враг. Ее задача тебя сожрать, высосать творческие соки, добавить к своей (т. е. общеженской) коллекции нормальных мешков со спермой. Ср. "Камин" Гумилева. 7) Гей-гоп. |
| Yulya Fridman | 13:11, July 3rd 2001 |
| aculeata |
собрали вначале сорок коробок книжек. За ними приехал грузовик и отвез их на корабль, который плыл по океану и на волнах болтался. А мы уехали в аэропорт, чтобы на самолете лететь. Следом за нами в аэропорт приехали Фил Николаев и Катя Капович. Они -- очень хорошие люди. Они приехали, потому что, когда мы уезжали из Америки, мы забыли взять с собой чемодан. Чемодан, большой, остался на старой квартире, а Катя с Филом его нашли. Потом он оказался лишним, и мы перепаковывали предметы, чтобы их все-таки увезти. В аэропорту Фил нашел тележку, посадил на нее детей Симу и Алешу и на высокой скорости катал тележку по залам, разгоняя в стороны так называемых пассажиров. Они все орали от восторга втроем. Здесь нужно остановиться и рассказать, кто есть кто. Фил, Катя, аэропорт, чемодан. Что такое тележка, написано у Терри Пратчетта. Тележка -- это личинка лавкрафтианского чудовища Шоппинг-сентер. Что такое дети? Дети -- цветы жизни. Так говорил наш учитель математики. Чемодан -- это монстр попроще: он скачет на боку, и у него открывается рот. Ногу, руку откусит, потом ничего. Аэропорт хуже. Катя Капович рассказывала, как ее мама, работавшая в аэропорту на какой-то из должностей по обработке так называемых пассажиров, встречала Федина или Фадеева, заслуженного писателя в этом роде. Может быть, Евтушенко. Она должна была его встретить и посадить в самолет. Писатель вышел в зал и там потерялся. Она искала его, нашла с большим трудом в каком-то углу. Писатель дрожал от ужаса. Он сказал: "Там голые люди." Она ему не поверила, вошла в зальчик, на который он указывал пальцем. В зале было много голых людей, аккуратно выглядевших, с ручной кладью. Сидят тихо, по-русски не говорят. Оказалось, нудисты отправлялись транзитом на международный съезд. Катина мама почему-то сочла нужным наврать писателю: ничего, мол, вам померещилось, -- и увела его в другой зал. Сейчас я абсолютно не понимаю, каким временем датировать эту Катину историю, и склоняюсь к мысли, что она мне приснилась во сне. Фил был "most celebrated poet" бостонской поэтической тусовки. Он сочинял стихи по-английски, из таких длинных и редких слов, что ими, наверное, подавился бы сам Михаил Зеленый. Носители языка ему завидовали и подражали. (Я не буду рассказывать, кто такой Михаил Зеленый. Михаил Зеленый спал с заряженным ружьем под подушкой (из осторожности). Его собаку звали Космополит.) Вначале он переводил Катины стихи с русского на английский, но потом Катя стала сочинять по-английски сама. Однажды она выпила много водки, отстригла волосы и стала читать стихи в парке: голубям, белкам и американским коллегам (поэтам по профессии). Один известный американский поэт опустился перед ней на колени и стоял так, пока она читала стихи. Скульптурная композиция в Москве невозможная, но на провинциальный городок очень похоже, да. Катя родом из Кишинева. Однажды в ее квартире ночевал скромный еврейский юноша, впоследствии ставший знаменитым галерейщиком. Ему было негде ночевать, и Катя по просьбе друга вписала его у себя -- так он и жил в доме с неделю-другую, а чтобы мама его не выгнала, Катя выдавала его за родственника. Честное слово. Фил, в свою очередь, писал диссертацию по истории. Он нашел в архивах инструкции российским дипломатам XV века (от группы не отлучаться, не пить и языком не болтать; говорить только предписанными формулами, ни словом мимо; когда доберутся до места, передать иностранному государю в дар одного верблюда да прибавить, что остальные два издохли в пути -- на самом деле они и не рождались); обнаружил, значит, в архивах и очень радовался. Рассказывал гениальные истории про московских поэтов и вообще литераторов. Обязательно надо вспомнить о том, как педерасты будили Змею Кундолини. Еще, будучи аспирантом, взял курс "высшей математики", звонил то есть в натуре по телефону и спрашивал, как построить изоморфизм между группой (пол.) вещ. чисел по умножению и просто вещ. -- по сложению. Других таких гуманитариев я не видала. А вот когда мы уезжали из Глазго, мы тоже забыли дома много важных вещей. Например, железный скелет коляски на колесах. К счастью, наша квартирная хозяйка -- между прочим, доктор философии по астрофизике, звать Валентиной -- была жадна до денег. Она нашла прореху в ковре и не поленилась догнать нас в аэропорту. Вот она и привезла нам скелет от коляски, а то так бы мы и уехали с одной коляскиной головой, и что бы тогда? Помещать в друзья придется в алфавитном порядке. Некий нахал уже наврал, будто я пишу от имени "Юли Фридман". Бессовестно клевещут так называемые "друзья". Включу Пирогова, потому что >Ненавижу мужчин и женщин. Завидую, как всегда, Юле Фридман, >за то что она аскарида. Аскаридой может стать каждый. |
| Yulya Fridman | 13:37, July 4th 2001 |
| aculeata |
О старушках
будет ли здесь, когда/если доберусь по алфавиту. Цитирует Мишу Вербицкого: Миша Вербицкий сегодня пишет: "Очень мудрая, конечно, с точки зрения экономической мысль. В принципе, нет большего греха, чем богатство. Все добытое должно быть немедленно потрачено или в крайнем случае проебано нахер. Богатых надо убивать, физически убивать, типа вешать. Основа материального благоденствия это не накопление, как многие (начиная с Маркса) думают, а трата. Каждый, кто хоть несколько дней играл в сколько-нибудь стоящую экономическую стратегию, знает это не хуже моего." и жалуется: >Ведь разумный человек не может не понимать, что это белиберда. По >определению: если кто-то не понимает, что вышепроцитированные строки >суть белиберда, то его разум отказал ему совершенно. То есть это такое >интеллектуальное АО МММ: человек, способный на подобное купиться, >может купиться вообще на все, что угодно. Здесь надо заметить, что на проблемы богатства и накопления у Лени из всех моих знакомых, пожалуй, наиболее радикальные взгляды. О пенсиях для старушек он (будучи человеком, в личном общении, добрым и мягким) не шутя выражается так -- если не нарожали детей, сами виноваты и пускай вымирают. Забавно, что эта мысль (о старушках), даже если б Леня высказал ее в той же самой записи, прошла бы незамеченной. Она сейчас -- в рамках консенсуса. Сейчас действительно и взаправду нельзя обижать богатых, а старушки пускай вымирают. А при советской власти пропаганда работала, формируя общественное мнение против богатых и в пользу старушек, и достигала успеха. А поменялась пропаганда (против старушек в пользу богатых) и -- опять-таки достигла сокрушающего успеха. Интересно. |
| Yulya Fridman | 13:37, July 4th 2001 |
| aculeata |
Рабочий телефон Димы Каледина
тоже). Сегодня. Только что. Звонит девушка, спрашивает строго: -- Здравствуйте. Могу я поговорить с Димой Калединым? -- Ммм, -- растерянно говорю, -- мм. Продиктовать его телефон? Еще строже: -- Да, пожалуйста. (Голос приятный, между прочим.) А почему вы смеетесь? -- Нечаянно, -- говорю. -- Просто, знаете, он здесь не живет, и никогда не жил. -- Да? А как же у меня здесь написано, что это рабочий телефон его оффиса? Я отвечаю глупо: -- Миша Вербицкий здесь живет. Наверное, поэтому. -- А! -- радостно говорит. -- И поэтому все все время звонят! И правда, все время звонят, хоть и не Диме Каледину. Интересно. |
| Yulya Fridman | 13:37, July 4th 2001 |
| aculeata |
Как звали вашего папу?
просил меня напечатать стихи: И с хлебом, и с кашей, и с рыбой ставридой кушайте масло "Новой Изиды"! Это не он сочинил -- это было на масле. Когда мы уезжали в Шотландию, самолет наш летел через Брюссель. Брюссельская стюардесса подошла ко мне в салоне самолета и спросила: "Are you pregnant?" То есть, это она хотела так спросить, но получилось "преньян" (последний слог в нос). Я ее не поняла. Она спросила, нет ли у меня в животе младенца. Я сказала, есть. Она спросила, давно ли; я сказала, месяцев восемь уже. Тут она почему-то ужасно удивляется: "Are you serious?!" Киваю, мол, ага. Она тогда спрашивает: "А вы знаете, что это запрещено?" Оказалось, запрещено не детей иметь в животе, а летать в самолете на больших сроках. Самолет меж тем набирал километры над уровнем моря, я посмотрела в окно и увидела слой облаков с оборотной их стороны. Но меня не ссадили с самолета. Стюардесса заговорщически подмигнула мне и не только не выдала, а даже подарила подарок для будущего младенца. Подарок -- пушистый зверь в пакете, небольшой, вроде головастика, белый весь. В Шотландии дочка Сима повесила всем на двери почтовые ящики из бумаги и картона. На каждом было написано: "Почтовый ящик" буквами всех цветов. Мы с детьми стали переписываться. Оказалось, что Алеша не пишет почти, а Сима пишет письма в стихах точь-в-точь как из девичьего альбома. Я никогда такого не видела раньше, теперь увидела. Стихи почти без рифмы, но не совсем; размер не фиксирован. Где-то эти письма лежат, сейчас их не найти, помню, как назло, самый нехарактерный отрывок: ...и не будет больше Ни домов, Ни людей, Ни садов: Все сгорит Под станцией "Мир"! Я тоже писала довольно аккуратно, сочинила один хит. (Много раз пыталась, но сработало только однажды: это очень трудно. "Недолго мучилась старушка" намного выше, чем какие-нибудь лопасти латаний, но это долго объяснять.) В Южном полушарии Началась зима, Крокодила жарили, Наступала тьма, Плыли тучи серые К Южному Кресту, Демоны с химерами Выли в пустоту. На болота мокрые Иней набежал, Листики поблеклые Ветер обрывал. Негритенок маленький Вышел на крыльцо, Надевает валенки На свое лицо, В шапку ноги кутает, Мерзлый ест банан, Меховою курткою Машет на платан, Яростно бибикает, И на этот зов Обезьяна дикая Вышла из снегов. Вот они целуются, Голова с хвостом, Друг другом любуются И поют о том, КАК (см.) Довольно ужасно (демоны с химерами неуместные, меховая куртка -- вообще позор), с шедеврами школьной поэзии не сравнится, но все же, ура, сработало. В то же утро меня разбудил хор голосов, которые эту повторялку орали на нижнем этаже. (Мелодию они сами придумали сей момент и, по их словам, повторили все вместе 12 раз, до сих пор поют иногда.) Теперь мы знаем, что такие вещи все-таки берутся откуда-то, а не то что полная тайна во всем. Еще там же Миша взял у коллеги, очень хорошего, сломанный якобы компьютер, починил его и юникс поставил бегать. И тогда-то мы с детьми стали учиться программировать на Перле. Помимо таблиц квадратов, кубов, факториалов, разложения на простые множители, всяких систем счисления и прочей обучательной чепухи (для которой этот язык, говорят нам, вовсе не предназначен), дети написали, например, программу под названием "zhri.pl". Вначале она предлагала: "Введите съедобный продукт!" -- вы, допустим, печатали: курица, -- а она вам говорила: "Ну и жри курицу!" Потом сработал какой-то внутренний цензор (я детям ничего не говорила), так что машина теперь просто спрашивает: "Хотел бы ты съесть курицу?" Если "да" -- "Приятного аппетита!" Если "нет": "Ну, на вкус и цвет товарища нет!" Программа, с которой можно говорить о литературе, работает из рук вон плохо, чиню ее по кусочкам. Из-за этого одно окно целиком забито такими диалогами: Как звали Вашего папу? Mat' Значит, Ваше отчество -- Матевич! Как звали Вашего папу? Pod~ezd Значит, Ваше отчество -- Подович! Как звали Вашего папу? pod~ezd Значит, Ваше отчество -- Подович! Как звали Вашего папу? pod~ezd Значит, Ваше отчество -- Подъездович! Как звали Вашего папу? Gol' perekatnaya Значит, Ваше отчество -- Голевич! Не слишком получается, зато детям весело. |
| Yulya Fridman | 13:37, July 4th 2001 |
| aculeata |
Без Миши Флигенко
открытка-подарок Роману Лейбову от Санитаров Что такое друзья? Юзер lenta, не оставивший в своем дневнике ни одной записи, отвечает на все вопросы. Юзер lenta (не оставивший в своем дневнике ни одной записи) вызвал дружеские чувства у двадцати четырех товарищей. Это гениально: завести себе ленту для чтения и посмотреть, сколько человек захочет с нею дружить. Где ты, мой старый друг Миша Флигенко? Миша Флигенко, я люблю тебя. В честь Миши Флигенко включу в друзья всех, кто включил меня, потому что теперь я знаю, кто мне друг, а кто -- нет. Ура! Где ты, Миша Флигенко, слышишь ли ты меня? Вот стихи, давно написанные для тебя: Падение Поставив половой вопрос, Я рухнул в то, что вдруг разверзлось Передо мною! и унес Свои ответы прямо в бездну. Умение Флиртовать ты умела со мною: Почесала мне шпилькою нос И потрогала левой рукою То, что многим напомнило б нос. К половому вопросу Я тобою навек озадачен И никак я тебя не пойму: Половой ты -- но что это значит?! Ты вопрос; кем поставлен? кому? Они все посвящаются Елене Грин. Составим список друзей, не для какой надобности: на душе станет покойнее. Только это долго, они разрешают понемногу зараз. |
| Yulya Fridman | 13:37, July 4th 2001 |
| aculeata |
Очень боялась. |
| Yulya Fridman | 06:03, July 7th 2001 |
| aculeata |
Птичья (двухголовая) симметрия политики и финансов.
называемых либералов. Они различают уровни реальности. Правильнее было бы различать уровни иллюзорности (луковые шкурки). Но либералы, наоборот. Взять деньги (в умозрительном смысле). Для либералов рубль игрушечный (деревянный), а доллар -- настоящий. О рубле можно говорить постольку, поскольку он в таком-то и таком-то отношении находится к доллару. Рубль деревянный, и орел на нем немного похож на сморщенную женскую гениталию. Это может быть. Но доллар-то почему настоящий? Обеспечивается... золотым запасом? Уже полтора века как ничего золотым запасом не обеспечивается. Если найти много золота, оно упадет в цене. Имманентной реальностью золото обладало разве во времена Непобедимой Армады. Нефтью, быть может? Нефтедоллары. Покажите нам чеченские нефтедоллары, или тюменские покажите. Мы вам, в общем, окажем на вас политическое давление и их у вас заберем. Почему же все-таки доллар настоящий? Потому же, почему ты начальник, а я дурак. То есть, все дело в силе (политического) убеждения. (Железный занавес представляется наивным, быть может, но оперативным выходом на первое время, ведь как-то надо разграничить реальность. Выйти из-под гипноза политического убеждения.) Механизмы обратной связи действуют, конечно: если обрушить иену, Япония станет менее влиятельной, и будет еще хуже обеспечивать свою валюту. Если обрушить доллар? Затронуть политический капитал, в любом смысле этого слова -- надежность банковских вложений, моральный облик американского президента? Тогда вслед за долларом упадут бомбы, потому что это и есть аварийный способ восстановления политического капитала. Что мы и наблюдали не раз. Если у тебя есть выбор, начальник или дурак, кого выбирать? Может быть, нужно выбирать начальника (афганская акция как пародия на Въетнам, чехословацкая -- на Кубу тов. Фиделя etc); по законам волшебных сказок следовало бы выбирать дурака. Но нужно, чтобы действовали законы волшебных сказок, а не финансовая математика. Иначе придется тратить миллион на голосуй а то проиграешь, щипать или там с громкими звуками общественного резонанса делать минет секретарше, посылать в Чечню восемнадцатилетних солдат и бомбить их своими же самолетами, якобы по ошибке. Choose between two hands of the Devil. Выбор -- навязывают. У либералов есть своя мифология. Напишу позже об этом, потом досчитаю до десяти и попробую ответить Лёне, очень хорошему. |
| Yulya Fridman | 14:31, July 7th 2001 |
| aculeata |
Сама себя
деле, страшное безобразие, что приходится еще говорить об этом. Что же, Ленин терпел и нам велел. Страдание очищает. "У нас не богадельня." "Сами виноваты." Народ, виноватый в том, что поддерживал неправильный строй. Какой правильный? А открытый свободному рынку. То есть, такой, при котором в государстве имеют хождение доллары, и можно открыть свечной завод. Почему этот строй следует выделять как правильный? Почему в основу этики следует ставить свободу торговли? Тоже интересно, но не так важно для дальнейшего. Рассмотрим чисто гипотетическую ситуацию. В стране имела место общественная собственность на средства производства. Неспособные работать получали право на долю произведенного продукта, потому, что это (например, старость) может случиться с каждым. В какой-то момент, по инициативе сверху, происходит перераспределение общественной собственности. Где же доля продукта, заработанная раньше? А она больше не общественная. Средства и материалы поменяли владельца. Он их выиграл в лотерею приватизации и теперь не виноват, что... не виноват, что... в общем, это теперь его карман, и твоя мелочь в нем потерялась. Неважно, что это не всегда был его карман. Ты о чем думал, когда клал туда силы, здоровье и прочую ерунду? Он же не виноват, что ты такой глупый -- можно было бы сказать, преступно глупый, если бы он не приватизировал карман вовремя. Он не виноват: просто ему повезло. Новые русские из одноклассников, если их поспрашивать, делали жизнь с Остапа Бендера. "Никто из них (н. р.) ничего не воровал", полагает Леня, видимо, тоже потому, что никогда не интересовался этим вопросом. Хотя да, брали что плохо лежит. Что никому бы не пришло в голову охранять -- при старом строе. Люди они симпатичные, они конечно не виноваты. Кто, собственно, как писал еще Герцен, тут мог бы быть виноват? Иди-иди, бабушка Россия, как некая гигантская унтер-офицерская вдова: ты сама себя высекла. Ревизор не примет жалобы на городничего. Последние купоны с твоей долюшки скорбно сострижет международный патриот Илья Глазунов. Мне картины Глазунова очень нравятся. Улет просто, а не картины. Альбома, конечно, не подарит никто. |
| Yulya Fridman | 08:56, July 8th 2001 |
| aculeata |
О либерализме ворон
Леня Посицельский не любит, когда его неаккуратно цитируют. Было так [Новый русский зарабатывает себе на жизнь иначе, чем военное наше поколение. Но его сбережения точно так же остаются на месте лишь до тех пор, пока "строй" обеспечивает их безопасность.] >> Почему же нового русского следует поддерживать, а старушек -- >>отправлять в благотворительную организацию? >Потому что этот "новый русский", вообще говоря, ничего ни у >кого не украл. И уж конечно, вовсе не он украл сбережения >старушки. Цитату из предыдущей записи прошу считать недействительной. Крылов не любит либералов. А я, кажется, люблю либералов. Здесь водятся прелестные, заходят ко мне в дневник. Один уже проповедовал либерализм воронам, пытаясь доказать, что те живут по законам рыночной экономики. "Ворон, где б нам отобедать?" Либеральные вороны слетаются на добрый, могучий, что-то тихо бормочущий себе под нос труп русского богатыря. Кто-то из нас двоих извращенец: или глубоко уважаемый мной Крылов, или я. Или еще: один либерал, личный секретарь пенсионера М., служившего некогда в егерях у тоталитарного диктатора Б., считает, что эстонские компьютеры (сам он эстонский шпион) установили за ним тотальный контроль. "Ты думаешь, у меня шизофрения, да? Думаешь, я начитался газеты З.?" -- спрашивал он, воровато озираясь по сторонам (впрочем, беседа происходила по телефону). Он приводил все новые и новые доказательства, но вдруг споткнулся на слове, помолчал и тревожным шепотом спросил, не прослушивает ли наш телефон кровавый диктатор П. Имена собственные я нарочно не привожу целиком. Либералы, такой народ. Юля. |
| Yulya Fridman | 12:56, July 10th 2001 |
| aculeata |
О временах горбачевской беды
Гущин говорил много о своих вебмастерах и сисадминах, с тем же пафосом, какой применяют против тараканов на этикетке. (Кстати, помнит ли кто еще первую волну борьбы с "домашними насекомыми", как их стали вдруг называть? Года три тому началось, что ли. Ходит по оптовому рынку мужичок в куртке и сапогах, останавливает прохожих. В руках у него плакат: ТАРАКАНЫ, МУРАВЬИ. Производство подмосковного химзавода.) Важно различать вебмастеров и сисадминов, а я тут теряюсь. Поэтому не помню, кому из них Гущин считает необходимым "обрезать все, что выступает, оставить что-то одно, чтобы он мог этим в клавиатуру тыкаться вот так -- и гонять его, как мячик, по комнате. Он такой будет круглый, хорошо от стен отлетает." Скорее всего, это относится к сисадминам, потому что вебмастеров Гущин как раз и зачисляет в домашние насекомые: "Ты им говоришь... [то-то]. Не понимают. Ты им говоришь... [уже другое]. Не понимают. Они же вот такие [показывает], размазать и раздавить, они ползают и жужжат. Они только жужжать и могут. Жужжать и в говне копаться." (Эксплективы и чрезмерно садистские подробности опускаю.) Рассказывал тут же, к слову, гениальную историю про своего друга, дератизатора по профессии. (Дератизатор -- тот, кто уничтожает крыс.) "Он очень хороший, добрый мужик. Ну, дератизатор. Это у них была целая индустрия, они издавали прекрасный журнал "Дератизатор", в литературном разделе "Голый завтрак" ("Naked Lunch" -- Ю.Ф.) публиковали там по частям. И вот, одна фирма присылает к нему заказ: они сняли помещение сроком на год, и беда у них, тараканы достали. Мой друг, дератизатор, пришел туда утром, с опохмела, и решил -- чего там, люди хорошие, проморю я тут у них просто все, чтобы уж во второй раз не приходить. Так он и сделал, разложил им ядов самый полный набор, от всех домашних. А надо сказать, что стены у них в помещении были двойные, полые внутри, и в этих стенах водились крысы. А фирма эта сама была по парфюмерной части, то есть, по утрам к ним приезжали лотошники, покупать у них оптом флаконы разных, допустим, духов, выбирая товар по запаху. ...В общем, дня через три, когда крысы между стенками передохли, и в этом уже нельзя было сомневаться... помещение же, напомню, парфюмерной фирмой было снято заранее сроком на год." По другому поводу Гущин сказал: "Как же, как же. Вот когда я работал в отделении ведомственной охраны... Подо мной было [с гордостью] пять мусоров и инспекция. Мне давали взятки каждый день! Прихожу на завод полиэтиленовых изделий -- дают канистру." -- Пустую? -- Миша спрашивает с интересом. -- А? Пустую, да, они же не производят. Да! Это ведь было, когда я работал в охране, как раз начало горбачевской беды. Народный фольклор сохранился, люди же помнят: "Остановка винный магазин, следующая остановка середина очереди." Пиво кончалось фактически раньше, чем открывалась торговая точка: очередь выстраивалась чуть не с вечера, договаривались, кто с кем. Были драки, доходило до смертоубийств, когда половина того, что привезли, уже была распродана. Ну вот, а я приходил с двумя подчиненными, мы приносили многолитровый баллон... и мне, как миленькие, отпускали всегда! [Помолчав, неохотно] Ну... первой, конечно, шла санэпидемстанция. -- В это время, -- продолжал Гущин, -- винные магазины охраняла милиция. Кто дежурит у торговой точки, зависело от ее статуса. У ларьков -- рядовая милиция, там на углу у нас хороший был мазазин, около него старлей стоял. А самый главный магазин у нас в Казани был, "Азербайджанские вина", азервина. Хороший магазин. В ходу был палиндром на этот счет, "А взял азервин и врезал -- язва". У этого магазина дежурил майор. Я, когда поехал в Москву, решил проверить, эта закономерность сохраняется или нет? Ну, какие в Москве главные магазины, значит, на Тверской и на Столешникова. У одного полковник стоял, у другого -- генерал-лейтенант милиции. И еще много полезных историй рассказывал Гущин, и еще по-всякому отзывался о своих вебмастерах и сисадминах, но нам пора уж. Тем более, что еще не прочитаны комментарии. Много разговоров и странно с непривычки в таком режиме. И друзей опять редактировать, что тоже немалый труд. Миша во сне сказал: -- Газета пушкиноведов. -- Как называется? -- осторожно спрашиваю. -- "Пушкинская мысль". Стало быть, такие дела. |
| Yulya Fridman | 04:45, July 11th 2001 |
| aculeata |
А после ты
неосторожных слова в поощрение, и вот уж их (пользуясь терминологией Гущина) изо всех щелей поналезло. Кто-то излагает свои представления о рекламе и химии вино-водочных процессов по рекламной брошюрке фирмы Пустослофф, с ошибками ее пересказывая; кто-то настойчиво ссылается на мнение знакомых девушек о графиках межвидовой борьбы на свободном рынке... наверное, так и должно быть. Мы не гоним никого отсюда, но предупреждаем заранее, что мы не сможем ответить всем. Тем более, у нас здесь большой перерыв намечается. Делая поиск на Лоренса и воронов, нашла Лотмана: оказывается, он поминал их для семиотических причин. (Ссылка так и называется: семеосфера.хтмл) Когда я училась в школе, Лотман являл собою в меру культовую фигуру, и была некоторая неясность -- отчего так неуклюже сделаны его тексты, отчего в них наукообразный язык тужится и мучительно лезет куда-то, пережевывая все на своем пути, как броненосная армадилла. "Создалась специальная литература, посвященная науке и ее будущим достижениям, научная фантастика. И то, что все эти произведения с жадностью поглощаются читателем, несмотря на их очевидную порой низкопробность, не случайно. В этом сказывается стремление широких кругов читателей понять, что такое научное творчество." ...Культовости это нисколько не мешало, да и вообще, может быть, только у меня и вызывал недоумение этот странный язык устаревших комсомольских отчетов. А сейчас я, кажется, поняла, откуда оно берется. Колмогоров придумал, как оценивать информативность текста. Потом оказалось -- черт его знает, что там оценивается, но идея уже побродила вокруг и пустила корни в разные головы. Лотман, похоже, взялся за нее со своей не человеческой, а какой-то производственной обстоятельностью, и -- вот я не знаю, так или не так, но очень похоже -- фактически стал воспринимать текст как носитель информации, более или менее плотно в нем упакованной. (Не рассматривать как, а воспринимать как.) Как если бы, много лет изучая словесность, он по большому счету не понимал, для чего все это нужно, и вот наконец нашел себе разъяснение. Итак, текст, наподобие брюсовского вола, движется медленно и несет коммуникативную функцию -- вот и пусть несет, как ему ни тяжко. Отсюда тот поразительный пример в кирпиче "Структурной лингвистики", с гусями-лебедями. Приведу еще раз: Ты белых лебедей кормила, Я рядом плыл. Сошлись кормила... -- цитирует Лотман, опять-таки, В. Я. Брюсова, и почти восклицает -- как хороша здесь омонимическая рифма, и насколько она информативнее, чем, например, тавтологичное Ты белых лебедей кормила, А после ты гусей кормила! Любой заметил бы, насколько он улучшил стих уважаемого мною В. Я. нечаянной заменой -- только не Лотман. |
| Yulya Fridman | 06:32, July 12th 2001 |
| aculeata |
Еще о рифмах
(1) Стихи с глагольной рифмой Коль ты, прекрасная, дрочила, И был твой пальчик шаловлив, Ты, верно, юбки намочила, Их словно влагою облив. (2) Стихи без глагольной рифмы Возьми, прекрасная, зубило! Зачем? Не спрашивай меня! Затем, зачем брала точило Украдкой третьего ты дня. (3) Когда не до рифм Я смотрел в глазок украдкой. Многое неясно было. Наклонившись над тетрадкой, В полутьме она дрочила. Только слышны были вздохи. Шелест платья. Скрип пружины. Я молчал. Мешали блохи. Видел: трудно без мужчины. |
| Yulya Fridman | 21:14, July 17th 2001 |
| aculeata |
Откуда берется
Иностранные жесты и новости языка. Когда-то я играла с детьми в "контакт", задумала слово "фонарщик". На вопрос Симы: "Не неприличный ли это жест?" -- смогла назвать только фигу; оба ребенка знали еще. Я сдалась, и дети стали смеяться: "Мама, мама! Самых простых слов не знать." Показывают стандартное водительское приветствие в Америке: все пальцы сжаты в кулак, кроме третьего. "Знаешь, как это называется? -- говорят. -- Это фак." Я поблагодарила (потому что не знала), сказала вторую букву, вспомнила рассказы о том, что будто бы по-японски тот же жест -- выставленный мизинец (по-русски -- целый кулак на локте). Интересно собрать табу, формирующие культурное ядро (и стратификацию общества: элита + дно, которые нарушают, и "граждане", законопослушные, которые помышляют тайно, чтоб нарушать, а нарушителей подвергают обструкции): уже ясно, что единовременное снятие запретов "сверху" (напр., посредством масс-медиа) -- довольно тонкая диверсия, совершенно сбивающая с толку население, на этих табу воспитанное. Новые запреты при этом возникают непременно (скорее всего, привносятся сверху же), но еще возникает целое неприкаянное поколение из свидетелей родительской растерянности, которое просрочило старые запреты, не успело под новые и не знает, как ему быть. Что с ними будет: просто пойдут в "элиту" или на дно? Очень гадостная элита из этого может быть, нерафинированная весьма, и не то чтобы беззаконная, а с блатным каким-нибудь "естественным" законом (рабским, если отвлечься от романтики). Хотя, возможно, оно интереснее. Формально заданный набор запретов -- стандартный ход в научной фантастике (обыгранный тж. Бунюэлем и кем только не). На тот же сюжет формализованной непроизносимости -- фр. анекдот, слышанный отцом лично от генерала де Голля (на сибирской научной конференции, которую тот для чего-то посетил) Молодой человек навещает любовницу и проводит у нее несколько часов в самых различных забавах. Солнце уже садится, и вдруг она просит: -- Милый, а теперь... дилижанс. Молодой человек, не желая обнаружить свое невежество, отвечает: -- Дорогая, отложим на завтра? я немного устал. -- Хорошо, милый, -- соглашается она, отпуская любовника, -- но завтра, непременно, дилижанс. Молодой человек возвращается домой, нажимает кнопку звонка и спрашивает с порога: -- Дорогая, а что такое дилижанс? Жена смотрит на него, ее лицо искажается от гнева, она кричит: -- Поди прочь, негодяй, развратник! -- и захлопывает дверь перед его носом. Молодой человек, совершенно заинтригованный, бредет по улице и вдруг вспоминает: тетушка, пожилая светская львица, уж она-то должна знать. Берет извозчика, спешит к ней. Тетушка при смерти. Молодой человек заявляет о желании проститься с ней; его проводят в покои, где она лежит бледная и почти без дыхания. Он садится рядом с ней на подушки, наклоняется и шепчет в самое ухо: -- Тетушка! Что такое дилижанс? Тетушка приподнимается на подушках. Ее лицо розовеет. Еле слышно она произносит: -- Ах... дилижанс! И умирает. (Анекдот, вместе с двумя другими рассказанный, чтобы объяснить сибирским ученым, откуда берется во Франции Мопассан. Не знаю, впрочем, что в нем хорошего.) |
| Yulya Fridman | 10:25, July 18th 2001 |
| aculeata |
Фефермыглов
ящике с одеждой лежат одни половые тряпки. Помогла найти нужный предмет. Потом Миша лег спать, несколько раз провел по мне рукой и говорит: "Ну и, блядь, ну." -- "Что-то не так?" -- спрашиваю. -- "А? Да нет. Мне просто пришло в голову... я доказал один очевидный факт. Который вроде бы должен быть общеизвестен. Могу даже сказать." -- "Ммм," -- пытаясь спать, говорю. "Просто все эти роторы, градиенты... я бы расстреливал, кто их пытается преподавать, -- говорит Миша. -- Зачем они нужны? Только чтобы вносить путаницу. Как называется, которая делает из векторного поля функцию? Дивергенция? Ну вот. Я доказал, что если дивергенция постоянна, то векторное поле неограниченно. Смотри... [следуют рассуждения о теореме Гаусса-Остроградского; поток через поверхность шара с радиусом растет квадратично, а интеграл по объему -- кубически] Удивительно, что я об этом нигде не читал." Я слушаю с некоторым ужасом и даже начинаю возражать, но просыпаюсь окончательно и говорю: "Миша. В этом нет ничего удивительного. В пространстве, равномерно начиненном положительным зарядом, и напряженность поля была бы неограниченная, но ясно, что никто не обсуждает такие ситуации." -- "Это потому, -- настаивает Миша, -- что роторы, градиенты, дивергенции вот эти, все это надо запретить. Я бы все это расстреливал. Зачем? Есть теорема Стокса в многомерном случае, с ней все понятно. А когда начинаются эти вот роторы, дивергенции... то же самое -- если у тебя есть поле, ротор от которого постоянный, и оно само ограниченно, то это поле равно нулю. Например, нельзя же спать, когда тут вентиллятор. Зачем ты поставила его так близко? Понимаешь, он еще ходит по кругу. Только что он дул мне на ноги, а теперь на голову." Я вдруг понимаю, что Миша давно уже спит. Накрываю его одеялом, тем не менее, спрашиваю: "Теперь ты можешь спать?" -- "Очень хорошая фамилия, -- отвечает Миша мне, -- Фефермыглов. Она пришла оттуда, откуда сны." |
| Yulya Fridman | 15:45, July 18th 2001 |
| aculeata |
О друзьях еще
цифры не сходятся). Читаю при этом друзей, многих впервые. User=olena по имени Рита. Тот самый слог, который -- ау, типа, Дима Л. переставала знать куда иду, путала первых встречных людей с персонажами, болела температурой, называла себя аглаей - вон там все написано: болела температурой, называла себя аглаей -- такой бродский незлокачественный, неосознанный до того, что гандлевский уже. (Бродский, гандлевский зд. прил. кач.) Жаль, что бессодержательно, то есть, если user=olena лет двадцати, то круто весьма, а если наших лет, то уже немного жаль. User=labas. Этого знаем: физтех, как они себя называют; интересуется литературными конкурсами. Стишки некоторые очень ничего себе. А на южной границе копают окопы победитель войны со своими словами - боевой генерал с головой вместо жопы и его заместитель с тремя головами. Впрочем, от меня здесь явно рекламы не требуется: у user=labas премного друзей. Физтеховские истории. У данного автора они, в общем, хороши. Обыкновенно ж они скучны до безобразия -- если не знать контекста. Контекст такой, что по весне студенты М(ФТИ) висят на деревьях, как дохлые кошки. Устают учиться (студентам постоянно промывают мозги, что физтех крут, и им должно быть трудно учиться). Ну и женских студентов, опять же, нету почти. Есть долгопрудненские девочки, красивые. Было два, кажется, корейских сокурсника. Одного звали Михаил Сергеевич. Он ужасен был. Другой, хороший, иногда немного хотел повеситься. Девушки (в нижнем этаже) шутили: представляешь, мол, просыпаешься утром, напротив в окне висит Кадыр... а глаза такие добрые-добрые! Но он не повесился, а погиб под колесами двухвагонного поезда. Это на ст. Новодачная есть боковой путь, узкая такая колеечка, по ней между тремя и четырьмя часами утра ходит поезд из вагончика и (позади него) паровозика. Кадыр шел по этому пути выпивший, назад не смотрел, а машинист не смотрел вперед. Вскоре погибла девушка одна, при тех же обстоятельствах, в то же самое время суток. Один мой приятель -- но не стану его называть, а то у него уже были с отцом неприятности -- неаккуратно косил армию и попал в долгопрудненскую психбольницу. А это довольно ужасное заведение. Мы ходили его навещать, у меня там поклонник был, псих лет сорока, очень хороший человек. Шизофреник, по-моему. (Косивший друг, назовем его Димой, беседовал как-то в приемный день со своей девушкой, а мой поклонник, псих, подошел, вмешался и говорит ей: "Дима -- хороший парень. Я тебе за него ручаюсь. Дима -- очень хороший человек." Потом он потребовал от Димы той же любезности в моем отношении. Дима сказал мне, что этот псих -- мы не знали, как его звать -- очень хороший человек, и что он лично мне за него ручается. С тех пор я знаю.) Потом приехал отец этого приятеля, довольно крупный ученый не из Москвы. Накануне нам звонили, предупреждали, чтобы не поднимать трех тем: психических болезней, учебы и армии (потому, что отец очень волнуется). И еще сказали, что он волнуется -- не попал ли мальчик под дурное влияние, насколько благополучны друзья, с которыми он общается там. Моя подружка и я всю ночь убирали и проветривали в комнате, в которой мы жили примерно втроем, пока Диму не увезли. Была ранняя весна, холод и снег, но нужно было во что бы то ни стало изгнать табачный дым, пропитавший все. Утром мы решили выпить чаю, взяли где-то кипятку и обнаружили, что почти нет заварки. Тут за подружкой с вахты пришли. Стаканчики мы почему-то убрали в шкаф. Пришел, стало быть, отец, которого все и ждали. Мы боялись, что он заметит что-нибудь и расстроится. Мы предложили ему чаю. Он, к сожалению, согласился. Мы раскрыли шкафчик и достали оттуда стакан с жидкостью нежного цвета. Гость наш почти незаметно подпрыгнул на стуле, отказался и потом долго не сводил глаз с этого шкафчика. Что-то он сказал о своем сыне. Подружка после уверяла, будто бы ему отвечала я: "Да. Были трудности. Теперь они преодолены. Теперь они, наверное, позади." Я этого не помню; наверное, мне было его жалко и хотелось подбодрить, но еще больше хотелось спать. Когда мы вели гостя в психбольницу, он сам заговорил о сессии. Подружка сказала осторожно, что с сессией Диме будет трудно успеть, так как в этом семестре ее решили устроить на месяц раньше. Надо сказать, что сама она была в академическом отпуске, а я как раз нет; зато я давно не была в институте, и сообщенная ею новость меня поразила. Я тут же вмешалась и стала требовать подробностей -- мне все казалось очень интересно, но подружка, к моему недоумению, постаралась перевести разговор. Отец вроде бы, ужаснувшись, молчал. Но это все цветочки, конечно. Когда отец приятеля вернулся, чтобы помочь нам его развлечь, в комнату набилась целая толпа однокурсников. Они не были предупреждены, поэтому поговорили вначале об учебе, затем о психических болезнях (многие делились личным опытом), затем об армии и вообще обо всем. Коронным номером явился визит моего замечательного одногруппника по имени Кирилл, который в то время очень увлекался гипнозом, ходил даже на сеансы какие-то и учился у человека по фамилии Шайфет. Лучше всего ему давался самогипноз. Он обычно поступал так: "вводил себя" в состояние гипноза, давал себе задачу и ключ к пробуждению, потом шел эту задачу выполнять. Мы все к нему привыкли. Поэтому, когда посреди довольно рассудительного разговора без стука распахнулась дверь, вошел юноша с широко раскрытыми, сильно выпученными глазами, невидящим взглядом обвел собравшихся, качнувшись, встал посреди комнаты и вытянул перед собой руку ладонью вверх, никто из наших не удивился. Кто-то, не переставая говорить, встал, раскрыл холодильник, вынул оттуда яйцо и положил юноше на ладонь. Юноша с глазами крепко сжал яйцо, развернулся кругом и, ни слова не говоря, удалился. (Это он дал себе такое задание, в состоянии гипноза сварить яйцо. Действительно, время было голодное, но отказать точно не отказали бы -- иначе он так бы и остался стоять с вытянутой рукой посреди комнаты.) Иногда слова бессильны; мы, помню, решили ничего уж не объяснять. Кстати, потом отец приятеля говорил -- уютная комната, чисто прибрана, вот только люди странные и уж очень накурено. А ведь мы проветривали всю ночь. Отличный Иван Поликарпов, да. |
| Yulya Fridman | 00:19, July 19th 2001 |
| aculeata |
С тех пор я стихи не пишу
программировании. С разрешения автора (он все равно не читает). Когда мы были в 9-ом классе, нам поручили летом вместо практики писать большие и важные программы. Я решил написать программу, которая писала бы стихи заместо советских поэтов. Тогда я над ней трудился месяц, но теперь понятно, что она была простецкая: писала в рифму, следила за ударениями, только несколько типов предложений было разрешено (тип предложении определялся последовательностью слов (подлежащее, глагол и т.д.). После всех моих этих трудов осталось ввести только словарь. Я выбрал, ради хохмы, словарь Остапа Бендера из "Золотого Теленка". Програма проработала только один раз, успев распечатать в районе 600 стихов, перед тем как ее убили. К сожалению, после создания первого стихотворения, последующие стихи создавались вариациями в предыдущих, и все 600 стихов оказались очень похожими друг на друга. Тем не менее, я счел задачу выполненной, так как они были такои же бредятиной, что и стихи советских поэтов. Но наш идиот программист отказался принимать у меня эту программу, сказав на полном серьезе, что она пишет антисоветсие стихи (это из-за используемого словаря). Пришлось мне идти к Н.Е., которая, с трудом разобравшись в обстановке, к глубокому изумлению нашего мудня, все-таки поставила мне зачет. С тех пор я стихи не пишу. |
| Yulya Fridman | 00:29, July 19th 2001 |
| aculeata |
User=aqualung
Надо показать ему мокриц-многоножек с мокрыми усами, которые очень быстро ходят ногами назад. А Жариков сочиняет не все тексты, нет. Иногда поет народные. Собственные у него такие же. |
| Yulya Fridman | 16:40, July 21st 2001 |
| aculeata |
Транспорт
об общественном транспорте. Наташа рассказывала, как она пришла однажды на автобусную остановку, чтобы ехать не припомню куда, кажется, в село Степанчиково. А там старушка стоит, и говорит ей: ты, мол, что тут, милая, в Степанчиково тебе? (Или не припомню, куда.) Так вот ты зря и пришла сюда, доченька, автобус твой уже с полчаса как уехал. Женщина одна приходила сюда, как ты, тоже ей в Степанчиково, так она помыкалась-помыкалась и уехала вот на такси. Наташа тогда пошла разузнавать, что с автобусом и будет ли, расписание -- черт его знает, висит на месте, но ничего в нем вроде не сказано. Дошла до диспетчерской. Слышит в ней громкие голоса. Постучала в дверь, как будто затихли. Входит, а там планерка. Увидели ее сотрудники автобусного парка и давай хохотать. Наташа осматривает себя на предмет смешного беспорядка в одежде, не может найти изъян. Потом глядит, а сотрудники эти в основном мужики, которые, сидя на планерке, давно уж наскучили друг другу своими рожами. Поэтому им просто смешно: вона, мол, девка пришла. Но и бабы тоже там есть, и им смешно. Наташа спросила, а что, мол, поедет кто в Степанчиково? (Может, и не в Степанчиково, я не припомню.) "А что, надо?" -- ее спрашивают. -- "Надо," -- отвечает. "Я поеду," -- один говорит, -- "И я," -- другой говорит, -- "А я-то? Я хоть сейчас!" И хохочут все еще громче. Наташа обиделась: вы, мол, все на словах, а мне бы на деле. Тут одна баба кричит какому-то дальнему: "Витек! А она на деле хочет!" -- Витек пришел: "Я согласен." Наташа посмотрела на Витька и ушла из диспетчерской. Тут и автобус подошел на Степанчиково. Или еще, говорит Наташа, еду я на трамвае, и он почти упирается в стену на перекрестке (называет) двух улиц. Я смотрю: вроде место знакомое? что такое? Точно, я здесь была, и здесь еще будочка. И вспомнила, что когда-то давно (общий знакомый) В. работал ночным сторожем в трамвайном парке! А я один раз ходила к нему на свидание. Ночью, прямо в той будочке. Там было все очень романтично, на стенах какие-то графики... Потом говорили о частном транспорте. Наташа сказала, что однажды ее подвозил один таинственный молодой человек, который хоть и рассказывал свою жизнь, как положено в таких случаях, но как бы и нехотя. Вначале он признался, что он тут не сам по себе, а числится с машиной при одном неизвестном учреждении, потом как-то проговорился, что учреждение это военное, и только потом уже рассказал, что служит личным шофером у генерала. Попал к нему так, что еще в армии возил одного офицера, а потом, сколько-то лет спустя, тот офицер выслужился в генералы, разыскал его и к себе выписал. Наташа вспоминает -- да, мол, было еще кино, кажется, "Москва слезам не верит", и там говорили, как становятся генеральскими женами: выходят вначале замуж за лейтенантов... "Ну нет, -- говорит шофер генерала, -- со мной было не так." Признается, что ему с самого начала вовсе не нравилось возить генерала. "Он, когда еще генералом-то не был, у него был трудный характер. Вот помню, я веду машину, а он едет за мной на заднем сиденье, и в руках у него рация. А она тяжелая. И вот, чуть что не по нем, он начинает меня этой рацией по голове бить. У меня вся голова была в шишках, как я его возил." -- "Ну и что же, -- спрашивает Наташа, -- вы на него не сердились?" -- "Ну, -- говорит шофер генерала, -- тогда, по молодости лет, я, конечно, сердился. Сейчас бы я не стал сердиться, конечно, а тогда молодой был. Один раз, помню, он стал меня бить по голове рацией. Я терпел-терпел, потом остановил машину и говорю ему: все, Виталий Владимирович, дальше я вас не повезу. Езжайте сами. Вышел из машины, ключи ему бросил, пошел пешком." -- "И что генерал?" -- спрашивает Наташа. -- "А он, -- поправляет шофер, -- тогда еще генералом не был. Ну, что? посидел-посидел в машине, сам-то везти не может. Побежал за мной извиняться. Нервный я, говорит, ты извини." А теперь, шофер жаловался, ему редко приходится самого генерала возить: все больше жену да дочку. А по выходным ему дают поводить мерседес. Потом что было, не помню. Надо еще привести выдержки из письма Вити Абкевича, записать про Псоя что-то и сократиться уже до выхода :ЛЕНИНА:. А то невозможно работать, не знаю, как получается у людей. Спасибо хоть почта сломалась. |
| Yulya Fridman | 13:43, July 23rd 2001 |
| aculeata |
Валкирии
там торгуют лица кавказской национальности. Тулские пряники Саюз Апалон А вот в тбилисском издании Мандельштама 1990 года стихотворение из "Камня" Летают Валкирии, поют смычки -- Валкирии мощные пышногрудые, как продавщица в будочке. Еще в этом издании ко всем стихотворениях, где фигурирует что-нибудь девичье или женское, есть сноска внизу страницы, например: Обращено к О. Арбениной |
| Yulya Fridman | 10:15, July 24th 2001 |
| aculeata |
А мы думали, что демократия
Дикая все-таки страна, дикая. Неисправимая. Большинства россиян, fuck. А мы думали, демократия - это защита прав меньшинств. Надо верить: они (демократы), точно, думали. Нет, чтоб в словаре посмотреть: democracy [этимология опущена] 1. government by the people, either directly or through elected representatives. 2. a country, state etc. with such government. 3. majority rule. [...] Откуда берутся такие аберрации, из телевизора? Многие думают, демократы у нас просто такие люди, ну то есть с проблемами, как папу-маму звать спроси и то не скажут. А мне кажется, причина в другом. Выдержка из письма В. Абкевича про скандинавские путешествия (говорит, американцев в этой части Европы не то что ненавидят, а относятся к ним спокойно, вероятно, потому, что их там мало): Перед отьездом мне говорили, что Норвегия - самая красивая из этих 3 стран, потом идет Швеция, а Дания - уже не то [...] В действительности, все наоборот. В Норвегии народ ужасно скучный, красивых городов нет. Остается природа, которой они ужасно гордятся. Природа состоит из фиордов. [...] В Швеции народ будет повеселее, но только в сравнении с Норвегиеи. В Стокгольме есть несколько "старых" здании 18-ого века и один собор 15-ого века (действительно симпатичный, с той самои статуеи св. Георгию, которая находится в состоянии "надавания" змею). [...] Народ в Дании гораздо веселее. Помимо бичей, которых я тебе описывал, много веселых пьяниц тихо писающих в канавы и разгуливающих от пивной к пивной. Вот пример: стою я на станции, смотрю, с какой платформы отходит мой поезд. Подходит пьяный в зюзю дядька: "давай мол помогу, тебе куда надо?" "Туда-то." "Так далеко??? Посмотри - туда 41 минуту ехать! Зачем??? Тут так хорошо!" Проявляю упорство. Он вызывается проводить меня на станцию, причитая "Так далеко... 41 минута... Зачем???" Потом вдруг: "Ты американец? Газеты читал?" "Да. Нет." С ужасом: "Так ты не знаешь, что произошло в Америке?" Несмотря на комизм ситуации, отвечаю с некоторой нервозностью (все же 2 недели я не следил за новостями): "Нет". "Еще одну ракету запустили!" |
| Yulya Fridman | 23:35, July 24th 2001 |
| aculeata |
Гоняет мальчиков
в Царицыно. Машка, от роду пяти месяцев, имеет платье и трусы с розочками и какими-то, наверное, кружевами или оборочками (подарок красивой девушки Люц, которая куда-то делась совсем). Расцветка белая с розовым, для пущей гендерной определенности. Прохожие уже не первый день останавливаются и умиляются: боже мой, какой красивый мальчик. Не знаю, чем это объяснить -- скорее всего, Борис Моисеев, израильская певица без хуя (или все-таки с хуем? она отрезала или нет?) и прочие товарищи из телевизора за последние годы окончательно сбили с толку наших прохожих. Люди утрачивают ориентацию. Примеров тому не сосчитать. Вот старая история -- где-нибудь в августе позапозапрошлого года в Москву приехали Катя с Филом, и мы ездили их навещать. В метро на Кировской длинный эскалатор, движется медленно, делать все равно нечего, мы стали целоваться. Молодые люди со встречного эскалатора, поравнявшись с нами, говорят с укоризной: "Ну блин, мужики, что ж вы это уже блядь... прям в метро!" (Почему-то, не сговариваясь, мы, Миша и я, возмущенно крикнули в ответ: "Гомофобы!") Надо ли говорить, что у меня довольно длинные волосы, до пояса, женская форма одежды и проч. На днях Р. Лейбов, любезно сопровождая нас с Машкой в Царицыно, говорил, что кто-то должен написать про Псоя и Щербакова; я не поняла, почему, а он объяснил примерно -- в одном заведении учились, контингент поклонников заведомо пересекается etc. Даже если так, не очень похоже, чтобы здесь было что-нибудь интересное. "Настоящие" поклонники Щербакова очень закрытая среда, вне которой все, что он делает (я и не знаю, что он делает в последние лет десять, кроме того, что выпускает на редкость немузыкальные диски из старого материалу), представляет в лучшем случае исторический интерес. Щербаков происходит из КСП, и даже там несколько выделяется своей пафосностью, представляя (в текстах) бардовское дело как жреческое служение, очень, к сожалению, обобщенное. Тогда казалось, что есть жреческое служение вообще -- с одной стороны, явное язычество, с другой, конкретную сущность, которой служишь, указывать необязательно. Это все, наверное, от неправильно понятого Пушкина происходит. Поэтому здесь, как водится, необходимо присутствует противопоставление черни и масскультуре, то есть эстраде. Псой как-то до того другой, не только других масштабов, но и сама метрика вокруг него иначе устроена, что о них рядом говорить неинтересно. Это тоже для интеллигенции, да, но отнюдь не для аскетически настроенной интеллигенции, а для скоморошествующей, которая при том вроде бы понимает Грушенькин изгиб и стремится опростить какую-нибудь дерриду в метафизическом смысле. (А может, ничего не понимает и ни к чему не стремится, но слушает музычку и ей уже кажется, что стремится и понимает.) Псой артист типа, или даже не то чтобы, а просто манера исполнения у него, по замыслу, как минимум наравне с текстом несет информацию. Впрочем, бог с ними, как-то действительно одно с другим не идет. Или вот на даче у Иры Немировской -- возвращаясь к безумным прохожим -- гостили мы с детьми, и там на меня напала поразительная собака. Лохматая, часть шерсти дыбом стоит, а другая часть шерсти прилипла к ней. Она лает и пытается напрыгнуть, но стоит остановиться, с ужасом отскакивает и прячется за деревья. Собака эта бежала за мной от магазина почти до самого дома, а потом вышла ее хозяйка, лохматая старушка в платке, и говорит: "Кыш! Кыш, дурень! Ты что, не видишь? Это же девочка." -- и мне: "Ты, дочка, извини. Это он не понял, кто ты есть. Он у меня всегда мальчиков гоняет. А тут что-то нашло на него, дурака, я й не знаю, что. Ты не бойся, он ничего не должен сделать тебе. Он у меня... гоняет мальчиков." Мне тогда сразу понравилась собака, я только хотела бы знать, что она мальчикам делает. Перед уходом не забыть изучить друзей Тифарета хотя бы до литеры "f" и включить всех неужасных -- сделать постепенно ленту, которую проще читать. |
| Yulya Fridman | 13:32, July 28th 2001 |
| aculeata |
Пушкин Пушкин лежит в земле сырой. Плачет над ним старушка мать: "Что же ты, Саша, сыночек мой?" Что же ты, Пушкин? пора вставать. Встань и пройдись, покажи себя. Трудное время, и жизнь трудна. Может быть, там, где любовь одна, Что-нибудь сделают для тебя. Ярче глаза ее, чем рассвет, Губы ее огонь и дым. Вспомни, как ты держал пистолет, Был беспощадным, был молодым. Вспомни -- чтоб вывести эту мразь, Только один можно дать совет: Выйди из дома в слякоть и грязь, Пусть бьет без промаха пистолет. Ради любви, ради дивных снов Пусть не смолкает поганый крик. Только тогда мы омоем штык Праведной кровью твоих стихов. Миша купил два чайника: электрический арийский и заварочный брахицефальческий круглый, держит обоих у себя в офисе. Не можем решить, позволить ли им размножаться. Миша считает, что если арийский чайник мужской, то можно. Между тем, панарийский альманах "Раса" за нумером 5 в статье "Вождь и руководители СС о любви, сексе и браке" сообщает: "та часть [арийской] расы, которая сохранила свою чистоту, опять будет стремится к бракам только с чистыми в расовом отношении элементами, и таким образом будет положен конец дальнейшему смешению. Тогда [недочеловеческое] население, которое получалось в результате [расового] смешения, опять отступит на задний план, разве только что оно в количественном отношении стало уже такой гигантской силой, что никакое сопротивление со стороны сохранивших чистоту элементов уже невозможно." (Пояснения в квадратных скобках к цитате из А. Гитлера не мои, так в альманахе.) В остальном все по-старому, только зубы болят сильней. |
| Yulya Fridman | 12:06, July 28th 2001 |
| aculeata |
Театр закрывается
совершенно такие же. У последних активная память очень маленькая, зато и лог-файлы периодически стираются начисто. Это делает возможным игры Берна: механизмы не то что живут, а пытаются воспроизвести одни и те же сценарии с разными наборами объектов. Возможно, "человек" на самом деле тоже механизм, и отличается только встроенной функцией "скучно" (= "да" или "очень"). Из-за нее он не способен дважды включиться в один и тот же сценарий, или будет морщится, а в конце его стошнит. Хармс писал о том, как нечто похожее произошло с целой семьей людей. Хотелось бы знать, как различить на вид. |
| Yulya Fridman | 17:13, July 29th 2001 |
| aculeata |
Выбирайте любовь
Говорили раз о любви в связи с проектом Current music: 93, Thunder Perfect Mind (0 replies) |
| Yulya Fridman | 12:59, July 31st 2001 |
| aculeata |
Интернетные террористы
Завершающие пассажи сегодняшнего спама про 99 миллионов Current music: УОБЮБМБ вБОДБ юЕФЩТЕИ, РПФПН ыЙОЫЙММЩ (0 replies) |
|
[ Aculeata's Livejournal
| info
|
Add this user | Архивы Aculeata |
Оглавление |
memories ] 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | |
