gollie
 |
Запоздалое продолжение
Оканаживание для начинающих (начало здесь)
в помощь самозванцу-самоучке
(часть II)
Если использовать данный материал исключительно практически (то есть в целях обмана граждан третьего мира гражданами второго мира, желающими выдать себя за граждан первого мира), то важнее всего его первая часть, посвящённая монреальской географии и ориентировке на местности. Все праздные разговоры со лже-канадцами, как, впрочем, и с настоящими канадцами, обычно не выступают за рамки что? и где?. До когда? уже дело не доходит. Тем не менее на вашем пути может попасться удивительно дотошный собеседник, или же некто, обладающий острым зрением и даром дедукции. Любая маленькая деталь, которая вам кажется незначительной, выдаст самозванца в глазах такого Шерлока Холмса.
Вот почему за первой частью следует вторая, посвящённая более широким аспектам канадского (и, в частности, монреальского) бытия. Я даже осмелюсь посягнуть в ней на то, что называют ментальностью (та химера, на которую обычно валят все беды той или иной нации). Если уж вы приехали из Монреаля, то вам хорошо бы знать не только на какой улице вы живете, но и, по крайней мере, на каком языке там разговаривают. Поэтому, говоря о канадской нации, перейдём наконец к одному из важнейших аспектов местной жизни к национальному вопросу.
Поскольку вы собрались работать учителем английского, проблема выбора своей национальности перед вами не стоит. Вы, конечно же, англоговорящий монреалец, то есть представитель местного меньшинства, со всеми вытекающими последствиями.
Уточним, обратившись к истории: англоговорящая часть Монреаля складывалась не только из британцев, но и из шотландцев и ирландцев. У первых фамилия на Мак (напр., Макленнан). У вторых на О (напр., ОБрайен). Первые скорее белобрысые. Вторые рыжие и веснушчатые. Как шотландцы, так и ирландцы корней своих не помнят. Правда, в местных военных гарнизонах обязательно есть свои волынщики (как в Красной Армии трубачи), а монреальский парад в честь Дня Святого Патрика (ирландский национальный праздник, если кто-то тщательно игнорирует глобализм и не в курсе) считается старейшим и третьим по величине в наше время на североамериканском континенте.
Флаг Монреаля выглядит следующим образом: на белом поле красный крест, и в каждой из четырёх частей по национальному цветку. От англичан роза. От шотландцев репей. От ирландцев трилистник. И от французов лилия.
Недавно к власти пришла новая администрация и решила отменить прежнюю символику в связи с муниципальными слияниями. И вот, прогуливаясь на днях, я увидел странный флаг: тот же красный крест на белом поле, но в каждой из четырёх частей... по кленовому листку почему-то ЗЕЛЁНОГО цвета! Что это: намёк на марихуану или очередные происки глобализма? А может быть, чья-либо отдельная сумасшедшая инициатива? Узнать нельзя.
О марихуане речь ещё зайдёт, а пока расскажем о монреальской ментальной географии. В прошлом абзаце прозвучало слово муниципальные слияния. Это одна из последних местных новостей. Представьте себе, что Васильевский остров в Петербурге является не районом, а самостоятельным городом, со своей мэрией, полицией, правилами дорожного движения и т. п. Представьте, что и Лахта отдельный город, и Коломна, и даже Ржевка. Именно так протекала жизнь в Монреале с незапамятных времён до наших дней. На острове Монреаль существовали десятки городов и деревенек. Некоторые из них со временем присоединялись к Большому Монреалю (который, кстати, при закладке и вплоть до восемнадцатого столетия назывался Виль-Мари), а некоторые так и остались независимы. Отметим из таких Вестмаунт город богатых шотландцев, англичан и евреев, расположившийся на склоне горы Мон-Рояль. На другом ее склоне зеркальным отражением раскинулся Утремон (живут в нем богатые французы и евреи). С третьей стороны горы, чуть пониже, в долине, в начале этого века зародились город Кот-Сент-Люк (живут богатые евреи) и Хэмпстед (живут очень богатые евреи). Дальше на западе сменяют один другого спальные прибрежные полукурортные городки, объединённые общим названием Вест-айленд.
Но несколько месяцев назад одним росчерком пера все эти города прекратили своё существование. Бывший мэр Монреаля Пьер Бурк лелеял идею объединить все муниципалитеты в город-остров, и правительство наконец его поддержало, но первые выборы в этом самом городе-острове Бурк провалил в пользу своего противника Жераля Трамбле.
Если бы можно было так же одним росчерком пера решить и национальную проблему, никто не замедлил бы это сделать. Впрочем, по правде говоря, драматизировать борьбу англичан со французами способны только биржевые придурки и истеричные публицисты. По отношению к Канаде смешно звучат речи о терроризме и погромах. Вражда есть, непонимание существует, но они не то что тлеют на маленьком огне, а даже, можно сказать, и вовсе ничем не подогреваются.
Учитывая, что вы англичанин, принадлежите к лагерю, некогда захватническому, а теперь неоспоримо миноритарному в Монреале, проведём небольшой экскурс в историю англо-французских отношений.
Индейское слово Канада (каната значит деревня, кажется, с ирокезского) изначально было калькировано французами и произносилось с ударением на последнем слоге. Когда в устье реки Святого Лаврентия (Сен-Лоран) впервые в 16 веке появились французы (экспедиция Жака Картье), никто из англичан и знать не знал о местных перспективах. В 1608 году французы основали Квебек (нынешнюю столицу провинции), а в 1642 Монреаль. Занимались они в основном торговлей мехами. Жизнь у них была тяжёлая, прирост населения маленький, связи с метрополией минимальные. У англичан же, к югу, жизнь била ключом. В итоге они задавили французов количеством. Войны же как таковой почти не было. В середине 18 века (год я забыл, но его помнить не обязательно) в ходе битвы на Авраамовых полях (Abraham plains, plaines d'Abraham), продолжавшейся не более получаса, французы потеряли город Квебек и были завоёваны англичанами.
Это не привело ни к каким репрессиям. Всё осталось как прежде: французы продолжали скупать у индейцев меха (только над ними теперь появились шотландские начальники), а также ходить в церковь и возделывать землю. А англичане стали торговать.
Постепенно имя страны было перехвачено англичанами, а изначальные канадцы т. е. потомки французских переселенцев стали называться канадцами французского происхождения (French-canadians, canadiens-francais). Со временем на этом лингвистическом фронте произошла та же история, что и с североамериканскими неграми. Канадцы французского происхождения были переименованы в кебекуа (квебекцев, Quebecois). Есть и их устаревшее презрительное название frog, лягушка, по степени неполиткорректности сравнимое со словом ниггер и в наше время практически неупотребляемое.
Ко второй половине 20 века английская часть Монреаля занимала явно доминантное положение. Французы же работали на заводах, на низших должностях, в сфере услуг. Бизнесом не занимались, так как наживу не одобряла католическая церковь (англичане по традиции протестанты; впрочем, сейчас в церковь ходит мало кто и это совершенно несущественно). Между тем, к тому же времени демографический перевес оказался на стороне французов, чьи нормандские матроны стабильно с 17 века рожали по 10-15 детей. Эти и другие факторы привели в 60-х годах к так называемой тихой революции (quiet revolution, revolution tranquille) и к переходу власти (в 1976 году) к сепаратистской Квебекской партии.
Общее соотношение наций сейчас в Монреале следующее: 40% французы, 20% англичане и 40% иные. После франко-канадского демографического бума у них начался беспрецедентный демографический спад. Теперь все белые люди, независимо от происхождения, повальным образом стерилизуются, родив одного ребёнка или даже его не дождавшись. Если так пойдёт и дальше, Канада окажется задавлена чёрными и жёлтыми.
Квебекская партия правит и сейчас (во главе с Бернаром Ландри), но добиться отделения провинции она до сих пор не смогла. По разным причинам. Во-первых, французы склонны к компромиссу. Чем провозглашать независимость, они скорее введут какой-нибудь законопроект сугубо символического характера, как, например, пресловутый закон 101, запрещающий вывески на английском языке. После него Монреаль наконец-то приобрёл вид французского города, но крючкотворы-англичане и по сей день упражняются в навязывании судебных процессов против нарушения своих конституционных прав и запрета афишировать услуги по-английски.
(Для справки: закон не действует в отношении торговых марок. Поэтому никто не обязан переводить burger king в roi des bourgeois.)
Закон 101 также запрещает иммигрантам отдавать своих детей в английские школы. Франкофоны равным образом не имеют на это прав. Английские школы открыты только для детей тех родителей, которые сами в своё время получили образование по-английски. Против этой части закона тоже постоянно затеваются крючкотворские судопроизводства.
В целом Монреаль производит вид французского города, но если вы заговорите с прохожим на улице по-английски, он поймёт и ответит. 95% франкофонов знают английский. То же с противоположной стороны, особенно если говорить о молодёжи. Впрочем, без французского вполне можно прожить, так что если вы в нём полный ноль не отчаивайтесь, разоблачить вас не удастся.
Тем не менее очень полезно вспомнить Войну и мир и обладать минимальным набором французских слов, произносимых с английским акцентом. Это трейдмарк англоговорящего Монреаля. Монреальского английского как такового не существует (и канадского английского тоже), что, безусловно, крайне упрощает вашу задачу. В свою очередь, очень распространён монреальский английский вариант французского. Местные англичане при каждом удобном случае щегольнут словами круассан (булочка), фондю (блюдо из расплавленного сыра), тизан (травяной чай), багетт (французская булка) и т. д. Возможно, составлен глоссарий таких слов и выражений, и, если смогу, я отыщу его.
То же и с местными географическими названиями. Англичанин ни за что не скажет Сент-Денис, с ударением на втором е (говоря об улице St-Denis). Он обязательно произнесет: Сен-Дени, с ударением на последнем слоге. Похожая ситуация и с главной улицей города: все называют её Сен-Лоран, а не Сент-Лоренс. Предпочтительны также французские названия кварталов: Старый Монреаль лучше называть Vieux Montreal вместо Old Montreal. И уж совсем немыслимо сказать, что по улицам в Старом Городе ездят horse carts (телеги). Надо употреблять слово caleche (произносится калеш).
Англичане прекрасно приспосабливаются ко французской действительности и с удовольствием пользуются ей. Так, Монреаль может похвастаться сотнями кафе по типу московского Кафемакса (по качеству несравненно лучше). Назовём некоторые (в порядке убывания класса): Brulerie St-Denis, Van Houtte, Cafe Presse, Network, Second Cup, Starbucks. Последние два общеканадские, кажется, в обеих нельзя курить (в Second Cup точно).
Англичане и французы при всей вражде умеют стопроцентно фильтровать и игнорировать друг друга. Француз может прекрасно в течение десятилетий работать с англичанами и не числить ни одного из них среди своих друзей (впрочем, дружба в Канаде вообще как таковая не существует). Англичане ведут себя аналогичным образом: предельно корректно на публике и не стесняясь в грязных выражениях по отношению к французам в своём собственном кругу. При этом обе группы соседствуют в течение столетий и пока разъезжаться не собираются.
Пока было две серьёзные попытки к отделению провинции: референдум в 1980 году (проигран с 40% за отделение) и в 1995 году (проигран с 49% за отделение). Последняя цифра впечатляет. Я помню тот вечер, когда её огласили. Народ вывалил на улицу, причём чётко делясь на два лагеря: красный и синий (исторический французский флаг четыре роялистские лилии на белом фоне, разделённые синим крестом). Казалось, вот-вот стенка пойдёт на стенку. Англичане вопили You lost! в лицо французам, а те: Квебек для квебекцев! в лицо англичанам. Однако дело ограничилось ломанием вражеских лозунгов и с той, и с другой стороны, но ни в коем случае не мордобоем, и уже под конец ночи парой кустарных бомбочек и битьём незначительного количества стёкол.
Кроме этого, в 1970 году в Монреале произошёл так называемый Октябрьский кризис (Crise d'Octobre, October crisis), когда маргинальная группа квебекских сепаратистов похитила английского дипломата и федерального министра. Министра они пристрелили, после чего федералы ввели в Монреаль танки и арестовали 600 человек. Таким образом удалось спасти дипломата и на всю жизнь отбить у франко-канадцев охоту к деятельному сопротивлению.
Надо отметить, что франко-канадцы по природе одна из самых безобидных и незлобивых наций на земле. Этими же качествами отличаются и канадцы в целом. Некоторые экземпляры доходят до патологии: ему плюй в глаза, а он божья роса.
Канадцы неагрессивны и крайне политкорректны. То есть, девушку вперёд они пропускать не станут. Напротив: пройдут первыми, откроют для девушки дверь и подержат. И ещё улыбнутся (но ни в коем случае не флиртуя, так как это сексизм; флиртовать в Канаде не умеют ни юноши, ни девушки).
Если американцы ещё могут позволить себе шуточные наезды на собеседника с обзыванием его мудаком или придурком (asshole, bastard), то канадцы этого никогда не сделают. Они чрезвычайно предупредительны. Даже слово bastard немыслимо даже между самыми близкими друзьями. Если же таким образом обзовут канадца, то он, конечно, не станет подставлять другую щёку, но, скорее всего, отойдёт в сторону и в дальнейшем будет тщательно избегать обидчика.
Это не значит, впрочем, что страна полна благодушных и вежливых овечек. Беря пример с остальных западных людей, канадец всегда сделает своему близкому плохо, если ему самому от этого станет хорошо. Канадец всегда преступит закон, если уверен, что останется безнаказанным. И последнее: канадец с удовольствием обратится за помощью к закону, если уверен, что закон признает его правоту. Крючкотворство и наушничество особенно развито среди франко-канадцев, хотя в последнее время, поднабравшись у них, многие англичане тоже перенимают эти навыки.
Выше всего в Канаде ценится частная жизнь. Некоторые канадцы становятся буквально маньяками собственной неприкосновенности. Не случайно, в пику всяким пьянкам-гулянкам, в этой стране наибольшее количество подключённых к сверхскоростному интернету. Что такое сверхскоростной интернет? Он позволяет общаться с кем угодно, не выходя из дома (любой новый фильм запросто скачивается за одну ночь). А это мечта любого канадца.
Когда разные витии и мыслители, представители великой русской литературы говорили о русской лени как о части национального характера, они безбожно преувеличивали. Некоторых же, напрямую клевещущих, неплохо было бы сослать в Юкон на вечное поселение. Там бы они узнали, что так лениться, как ленятся в Канаде, больше не могут нигде. Лень традиционное качество франко-канадцев. Англичане, в пику им, изначально были предприимчивы. Но живя бок о бок с кебекуа в Монреале, англичане опять же поднабрались и этой ужасной местной агорафобии и любви к сводящим скулы тоске и безделью.
Канадцы всё делают спустя рукава, вразвалочку. Работать руками из них могут единицы. Огромное количество граждан трудится в разного рода пирамидах, а также впаривает согражданам по телефону дебильнейшие продукты типа сотовой связи. Миллион сидит на велфере, причём до последнего времени это было благодарнейшим делом: бездельникам много платили и предоставляли различные льготы. Сейчас на велфере уже не выживешь, но в любом случае мечтой канадца является работа, приносящая много денег и требующая от него отдачи в лучшем случае два дня в неделю.
Но жизнь жестока. Многие молодые люди, напротив, вынуждены горбатиться в кабаках, ресторанах, магазинах и прочих неприглядных лавочках за мизерную зарплату и без каких-либо льгот. Приезжая в Азию с тем, чтобы учить аборигенов английскому, они зачастую впервые получают приличную работу. Это сказывается: канадцы в целом рады жить за границей, даже несмотря на китайские туалеты.
Но это же и укрепляет их в ещё одном мерзейшем качестве: скупости и гарпагонстве. Канадцы никогда не платят за всех в ресторане. Они предпочитают не делать добро ближнему своему, так как само понятие бескорыстия им недоступно. Иными словами, они прежде всего считают, что, делая добро какому-либо человеку, они обязывают его ответить тем же. А так как человеческая индивидуальность священна и обязывать её ничем нельзя, то и добро делать мы никому не будем (а если будем, то предварительно обговорив условия возмещения благого поступка, чтобы никому потом не было обидно).
В субботу канадцы обычно любят делать шоппинг. Но вот что странно: если студентки, заработавшие за неделю в ресторанах триста долларов, могут себе позволить под конец недели потратить эти деньги на какую-нибудь полушикарную сумочку в каком-нибудь бутике, то чем человек богаче, тем сильнее он жмётся к долларовым магазинам, а то и вовсе омерзительным толкучкам типа Salvation Army (местный секонд-хэнд). При этом скупость удивительным образом сочетается с патологической любовью к разбазариванию. Скажем, не доев обед в ресторане, канадец может унести его домой. Но, недоев обед дома, он обязательно выбросит его в мусорное ведро.
То же самое и с туалетами. Если вы играете канадца в китайском туалете, то вам лучше всего имитировать обморок. Дело в том, что даже в своём, канадском туалете, местные жители всякий раз исполняют сложный ритуал перед тем, как поиспражняться. Размотав рулон туалетной бумаги, они набрасывают её в заполненный водой унитаз (чтобы не брызгалось), затем кладут бумагу на стульчак (даже если он зачехлён), и, наконец, под самый конец используют бумагу по назначению. Рулон туалетной бумаги заканчивается в 72 часа.
Но довольно распространяться о неисчерпаемом канадском скопидомстве! Поговорим лучше о вещах более нейтральных. Одеваются канадцы в целом неряшливо, при этом иногда придерживаясь отдельных аспектов моды. Например, уже несколько лет на Западе царит педерастия, её стиль жизни и её форма одежды. Поэтому многие юноши (вовсе не обязательно педерасты) носят футболки в обтяжку с коротким рукавом и серьгу в ухе.
Зимой канадцы щеголяют без шапки (или носят tuque, тюк по-русски, то есть вязаную шапку с помпончиком). Они шныряют по улицам расхристанные даже в двадцатиградусный мороз (многие не прекращают зимой кататься на велосипеде, пускай и в сильный снегопад). Мехов канадцы не носят, предпочитают синтетику. При этом лечиться они совсем не умеют, и грипп пытаются перебить каким-нибудь дурацким витамином C.
В отношении культуры Канада почти полностью равноценна Соединённым Штатам. Главные культурные герои Селин Дион (её имя опять же всеми произносится на французский манер, т. е. именно Дион с ударением на последнем слоге, а не Дайон с ударением на первом) и автогонщик Жак Вильнев. Кроме этого, немало известных в США артистов и культурных деятелей родились в Канаде. Например, Дэн Эйкройд, один из Братьев Блюз. Джеймс Кэмерон, режиссёр фильма Титаник, тоже родом канадец. Певицы Сара Маклахлан и Аланис Морисетт канадки. И так далее... Как правило, о корнях таких людей никто не помнит, но щегольнуть в разговоре ими можно.
Канадцы относятся к американцам вежливо-индифферентно. Среди англо-канадцев есть многие, даже ни разу не побывавшие в Нью-Йорке (при том, что в принципе канадцы очень любят путешествовать). Если сравнивать с бывшим СССР, то, возможно, подобную корректную холодность проявляли по отношению к русским эстонцы и латыши.
Франко-канадцы с гораздо большим вожделением смотрят на юг. Многие из них переезжают в США и полностью адаптируются, включая язык. Они относятся к американцам, как в СССР к русским относились грузины и азербайджанцы с воодушевлением, даже иногда показным восторгом, но в душе с опасной закомплексованностью. Квебекцы хотят быть как американцы, но инстинктивно боятся потерять последние остатки своей идентичности, растворившись в американском правильном котле.
Англо-канадцы подходят к проблеме сосуществования с южными соседями более прагматично. Им виднее ее практические аспекты: например, то, что в США медицина платная, а в Канаде бесплатная. Университет в США стоит в 10-15 раз дороже, чем в Канаде. И так далее. Никакие же шовинистические нотки в отношениях между канадцами и американцами немыслимы. Невозможно представить, что канадец и американец, встретившись, начнут (пускай даже в шутку) отвешивать друг другу упрёки: А вот вы..., А вот у вас...
Свой собственный флаг и гимн (Oh Canada) канадцы любят. Путешествуя за границей, они обязательно нацепят значок с кленовым листком на рюкзак, так как уверены, что канадцам все рады помогать только за то, что они канадцы.
Кое в чём канадцы, безусловно, очень открытые люди. Например, они любят учить иностранные языки. Тем не менее, с любым собеседником они стараются выдерживать строжайшую дистанцию.
Возвращаясь к флагу: возможно, впрочем, и шуточное обращение с ним. Недавно я видел выставленный на продажу красный флаг, у которого по центру вместо кленового листка сверкал цветок марихуаны. Это дань местному колориту. Франко-канадцы любят марихуану больше, чем спиртное (а от них, по общей закономерности, научаются и местные англо-канадцы). Родители приучают детей к травке чуть ли не с 12-летнего возраста. На вечеринках расходится по дюжине хороших косячков. Существует даже политическая Партия марихуаны, которая борется за легализацию анаши в масштабах общей борьбы за права человека, геев и лесбиянок.
Последние две группы, кстати, широчайшим образом представлены в Монреале. Существует даже специальный гейский квартал (Gay village, Village gai). Каждый год в августе по центральной улице проходит грандиозный парад гомосексуалистов и лесбиянок с участием членов правительства и народных избранников.
Скажем напоследок и о местной политической системе (как правило, канадцы политикой не интересуются и разговаривают о ней редко; исключение квебекский сепаратизм, но он сейчас в глубоком болоте и следующий референдум будет, наверное, не раньше 2010 года). Официальная глава Канады английская королева, представленная генерал-губернатором. Однако на деле правит законодательное собрание парламент. Фактический глава страны премьер-министр. Им становится лидер партии, набравшей большинство мест на выборах в Парламент.
Один из известнейших бывших премьер-миистров недавно умерший Пьер Элиотт Трюдо, злейший враг независимости Квебека. Эксцентрическая личность. Харизматик. В своё время первым из лидеров развитых западных стран посетил Китай, Кубу и СССР.
С 1993 года страной правит Либеральная партия во главе с Жаном Кретьеном. Судя по всему, править они будут ещё долго: не менее четырёх лет, а то и все восемь. Таким образом, Канада сейчас находится в середине стабильного, даже застойного периода. Вершит дела одна партия практически без какой-либо оппозиции. Сам Кретьен, кстати, чем-то напоминает Брежнева. Он так же плохо говорит на обоих официальных языках и надеется подольше удержаться у власти. И в политике Брежнев с Кретьеном одинаково склонны к компромиссу. Вот только ходит Кретьен сам, и даже не ходит, а бегает (известны легенды о том, как он перескакивает через четыре ступеньки на парламентских лестницах). Брежнев же, в отличие от него, любил машины, то есть, можно сказать, преклонялся перед западным железным конём... Не это ли в конечном счёте и свело его в могилу?
Сергей Голиков
(комменты здесь)
Current mood: выжат как лимон
(2 replies)
|
punkslovan