With friends like these...|
[ Verba's Livejournal
| info
|
Add this user | Архивы Verba |
Оглавление |
memories ] 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | |
| Записи 0-19 (Memories) | 0-19 | 20-39 | 40-42 | |
| Alex | 23:16, March 16th 2002 |
37 |
|
| Alex | 13:40, August 20th 2002 |
| 37 |
|
| ЛО | 17:28, March 2nd 2002 |
| bozi |
срыв
Я за то, чтобы аборты были разрешены и узаконены, я против новой теории защиты прав эмбриона, я за защиту прав женщины в данном случае. Или девочки, потому что аборт может случится в любом возрасте. Не то, что мне не жалко уже живых человечков, очень жалко, но, видимо, я так устроена, что мне еще более жалко то, что я уже вижу и знаю, чем то, что мне предстоит увидеть и познать. Моя история очень банальна. Но стоит ее рассказать может быть для того, чтобы никто не повторял моих ошибок, хотя будут повторять. В целом, она может служить иллюстрацией к теме о полной половой безграмотности подростков 80-х. Хотя сейчас при наличии любой литературы по данной тематике, может это и перестало быть актуальным. В мое время мало кто знал о контрацептивах, даже о презервативах познания молодежи были поверхностны и скудны. Хотя в мое время дети больше читали чем сейчас, все не слава Богу, у нас не было что читать по данной тематике, у современных подростков есть что читать, но они не читают. Этот вывод я делаю исключительно на примерах детей моих приятелей. Но, вот и официальная статистика говорит о том, что в последние годы резко возросло число абортов у женщин, не достигших совершеннолетия. Как показывает опыт, к 15 годам около 40% девочек-подростков имеют опыт полового общения. Это раннее сексуальное взросление, сочетающееся с недостатком опыта по предохранению от беременности, является основной причиной абортов в этой возрастной группе. Мне было 14 лет, шел 1984 год, когда я поняла, что что-то со мной не так. Я не знала тогда о том, что нужно отслеживать свои месячные, вести какие-то мудреные календарики и прочее. Я доверяла Жене, потому что он был взрослым. Только одно это внушало мне доверие, он знает все лучше меня и должен обо всем позаботиться. О беременности как о страшилке я даже не думала. Я была уверена в том, что взрослый партнер это некий контрацептив от нежелательной беременности. Сигнал тревоги подала моя мама. Пардон, но в те времена не было таких благ западной цивилизации как прокладки, о которых сейчас знают даже двухлетние дети. Тогда пользовались ватой, тряпками и марлей. И маму заинтересовало почему запасы тряпок и ваты в этом месяце остались нетронутыми, почему я не мучаюсь животом и все прочее. Она задала эти вопросы вскользь, потому что и подумать не могла, что я живу половой жизнью, ее интересовало не нужно ли подкупить еще расхожего продукта или достаточно того, что имелось в наличии. Она вряд ли обратила внимание на мою задержку, потому что резонно полагала, что в моем возрасте, при неустойчивости цикла, они возможны. Не знаю как объяснить, но меня сразу бросило в жар, потому что я поняла ПОЧЕМУ. Как я, даже не беспокоившаяся о возможной беременности, после первого же маминого вопроса поняла, что пришла именно она, нежданная беременность не знаю. Меня не тошнило, ничего особенного я по себе не замечала. Но я знала. Однако мне необходимо было как-то проверить страшное подозрение. В то время в продаже не было даже элементарных тестов. Потом была паника. Такая паника, когда еле сдерживаешь внутренний вой, все горит лицо, внутренности, везде пожар, который не знаешь как потушить, нет служб для гашения внутренних пожаров, никаких 01. Первый вопрос : Кому сказать? Второй: Что делать? Первым решение, которое я приняла было ничего не говорить Жене. Это выглядело странным, но я боялась, что он меня угробит, раз и навсегда. Отдаст в руки доктору-зверю или вообще убьет, чтобы замести следы, я слышала как Юрка и от другие ребята из нашей компании говорили о том, что Женя живет с малолеткой, а это уголовная статья. Нет малолетки, к тому же беременной малолетки нет и статьи. А Женя был отчаянным, он был отчаянным трусом. Я инстинктивно чувствовала, что ему ничего нельзя говорить. Очень боялась, как только думала о нем, мурашки начинали марафонские пробежки по коже. Мама из числа советчиков исключалась. Мама наивный, добрый человек, но у нее были твердые советские моральные принципы, она бы меня не убила, но нанесла бы своему здоровью вред, психологически мама очень уязвима. Мне было ясно, что стыдно будет маме, а не мне, что мама взвалит на себя эти хлопоты и будет сама перед собой выглядеть дурно: плохая мать, воспитавшая блядь. А еще преподаватель. Отцу я доверяла безгранично, он был очень близким мне человеком, но и ему я не могла признаться в своих подозрениях. Потом мне казалось, что вот папа, натура холерического типа, может Женю и покалечить, папа в тюрьме нет, немыслимо. Подружки у меня были такими же малолетними как я. Более того, - девственницами, но обо мне они знали все. Я представила себе испуганные лица Кати и Оли, они б с ума сошли от этой новости. Ранимые, так обо мне беспокоящиеся, невозможно нанести им такой удар. Да и чем они помогут - только вместе сядем и будем реветь в шесть ручьев. Я понимала, что даже поплакать с кем-то мне будет легче, но засунула свои эгоистические порывы поглубже. Еще были Костик, Ярослав и Генка. Ярослав раструбил бы о этом чуде всем и каждому, он сразу отпадал. Костя сначала бы стиснул зубы от обиды, а потом разозлился бы. Он-то как раз меня предупреждал. Я тебя предупреждаю, Денисенко, ты живешь с монстром и козлом, который тебя обрюхатит, - сказал Костя на правах старшего товарища. Генка слыл легкомысленным, но тайну ему доверить было можно, у него не было ко мне такого личностного отношения как у Костика. К нему-то первому я и пришла. Самое интересное, что стыда по отношению к тому, что мне придется сказать мальчикам я не испытывала. Перед мамой и отцом да, и стыд и вину. Перед ними нет, разве что какой-то отголосок вины перед Костей. Генка испугался, но стал думать, он первый меня вывел на Лесю, о которой я как-то писала. Ну не знаю, я могу спросить маму (его мама была фармацевтом), но лучше обратиться к Лэс. Ну, она должна кого-то нужного знать К Лэс мы пошли вдвоем. Она очень испугалась, напряглась, когда мы ей рассказали, что нам от нее нужно. Но доктору позвонила и отвела меня. Собственно доктор спросил сколько мне лет, осмотрел меня. Потом Лэс спросила его насчет направления на аборт. После этого он и послал нас всех к чертовой матери: за родителями, за деньгами, если не будет родителей, причем за очень большими деньгами. Ни о каких родителях не могло быть и речи. Мысль о родителях вводила меня в ступор. Насчет денег стоило подумать. Доктор сказал, что беременности около трех недель и пока ничего не поздно. Деньги можно было бы взять у той же Леси, правда чем бы я ей отдавала? У Жени можно было бы попросить, но как потом отчитаться, на что я их потратила. Да и зачем мне могло бы понадобиться столько денег. Доктор был приблатненым и сказал, что нужно 100 гринов, Лэс объяснила мне, что он имел в виду. Она же сообщила мне и некие бабушкины рецепты для срыва. Ну попробуй, девчонки говорили, что получалось, а вот петрушкой я и сама пользовалась Пришлось отправиться на рынок, к тому времени я была издергана и решила довериться Кате, Оле и Косте. Катя и Оля сразу стали рыдать, первой прекратила мокрить как ни странно Оля, стала перечитывать Лесины рецепты. Костя не плакал, сцепил зубы и злобно на меня смотрел. На рынке мы купили корень петрушки, травку- материнку. Бабушка, которая ее продавала смотрела на группу подростков с интересом в глазах и поджатыми губами. Мне кажется, она ясно представляла для чего нам потребовалась ее хитрая травка. Сначала тайно, у Катьки, мы отваривали корни и заваривали материнку, я все это честно пила 5 дней, и то и другое, чередовала. Прятала отвары в ящике, который висел на моей лестничной клетке, был домом для огнетушителя и пожарного шланга. Дома отвары могла бы найти любопытная бабушка, мама и папа вряд ли бы заметили, а того хуже- брат Юра. Ничего не помогало. В одно из утр я правда обнаружила пару капель на трусах, но дальше этого не пошло. Тогда мы решили взяться за операцию Срыв по еще одному рецепту. Саму операцию проводили у меня дома, благо точно знали, что все домочадцы куда-то разбрелись по делам до самого вечера. В школу никто из нас не пошел. С самого утра я пила материнку и петрушку, а потом девчонки залили ванную горячей водой, приготовили ведра, чтобы подливать кипяток, на конфорках стояли большие выварки, в которых обычно моя мама и мама Кати готовили праздничное холодное. Костя и Генка были сосредоточенные, их заданием было переливать воду из кастрюль в ведра и подносить к ванной. В абортарий их не пустили. Я села в ванную, в руки мне Катя и Оля передали бабушкину ручную швейную машинку Зингер, не знаю из чего они их делали, но это очень тяжелые машинки. Много позже, где-то в Греции я увидела ножные машинки Зингер, бывшие машинки Зингер - они служили столиками в милом и уютном кафе. Увидела, присела за одну из них. Нажала на кованную педаль внизу, заказала и выпила джин и заплакала. Так оно и было. Да. А тогда я приседала с машинкой Зингер в своих тонких руках, все приседала и приседала, не обращая внимания, что уже физически не могу, не в состоянии, пар, крохотная даже для нас, детей, ванная стандартной квартиры, то испуганные глаза девчонок вверх, то их сжатые пальцы, вцепившиеся друг в друга руки, - вниз. И это произошло. Очень быстро, как-то даже неожиданно. Сначала я все еще присаживалась, а потом обмякла, уронила машинку прямо в эту воду. Девчонки вытирали и сушили ее потом. Катя вскрикнула. Мальчишки за дверью, говорят, перепугались, стали стучать. Они еле вытащили меня, все благодаря Ольке, она была крупной девочкой, а я в весе индюшки. Халат Генкиной мамы, чтобы сразу выбросить и ничего не испачкать. Меня трясло, мне дали таблетку анальгина, больше и не было у нас ничего, мы ничего не знали. Они сидели и рассказывали мне смешные истории, а я не верила, что все кончилось. Испытывала ли я вину перед этим ребенком? Нет, я о нем/ней вообще не думала. Вообще. Я тогда даже и не знала, не подозревала, малолетняя идиотка, о том насколько мне повезло, что я не истекла кровью и не сдохла прямо в этой ванной, в собственном доме, что каким-то образом и по каким-то причинам меня оставили на этой земле. Согласно статистики 99 % девушек-подростков считают необходимым создание службы планирования семьи для подростков, куда можно было бы обратиться анонимно за информацией и консультацией, где можно было бы анонимно получить направление на вакуум-аспирацию Я не знаю, что сказать. Я благодарна уж не знаю кому за то, что после этого и не только смогла родить двоих здоровых сыновей. А еще я малодушна рада тому, что у меня нет дочки. |
| Yulya Fridman | 12:11, March 4th 2002 |
| aculeata |
Настоящая фамилия Ленина
-- Ленина однажды сослали в деревню, где все мужики были больны сифилисом. И ничего! Жил! (помолчав) У Ленина у самого был сифилис. Врожденный. Я рассеянно говорю: -- Может быть, потому его и сослали. -- Вот видишь, -- возмущается Миша, -- ты сразу же начинаешь с антисемитских нападок на Ленина! -- Почему же, -- говорю, -- антисемитских? -- Потому, что Ленин был еврей. У него была настоящая фамилия -- Блантер. Помолчали. Вдруг Миша запел: -- Выходила на берег Катюша, Выходила на берег Катюша, Выходила на берег Катюша... ммм... э-э-э... Выходила... на берег Катюша... (он забыл продолжение), и мне говорит строго: -- Знаешь такую песню? Вот. Это Блантер. |
| Lisa | 21:57, May 30th 2002 |
| acidroze
|
The Door to Ones Soul
It was most definitely not pure ecstasy. It probably had LSD in it as well as other drugs I was not aware of at the time nor am I aware of now. I could stare at something such as a parked car for hours and be completely indulged by it. The car seemed extravagant. It was parked there, in solitude and it seemed beautiful. Just knowing that it was there, just standing there, wow, the thought seemed mind blowing. The next day I came into school feeling low and tiered. Then someone came up to me and told me I had pretty eyes. They told me they looked like glass, they were glossy and pearly. I went to the bathroom during lunch to look in the mirror. They were right, my eyes looked gorgeous. They looked like the eyes characters in modern Japanese cartoons have, they were large and shiny. I knew of course that the reason behind this was obviously the ecstasy I had done the night prior. About four people came up to me that day with the same response about my eyes. Do you wear contacts? they asked me. Four days past and the self-esteem-boosting comments had stopped. So did the artificial gloss in my eyes. That night I went and popped another pill. Four days later, thats right. I didnt really want to. I felt like shit and my trip was not as good as the last. With each time you do a drug such as ecstasy your expectations for sensations rise, and your ability to satisfy yourself decreases with each time. That night was not a good trip. I had to chew it up, it made me want to vomit. The rest of the night I spend quite paranoid from being outside in the cold and having multiple cop cars drive by. At the end result, I felt like shit, but the next day my eyes were shiny again and my pupils were enormous. And again, it seemed as though compliments were flowing in and out about how beautiful my eyes looked. It felt great. I loved to sit in my room and stare into the mirror at my eyes for hours straight, they looked dazzling. This soon turned into a habit. I hated ecstasy, with a passion now, but lord oh mighty, did I look pretty. I started taking half a pill of ecstasy before school started at least twice a week. It became a regular routine for me, like putting on clothes or makeup. A normal everyday factor people do to make themselves look good. Most of the time I was completely gone. Talking to people was useless. I didnt care what the hell they said to me, and I myself had nothing to say to them in return. But my eyes were pretty and shiny, that was all that really mattered. This extravaganza continued for a few weeks. Unfortunately, just like any cosmetics and clothing item ecstasy is quite the expensive piece of glory. Twenty-five bucks a pop. Thats right. My money ran out rapidly. I tried to smoke a lot of pot when I had no access to E but it did not exceed the same shiny effect. Then I met John. He was not one to share my views on drugs, so for my sake I told him nothing. We went out on a date one night. Being a woman, I wanted to look my best. Two hours before we went out, I took a shower, picked out my clothes, put on my makeup oh-so-nicely, and yes, not to forget, ate another pill. This was only the second one that week; I took half on Monday and another on Thursday. If you do it as often as I have the effect it gives you is not at all as strong as it was in the beginning. I would have taken two, but only one was available at the time. By the time he got to my house I was all set. I looked very nice and sophisticated, he said so himself. He took me to some restaurant which was unfortunate, you are not at all hungry while rolling on ecstasy. That night John and I seemed to have one of those deep and meaningful conversations; you know the ones where you really get to know each other. We looked each other in the eyes, he played with my hair. The ecstasy started going strong, his touch felt so incredible, I was ready to screw him right on the restaurant table. He continued staring into my eyes, and I assumed that this was because he thought they were pretty I checked in the mirror before we have left, and they were indeed quite shiny and nice. Did you know that the eyes are the gateway to ones soul? he asked me. I asked him what he saw in my eyes. He looked closer. My god, my pupils were so large I was surprised he did not fall right into them. Emptiness. He replied. Ouch. What a turn off when youre rolling on E. I asked him how so. Your eyes seem empty; they seem blank. Like a closed door, you can not look into them, because you do not let anyone open the door. But I see past that. I asked him what he saw. I see nothing. The gateway is locked and there is nothing on the other side. Ouch. My eyes are pretty you asshole. He drove me home and said goodbye. I went upstairs and smoked a joint. That night I looked into the mirror. My eyes were completely bloodshot. Fucking marijuana. What a useless plant. I looked long and hard. What was this door he spoke of? I saw no such thing as my soul. That crazy bastard. For the next few weeks my financial status went pretty blank and I could only pop E once a week or was it two weeks? The compliments had seized. My communication with most of society had devoured. Even with my closest friends. The only person I spoke to and had quite the intimate relationship with was my drug dealer. And finally it happened. I could not take it any longer. After a sleepless night I decided I should pop the pill. This time, it was like drinking coffee. I thought it would wake me up, and maybe even give that little boost to my eyes so that they would look more alive. The worst trip of my life. I was alone in my room with the music blasting full volume. Suddenly my room started to spin. At first gradually, but then it started gaining speed until it was out of control. I could not balance myself. I lay on the bed and held on to the sides for the sake of me not dropping to the floor. The music in my ears was smashing against my eardrums and my brain was pounding up and down to the beat of the bass. I was getting pretty carsick. I never liked merry-go-rounds, but this was ridiculous. We were going full speed, my god make it stop. He did. Everything went blank. Empty. Holy shit, where was I? I was lost in a sea of black, and did not know how to find my safe way home. I began to have random flashbacks of various events occurring throughout my life. I was talking to my guidance councilor then my mother then throwing sticks at my dog. What an insane experience. I opened my eyes and was relived to know that I was lying in my bed. Was I dead? was this another hallucination? I slowly lay my feet upon the floor and tried to get up. During my trip to the bathroom I occasionally had a few black outs but each only lasted for five seconds so in about seven minuets I was finally able to cramp myself in. I looked in the mirror. My oh my, I had no iris. My eyes were like a puddle of darkness, all I could see was my pupil. This scared the shit out of me. I did not know who I was looking at and even if I did, I sure as hell did not wish to admit that I was looking at myself. My face started flashing before me in the mirror, but I was so gone I could not close my eyes nor blink. I stared into one point, and one point only. My eyes. Jesus Christ, did I look like this everyday? They told me the eyes are the door to a persons soul. I say the eyes are a gateway to hell. My career with ecstasy was coming to default. After my last trip I could not take it anymore. I was disappointed, contact lenses do not create the same effect on my eyes as the E did. A few weeks after my tragic break up with this wonderful drug, I saw John again. Sober. Haha, the word seemed funny. So-ber. Two vowels. Weed doesnt count as a drug. It is but a simple plant except you need a small bottle of Visine when smoking it. We went to the same restaurant, and I was starved. Weed makes you hungry. Thats why all stoners are fat. John stroked my hair. How aggravating. What the hell was he doing, why was he even touching me? If I were on E it would feel much better. Why did I retire? I should have been a professional ecstasy user and received millions. Weed makes you have stupid thoughts. I told myself to shut up. De-ja-vu all over again, he was staring into my eyes. I asked him what he saw. Your flame is gone, and youre still empty. He replied. Asshole, Ill go pop a pill right now. I asked him what flame. He told me that before I was empty but at least I had a bright flicker in my eye that apparently, made me look alive. That night he drove me home and we said goodbye. Then I smoked a joint. My lord, was I high. What a stupid and useless feeling. I went to bed and had a flashback. Even when you have not done ecstasy in a while you get random flashbacks that almost make you feel like you are rolling again. Those feel nice, they dont last too long though. Ah, the memories, I missed my friend E. I got up and looked into the mirror. My pupils were huge. They told me that eyes were a door to ones soul. I say the eyes are the gateway to hell. I did not wish to open it whether there was nothing there or not. The larger my pupil was the closer I was to my soul. What the fuck? Who would want to be in touch with their soul at such an early age? I told myself that unless I wanted to discover myself as a person I would never do E again. I have not done it since, the compliments had stopped and the artificial gloss in my eyes gradually faded. As you grow older you stop caring about your looks as much as you did when you were young. Fuck my eyes. And self-discovery. Doesnt cocaine make you loose weight? |
| Yulya Fridman | 13:17, May 2nd 2002 |
| aculeata |
(Оригинал сообщения) |
| Boris L writes in bezzhalostnysov | 18:59, March 5th 2002 |
| borisl [ bezzhalostnysov ] |
Безжалостный Совок - 8
 yanisС сожалением вынужден констатировать, что мы тем самым не только не опережаем, как нам всем хочется думать, традиционный западно-либерально-политкорректный дискурс, но даже и плетёмся где-то в его хвосте. В связи с этим, я призываю всех безжалостных совков держаться заданной темы, то есть правдиво, рассказывать о тех муках, которые авторы претерпели от проклятого советского режима. И, в целях плавного продвижения дискурса в заданом направлении, я хочу написать о том, как я пострадал при советской власти от пидоров, как один мой знакомый еврей помогал советской власти с ними , пидорами, бороться, и как в результате, жизнь одного вполне симпатичного даже пидора, а также и дело всей его, пидора, жизни, были этой самой властью загублены навсегда. Начать, видимо, следует с того, что я, как и yanisПомню выбегали в тамбур электрички пить портвейн, какая-то роща, берёзовая, хрен с ней, пусть будет берёзовая, не растаявший снег, поляна, грязно, вдруг все решают играть в кучу-малу, физик валит на снег Иру Н, живенькую такую хохлушку с большими сиськами, кто-то сверху прыгает на физика, вслед ещё двое, я тоже туда прыгаю, и нас много, и нам ужасно весело, руки, ноги, головы, и вдруг мне кажется, что-кто-то подо мной не то кричит, не то хрипит, и я сам начинаю кричать и пытаюсь выбраться из кучи, и другие слышат, и куча распадается, и на грязном снегу остаётся Ира Н, она лежит навзничь и глаза у ней закатились, и она совсем мертвая, и мы стоим вокруг неё и не двигаемся, и я смотрю на физика, как трясется его пижонская бородка, и Ира вдруг оживает, какими-то эпилептическим судорогами, она очень страшно выгибается и стонет, и постепенно приходит в себя, и мы бредём обратно к электричке, и я знаю, что понял что-то ужасно для себя важное До сих пор интересно, что же это такое было, чего я тогда понял? Вобщем, я много чем в своей жизни обязан школе.. Когда-то это была совершенно обычная районная школа. Но потом туда пришёл работать завучем Александр Леонидович Усов. Он объявил школу математической, стал принимать туда по экзаменам, и сам преподавал математику по учебникам и программам мат школ. Был Александр Леонидович, что называется, акцентированной личностью. Такие часто встречаются среди приходских священников, крупных хозяйственииков и мэров больших городов. За несколько лет он построил в школе кинотеатр и бассейн. Кинотеатр никогда не открывался, а в бассейн ходили какие-то подозрительные личности по абонементам. Учеников туда не пускали. Был ещё вычислительный центр. Усова ненавидели все ученики и учителя. Маленький, кругленький, с масляным личиком, подвижный как мячик, он напоминал набоковского Месье Пьера. Был напрочь лишен чувства юмора и разговаривал языком советского бюрократа из Карнавальной Ночи или Добро Пожаловать.Математику он преподавал отлично. Был аккуратен, зануден и беспощаден. Он первым из учителей начал называть нас на вы. За это его ненавидели ещё боль -ше. Был он к тому же парторгом школы. Обычно накануне первого сентября в школу приезжали журналисты с камерами, а потом мы смотрели по программе Время, как Усов давал интервью. Перед этим обычно в школе устраивали косметический ремонт и во всех сортирах замазывли надписи Усов Пидарас. Уже через несколько дней после начала занятий стены бывали снова исписаны. К этим самым надписям на стенах следственная бригада, пришедшая к нам в школу где-то в середине моего десятого класса, отнеслась черезвычайно внимательно. Бригада состояла из двух ментов и мужика в тёртой кожанке. По школе их водил мой однокласлник Яша Х.. Яша Х был командиром оперотряда нашей школы. О том, что в нашей школе был оперотряд я узнал от самого Яши Х. Помимо него в оперотряде по-моему никто не состоял. Яша водил ментов по мужским сортирам и около каждой надписи они останавливались и деловито щёлкали вспышкой. Особенно долго и значительно они крутились около стишка, выжженного увеличительным стеклом на подоконнике сортира второго этажа: Усов наш на всё горазд - Завуч он и педагог. Фотографировали её несколько раз с различных ракурсов. Эту надпись выжег когда-то я, будучи выгнанным с контрольной по матанализу за попытку передать шпаргалку Лене С. Я любил Лену С целый год. Она так никогда мне и не дала. Александр Леонидович Усов исчез из школы за несколько дней до описанных событий. На уроки математики нам присылали замены. Яша Х ходил по школе с загадочным лицом и никому ничего не говорил. Все знали, что в последнее время он был очень сердит на Усова за несправедливо заниженную оценку по геометрии. Потом у нас был клаccный час вместо урока литературы. Лидия Игнатьевна сказала: Всему нашему педагогическому колективу сейчас очень трудно. Но я прекрасно понимаю, что вам гораздо труднее. Ведь вас предал близкий вам человек, которому вы доверяли! Мы сидели тихо, затаив дыхание. Нам раньше никогда таких слов не говорили. Было ужасно приятно. Усова судили закрытым судом. Шесть мои одноклассников были вызваны в качестве свидетелей, один как пострадавший. Те шестеро, как выяснилось, ходили с Александром Леонидовичем в баню. Пострадавший Вася К один раз пил с ним водку у него на квартире. Яша Х на процессе не выступал, но впоследстие неоднакратно намекал, что никто иной, как он сам, вывел Усова на чистую воду. Яшина жизнь впоследсвии не сложилась. Пятый пункт не позволил ему поступить в Высшую Школу КГБ, он учился в каком-то задрипаном техническом ВУЗе, посещал на праздники синагогу, вечно пребывал в безнадёжных поисках порядочной еврейской девушки и в конце-концов, по-слухам уехал в Израиль и там спился. Александр Леонидович Усов был приговорён к семи годам строгого режима за гомосексуализм и вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность. После приговора следы его теряются навсегда. Ему я обязан своей твердой пятёркой по математике на вступитильном экзамене в институт, и тем что всю свою дальнейшую жизнь я занимаюсь техническо-математической деятельностью, которую ненавижу больше всего на свете. Просыпаешься иногда посреди ночи, из форточки дует, будильник тикает, на столике чашка с недопитым молоком, и ясно понимаешь, что больше уже не уснуть.Так и ворочаешься до самого утра с боку на бок, а в голове, под навязчивое тиканье:что-делать-кто-виноват-что-дела |
| Boris L | 18:53, February 19th 2002 |
| borisl |
Безжалостны Совок 7: Как я сдавал говно для олимпийских игр
В 1980 году в Москве проводились Летние Олимпийские игры. И вся страна к ним готовилась. И многих студентов заставляли на на них работать. Буквально весь мой курс заставили. Нас определили в большую гостиницу для иностранцев- следить, чтобы оттуда ничего не спиздили. Нас даже не спрашивали, хотим мы там работать или нет. Просто сказали - будете работать, и все. А денег, между прочим, потом заплатили очень мало. Рублей 100 или 120. Хотя я там целых 5 суточных дежурств провел. Мы дежурили на этажах, а спать и выпивать прятались под лестницы. И работники КГБ, которым мы помогали охранять объект, нас там все время ловили, и отправляли обратно на наши посты. В сущности мы только тем там и занимались, что от них прятались. А они только и делали, что нас ловили. Хотя, честно говоря, отношения с чекистами у нас во всем остальном были вполне доброжелательные. Корректные, вобщем-то, отношения. Но история, которую я хотел рассказать, случилась за два месяца до этих самых игр. У нас еще учебный год тогда не закончился. И вот как-то в конце какой-то лекции к нам заходит представитель комитета комсомола и говорит, что мол поступило указание, в пятницу всем к девяти утра собраться в институтской поликлинике и при себе иметь свое говно, то есть образец своего кала для химического анализа. Он сказал, что это наш комсомольский долг и еще добавил, что те кто говно не принесут, к участию в Олимпийских Играх допущены не будут, а к лицам не допущенным к участию в Олимпийских Играх будут применены административные меры вплоть до отчисления. Такие тогда были жестокие времена. А в четверг вечером я сильно выпил. Мы, вообще, тогда крепко выпивали от общей беспросветности советской жизни. И пока я трясся домой в последнем толейбусе, и пока поднимался по вонючей лестнице, и пока отпирал дверь ключом, я, преодолевая тошноту, все думал об этом своем комсомольском долге, все прикидывал, какое же вместилище употребить для химического анализа, и как поместить туда содержимое. То есть не то чтобы это был первый подобный анализ, который мне пришлось в жизни сдавать. Сдавать кал мне приходилось на удивление часто. Я даже помню, как меня однажды исключали из октябрят, за то что я забыл его принести. Нас, шестерых второклассников, не сдавших кал, учительница построила вдоль доски и сорвала с нас октябрятские звездочки. Было очень страшно, и мы все плакали. Нас, правда, потом востановили. Родители пришли к директору школы, и устроили ему скандал, за то, что нельзя из-за говна исключать из рядов юных ленинцев. А я с тех пор понял, что с советской властью не шутят. Но дело в том, что ранъше, анализ готовила за меня мама. То есть не поймите меня неправильно, я просто всегда в таких случаях не спускал за собой воду в туалете и звал маму, а наутро она вручала мне аккуратной обернутый в целофан и перевязанный чёрной резинкой сверточек на который еще была наклеена бумажка с моей фамилией. Но в тот вечер я вернулся слишком поздно, и будить маму не решился. И вот, я думал, куда мне его положить. И придумал. У меня в холодильнике лежала коробочка с остатками сыра Viola. Круглая такая маленькая аккуратная коробочка с улыбающейся блондинкой на крышке. Финская Аленка. Его вдруг перед олимпиадой стали везде продавать. Как и западные сигареты. Вкусный был ужасно. Я его потом в Америке несколько раз в русском магазине покупал так даже и сравнить нельзя. Так что я остатки сыра доел, а баночку потом чисто вымыл. Ну и понятно дальше... Я же ведь и правда не Сорокин какой-нибудь чего я тут буду про всякое говно подробно писать. А наутро я по будильнику проснулся, достал готовый анализ из холодильника, положил его в свой портфель-дипломат и, проклиная подлую власть, отправился в поликлинику. Я немножку запоздал, и к тому моменту как я приехал, наши уже собрались. Все обменивались анализами и оживленно обсуждали дизайн упаковок. Одна девочка использовала розовую пудренницу в виде сердечка и была вне конкуренции. Очень остро мне эта пудренница сейчас вспоминается, потому что у нас в Америке недавно Valentine Day отпраздновали. Было, было и в той нашей жизни что-то хорошее если бы только не проклятая советская власть! Одним словом, хотя моей блондиночке и далеко было до лучших образцов, встретили её вполне доброжелательно. Но время шло. Мы толпились в просторном холле поликлиники, а куда идти с нашими анализами не знали. Люди начинали беспокоиться. Наконец как-то среди нас образовался некий субъект с комсомольским значком и в галстуке из тех, что за год до того травили меня за посещение синагоги на еврейский праздник уж я-то их голубчиков знал как облупленных и громко провозгласил: Товарищи, произошла небольшая накладка, мы сейчас ваши анализы принять не готовы, приходите, пожалуйста в 3:30 после занятий. И до того сильна была в людях привычка к тупому невопрошающему подчинению, что бурча себе под нос разные нецензурные выражения , все повалили к выходу, не обременея ответственного товарища лишними вопросами. Один я попытался обратить внимание комсомольского лидера на скоропортящиеся свойства своего продукта, но не получив никакой поддержки со стороны однокурсников, я вынужден был спрятать свой анализ в дипломат и ретироваться за ними следом. А причины для волнения у меня были. Во-первых в то время стояли не по-весеннему жаркие дни. А во-вторых , я тогда обычно носил в дипломате различную самиздатскую литературу, которую любил раскладывать и читать в классах и на переменках, что вызывало ко мне большое уважение однокурсников, и привлекало внимание однокурсниц. Так вот, мало того что в жаркую погоду открыть дипломат не представлялось возможным, так у меня еще и стали возникать серьёзные опасения за статью Доживет ли Советский Союз до 1984 года. Бумага обычно слабо впитывает запахи, но что могло случиться с четвертым экземпляром папиросной машинописи, проведшем пол дня в замкнутом соседстве со вчерашним калом в тридцатиградусную жару, я, наверняка, сказать не мог. А статью эту ждали люди. Шла третья пара функциональный анализ. Запах стоял как в привокзальном сортире в Абхазии. Профессор с ужасом смотрел на аудиторию, ища в ней что-то глазами. Аудитория нервно хихикала. Прозвенел звонок и все толпой, расталкивая друг-друга, устремились к выходу. Поликлиника находилась в соседнем здании. Народ бежал. Я понял, что среди первых мне всё-равно не успеть, пошел с достоинством, не торопясь и встал в конец очень длинной очереди. Очередь вела к маленькому окошечку регистратуры, двигалась очень медленно и чудовищно воняла.Никто ни с кем не разговаривал. Доходя до окошечка, ставили свой анализ на стойку, быстро где-то расписывались и уходили ни с кем не прощаясь и ни на кого не глядя. Наконец дошла и моя очередь. В окошке сидела вполне симпатичная комсомолочка с вешнушками по всему лицу. Я поставил перед ней баночку и назвал свою фамилию. Она долго искала меня в каком-то длинном списке, стараясь при этом не дышать, а потом испуганно сказала: - Извините, а вас в списках нет. Я сначала как-то даже не понял. - То есть что значит нет? - Наверное вас забыли внести. Или что-то еще перепутали. Вам завтра надо прийти. - Что с этим? - спросил я и чуть придвинул к ней баночку. - Да, конечно, только завтра,- сказала она, и энергично её от себя отодвинула. Тут я подумал, что сейчас я открою баночку и выплесну ее содержимое прямо в эти комсомольские веснушки. Но вместо этого я стал орать. Я орал, что так жить больше нельзя, и что сегодня им говно, и завтра им говно и каждый день им говно, и что я им не говнопроизводящая машина, и что эта дорога не ведёт к Храму, и что я в конце-концов готов им срать каждый день, но пусть они тогда и зарплату мне платят как на Западе, и много чего ещё я сейчас уже и не помню. Хвост очереди стал глухо меня поддерживать. Девушка видимо сильно перепугалась и стала лепетать что-то про Сашу Сухорукова с кафедры ЭВМ, к которому я должен пойти. В сущности, она была ни в чем не виновата, и я, уточнив предворительно, является ли Саша Сухоруков у них главным специалистом по этому вопросу, и получив ответ, что он комсомольский секретарь, ответственный за подготовку к Олимпийским Играм, подхватил своё говно, и решительно направился обратно в институтское здание. В корридорах люди шарахались от меня. Я распахнул дверь и вошёл в помещение кафедры. Увидев меня, вернее унюхав, чем я пахну, все присутствующие приподнялись со своих мест. Я грозно спросил, кто здесь Саша Сухоруков и мне неуверенно указали в сторону стола, заваленного микросхемами, за которым сидел прыщавый молодой человек субтильного вида с комсомольским значком на лацкане мышиного пиджачка. - Вот, товарищ комсомольский лидер, сказал я, выставляя перед ним баночку, я принес. - Что? - спросил он в ужасе отъезжая вместе со стулом, но по глазам было видно, что он уже все понимает. - Говно,- уточнил я,- мне сказали, что вы по нему главный специалист. Меня бы наверное растерзали, растоптали ногами, разорвали на части, но моя финская красавица лежала рядом и воняла так, что приблизиться ко мне ближе, чем на три шага никто не мог. В первый и в последний раз в своей жизни я чуствовал себя героем настоящего боевика. Я ворвался в их логово с оружием в руках и диктовал им свои условия. Сухоруков капитулировал, почти не сопротивляясь. Он согласился вычеркнуть меня из списка окончатильно и допустить к Олимпийским Играм без дальнейших проверок. Впрочем, свой кал я должен был унести с собой. Он на этом настоял. Избавиться от него в стенах института было тяжеле чем убийце изьавиться от трупа. Урн нигде не было. Оставить на подоконнике и убежать я не решался. Когда я рассказываю людям, как встретил Борю Кацмана с голодными глазами и как отдал ему эту баночку, потому что на мой вопрос хочет ли он говна, он ответил, давай, если оно вкусное, мне никто не верит. И нет уже Бори Кацмана, чтобы подтвердить эту историю. И вообще многих уже нет. Беспощадный Совок не пощадил моего поколения. Где вы теперь, ребята... Мисюсь.... |
| Boris L | 19:40, August 5th 2002 |
| borisl |
На обратной пути я спрашиваю: Если человек вывесил на своём доме американский флаг, является ли это достаточнам условием, чтобы считать его идиотом. Мне не задумываюсь отвечают: Да. Я разочаровано молчу. Иногда мне здесь нравится. |
| Boris L | 14:15, October 15th 2002 |
| borisl |
Гей, Иваны, Степаны, Грицки, это вы моего Василя убили?
- Что, помираешь, Семён. - Да кажись помираю, Петро. - Ну, помирай, помирай... Камера продолжает неторопливое движение. Женшина с лицом оперной примадоны. Молодой человек с зачёсанными назад волосами. Титры: - Ну как помрёшь, дай мне знать, куда ты попал, в ад или в рай. - Да уж постараюсь уведомить... Камера надолго останавливается на лице одного из стоящих. Я недавно был на выставке Аведона. Вот такого типа. Неожиданно лежащий бойко садится. - Покушать бы... В кадре стройная девушка с большой грудью. Девушка наклоняется и подаёт сидящему плод. Её ноги ниже колен. Сидящий вытирает тыльной стороной руки усы и вдумчиво кусает. Потом ещё раз. И ещё. Доедает. Потом снова вытирает усы и провожает глазами облака. - Всё. Помираю. Прощайте. Он медленно складывает руки на груди,плавно ложится на прямую спину и закрывает глаза. В кадре молодой человек. Титры: - Дедо Семён грушки любил... Так начинается фильм Довженко "Земля" регулярно входящий в первую десятку лучших фильмов всех времён и народов. Дальше будет мучительно скучно. Минут сорок. Крупные планы. Высокие наморщенные лбы. Вытаращенные глаза. Глазные белки. Ревущие старухи. З быка на фоне неба. З кулака на фоне неба. Опять выпученные глаза. Блин, как всё медленно. Советской власти мы обязаны появлением кино, которое срёт на публику. Фины, грузины, иранцы все они обязаны советской власти. Но вы потерпите.Потому что в середине фильма в колхоз приедет Трактор. И кулаки поймут, что это их Пиздец приехал. Но трактор останавится посреди поля. И не поедет дальше. Потому что у него в радиаторе нет воды. И кулаки восторжествуют. Но не надолго. Коммунисты по очереди залезут на капот и поссут в радиатор. И Трактор поедет дальше. Если вы досидели до этого момента, то уже точно никуда не уйдёте. Скучно больше не будет. Вдруг начинается совершенно другое кино. Поздней ночью тракторист Василь возвращается домой со свидания. Пустые жуткие улица. Серое размытое изображение. Зловещая музыка. Сейчас начнётся Хичкок... Вот Василь останавливается. Смотрит через плечо. Никого. Василь разводит руки. Приседает. Подпрыгивает. Опять приседает. Правый бок вперёд. Левый бок вперёд. Он танцует. Руки и ноги дёргаются как у марионетки. Он вертится волчком. Это пляска смерти. Как у Бергмана. И у Вуди. Раздаётся выстрел. Василь подпрыгивает и падает на землю. - Гей, Иваны, Степаны, Грицки, это вы моего Василя убили? - обращается безутешный отец к кулацкой массе. Перепуганная кулацкая масса всё отрицает. - Раз мой Василь умер за новую жизнь, то и похороните его по-новому, без попов и дьяков, и чтоб пели новые песни про новую жизнь,- обращается безутешный отец к местной коммунистической ячейке. Ячейка берёт похороны на себя. Но композитор Исак Дунаевский ещё не написал тогда песен про новую жизнь. И вот толпа парубков с свитках и девчин в панёвах ( на самом деле я не уверен, что это свитки и панёвы, понятия не имею как они выглядят, что-то малороссийское ) угрожающе движется с экрана на зрителей, как говорящий Чапаев. Они идут и поют примерно так: "У-У-У", а потом "УУУУ" и опять "У-У-У", и смотрят на зрителя тысячей глаз. Стоп. Обрыв кадра. Пустая церковь. Седой старенький горбатый священник, такой вот дьякон седенький, но с большим сионистским носом, бьёт лбом об пол перед иконами и призывает анафему на коммунистов и сочуствующих. Стоп-кадр. Наплыв. Тётенька с лицом примадоны хочет перекреститься, но не дотянув до левого плеча рука падает на огромный живот. У тётеньки начинаются роды. Стоп -кадр. Наплыв. Степь. Посреди гора. На горе три высоких креста. Под крестами кулацкий сын. - Это я Василя убил. Ночью. Когда всё спало. А он танцевал, - и,как Василь, в присядку. Стоп-кадр. Наплыв. Девушка. Совершенно голая. Довольно-тыки полненькая. Сейчас бы такую ни за что не стали снимать. От неожиданности перехватывает дыхание. Коса до попы. Попа круглая. Глаза выпучены. Крепко-крепко ладонями сжимает себе груди. Стоп кадр. Наплыв. Белай гроб плывёт поверх голов. В гробу Василь. Яблоневая ветка задевает Василю лицо. Яблоко скользит ему по губам. Такое впечатление, что он чуть чуть моршится. Стоп кадр. Схватки примадоны. Сейчас появится младенец. Стоп кадр. Кулацкий сын посреди поля ввинчивает голову в распаханную межу. Нижняя половина его тела описывает правильные круги вокруг головы входящей штопором в землю Стоп-кадр. Полная левушка мечется по комнуте срывая со стен иконы. Её попа и груди. Стоп-кадр. Речь на могиле Василя. - А ты, дядько Панас, не грусти. Слава о нашем Василе полетит по всему миру высоко-высоко, как вон тот большевистский аэроплан. Показывает на небо. Огромное небо. Ероплана не видно. И опять сад. И яболоки лежат на земле. А по яблокам хлещет дождь. И по веткам. И по яблокам на земле. Сейчас придёт Серенький Волчок. Нет, не пришёл - лошади скачут. Ну всё равно. Белые лошади. Банионис с Солоницыным смотрят на скачущих лошадей. Белых. Деевушка в объятиях мёртвого Василя. Он прижал её к себе крепко-крепко. Они смотрят друг другу в глаза и дышат. Дышат... - А ты кого хочешь, мальчика или девочку, - спрашивает за кадром Арсений Тарковский. Конец кино. |
| Boris L | 23:28, April 19th 2002 |
| borisl |
За неделю до отъезда мне попалось на Интернете странное объявление: Артур Андерсен искал мэнеджера для какого-то проекта в Питере. Предлагалась бесплатная машина, квартира, 300 долларов в день и переводчик. Их требования вроде совпадали с моими возможностями. Я позвонил, объяснил им, что на переводчике они могут сэкономить, и договорился об интервью. Так я неожиданно оказался в Питере. Я приехал рано утром в тридцатиградусный мороз. Интервью было назначено в какой то гостинице на Невском в комнате имени Горького. Они мне так и сказали: мы сидим в комнате имени Горького. Свой первый и единственный костюм я себе купил специально для подобных торжественных случаев сразу по приезде в Америку. От общего что ли эмиграционного охерения я выбрал себе тёмнозелёный цвет. Галстук к нему я тоже купил зелёный, чтобы не нарушать цветовую гамму. Я шёл по Невскому в зелёном костюме и куцой какой-то куртёночке, из под которой торчал пиджак и чудовищно мерз. Комната имени Горького оказалась зачуханной каморкой без окон на первом этаже вполне респектабельного международного отеля. Довольно тёмная, грязная, без окон, несколько молодых людей с умученными бледно-серыми лицами над своими лаптопами. Откуда-то появился их американский начальник. Вывел меня в гостиничный холл, усадил в кресло, задал мне несколько элементарных вопросов и спросил, когда я могу приступить к работе. От неожиданности я сказал, что примерно через месяц, потому что надо ещё разобраться с семьёй и имуществом. Ни семьи, ни имущества у меня на тот момент не было. Он заметно поскучнел и обещал мне позвонить через пару дней, пока я ещё буду в Москве. Мы распрощались,и я вышел на Невский. До отхода обратного поезда оставалось часа три. Светило солнце. Снег блестел. Я потащился к Эрмитажу. В голове всё време почему-то вертелась ностальгическая песенка про то, что зиму я этой зимой не видал и во сне... Билет в Эрмитаж для совка стоил семьсот рублей, для иностранца три с половиной тысячи. Я заплатил семьсот. Это было приятно. В Эрмитаже было как в Эрмитаже. Золотая лепнина, много картин и всяких красивых предметов. Из окон была видна пустая покрытая снегом Дворцовая площадь. Время от времени её пересекали бубенцовые тройки запряжённые в вычурные сани. Мне было скверно. Я поднялся на третий этаж, где было не так пафосно и поменьше народу и остановился перед каким то импрессионистким прудом этого, того, который через А или через О я их путаю. Я стоял около неё некоторое время, обращаясь неизвестно к кому со злобным внутренним монологом на тему того, что ебал я в рот вашу культуру, и что сейчас я возьму такси, вернусь на вокзал и прожду там поезда оставшиеся два часа. Когда я уже совсем было собрался привести свою угрозу в исполнение, около меня перед картиной остановились двое женцина лет сорока и совсем молоденькая девушка. Они как-то очень друг другу не соответствовали, женцина была, что называется, ухоженная, хорошо одетая, накрашенная, с крупными бриллиантами в ушах. Девушка напротив смотрелась неважно, одета была так себе и к тому же сильно сутулилась. На вид ей можно было дать лет 20. Она все время что-то тихо говорила, время от времени указывая на картину. Я прислушался и понял, что это частная экскурсия. Девушка всё время призывала свою клиентку во что-то вглядеться и что-то такое там увидеть. И объясняла, что именно. Клиентка добросовестно вглядывалась и вдумчиво кивала. На меня вдруг нашло какое-то дурацкое умиление, так что даже защекотало в носу. Потом они пошли в одну сторону а я в другую. Пройдя шагов двадцать, я остановился и подумал, что это неправильно, что я должен их догнать и познакомиться с этой девушкой. Я оглянулся, но в том зале их уже не было. Из зала было четыре выхода, я кинулся в один из них, потом вернулся, бросился в другой потом ещё куда-то. Я носился как сумашедший из одного зала в другой они как сквозь землю провалились. Минут через 20, мокрый, запыхавшийся и потерявший последнюю надежду я выбежал на широкую мраморную лестницу. Они стояли около одной из толстых колон. Тётенька протягивала девушке несколько зелёных бумажек. Я подождал, пока они не раскланялись и подошёл к девушке. На мой вопрос о частной экскурсии она густо покраснела и стала сбивчиво мне объяснять, что берёт очень, ну просто очень дорого, и что не хочет меня обижать. С большем трудом я добился от неё, чтобы она назвала мне цену 25 долларов за час. Я сказал, что у меня как раз случайно есть и то и другое, и попросил её показывать мне, то что ей самой хочется. Господи, это была самая упоительная экскурсия за всю мою жизнь. Я только абсолютно не помню, на что же мы с ней смотрели. Минут через 20 я узнал, что её зовут Саша. Ещё через какое-то время, что она вообще-то парижанка, окончила Сорбонну, а в Питер переехала всего год назад. Потом, что её отец, живущий в Париже малоизвестный русский литератор, нет, совсем малоизвестный, вы, наверняка его не знаете... Помню ещё, как она сказала мне, что я произвожу впечатление очень одинокого человека, и я вдруг увидел себя со стороны этаким Богартом из Касабланки в своём зелёном костюме и галстуке, и сам себе понравился. Саша была очень хорошим экскурсоводом. Помимо этого я не помню почти ничего: как она выглядела, во что была одета, какой у неё был голос, какого цвета глаза, что она говорила. И ещё за этот час я в неё влюбился. Экскурсия закончилась, и мы с ней спустились в курилку. Я опять спросил её, как зовут её отца. Она почему-то покраснела, и снова стала уверять меня, что я про него слышать не мог. Потом всё-таки назвала фамилию ну Марамзин. Лет за двенадцать до описываемых событий у одной моей близкой подруги были большие неприятности с гебухой. Буквально за день до первого обыска она успела раскидать свой тамиздат по знакомым. Мне, в частности, достался номер журнала Эхо. В обложке из желтого картона с большим портретом редакторов на развороте. Марамзин и Хвост там были сфотографированы на каком-то парижском бульваре. Молодые и очень весёлые. Помню ещё в этом журнале была, кажется, самая первая публикация Лосева. Стихи из Небесного Десанта. Через месяц моя подруга погибла в автокатастрофе при загадочных каких-то обстоятельствах. А журнал у меня кто-то заиграл. Саша предложила подвезти меня до вокзала. Она нанимала какого-то дядечку, который целый день возил её по городу. В машине она звала меня ещё приезжать, а я загадочно говорил, что если дела мои сложатся так, как я хочу, я приеду сюда надолго. Мне казалось, что я ей нравлюсь. Когда мы подъехали вокзалу я сказал, а давайте я останусь до завтра. Нет, я хотел это сказать, но ужасно застеснялся и стал вылезать из машины. На прощание я по-моему даже поцеловал ей руку. Чем бы закончить? За день до отлета из Москвы я позвонил своему американцу и он очень долго молол мне что-то про какого-то министра Поливанова, который оказался инкредибли стьюпид, и как-то там перебежал дорогу Чубайсу, в результате чего планы их компании радикально менялись. Он обещал звонить мне в Штаты и держать в курсе дела. Вот собственно и всё. |
| ЛО | 16:53, September 3rd 2002 |
| bozi |
челобитная
|
| un temporal en una taza de t: drop | 11:44, March 28th 2002 |
| dolce_vita |
adults only
спать с одним, общаться с другим, влюбиться в третьего, идти на свидание с четвертым (Оригинал сообщения) |
| Dmitri Polonski: http | 18:47, June 5th 2002 |
| dp |
Любимые сцены нашего синематографа
Давайте поставим на себе эдакий социокультурный эксперимент. Точнее, просто попробуем собрать данные. Зачем? Просто, во-первых, интересно, а во-вторых - любопытно всё-таки, что в нас отложилось. Собственно, это предложение возникло некоторое время назад тому под влиянием вот этой записи у  Еремея. Условья пусть будут таковы: 1. Ограничиваем разговор упоминанием только советских фильмов. 2. Пишем только про сцены, на про фильмы целиком - потому что фильм может быть средним или полусредним, а вот одна сцена замечательная. 3. Если кто-то уже назвал любимую вами сцену - подайте, пожалуйста, за нее свой голос. Если вам не лениво, объявите своим френдам про этот опрос. А я обязуюсь через пару-тройку дней вывесить общий список любимых сцен ЖЖ с "рейтингом". Трудно, правда, эти сцены описывать, но попробуем. Не судите строго, если выйдет коряво. Итак, если не лазая по сайтам и не глядя в кинословарь, что припомню на ходу: "Бег": 1. встреча Чарноты с Люськой по выходу из монастыря 2. Явление Чарноты Корзухину, игра в карты "Белое солнце пустыни": 1. "А много ль взял товару, Абдулла?" и далее до взрыва баркаса "Берегись автомобиля": 1.Речь режиссера о народных театрах 2. Истерика Семицветова по поводу скорого ареста 3. Продажа машины пастору 4. Сцена репетиции "Гамлета" 5. Сцена с Подберезовиковым (Ефремовым) в пивной 6. Суд над Деточкиным "Бриллиантовая рука" 1. Козодуев на необитаемом острове 2. "Не виноватая я" 3. Драка Семен Семеныча с бандитом-Папановым "Был месяц май": 1. финальная сцена - документальная съемка Берлина "Дом, в котором я живу" 1. подъем по лестнице героя Матвеева на костылях 2. возвращение Сережи 3. "Сережа, не ходи туда. Убили Галю." "Летняя поездка к морю" 1. финал, взгляд на немца сквозь прицел "Летят журавли": 1. гибель Бориса и кружение берез 2. финал, Вероника на Белорусском вокзале "Мой друг Иван Лапшин": 1. признание Лапшина в любви, опускание пальца в кипятящееся бельё. 2. допрос торговца мясом 3. облава на банду Соловьева "Монолог" 1. изгнание Никодима внучкой 2. объятие с внучкой во дворе института 3. объяснение дочери и зятю о том, что есть интеллигент "Неоконченная пьеса для механического пианино": 1. уход Горохова по полю к телеге 2. нотация Платонова врачу на веранде 3. сцена за ужином в столовой (монолог о "чумазом", etc) 4. попытка самоутопления Платонова "Несколько дней из жизни И.И.Обломова": 1. побудка Обломова Захаром 2. прощание Штольца с дворней "Проверки на дорогах": 1. сцена с баржей и взрывом моста 2. захват немецкой машины на дороге 3. самоповешение героя Заманского "Сережа": 1. финал: "Мы едем в Холмогоры, какое счастье" "Служебный роман" 1. консультация Веры о женской эстетике для Мымры 2. "избиение" Новосельцева Мымрой "Судьба человека": 1."Признание" Соколова Ванюшке в машине ("А знаешь, Ванюшка, кто я такой?") "Торпедоносцы" 1. финал, "это же бочки с нашего транспорта" Ну вот, пока так. Дописывайте, пожалуйста. Если я что припомню, допишу тоже. Уф. i_shmaelUPDATE: 1. Практика показала, что люди опасаются повторять друг друга в перечислениях. Не опасайтесь, люди! 2. Эта же практика дала понять, что удовольствие лучше растянуть на два тура. То есть, на первом этапе тут мы обкатаем список фильмов и сцен из них, а на втором этапе жже я прикручу к каждому фильму голосовалку по сценам. Видимо, через несколько дней. Об этом будет объявлено еще раз. Тогда, если не сложно - зайдите сюда снова и проголосуйте за любимое кино. Очень интересно будет узнать, кто же победит. И вообще, какое кино сколько у нас наберёт. |
| СашаМ | 18:37, November 1st 2002 |
| drugnaroda |
Забери меня домой, забери меня в постель
Тор-10 выпуск номер 3 (предыдущие выпуски: 1, 2) Current music: ДК - Федя и чабан (Оригинал сообщения) |
| Eva | 16:07, October 26th 2001 |
| evva |
меня мутит от етого разврата
Проблема сугубо педагогическая. Никто не приносит юным нимфам столько вреда, как ДОБРЫЕ пиздострадающие дяди. -Я вчера открыла для себя гениального поэта Мандельштама. Слышали о таком? -Невероятно...В наше ужасное время, никто ведь не читает стихов, все девушки пьют, курят, извините, трахаются, ищут богатых мужей. И вдруг Вы... -А еще есть великий французский писатель Марсель Пруст, вы слышали? -Вы ангел, вам уже говорили? О, я знаю толк. -Дядя, я пИсать хочу. -Как божественно Вы ето произнесли! Пока она блеет - он дрочит. Шейка, глазки, реснички. Я подарю тебе звезду, потрогав юную пизду. Фемина носит словарик иностранных слов. Авессаломы, блядь, Изнуренковы кончают в кулачок от слова детерминированный. Меня мутит от етого разврата. ...Мне тоже сначала не повезло: много добрых мужчин эрегировали на примитивное щелканье вида. Что я о себе воображала - стыдно вспомнить. Потом, к счастью, пришел замечательно неприятный человек, послушал щебет, постучал по 19-летней фарфоровой башке и радостно сказал: "У тебя не экзистенциальный кризис, дура. У тебя интеллектуальный вакуум". Видит Бог, я ему благодарна. Иногда он меня побивал. В общем, жизнь удалась, на несколько лет я попала в хорошие руки. Врагу не пожелаю такого опыта, но с ужасом думаю, что было бы без. Так что помилуйте девушек, добрые дяди. Утрите слюну, не кормите их Музыкой Сфер. Девушкам жить не в ОГИ, а в слободской культурке (так вчера выразился половозрелый юзер willy2001 перед тем, как исключить меня из френдов. Надо ль говорить, Олег, как я страдала?). Честнее - просто выебать. Тогда и обрящете взаимное небо в алмазах... |
| Eva | 19:59, January 3rd 2002 |
| evva |
затмение
Он живет у жены в Питере, вчера приехал навестить мать - и отпиздил зятя. Зять заявил в милицию. Обещают завести дело. 18-летняя сестра Н. - душистая инфантильная девочка, поздний ребенок, не знала, как чайник поставить, - в пансионате под Каширой влюбилась в 30-летнего сельского электрика. Мама сказала: ах! голосую сердцем за вашу пастораль! лишь бы по любви! Поначалу имело место даже некоторое этнографическое умиление: частушечно-самогонная свадьба в Доме культуры, немножко поножовщинки для хорошего тона, свекровь, разочарованная кровью на простыне (спрашивала: "Коль! глянь, может, она порезала себя где?"), но и триллер не заставил себя ждать. Два шапиро, да, но не до такой же степени. Все прелести межсословного альянса в сильно утрированном, фельетонно-гротескном исполнении. Брезгливо фыркая, экс-пейзанин с голым торсом и в ветошных трениках ходил по бардачной московской квартире. "Чевой-то бумаг понатырили, печку ими топить?" Называл тещу уголовным словом "маманя". "Чевой-то ты, маманя, делала всю жизнь, на обстановку приличную не заработала. Все на мужиков тратила, небось?" (ето юмор). Наташа послушно подхихикивала. О, господи. Любовь слепа и нас лишает глаз, не вижу я того, что вижу ясно... Когда к теще приходили гости - сидели в ее комнате, курили, выпивали, - зять открывал ногой дверь и прикрикивал: "Ша курить в доме, я сказал, а то по бОшкам настучу!" (тоже юмор)- и трепетные 60-летние инженеры и менеэсы с байдарочно-каэспешным прошлым, бормотали в охуении: "Он шутит?" - а теща, краснея, оправдывалась, мальчик вырос в тяжелой семье, одна пара обуви на троих, вы бы видели ету избу! - и они начинали бессмертный пиздеж об исторической вине интеллигенции перед народом, о посконной благодати и оздоровляющем деревенском гене, о сроках за колоски и сельских инцестах, о беспаспортных колхозниках и трудоднях, - и обо всем прочем, таком сладком, волнительном, озаряющем собственную, совсем не пиздатую жизнь светом сравнительной сытости и благополучия, у нас-то всегда лилась вода из крана и чай был с зефиром, - вот барство дикое! - как приятно, что хоть перед кем-то мы виноваты, да. Зять внес вклад в хозяйство - привез из дома громадный медный таз (почти музейный, робко похвалила теща) и повесил его в тесном сортире так, что при любой попытке присесть таз упирался в морду, а при попытке извернуться - рушился на колени. Теща молча прибила гвоздь над ванной и перевесила таз, но зять сделал ей рогатку в глаза (шутка, шутка) - " Я сказал!" - и вернул уебище на место. Наташа же истериковала - не смейте плохо говорить про Колю, ну и что, что он деревенский, - ей внятно говорили: девочка, открой глаза, он мразь и быдло, - но нет же, он жизнь моя и я умру без него, а вы снобы! снобы! (- Приворот, что ли? - Н. уже готов поверить во что угодно. - Диктатура хуя, - уверенно отвечаю я, вспоминая первого мужа). Вчера же, как я поняла, случилась преинтересная психологическая дуэль. "Он жрал щи, насмешливо смотрел на меня и нарочито - оглушительно - чавкал и хрюкал. Нарочно, издевательски, типа ни хера вы мне не сделаете. Он налил себе третью тарелку, внимательно посмотрел на меня, отложил ложку и стал втягивать щи через край, - и на меня накатило, ну да, бешенство, умоисступление, затмение, - и большое счастье, что я не схватил нож, а всего лишь стал выбрасывать его в окно", - Н. разбил стекло зятевой головой, шестой этаж, порезы, Наташа с животом, травмпункт, милиция. (Тоже мне - бунт доктора Борменталя. Сначала развратили, а потом...) "Я вот пацанов-то соберу", - пообещала гнида, вернувшись из травмпункта. Наташа хлопочет над раненым. Мать Н. смиренно повторяет: жизнь есть юдоль скорби, перетерпим и ето. Н. выпил у нас двести граммов и поехал в товарищу. А стекло вчера же и вставили, за невъебенные деньги. Сегодня будут утеплять. |
| Eva | 00:15, April 13th 2002 |
| evva |
с годами дорожить вдвойне
Сначала выпили за антибуржуазность, а потом немножко за любовь. Никто не обидел нас. Мерцающая близость храма (новодел терракотового окраса) и особенно бледное свечение монохромного витража с фигурой Спасителя в три человеческих роста освещали убогую нашу трапезу тем бесплатным светом левой благодати, что снисходит лишь на таких штатных раздолбаев, как мы, а добропорядочным же гражданам - хуй, сначала оплатите свечечки. Как написала одна дура, в этот момент я заметила, что актер переживает внутренний катарсис. Подошел пустой автобус, оскалил окна жолты, угрожающе лязгнул вратами, подождал пару минут и уехал обиженный. Мужик с сенбернаром посмотрел с завистью, через несколько шагов оглянулся наверное, хотел глотнуть, но не отважился, а жаль, мы бы с радостью его угостили. Как ты думаешь, - спросил Н, сбрасывая с меня бюстгальтерный вздор, - почему усиление имманентной жизни посредством демонизации не достигает трансцеденции? -Потому что страдание, - отвечала я кротко, - мыслится как жертвенность в давно преодоленных магических категориях, молнию, разумеется, заклинило, но нам ли привыкать к победе над обстоятельствами?.. Дома меня ждал визгливый, но таки сдержанный человеческий лай, и перед сном я дала себе слово поступиться принципами и завести мобильник с ближайшего гонорара. |
| Герман Шпигель | 09:21, October 17th 2002 |
| gera |
Если friend оказался вдруг...
Итак, список готов. Enjoy. Примечание: если есть какие-то замечания по фактам - дайте знать, исправлю. Многие из этого списка знакомы мне много лет по IRC или ГКВИ. Для тех, кто не в курсе, поясняю, что это такое. ГКВИ - Гостевая Книга Вечернего Интернета. Вечерний Интернет - давний (и давно заброшенный) проект Антона Носика. Его гостевая книга была первоначально задумана как способ комментировать его заметки, но довольно быстро превратилась в самостоятельный дискуссионный форум, который пережил на много лет материнский проект. В первые годы там доминировали компьютерные темы, в последующие - политические. Я участвовал на этом форуме с 1996 по 2002 год. К сожалению, его телетайпный формат безнадёжно морально устарел, а бесконтрольный доступ даёт почти неограниченные возможности для хулиганства. Во многом из-за этого я решил переместиться в LJ. IRC - Internet Relay Chat. Думаю, большинство знает, что это такое. Попросту говоря, групповой чат. Этим сервисом я пользовался почти с самого его основания - с 1990 года. Упомянутые ниже участники IRC знакомы мне по каналу #russian. У меня на сайте имеется фотогаллерея канала, которая, впрочем, не обновлялась уже три года и вряд ли когда-нибудь обновится. (Личный раздел галлереи я, возможно, обновлю в обозримом будущем). В ней можно увидеть многих из нынешних ЖЖистов, например, stascjellidolboebmrxonixzaxar_borisychА теперь - к самому списку. abcdefghah4ukakogakulinaalekseialexcohnalexeilebedevalexei_allergenamddiffynfaangeronaarhipПринцески. Придерживается правых вглядов. В LJ пишет редко.asia_datnovaavvabagiraАнгероной, иногда они мне кажутся сёстрами.bbbbooketbtfb_k rulescatherinacemacjellicmmctacdavidzilberdcdancedevlet0201digestrusisraeldm_lihachevdododododolboebpe3ycdomisolkadpdwarkinpickup_israelelina_wella_pemdineremeieutrapeliaezhinkafilinfrench_mangeragera2ge_mgiantharegreenbatigormigor_ailyavinarskyivushkakarkouchakbpfkittenish_cokroliklarchiklazy_clownla_danЕремеем, которого выставляет жутким тираном и диктатором (он отрицает). Постоянно ездит в Европу, не знаю зачем. Автомобилистка с большим стажем, никому не советую её подрезать, тем более, показывать при этом неприличные жесты. Чревато.lentochkaТуттой.lerkaletaetletchikletaetlevgmeast_rumaccolitmandavoshkamedunitzamerzavkamohaxmotyamozgovayamratnermrxonixm_pmysiknashadashanatslanechamanneividoba_nebaolgapavlovaona_i_onoxfvpale_firepalycheremeipapapadlope3ycАнтона. Потомок "того самого Бялика" (израильского классика), если Носик нам не врёт. Держал фирму по продаже компьютеров. В конце 1996 года я купил у него двухпроцессорный компьютер, которым пользовался до начала 1999 года, больше половины этого времени - в Америке. Живёт в Иерусалиме и Москве, в последнее время - больше в Москве. Не стареет - всё по кабакам, да по девочкам.piligrimprinceskaptichmanratrirenatarezniksestra_miloshaulreznikskitaletssnyderssobakerstastrurleturkottushkatuttavareraverbavernervrmlwarshwarhistorywildernesscatwilly2001wolfichekge_mxpeh1yankelymsyolikezimopisec |
| Ishmael | 22:35, March 7th 2002 |
| i_shmael |
ИЗ РУК В РУКИ yogikiиз врук вруки (страшные просто вруки, верить нельзя) из врак враки физрук в руки (один, не больше) без рук в руки (без рук, а туда же) из рак в раки (из варяг в греки) |
| Записи 0-19 (Memories) | 0-19 | 20-39 | 40-42 | |
|
[ Verba's Livejournal
| info
|
Add this user | Архивы Verba |
Оглавление |
memories ] 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | |
