Ленинский проспект. Впереди идет интеллигентного
вида девушка с каким-то молодым человеком. Она
говорит:
-- Давай зайдем. Мне нужно купить расческу.
-- Ты чо? Это ж Интим.
Впереди стеклянные магазинчики, на первом в ряду
вывеска "Интим". Лицам до 18 лет вход воспрещен.
На витрине след гигантских губ кроваво-красной
помадой, скрещены Венерино зеркальце с копьем Марса.
-- Ну, может, там какие-нибудь фаллосы есть с
зубчиками.
Дверь открывается, колокольчик звенит.

И я, вроде бы вне всякой связи, задумалась о
рукотворном. Представление о том, что человек --
царь природы и венец творенья, лежащее в основе
(теряющего актуальность) пафоса Покорителя Природы,
вполне креационистское, заимствованно из Библии.
На нем держится (протестантская, реформаторская)
идея Цивилизации. Как и вообще все неприятное.

С другой стороны, в раннекоммунистическом пафосе
БАМ-БАМ-БАМ стройка века, и даже в технарских
настроениях Америки 50-х годов (первые мультики
про Лулу), как раз нет ничего неприятного. Они
наивные и живые, но главное в чем-то другом, и
это трудно назвать словами.

Настоящий обман псевдогуманизма, Цивилизации,
в попытке избежать: боли, во-первых, и во-вторых,
необходимости преодолевать сопротивление материала.
Отсюда нехороший постмодернизм (вареное мясо
легко отстает от костей, как говорят у нас в
рыбной лавке). А стремление избежать боли --
это то, что дает зависимость и превращает в раба.
Это вранье, что Дьявол покупает душу за минуту
счастья: за то, что прячет от физической боли, а
еще учит закрывать глаза на обстоятельства,
болезненные для самолюбия, он берет ее не глядя.

Скоро вот будем "Барсука" выпускать. Ура.

4391: By Юля Фридман [localhost] on Sunday, April 28, 2002 - 20:14:

Качались с дочкой Симой на деревянных качелях.
Она вдруг сказала: "Я придумываю, чем еще могла
бы заниматься Пенелопа, пока не приехал ее этот.
Знаешь его. Одиссей. Она могла бы, например,
сказать женихам: "Когда я потолстею до такой
степени, что самый толстый из вас не сможет
меня поднять, тогда и выйду замуж." А сама
так: днем ест, а ночью худеет."

Алеша в это время помогал мальчику и его папе,
красному от пива, разводить костер под деревянной
горкой.

На гранитной площадке перед круглым входом в метро
"Орехово" лежал большой тепло одетый человек вниз
лицом. Вдруг он забеспокоился, поднялся на колени
и стал умолять: "Куда угодно, куда угодно, только
выпустите меня отсюда!" Еще он ругался матом.
Все говорил правильно.

4384: By Юля Фридман [localhost] on Sunday, April 28, 2002 - 00:40:

Навещала у родителей дочку Машку, восхитительную.
Машка любит сидеть в крутящемся кресле. Не
крутится в нем, а просто сидит. Моя мама спросила
ее: "Вот придет дедушка, что он нам скажет?" Машка
ответила: "ВАВ! ВАВ! ВАВ!" Дедушка громко
говорит по телефону.

Разговаривали об израильских евреях, конечно.
К слову упомянула, что американское еврейство
решило поддержать Турцию по вопросам армянского
геноцида. Отец этого не знал. Молчал долго,
потом вдруг сказал, кажется, с акцентом: "Эти
евреи сумасшедшие люди. У Мартина Абрамяна есть
альбом. Там фотографии. Головы отдельно, руки
отдельно. Мало что я видел более страшного.
А русские евреи -- ну, этого-то не может быть.
Это Россия спасла армян от вымирания. Они
помнят. Я тебе не рассказывал? лет двадцать
назад, когда там было землетрясение, я послал
все деньги, которые у нас были на книжке, в фонд
помощи. Это и было немного, но потом так вышло,
что из всей академической среды я послал больше
всех. Они об этом узнали раньше меня. Амбарцумян
пригласил меня в Ереван на какую-то конференцию,
рассказать про модоны -- двойные вихри в центре
галактики, он сам занимался центром когда-то, и
я показал, как решение с модонами получается из
гидродинамики -- но я понимал, что, конечно, это
не из-за науки. Тем не менее я поехал. Там был
полный зал. Люди сидели на полу. Яблоку было
негде упасть в буквальном смысле -- пустого места
там не было. Перед тем, как я начал докладывать,
Амбарцумян спросил меня: "Алексей Максимович.
Раньше, чем вы начнете, я хотел бы задать вам
один вопрос. Мне все задают его здесь, а я
не могу ответить. Зачем вы это сделали?" Я
сказал: "Виктор Амазаспович, мне что-то на этот
вопрос отвечать не хочется. А я лучше вам расскажу
об одном инциденте, который произошел, когда я
у себя в Строгино стоял в очереди сдавать деньги.

Это была очень большая очередь. Там были в основном
армяне, но не только. Передо мной стояла русская
женщина, моложавая, но седая, вся в черном. Она
все оборачивалась и смотрела на меня, потом спросила:
"Вы армянин?" -- я сказал: "Нет." -- Она спросила,
почему тогда. Я сказал: "Ну... знаете, у меня есть
друзья в Армении, но они, к счастью, не пострадали."
Она кивнула и сказала: "А у нас там никого нет. Все
деньги, которые у нас были -- это мы собирали нашему
Коленьке на свадьбу. Никого, кроме Коли, у нас не
было. А недавно из Афганистана пришел гроб с телом
Коленьки. Когда мы узнали о землетрясении, мы
подумали -- у нас несчастье, и у людей несчастье,
а так как деньги нам теперь не нужны..."

Когда я повторил ее слова, весь зал встал. Как один
человек. Я спросил: "Виктор Амазаспович, я ответил
на ваш вопрос?" -- "Да, -- он сказал, глухо так сказал,
глухим голосом, -- да, Алексей Максимович, вы очень
точно ответили." Потом я прочел доклад."

4381: By Юля Фридман [localhost] on Saturday, April 27, 2002 - 13:39:

Дублируется отсюда.

Когда-то давно, лет пять назад, мне позвонила
некая дама. Имени она не сказала: "Ну что я буду
представляться, все равно вы меня не знаете."
И говорит: "Звоню вам потому, что есть такое
движение -- Арктогея. Это правда?" -- "Да," --
говорю. -- "Слышала, что его возглавляет философ
по имени Александр Гельевич Дугин. Как вы
считаете, так и есть?" -- "Как будто так," --
говорю, начиная нервничать (неужели госбезопасность).
-- "Что вы можете о нем мне сказать?"

Я отвечала на вопросы дамы, совершенно не зная,
чего она хочет, и чего она не должна получать.
Вопросы были очень хорошие, но ответами она была
недовольна. В конце концов спросила: "Я слышала,
что Дугин основал новую религию. Новую веру. Это
мне очень интересно. Можно об этом подробнее?"
Я сказала, что это, конечно, так и есть, хотя
насчет новой религии я не уверена, мне кажется,
Дугин православного вероисповедания. Дама была
огорошена: "Да? Жаль. Это мне очень жаль."

-- Понимаете, -- сказала она, -- меня интересует
женский вопрос.

А кого не интересует женский вопрос?

-- Ах, -- говорю.

-- Женщина, сколько она живет, всё её топчут и
распластывают. Топчут и распластывают. Унижают
её. Сначала ее распластывает муж, потом -- дети.
Начальство на работе. Если она всю жизнь так и
будет смотреть из-под сапог, то вряд ли что-нибудь
поймет. Вы со мной согласны?

А я была на все согласна. Мне очень понравилось.
Ей сказали, что Дугин основал Культ Белой Матери,
и партию, которая имеет целью восстановить в России
матриархат. Дугину, кажется, всё это тоже очень
понравилось, он сказал, отчасти так и есть.

А может, и правда гб. Это вообще было время, когда
телефонные разговоры были прекрасны.

4065: By Юля Фридман [localhost] on Sunday, March 10, 2002 - 00:58:

Ходили, опять-таки, вчера на концерт Рады.

Два монаха идут, кочевники,
Ночь красна для них и земля красна.
Впереди у них немилая звезда млечная
Позади родимая страна.

И огнем горит колокольный звон,
Окружает небо их со всех сторон.

Два монаха идут и ночей не спят,
В восемь глаз глядят и в девять глаз глядят,
Их топор не берет и медведь не ест,
И растет над ними православный крест.

И огнем горит колокольный звон,
Окружает небо их со всех сторон.

А посмотрит один: то неладно, брат,
Ты на человека не стал похож,
Голова волчиная, глаза горят,
На двоих ногах ты не так идешь.

А другой в ответ: ты с рогами, брат,
Вчетвера копыта, спина торчком,
Две твои головы разом говорят,
Третья голова висит мешком.

И огнем горит колокольный звон,
Окружает небо их со всех сторон.

А под небом бьется смертельный бой,
В поле ниоткуда бегут полки,
Совершают ангелы ночной разбой,
Темнота темна, не видать ни зги.

Два монаха плачут: земля страшна,
Ноги их выносят под стук копыт
Над краями бездны, где нету дна,
И один кричит, и другой кричит.

И горит огнем колокольный звон,
Окружает небо их со всех сторон.

И зубовный скрежет, и смех, и стон,
То над головой, то у самых ног,
И горит огнем колокольный звон,
И со всех сторон подступает Бог.

3948: By Misha Verbitsky (Admin) [localhost] on Thursday, February 07, 2002 - 13:46:

Немиров
>Фоменке нужно быть до конца последовательным: нужно и всю
>нынешнюю историю и географию объявить фальсификаций:

Именно так он и делает; согласно Фоменке,
Африка (она же Франция или Фракия)
помещается в Северном Прикаспии, Персия это
на самом деле Пруссия, а Германия это Армения.

>так называемый "английский
>язык" изобретен в секретных лабораториях врагов Империи;

Да, конечно; вообще, вся мировая "литература"
и "история" это просто фальсифицированный перевод
русских летописей, выполненный после Разбойничьего
Собора 1666 года врагами России -
самозванной династией Романовых
вместе русофобским Московским
Патриархатом. Причем процесс этот шел
вплоть до середины XIX века, когда
руками романовско-фашистских наймитов и
никонианских собак была создана китайская
"история".

Такие дела
Миша.

http://www.primitivism.com/balash.htm
Bob Black: A Study in Floccinaucinihilipilification

3947: By Немиров [213.145.44.97] on Thursday, February 07, 2002 - 13:13:

Фоменке нужно быть до конца последовательным: нужно и всю нынешнюю историю и географию объявить фальсификаций: Америка и Китай находятся в Московской области; Миссисипи, она же Нил, Ганг и Янцзы - это Клязьма; так называемый "английский язык" изобретен в секретных лабораториях врагов Империи; и т.д.
Об этом - о многослойной фиктивной реальности - хорошо изложено у Лема в "Футурологическом конгрессе".

3945: By Misha Verbitsky (Admin) [localhost] on Wednesday, February 06, 2002 - 21:10:

Фоменко изумителен, это лучше любой научной фантастики.

Первая в Интернете статья про Фоменку, кстати - моя:

http://imperium.lenin.ru/EOWN/eown2/fomenko.html

Там еще стихи, великолепные


Жиды потирают руки.

НТВ не показало
"Искушение Христа" --
Против этого восстала
Вся с крестами хуета.

Моей Злобе нет предела:
Вновь все сводится к страстям
Вкруг жидов! Что нам за дело
До фальшивых южных драм?


А Дугин так и просто гений. Вот я на днях вспоминал
http://imperium.lenin.ru/LENIN/30/dugin-otry.html

...У нас сочетают не только одно с другим,
но и все остальное, и свет и тень, и разрез
глаз и надрез губ, и порез зрачков, и
унылую пьяную песнь из канавы, которая
длится, дится и не хочет кончаться, так
как в ней не разобрать слов, только пустой,
живой, кашляющий гул, да райские пчелы,
величиной с ладонь, и шуршание старых
людей, и газ.

Или вот
http://imperium.lenin.ru/LENIN/19/patriotism.html

...Каждый порядочный человек на земле -- русский. К русским
принадлежат не только люди, но и особые избранные стихии, некоторые
звери, духи, растения, камни, воды. Русские не подчиняются законам
физики, биологии и психологии. Все приборы при измерении русского
человека ломаются. Русские мерят все своей собственной мерой,
которая бесконечна.


Лучше Дугина ничего нет

Привет
Миша.

http://yoyo.cc.monash.edu.au/~musicman/howto.htm
How To Make Trouble And Influence People
A Compilation of Australasian pranks, hoaxes and political mischief making.

3944: By Сергей Ахметов [ppp249.online.nsk.su] on Wednesday, February 06, 2002 - 19:27:

Немиров, как я рад тебя видеть!
Хочешь, буду называть тебя Мирослав Маратович?

3943: By Немиров [213.145.44.207] on Wednesday, February 06, 2002 - 18:58:

"Эта страна" - это, собственно, калька с американского. В американских детективах честные журналисты, расследующие дела на свой страх и риск, то и дело объявляют полицейским: "Тут вам не Россия! В этой стране свобода слова гарнатирована биллем о правах". Так что никакого негативного смысла в выражении "эта" нету. Скорее наоборот: эта, особая.
Во-вторых.
Прочел, наконец, "Основы геополитики" Дугина. Малоувлекательное прожектерство (маниловщина) и вовсе не захватывающая ненаучная фантастика. Пора бы вам на Фоменку переключиться - он уж куда как побезумнее.

3941: By Yulya Fridman [localhost] on Tuesday, February 05, 2002 - 02:56:

Отсюда копирую по просьбе Миши:

Симпатичная газета "Лимонка". Размышляя об ужасах
сталинизма. В конце 70-х родители вели взрослые
разговоры. В очереди в магазине (да-да, тогда были
очереди, а теперь, говорят, нету), или где на улице,
повстречав сталиниста, говорили негромко про культ
личности и всякое смежное. А сталинисты тогда
представляли собой возрастную категорию (молодых,
идейных, не было, потому что тема была табуированная
и по телевизору не показывали ужасов сталинизма, и
в журнале "Огонек" о них не писали). Сталинисты
говорили все одну фразу: "При Сталине был порядок."

Еще были грузинские шоферы, неопределенного возраста.
С обязательным портретом Джугашвили на лобовом стекле.

Что это были за люди (не шоферы, конечно)? Ограниченные.
Упертые. Как правило, малограмотные. Недоверчивые
(рассказы о невинно репрессированных, вплоть до речи
генсека на XX съезде, считали за слухи и пустобрехство).

Это были люди без флюгера внутри.

Что есть большая редкость в гражданском обществе, между
прочим. Поясню сейчас. На чем держались репрессии и
обстановка средневекового ужаса, многопревозносимая СМИ?
На могучем энтузиазме народных масс. На самом деле --
интеллигенции и полуинтеллигенции ((c) Зощенко). Граждане
охотно писали доносы: "просверлил в моей стене дыру и
пускает скрозь нее отравляющих газов" или "блевал на портрет
Ленина", в основном потому, что сосед ведь съедет, а
квартира кому достанется? Правильно. В фельетонах
Булгакова М. наиподробнейшим образом обсуждался квартирный
вопрос.

Вменяемые представители общества -- это те, кто поддерживает
текущую конъюнктуру. А не сталинисты после двадцатого съезда,
например. Эти не писали доносов. Они в них не верили.

Которые писали, тем двадцатый съезд совершенно раскрыл глаза.

Есть некоторый закон, закон о прозревших с поворотом генеральной
линии. О перестроившихся коммунистах. О тех беспартийных,
кто стал говорить "эта страна" с победой диссидентского
дискурса. (Те, кто говорил до победы -- большой частью
хорошие и честные люди, если только они уехали из России;
если нет, то они остались мешать.) Закон этот, увы, вполне
беспощаден, по меньшей мере к самолюбию жертв. Впрочем,
незнание многих освобождает.

ДМТ рассказывал историю раскаявшегося кандидата в депутаты
городского совета г. Саратова. Человек этот даже не был
и кандидатом, а был стукачом, и в перестройку раскаялся.
Стал ходить по знакомым, признаваться за водкой: "Я ведь
на тебя стучал... да, стучал! Такая я гнида! Застрели
меня, пасть порви прямо сейчас своими руками, а? И на
девку твою стучал. И на жену стучал. Вот этими самыми
грязными пальцами!" -- все его прощали со взаимными слезами,
и на волне всеобщего умиления как-то так вдруг выбрали в
депутаты.

Еще он говорил, что советская власть сломала его и научила
стучать. Это вообще популярная точка зрения. Я встречала
поклонника группы "Рада и Терновник", который утверждал,
что самое страшное переживание в его жизни -- необходимость
зубрить "Научный коммунизм", и что раньше он об этом не
знал, но перестройка открыла ему глаза. Мы не зубрили.
Причем, если бы не они (впоследствии прозревшие), даже
и вопроса бы не стояло.

То же с необходимостью поступать в комсомол (якобы имевшей
место). На одном патриотическом празднике меня сильно
рассмешил Елисеев, традиционалист, редактор газеты "Новое
сопротивление". Он, оказывается, совсем еще молодой человек
(и большой антикоммунист), сказал в микрофон: "Я ведь
всегда ненавидел советскую власть. В 88 году мне было 14 лет,
но я отказался вступать в комсомол, хотя тогда, как вы знаете,
это преследовалось!" Присутствовавшие патриоты-монархисты,
все люди немолодые, сожрали на голубом глазу. Готовый
миф уже заменил т. н. историческую правду (if any).

Мне было 14 лет летом 84-го. Весной 86-го, когда
мы учились в десятом классе, родители меня начали спрашивать
ежедневно, как там насчет комсомола. Мишу Вербицкого
тогда давно уже выгнали за хронические опоздания,
Пашу Иванова за книжки выгнали, так что некомсомольцев
в классе оставалось только я да Геронимус, сын священника
Отца Александра. Я все твердила родителям, нейду да нейду;
они были слишком недовольны и перестали со мной
разговаривать; сестра плакала и жаловалась, что я ей
порчу карьеру. И все ее подружки так говорили. Это
все, впрочем, для моей же пользы.

Иногда устраивались споры громкие в доме, с аргументацией,
абсурдной весьма. Отец рассказывал, что в бытность свою
аспирантом в Новосибирске он в качестве секретаря комитета
комсомола собирал подписи в защиту Бродского, а не будь
он в такой должности, ничего бы и не собрал. Правда,
комитет сразу же закрыли и разогнали, но польза от членства
в комсомоле явная. Сестра еще смешнее рассказывала, как
у них в группе -- она на физтехе училась -- на комсомольском
собрании обсуждали вопрос: у одного студента-троечника есть
собака, и она мешает ему заниматься. Должен ли он ее
ликвидировать? И совсем уже было постановило комсомольское
собрание ликвидировать, но тут сестра догадалась возразить,
дескать, а вот был бы у студента младший братик, который
мешал бы ему заниматься, тогда и братика ликвидировать? И
тогда собрание постановило, мол, ничего, пусть живет.

К слову сказать -- дикая же у них подобралась группа. Я
училась на том же факультете три года спустя; комсорга
курса у нас выбирали следующим образом. Дима П., будучи
безобразно пьян, шатался по общежитию в поисках хлеба.
Он не умел сказать, что ему нужно, поэтому просто
вламывался в комнаты, ходил внутри, держась за стены, и
искал хлеб. Но не мог найти. И вот наконец вошел в одну,
а там люди сидят. И у них за спинами белый хлеб на столе.
Дима, качаясь, добрался до хлеба, схватил его в руки,
тут его узнали и спрашивают: "А что, Дима, хотел бы ты стать
комсоргом курса?" Дима произнес нецензурное выражение,
добавил: "Всю жизнь мечтал," -- и, споткнувшись, вышел.
А там, в той комнате, как раз происходило заседание
комитета. Дима П., избранный таким образом, потом полгода
был комсоргом, сместили его по инициативе сверху, потому
что он имел обыкновение являться на институтские заседания
в нетрезвом виде, хихикать в ходе речи докладчика и
настойчиво вносить рационализаторские предложения.

Словом, меня все это не убедило, но жить в доме стало
трудно и не спалось. В один прекрасный день сестра
отчего-то поехала к директору школы, Нине Евгеньевне,
женщине героической, поговорить о комсомоле. Вернувшись,
сказала, что Нина Евгеньевна плакала, ругала таких-как-я
нехорошими словами и говорила, что мы рушим дело всей
ее жизни. Не спалось, конечно, совсем, и наутро я
поехала подавать заявление в комсомол.

В райком комсомола пять-шесть здоровенных баскетболисток
из "простого" класса (т. е. не мат-), седьмого или
восьмого, и меня с ними, сопровождал наш комсомольский
начальник Либенсон, девятиклассник. Противный весьма.
Девочки волновались. Либенсон держался важно и разговаривал.
Мне хотелось спать, и я по примеру Винни-Пуха отвечала
на его вопросы "Да" и "Нет" по очереди. Когда нас всех
привели и посадили за стол, крытый чем-то красным, девочки
стали совсем бояться. Освобожденные работники кокетливо
предлагали кому-нибудь вызваться отвечать. Я вызвалась.
Они спросили: "О, девушка, вы хотите?" -- "Да," -- говорю.
"А не боитесь?" -- "Нет." -- "Ну, назовите, кто у нас
глава правительства." Я сказала: "Константин Устинович
Черненко."

Это был ответ неправильный: Черненко был главой государства,
а не правительства, если он тогда еще был жив, в чем я не
уверена. Меня прогнали с позором, и Нина Евгеньевна,
встретив меня на лестнице, сказала много слов и закончила
так: "Лучше бы ты туда не ездила." Я извинилась, спросила,
нельзя ли мне в самом деле не ездить, она сказала -- нет,
теперь нет. "Прочти, -- говорит, -- подшивку передовиц.
Поедешь через неделю." Одноклассники, страшно
развеселившись, через неделю провожали меня в райком,
читая мне по дороге лекции о современном положении. Меня
приняли в комсомол в мае 86-го. Погода была хорошая.

Старинная история Гущина про 666 орденов комсомола, впрочем,
говорит сразу за все.

Страх найдет плетку там, где ее не клали, и вот еще у
Кроули А. была мысль по этому поводу.