With friends like these...|
[ Baschmatschkin's Livejournal
| info
|
Add this user | Архивы Baschmatschkin |
Оглавление |
memories ] 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | |
| Записи 0-19 (Memories) | 0-19 | 20-39 | 40-59 | 60-79 | 80-99 | 100-119 | 120-121 | |
| тринадцатый ёжик | 14:30, October 27th 2002 |
13th |
ко мне в подъезд забрел щенок-бомжик прятаться от дождя. белый, с черным боком и розовым носом. мокрый. я его кормила с руки. он даже подняться не может, совсем хилый.  gloomy(Оригинал сообщения) |
| Yulya Fridman | 12:14, September 17th 2002 |
| aculeata |
Русские нацмены
Неприятные качества нацменов (Розанов о них  tired(Оригинал сообщения) |
| Yulya Fridman | 00:50, September 18th 2002 |
| aculeata |
Что такое свободная страна?
tired(Оригинал сообщения) |
| Yulya Fridman | 01:38, October 7th 2002 |
| aculeata |
О прилагательных
Вот кто действительно любит женщин -- это tired(Оригинал сообщения) |
| Yulya Fridman | 02:07, October 10th 2002 |
| aculeata |
Друзья
Пользователи все самые лучшие часто рассказывают,  crankyCurrent music: Devochki (Оригинал сообщения) |
| Yulya Fridman | 01:50, October 13th 2002 |
| aculeata |
Золотая ножна Просвещения
этикета. Опасность неверного слова - привычная, физическая опасность, за это могут убить тебя или ближнего. "Если бы ты не сказал "как сын мать прошу", съела бы тебя," - говорит великанша герою сказки (средневековый властелин гостю и Сталин Пастернаку по телефону). Можно хоть сейчас попробовать обругать по матери кавказца или послать на хуй вора в законе. Цивилизация, помноженная на просвещение, видит своей задачей именно эту опасность устранить. Обустроить вербальное пространство уютно, таким образом, чтобы создать видимость полной безопасности всех его уголков. Против бессилия слова на подступах к эпохе спектакля протестовал аж Лермонтов М. Ю. Эти попытки цивилизации оборачиваются страшным лицемерием. Во-первых, личная опасность для каждого остается, и она тем страшнее, что человек к ней не привык. С душевной болезнью он один на один (а раньше для всех, кроме сознательно готовых к этому героев-одиночек, это была борьба коллективная). Во-вторых, во всех цивилизованных странах пропадают неугодные журналисты. В-третьих - возможность донести свою весточку в общем бессмысленном словесном шуме перешла к террористам. И в-четвертых - архаизация массового сознания (мировой Дисней-Лэнд), по-видимому, вполне закономерная вещь. В отсутствие охранительного авторитета традиции - ритуалы такая штука, что мало не покажется. Читая русскую критику девятнадцатого столетия, замечаешь, за что хвалят авторов. Пассажи, с теперешней точки зрения, совершенно бесцветные, превозносят как большую удачу. Почему так? Видимо, потому, что в них нечто _впервые вербализованно_. Нечто было, примелькалось в жизни, но никто не знал, как это назвать. А теперь наоборот, идут от словесных образов; литературные герои и коллизии из реалистических сочинений девятнадцатого столетия - как будто мифологизированны. Так девочки читают глянцевые журналы про любимых поп-звезд и их мальчикодругов, с которыми отношения. |
| Yulya Fridman | 14:50, November 12th 2002 |
| aculeata |
Про Василия
в Средней Азии. Из разговоров наших людей становится известно, что узбеки пленников продают в Пакистан. При этом есть мирные узбеки, "верующие мусульмане", не участвующие в войне: им не до политики. Еще из разговоров становится известно, что я заболела гриппом и меня продали в какой-то гарем. Я немного прихожу в себя и, действительно, присутствую при расчетах. Очень гадкие узбеки продают меня в каком-то мешке, а покупает мусульманин Василий. У него есть взрослый сын. Я сразу же забываю, как его зовут. Цена моя где-то 6-8 тысяч узбекских рублей. У меня есть огнестрельное оружие, зашитое в одежде. Я говорю себе, что мусульманин Василий, очевидно, хороший мужик, и я должна этого не забывать. (Дело в том, что я решилась раньше на какую-то, уже не помню, операцию по модификации сознания, то ли для повышения боевого духа, то ли "чтобы забыть", и у меня память стала совсем короткая.) Еще была мать Василия, ее старший сын Миша в плену в тюрьме. Я обещала с помощью моей матери его освободить. Василий сначала думал, что я останусь, и говорил, что я буду фактически управлять всем домом и кувыркаться на свадьбе его сына - это для женщины очень почетное занятие, кувыркаться. |
| Vladimir Pisliakov | 20:10, October 17th 2002 |
| acus |
Сегодня...
За водителем, на ряду кресел что против движения, вертел головой и туловом молоденький холененький элкаэнчик, вечно разворачиваясь вполоборота и шикая ломаным тенорком на шофёра - с едва уловимым акцентом. Водитель законопослушно передаёт билеты. "Ты что суешь мне? Куда это тут раздавать?!" Заехали в пробку. "Ну слушай, что, объехать не мог по соседней улице? Стоишь тут теперь..." Притормозили у группки потенциальных пассажиров, скопившихся на тротуаре. "Да ты чего тормозишь у каждой остановки, троллейбус, что ли?!" И в ответ - всё время молчание. Ни оправдания, ни ответного выпада, ни столь ожидаемого "посыла"... Ни вздоха. Ни напрашивавшегося нарушения правил, большей ловкости или наглости вождения. Просто уверенная рука чуть быстрее переключает передачу. Чуть-чуть быстрее. Тот, наконец, вышел ("Тормозни на остановке!"), в сердцах хрястнул дверью, пошел по улице, набычившись и поплёвывая, козыряя национальной небритостью. Очень символичная поездка, "извоз" так сказать... P.S. А ехали мы мимо прекрасного Ботанического сада - уже полупрозрачного. |
| Aedus | 12:13, September 26th 2002 |
| aedus |
Странник...
Прогулочным шагом он пересекает небольшой палисадник перед домом. Идет медленно, со смаком оглядываясь по сторонам, устремляя взгляд в кроны деревьев, в ярко-синее, по-летнему привлекательное небо, в манящие, слегка обогревающие лучи солнца. Он никуда не торопится. Может идти и смотреть. Я не знаю, оценивает ли он ту сказку, что дарует природа последними ласковыми деньками, но мне думается, что в этот миг он ближе к естеству природы, чем мы, запертые в душных домах и офисах, уткнувшиеся в мир четырехугольного монитора, и меняющие своей работой жизнь вокруг нас. |
| Nevpopad | 18:49, November 12th 2002 |
| akistrange |
Может и лучший летний портрет (Оригинал сообщения) |
| Andrey Kostin | 14:14, August 13th 2002 |
| akost |
Аля, Кляксич и буква "А". Части 1 и 2 Было у бабушки сорок внучат Бычок-черный бочок, белые копытца В сладком морковном лесу Ваня Эвриков встречает пришельцев Война крокодилов Где же Вилли? История с ушками Как Маша поссорилась с подушкой Кто? Кус, который не любил кусаться Мафин недоволен своим хвостом Наглый тип Огневушка-поскакушка Придется Петьку победить! Про цыпленка, который думал, что он котенок Слон Хортон высиживает яйцо Хочу Луну! Яйцо - райцо - золотое кольцо |
| Алексей | 14:53, August 6th 2002 |
| aleksei |
Олег Даль и Лермонтов
Сама передача, видимо, записывалась в конце 70-х, а я ее увидел по телевизору где-то в середине 80-х. Больше никогда эту передачу не повторяли и никаких отзвуков о ней где-либо я не нашел. Очень вероятно, что она была стерта временщиками-энтузиастами перестроечной эпохи - обычная практика тех лет. А жаль. Там были показаны последние прижизненные записи Олега Даля. Он читал стихи Лермонтова. Я без преувеличения назову это чтение гениальным. Были прочитаны несколько стихотворений, но в память врезались два. Первое - одно из послдних лермонтовских "Наедине с тобою брат..." Даль прочитал ето так, как если бы стихотворение было сочинено не живым поэтом, а уже его отлетевшей душой. Какой-то потусторонний взгляд откуда-то не из наших миров. Жуткое оцепенение от понимания этого. И даже строчка "да что, сказать по правде очень, судьбой моей никто не озабочен" была прочитана без естественной полагающейся обиды, а как безразличная констатация банального факта. Второе же - хрестоматийное "На смерть поэта" произвело на меня такое впечатление, что это останется со мной уже до конца. Обычно это стихотворение читают страстно-обличительно. Здесь же, у Даля не было никакого пафоса, никакого намека на обличение. Спокойный, ровный, приглушенный голос, взгляд, устремленный куда-то вниз и вбок. Поначалу это вызывает недоумение: "Но как же так?! Где хрестоматийная ненависть к обидчикам, где жажда мести, в конце-концов!?" И когда Даль делает паузу перед последним знаменитым "А вы, надменные потомки...", то кажется, что вот сеичас он себя реабилитирует и взорвется яростью. Ничего подобного! Вместо этого Даль неожиданно поднимает глаза и смотрит в упор на нас, но во взгляде - ни тени каких-либо эмоцй. Первая строчка ошарашивает своей вопросительной паузой после первого слова: "А вы, надменные потомки?" И далее в том же спокойном размеренном темпе, только глядя все время на нас. И только теперь начинает доходить замысел Даля. Оказыватся, это стихи как бы от имени Высшего Судии, который не может и не должен испытывать наших страстей и эмоций. И обращены эти строчки не к тем конкретным "надменным потомкам" послепушкинской поры, а к нам. Вообще ко всем нам, которым рано или поздно придется держать Ответ. Во всяком случае, не у одного меня, а и у всех моих знакомых, случайно увидевших ту передaчу, возникло именно такое же чувство. Тем более, что уже прошло лет 5 с тех пор как умер Олег Даль. Это придавало какой-то дополнительный привкус мистики происходящего. Начинало казаться, будто Даль разговаривает с нами уже ОТТУДА. Потом, в течение ряда лет, я пытался найти хоть какие-нибудь концы. Единственное, что удалось отыскать, была пластинка с записью лермонтовских стихотворений в исполнении Даля. Увы, "На смерть поэта" там не было. Значит, "а прочие исчезли безвозвратно". Телеперадачи, как и рукописи, горят и стираются. Перед временем ничто не вечно. И только память об этом чтении - единственный слабый огонек от того События. |
| Алексей | 17:49, August 6th 2002 |
| aleksei |
6 Августа
|
| Алексей Смирнов | 11:09, September 26th 2002 |
| alex_smirnov |
Нобелевскую премию за открытие. Стакан! "Пайнус с коллегами (Pynoos et al., 1987) предприняли экстенсивное исследование детских симптомов и поведения спустя месяц после перестрелки на школьном дворе (один ребенок был убит, а несколько других ранены, когда стрелок открыл по спортплощадке беспорядочную стрельбу). Расспросам подверглись в общей сложности 159 школьников. Дети пережили различного уровня стресс в зависимости от того, где они находились в тот момент - на площадке, в школе, по соседству, на пути домой, отсутствовали на занятиях или пребывали за пределами данной местности. Самые тяжелые симптомы отмечались у детей, находившихся на спортплощадке и оказавшихся ближе других к стрельбе, тогда как у детей, отдыхавших на каникулах или отсутствовавших в школе во время стрельбы, никаких симптомов не было". |
| Alzheimer | 19:36, October 31st 2002 |
| alzheimer |
О привычке не смотреть в глаза
Откуда у людей привычка смотреть друг другу в глаза? Глаза -- самый важный носитель информации, если поделить лицо человека на несколько частей, рассечь его горизонтальными линиями, то та часть, где находятся глаза, сможет что-то сказать о личности. Очень трудно узнать человека по губам и подбородку, носу или лбу. И почти всегда можно узнать по глазам. Вокруг глаз расположены очень чувствительные к эмоциям мышцы, поэтому только глядя в глаза можно узнать, о чем человек думает. Что может скрывать президент Путин? Точнее, что такого он может скрывать, о чем можно догадаться, глядя ему в глаза? У меня всегда есть чувство, что если поймать его взгляд, то он ехидно улыбнется и разведёт руками: "вот, мол, угодил в президенты, сам не знаю как..." У всех российских политиков есть та же самая проблема. Они сами не знают, как это их угораздило -- оказаться политиками. Вот Немцов, например. У него взгляд трамвайного вора, которого никак не могут арестовать. Галковский некогда заметил, что самые глобальные геополитические перемены конца XX века произошли при участии каких-то бурбулисов и чубайсов, смешных и нелепых карикатурных фигур, которым вообще не место в истории. Помню, смотрел я на Чубайса и думал, что это за лох? Что это вообще за пидармерия, которая пришла командовать моей страной? Они ведь даже не знают, в какой руке надо вилку держать и как избавляться от запаха пота. Прежние вожди были обычными тупыми крестьянами, но в их заплывшие жиром глазки даже и при желании взглянуть было невозможно, все равно это был взгляд заводных кукол. А теперь наконец появились люди с осмысленным взором. И что в нем, в этом взоре? Да ничего там нет. "Вот вынесло волной, теперь должен командовать." А что еще может быть во взгляде человека, который боится взглянуть в глаза Кобзону? |
| Anna Marta | 18:44, November 16th 2002 |
| annamarta |
мечтаю о...  |
| Анна Рапопорт | 12:24, August 7th 2002 |
| annarap |
по-прежнему, скажу тебе, квадратна. Река не потекла ещё обратно. Бульвар Распай по-прежнему пригож. Из нового - концерты за бесплатно и башня, чтоб почувствовать - ты вошь. Есть многие, с кем свидеться приятно, но первым прокричавши "как живёшь?" Посвящается К., убедившему, что Париж - лучшее место для встреч разъехавшихся по миру людей, рождённых в Петербурге, и Ю., с невыразимой благодарностью за жёлтые поля под Мелуном и улицу святой Марты. Париж от Патрика Зюскинда. Запахи появились сразу же. Очень крепкого кофе из ресторанов на площади у Центра Помпиду - там жила, этот запах неотделим от утра. Сыров - рокфором и камамбером был полон дом. Чуть грязноватый, терпкий запах голубей - множество их в Париже, они приставучи; стоит присесть где-нибудь, тут же налетают. "Было такое место, между улицами О-Фер и Ферронри, под названием Кладбище Невинных, где стояла совсем уж адская вонь. Восемьсот лет подряд сюда доставляли покойников из Отель Дьё и близлежащих приходов". Теперь там пахнет водой из фонтана Невинных, потом и мужскими одеколонами, очень много разгорячённых юных чернокожих катается на роликах и скейтах. На улице Сен-Дени, напротив, пахнет сильными женскими духами - проститутки стоят как в музее, в оранжевых комбинезонах на чёрном теле. В Багателе, Булонском лесу - душный, сладкий и пряный запах роз. В Вер-Галане на Ситэ - душистого горошка. Под мостами - застоявшейся мочи. Странно, но парижские клошары пахнут гораздо слабее, чем петербургские бомжи. Париж от Голсуорси. "На улицах те же столики перед теми же кафе, те же афиши, те же смешные лотки букинистов, то же бешеное движение; повсюду тот же французский серый цвет, - даже небо серое" Цвет города - от него сначала даже режет глаз (и сразу понимаешь всю нелепость обвинений в том, что Петербург - одноцветный город: а набережная Мойки с Полицейского моста? а Невский?) А Париж - воистину серо-перламутрового цвета, оттененного черными решётками балконов и красными цветами герани (не сразу её опознала; вспомнила Горького). Да, ещё зелёный - скверов, бульваров, набережных. От этих сочетаний рождается удивительное ощущение юности, гордости, самоуверенности и прежде всего гармонии. Франция от Пруста. Могила на Пер-Лашез - чёрная плита, серая каменная ваза. Рядом с выбитым именем - горсть камешков и окурков, явно специально положена. Illiers-Combray. Небо, воздух, стога сена, церковь, площадь, дом тетушки Леонии. Мы единственные гости в городке, ловим на себе удивлённые взгляды. Открываются ставни, едут женщины с багетами на велосипедах, в церкви на простых деревянных скамейках (а не модных стульях, как в парижских туристических храмах) вырезаны имена и картинки, Библии оставлены прямо на сидениях. В дополнение к Прусту вспомнился Иоселиани. Сады Тюильри - маленький мальчик купается в фонтане, брызгается на сидящих вокруг на железных стульях парижан и туристов с багетами, те, смеясь, уворачиваются. Париж от Клингсора. "На парижском Новом мосту, очень старом, о парапет/ Облокотился и созерцаю, в мечту погружён,/ Тихий осенний вечер, что снова рождён/ Под музыку болтовни, угомона которой нет/ Созерцаю Собор Богоматери: царственно высится он,/ И Наваррец один улыбается, видя с моста/ Вереницу красоток с поклонниками - не кончается их суета!/ Созерцаю в мечты погружён" Главное отличие от Петербурга - в набережных и реке. Там скучно ходить вдоль реки, несмотря на ящики букинистов; противоположный берег не виден, заслонён деревьями. И никакого ощущения раздвигаемого пространства - просто неинтересная улица. А иногда даже не видно воды - набережные "двухэтажные", с нижней прогулочной частью. Зато благодаря реке существуют мосты, очень близко друг к другу, и сверху они кажутся сердцем города. Париж от Шанти. Книжный магазин с пыльным собранием сочинений Тургенева и внуком Уитмена - нелепым стариком. Многозначительные каменные скорпионы на чаше со святой водой в Сен-Сюльпис. Затерянный бюст Аполлинера у Сен-Жермен-де-Пре. Трогательная Беатрис - врач голубей, приготовительница жареных бананов с ромом. Л.Л. с рассказом о журнале "Париж". Португальское зелёное вино. Париж от Жене и Амели Пулен. Канал Сен-Мартен - с зелёными железными мостами и низкой-низкой водой. Gare du Nord и Gare de l'Est. Лестница Монмартра. Множество садовых гномов в провинции. Огромное количество мотоциклов - и у пожилых женщин, и у юных девушек. Париж музейный. Самые сильные впечатления от Лувра - Месопотамия (керамика с ворот Иштар, Гильгамеш, русалки), Египет (боги с волосами из ракушек, фаюмские погребальные портреты) и кватроченто (пронзивший почти до слёз Липпи и Фра Анжелико; очень хочется в Италию). В музее иудейского искусства неожиданно обнаружила изумительные витражи любимого Шагала, очень акварельные и радостные. В музее Пикассо - отличные скульптуры в саду; но он всё-таки несколько однообразен и утомителен в таком количестве. Париж средневековый. Невероятные нежные гобелены "Дама с единорогом" в Музее Клюни. Книжные миниатюры, разноцветные инициалы, мохнатые черти на выставке в музее Мармоттан. Готические розы - почти восточная, расползающаяся подобно осьминогу, даже пугающая в Сен-Шапель; сияющая, необычайной геометричности в Шартрском соборе. Витражи описывать невозможно. Париж с А.К. Мы очень дружили в юности; последний раз виделись шесть лет назад в Лондоне. Казалось, что не наговоримся никогда - письма всё-таки не замена разговорам. Но сидим на ступенях Одеона, идёт дождь, мокрые дома меняют цвет, редкие пешеходы под зонтами. И молчим. Просто сидим рядом, смотрим на разбегающиеся улицы и дождь. За полчаса - две фразы. "Знаешь, очень хочется рисовать" - "Знаю. Мне тоже". Париж фотографический. Филипп, в квартире которого жила, - журналист-фотограф. Смотрим с ним выставку его друга, Эрика Валли - его фотографии из Непала висят прямо на ограде Люксембургского сада. Руки в меду, горные зелёные реки, яки и верблюды на снегу. В музее фотографии - выставка Вильяма Клейна, Paris-Klein. Тоже цветные картинки, схваченный момент, движение, поворот на параде, в ресторане, магазине, множество стариков, их тугие морщины. С Ю. - совсем другая, но не менее чудесная выставка Ньюмана. Чёрно-белые портреты - лучшие Мондриана, Стравинского, Пикассо, Поллока. Париж от Ю.Р. Чудесный закатный вечер втроём на набережной Сен-Луи с вишнёвым сорбетом от Бертильона, вином, сыром и купающейся собакой. Чёрный и пьяный Хвостенко на улице Рая. Мерзкие рикар и пастис - анисовая гадость. Поехали в Во-ле-Виконт. В Мелуне выяснили, что замок в 7 км от города - ни поездов, ни автобусов. Решили пешком, французы приходили в ужас от этого намерения. В результате полдороги проехали автостопом. В этот день через Мелун проходила Тур де Франс - но велосипедистов так и не увидели, все полчаса, что шли вдоль трассы, любовались народными гуляниями, ловили сувениры и футболки из рекламных машин - целый спорт для зрителей. Замок и сад показались чище и лучше Версаля; только рыбы там в пруду огромные и жутковатые. Ещё под вечер - Blandy, с древней крепостью и мёртвыми голубями. Гуляем с М. по иудейско-гомосексуальному Марэ, рассматриваем необычайно одетые голубые пары в чайных салонах, книжных магазинах, кафе. М. замечает, что почему-то почти всегда один почти лыс или наголо острижен, а второй - вполне волосат и волосы длинные. Гипотезы наши о причинах выходят за все рамки приличия. Ещё королевская усыпальница в Сен-Дени - потрясающие надгробные статуи, со сложенными руками и открытыми глазами. Где-то было про это у Ле Гоффа. Париж - город наблюдающих. Сидеть в кафе и смотреть на проходящих. В метро почти никто не читает, только смотрят друг на друга или слушают дико фальшивящих румын и цыган. Окна всегда упираются в другие окна, занавески встречаются редко и видно, как соседи в трусах готовят еду, ругаются и сушат на окнах бельё. Когда жарко и все окна раскрыты - слышишь разговоры, до последнего слова. |
| anya-anya | 15:30, October 7th 2002 |
| anya_anya_anya |
Лёва
- Ты чего там делаешь? - спрашиваю. - Плачу, - отвечает вполне себе спокойным голосом. - Плачешь? Почему? - удивляюсь я. - Хочешь гулять? Или книжку читать? А может, ты голодный? Лёва, может, чаю попьем с тортом, ты не хочешь? - Нет, - отвечает. - Ничего не хочу. Только плакать. |
| Serge | 14:21, September 9th 2002 |
| aruta |
яппи
Кто яппи? Это человек, предавший себя. Прежде всего. Отрекшийся от всего, что "неразумно", "не дает бабла". Он и его обслуга породили множество "журналов" - какие они? Это попугайская скороговорка, где разобрать можно одно слово - Успех. Для Успеха нужно принести столько языческих, плотских, а заодно и духовных жертв (разве приведение мира к материальному - не обрезание?), что в их "безупречных", "шикарных" квартирах холодно и дико. Изогнутые светильники, мягкий свет, причудливая, разово исполненная мебель, подразумевающая, что за окном (перегородкой, а то и в подземном гараже) поблескивает Порш. Отличить яппи от спеца, с иронической ухмылкой мирящегося с обстановкой, создаваемой не им, но под давлением времени, просто: у спеца не загораются глаза при виде новой фишки, он живет для дела, меж ними пропасть, видимая при общении. Да и с дистанции тоже. От яппи до его русского самопального варианта ("будь мразью и гордись этим") расстояние небольшое. Под давлением примитивистских доктрин перейти в состояние кидалы и вора - самое логическое превращение из всех возможных. Упоенный чувственными удовольствиями об иных не имеет понятия. Выращивать его госметодами, похваливая, внушая, что он - соль нации, затея глупая и опасная. Лоск спадает сразу же, когда речь заходит об интересах, кровных и взлелеянных. Корпоративная этика слетает как налет пудры, и желание загрызть лоха предстает во всей красе: нет сдерживающих факторов, мораль съедена. Щеголяющие своей продвинутостью и страдающие от задвинутости всех остальных фертики - это стандартные черти, первыми покидающие страну при тяготах (гражданин мира должен иметь пристанище в случае опасности). Они мутят воду, наивно приравнивая новое к позитивному. Чем хуже, чем гаже в округе - тем лучше. Педофилия? Раскрепощенность. Гомосексуализм? Культура нравов. Мат в литературе? Обретение значительной части языка, отказ от ханжества. Богатение рвачей? Становление новой формации. Этот необольшевизм, порожденный, как всегда, низовым хамством и полузнанием, продолжает править бал, в котором порядочный человек давным-давно заповедал себе участвовать. |
| Serge | 12:08, September 30th 2002 |
| aruta |
к генерации
Я почему так? Потому что шедевр должен быть виден каждому. И не надо мне про катакомбное время, про накопление потенциалов, какую-нибудь энергетическую муру. Откуда вообще этот свихнутый постоянный базар про Силу? Везде, постоянно. Про Силу обычно рассуждают слабые... Она им грезится как рычажок самоутверждения. "А вот меня все бьют, а я вдруг выйду к доске и взлечу под потолок. Они и отстанут!" Базар ничтожный. Сильный своей силы не замечает, она ему - данность, инструмент, чего про нее говорить-то? Или вот начинают визитки демонстрировать, пресс-релизы, проекты, фотки... - это шелуха же, сами не верите, что этот мусор что-то значит. Крутых полно, а крутизны - хоть шаром покати, к чему бы это? Короче, люди трудятся, а впечатление такое, будто Землю заселили гигантские ленивцы, кончилась история, культура и цивилизация. Ублюдские скульптурки, которые ставят на площадях, мне лично ни о чем не говорят. Масштаб уменьшился на порядок. О наших "сенсациях" раньше бы и на последней странице не написали. Миф такой: как бы японский. Увлечется человек инкрустацией унитазов, становится экспертом, все его считают козлом, а он потом ставит дело и ну фигачить - на хлеб хватит! Херня. Свободное предпринимательство - это когда все равно, чем заниматься, зубочистки выпиливать (авторская работа) или лекарства подделывать, лишь бы за бабло. В России - еще и смерти подобно. То есть каждый российский предприниматель - потенциальный самоубийца. Понятно, почему. Условия такие, первичные, и вряд ли другие будут. Половина крестьянских бунтов - казацкие, от воли, а не от бесправия. Без кнута порядка не навести. Слушайте, а может, вас заставляют по чужой канве? Всякие журнальцы, статейки там, планы не вы составляете, не вы и политику определяете... Ну пусть. Но кто же может представить себе эту глобальную пассивность? Будто ни слова сказать невозможно, чтобы уже не ожидали его от тебя, расписана деятельность, никаких неожиданностей, все идет по плану. И страну как под собой чуять ТОГДА перестали, так и тянется. И сумасшедшие-то наши прирученные, и бунтари себе вполне респектабельные, и вообще... то, что происходит, напоминает самоустранение от причастности. очень почтенное, оправданное дедовской нонконформистской традицией, но чем больше аргументов "за", тем больше пахнет трусостью, несостоятельностью и паршивыми отговорками. |
| Записи 0-19 (Memories) | 0-19 | 20-39 | 40-59 | 60-79 | 80-99 | 100-119 | 120-121 | |
|
[ Baschmatschkin's Livejournal
| info
|
Add this user | Архивы Baschmatschkin |
Оглавление |
memories ] 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | |
