АНТИКОПИРАЙТ

Ричард М. Столлман

Здесь рассказывается о том, как профессор M.I.T. увидел Свет и ушел с хорошо оплачиваемой работы, чтобы проповедовать простым людям Добро, Красоту и Порядок

Раньше задачей науки было - понимание мира, улучшение жизненных условий. Сейчас от науки требуется немедленное и безусловное оправдание всего, что случается... Общество Спектакля срубило раскидистое дерево научного знания, с целью сделать из него полицейскую дубинку.
Ги-Эрнст Дебор, Комментарии к "Обществу Спектакля".

...Когда я увидел перед собой перспективу жизни, прожитой так же, как живет весь мир, я решил - ни за что, это отвратительно, мне будет стыдно самого себя. Если бы я участвовал в поддержке этой системы отчужденного, собственнического программирования, мне казалось бы, что я делаю мир хуже ради денег.
Ричард М. Столлман (из интервью)

Во Франции, теоретическим основанием антикопирайта были симбиотические отношения между институтом авторства и тиранией; содержанием его - попытка этот симбиоз прекратить. Прагматический подход к антикопирайту выносит отношения авторства и власти за скобки. За англо-американскую версию антикопирайта, целиком и полностью независимую от французской, несет ответственность профессор Ричард М. Столлман.

До конца 1970-х, программирование было делом ученых. Программа приравнивалась к научному открытию, а научная этика воспрещает ученому скрывать от общества результаты своих исследований. С середины 1970-х, программа стала коммерческим продуктом, и текст ее превратился в коммерческую тайну. Помимо массы технических неудобств (ну как вы прикажете учить программированию студентов, если текст программ, которыми они пользуются, недоступен), это нововведение вызвало отторжение одновременно этическое и философское.

Ричард М. Столлман положил начало движению свободного программирования, уволившись в 1984 году из Массачуссетского Института Технологии (M.I.T.) (де-факто - Столлман перестал получать в M.I.T. профессорскую зарплату; офис его помещается именно там). Столлман основаа некоммеческую организацию по имени Free Software Foundation; в каком-то смысле, основание FSF было самым важным, центральным событием прошлого века. По политическому значению, столлмановский манифест можно, наверное, сравнить с Коммунистическим Манифестом Маркса и Энгельса, но лишь едва и с большой натяжкой.

Свободное программирование требует следующих, жизненно необходимых каждому творческому человеку свобод:

• Свободу запускать программу с любой потребной целью
• Свободу изучать, как программа работает, и изменять ее в соответствии с потребностями; доступность исходного текста является необходимым условием этого
• Свободу распространять копии программы с целью помощи ближнему своему
• Свободу улучшать программу и публиковать свои улучшения, для пользы всего сообщества.

Идеологи свободного программирования утверждают, что западное общество поражено патологической жадностью. Одно из проявлений ее -- драконовское законодательство о копирайте и авторском праве. Действительно не очень справедливо, когда Майкрософт, не предоставляющий никаких гарантий на правильную (или какую-нибудь) работу своего продукта, требует по 50-100 долларов за продукт, себестоимость которого не превышает и доллара. Особенно несправедливо это, если альтернатива всему -- бесплатная система (Линукс, или Гну-Линукс, как его предпочитает называть Столлман), предоставленная вместе с исходным текстом, в котором ошибок почти нет (ибо все найденные - исправлены).

Согласно этой философии, непомерные заработки деятелей софтверного бизнеса не только не поощряют творчество, они превращают творцов в чиновников, озабоченных лишь попытками захватить монополию на тот или иной стандарт. Творческому импульсу материальное поощрение не необходимо: "дух дышит где хочет".

Общество, где пользователь программы не имеет право показать ее своим друзьям - общество фундаментально несправеднивое, общество тотальной разобщенности и повсеместного доносительства. Ни о какой свободе, ни о каком духе взаимопомощи в таком обществе не может быть и речи. Столлман, сторонник радикальных защитников конституционных свобод из American Civil Liberties Union (ACLU), активист легализации наркотиков и правозащитник со стажем, увязывает борьбу за свободный-бесплатный софт непосредственно с центральным конфликтом американской политической жизни - попыткой честной публики отстоять гражданские свободы, записанные в конституции, но с каждым годом исчезающие кусок за куском. Столлман здесь - фигура магистральная и его устами говорит двухсотлетняя традиция американской правозащитной мысли, от Джефферсона, Торо и Марка Твена к Ноаму Хомскому (между прочим, коллеге Столлмана по M.I.T.)

Но бесплатность программного обеспечения не может не внушать опасений адептам капиталистического предпринимательства. Если каждый сможет бесплатно скопировать машину, дом или телевизор вместо того, чтобы покупать их в магазине -- кто же будет работать? Капитализм основан на экономическом принуждении, а если все (хотя бы почти все) продукты будут бесплатные -- экономического принуждения не будет. Добровольная аскеза свободного программирования в итоге приведет к обществу тотального (всеобщего и бесплатного) изобилия, совместимого, вероятно, с американской конституцией, но никак уже несовместимого с капиталистическим порядком. Именно поэтому Майкрософт постоянно заявляет о необходимости борьбы с бесплатными программами, как подрывающими основы американского общества. Мультинациональный капитализм пришел в противоречие с конституционными свободами американцев; и нетрудно догадаться, кто в результате победит.

Ноама Хомского, между прочим, называют "political equivalent of Richard Stallman", а Хомский знаменит не только безудержной поддержкой ACLU, американского традиционализма и конституционных свобод - этот великий человек также и анархист самого что ни на есть разухабистого традиционно-американского синдикалистского толка а ля Сакко и Ванцетти; с переходами в достаточно адекватный текущей ситуации грамшизм. В американском политическом контексте, эта позиция является абсолютной, анахронической, непростительно замшелой непристойностью. Если копнуть, то такой же непристойностью является торо-эмерсоновский руссоистский крипто-коммунизм Столлмана.

Столлмана обвиняют в коммунизме не только сторонники запрета свободных программ (которым несть числа), но и активисты хакерского движения, которым не нравится этическая сторона его учения. Столлман (как-то почти по-солженицынски) утверждает, что честный человек никогда, ни при каких обстоятельствах не должен пользоваться нечестным программным обеспечением; под оным понимаются все программы, у которых закрыт исходный код. Проповедническая деятельность Столлмана, впрочем, никак не препятствует профессиональной; основной юниксовый редактор текстов (Емакс) написан лично им, плюс к тому, Столлман является менеджером сотен проектов FSF.

О Емаксе можно говорить бесконечно. Это не просто редактор текстов; в установочный пакет Емакса входят язык программирования Elisp, искусственный интеллект, способный поддерживать беседу (M-x doctor), программа нарезки текстов, производящая в неограниченных количествах полу-осмысленные вариации на тему заданных текстов (M-x dissociated-press), программa M-x spook для производства угрожающих сообщений с целью раздражения спецслужб, предположительно наблюдающих над пользователем, и даже два мегабайта... разнообразных шуток о программе Емакс. Из этих шуток, добрая половина происходит из конференции Юзенета alt.religion.emacs, посвященной сакральной сущности Емакса, Ричарда М. Столлмана лично и ежедневным молитвам на языке Elisp.

C-u 100 M-x all-praise-emacs
C-u 100 M-x glory-be

FSF это действительно своего рода религия, культ, увязывающий все аспекты человеческой деятельности в борьбу с ненавистным копирайтом. Не столько, впрочем, борьбу (Столлман никогда не выступал за отмену интеллектуальной собственности; он считает, что это понятие лишено смысла), сколько за защиту прав всего остального человечества, чьи права и радости ущемляются этой самой бессмысленной интеллектуальной собственностью. Организовав FSF, Столлман немедленно написал текст типовой лицензии, GNU Public Licence, также известной как GNU Public Virus. Лицензия эта написана до того хитро, что непонятно вообще, не распространяется ли GNU Public Licence на все программы, написанные с помощью каких-либо продуктов, на которые распространяется GNU Public Licence. Ничего злобного она, впрочем, не делает; GPL требует лишь две вещи - чтобы вместе с программой неограниченно распространялся исходный текст, и чтобы во всех модификациях программы сохранялась лицензия и изначальное авторство, с пометками о том, какие изменения произведены. Столлман, хи хи, крипто-коммунист, не удержался и назвал свой полезный вирус "копилефтом"; в идеальном мире, где оперирует адепт свободного программирования, несвободных програм НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ ВООБЩЕ, а пользоваться таковыми - это наиподлейшее западло.

Свободное программирование, для Столлмана - абсолютный моральный императив; его точка зрения не прагматическая, а по сути религиозная.

Свободное программирование дает программы, которые весьма надежны и эффективны, и я счастлив, что это придает ему привлекательности. Но я скоре бы выбрал едва работающую, неэффективную, ненадежную, но бесплатную программу, чем удобную и надежную, но проприетарную программу, которая не уважает мою свободу.
( Ричард Столлман, интервью сайту Слэшдот).

Как всякая приличная религия, учение о свободном программировании несет в себе сильнейшую эсхатологическую компоненту. Если компьютерных монополистов и других лоббистов копирайта не остановят, очень скоро мы окажемся в ситуации, когда позаимствовать книгу у товарища будет уголовным преступлением. Преступление, которое пресечь трудно, приходится наказывать жестоко, и тем более жестоко, чем проще его совершить; это ведет к неизбежной эскалации наказаний за "компьютерное пиратство".

С другой стороны, победа движения свободного программирования будет значить конец экономического принуждения и капитализма, что еще более неприемлемо для статус кво. Поэтому введение наиболее жесткой формы копирайтного законодательства -- необходимое условие выживания капитализма как системы. Чем большая часть общественного продукта является продуктом информационным, то есть свободно копируемым на (сравнительно дешевый) материальный носитель, тем строже должны быть копирайтные уложения; вплоть до полного запрета на копирование текста для любых целей. И к этому дело идет; с 13 лет в XVIII веке, срок действия копирайта увеличился до 70 лет после смерти автора в конце XX-го, и увеличивается еще и еще; в сводках Майкрософт, компьютерное пиратство приравнивается к международному терроризму, и новые законы о борьбе с тем и другим пекутся, как горячие пирожки или слойки. Столлман написал об этом восхитительный рассказ-антиутопию Право читать,

...Нельзя было не помочь, но если одолжить свой компьютер, Лиза могла бы читать его книги. Помимо того, что за это можно было сесть в тюрьму на много лет, шокировала сама идея. С первого класса в школах внушали, что поделиться книгой -- ужасное преступление, сравнимое с морским пиратством.

Шансов ускользнуть от бдительного ока SPA -- Software Protection Authority (службы защиты программного обеспечения) -- практически не было. Изучая программирование, Дэн узнал, что каждая книга имела контрольный монитор, который сообщал, кто и когда ее читает, в Центр Лицензирования (Central Licensing). (Центр использовал эту информацию не только для поимки "пиратов", но и продавал книготорговцам сводки личных пристрастий читателей.) Как только компьютер войдет в сеть, Центр немедленно это обнаружит, а Дэн, как владелец компьютера, понесет самое тяжелое наказание.

...Позднее Дэн узнал, что было время, когда каждый мог пойти в библиотеку и бесплатно получить журнальную статью и даже книгу. В те годы существовали независимые студенты, которые могли читать тысячи страниц, не прибегая к правительственным библиотечным грантам. Но в 1990-х годах как коммерческие, так и бесприбыльные издатели журналов начали взимать плату за доступ. В 2047 библиотеки, которые бесплатно предоставляли учебную литературу всем желающим, были историей.

Глухоту эту можно легко объяснить; дело в том, что Столлман, как и Хомский и известный ниспровергатель постмодернизма Алан Сокал, принадлежат к плотно вымирающей традиции американской позитивистской естественно-научной лево-радикальной мысли; каковая, будучи вытеснена народившейся неизвестно откуда прорвой фанатов Дерриды, чувствует себя крайне дискомфортно и ненавидит коллективного дерриду не меньше, чем поhаных империалистов.

Не лишне будет здесь рассказать про историю с Сокалом, которая для этого мироощущения весьма и весьма характерна. Сокал, известный левыми взглядами, предложил для публикации длинную статью в главный дерридаистский орган журнал Social Text, которую напечатали; немедленно выяснилось, что статья сия написана для шутки, являет собой крайне едкую пародию на самые нудные и бредовые места в трудах Дерриды, и сочинена для демонстрации идиотизма подобных рассуждений. Скандал был невероятный; сам Сокал (нефиговый вполне физик) объяснил, что как носитель более древней и более адекватной интеллектуальной традиции, считает коллективного дерриду вульгарным выскочкой и идиотом. Сия позиция повсеместна в американской академии - "физики" считают гуманитариев абсолютно беспомощными в научном плане и интеллектуально нечистоплотными; принятие оными гуманитариями "Грамматологии" в качестве гимна, речевки и государственного герба - презрение к ним только усугубило. Сокал, будучи (что достаточно редко сейчас) левых взглядов, находится в особой позиции, но ненавидит дерриду не меньше ничуть.

Один из виднейших американских математиков престарелый Серж Ленг на протяжении десятков лет с пеной у рта доказывал, что поскольку социология, филология, философия, экономика и прочие сомнительные виды академической деятельности являют собой словоблудие, то никого из перечисленных принимать в академию наук ни в коем случае не надо. Поскольку сам Ленг по образованию философ, то за нефига делать он разобрал научный вклад перспективных "академиков" и на пальцах доказал, что они полные идиоты; а поскольку Ленг (автор совершенно сверхъестественного какого-то количества учебников и монографий) печатает по 800 знаков в минуту, то он напечатал эти рефутации в количестве нескольких тысяч страниц и опубликовал их самиздатом по американским математическим библиотекам - чтиво увлекательнейшее.

Еще Ленг уверен, что СПИДа не существует.

Оглавление | книга 1 | книга 2 | книга 3 | книга 4 | гостевая Предисловие А.Дугина | оправдательная переписка

Калифорнийская идеология

Вся правда о киберпанке

...There were all these commercials for this-2000 and that-2000. Furnishings 2000. All this really banal stuff with the name 2000 after it. Finally this show came on, which was like Future 2000. It was like an Omni magazine kind of pop-science show. I stumbled into Alison's room and said, "We've got to come up with a name with the name 2000 on it, because everybody's using it to sell shit." - "Mondo," replied Queen Mu

Одновременно с этим, огромное количество мудаков на правительственные гранты и просто рассказывали друг другу бредовые сказки о киберкультуре будущего, страшно веселя этим аборигенов.

Побочным продуктом этого бессмысленного явления был "киберпанк", "EFF", журнал "Wired" и загадочное выражение "Information Superhighway". С точки зрения журнала "Wired", и примерно такого же идиотского Mondo 2000, киберкультура состояла в Вайноне Райдер, девочках в ярких неоновых топиках и мини-юбках, рэйве, модных новоизобретенных наркотиках и Тимоти Лири. Рэйв в то время (1990) в Америке был неизвестен совершенно (не считая дермучих негритянских трущоб, где негры под крэком во главе с Африкой Бамбаатой слушали хип-хоп ремиксы Крафтверк и KLF). Граждане вокруг "киберкультуры" думали импортировать сей феномен непосредственно из Европы в качестве эксклюзивного, буржуазного и расово-гомогенного птюча.

Впоследствии это даже отчасти получилось; но в то время, пока Мондо 2000 существовал, "киберкультура" являла собой - один в одни - насильственно анимированный муляж хипповского "Лета Любви" 1967-го, с неоном, нейлоном и капроном взамен продуктов натуральных. Вскорости Мондо 2000, к большой радости всего сущего, разорился, и эстафета перешла к журналу Wired, который был до того уродский, что над ним смеялись даже придурки из Мондо 2000. Wired-у удалось успешно сочетать дебильную эстетику неона-нейлона-капрона-Вайноны Райдер с занудством отрывающегося в игровом автомате бухгалтера и со скучнейшим коммерческим адвертайзментом, и он существует до сих пор (музы, рыдать перестаньте).

Если кто-то был совсем дебил, он считал, что в этом и состоит киберкультура.

Два очень глупых и занудных как черви англичанина Ричард Барбрук и Энди Камерон написали редкостной идиотичности труд "КАЛИФОРНИЙСКАЯ ИДЕОЛОГИЯ" об этой самой "культуре"; опубликовали ее, разумеется, в Wired.

Труд сей ученый, несмотря на идиотизм, занудство и уродование английского языка бюрократизмами оказался достаточно показательным: чиста конкретна сконструированный придурками Wired медиа-феномен "Калифорнийской Идеологии" к концу 1990-х обрел подобие жизни, будучи надут инвестиционным бумом, а потом лопнул, забрызгав протухшей "калифорнийской идеологией" окружающих дебилов и просто трудящийся народ. Поэтому придется изучать сей труд ученый, да.

"Мысли" Барбрука и Камерона состояли в следующем.

• В Калифорнии хиппи боролись с Рэйганом. Журнал "Wired" это тоже как-бы хиппи, но с Рэйганом (коллективным) он дружит.

Дальше Барбрук-Камерон прямо-таки цитируют эту самую написанную PFF (Тоффлером, Дайсон и компанией) Магну Карту для двоичной эры

• Будущие хозяева Америки - люди свободных профессий: программисты, адвокаты, авторы видео-игр, в общем техно-интеллигенция, "ремесленники высоких технологий". Классовые интересы этой прослойки лежат в либертарианстве, т.е. таком строе, где государство отказывается от всех социальных функций и сокращает (упраздняет) налоги; а жители сами организуют себе социальные функции по обоюдному желанию сторон.

• Правящий класс Америки всегда стремился к либертарианству, но он был связан бизнесом и имуществом и несвободен. "Ремесленники высоких технологий" ничем таким не связаны и вполне могут добиться себе либертарианства.

• "Ремесленники высоких технологий" это по сути хиппи (сомнительный, кстати, тезис; но безусловно верный в отношении Wired и прочего барахла). Теперь вот путь высоких технологий привел хиппи, парадоксальным образом, не "вперед", а "назад", в Америку Джефферсона и Бенджамина Франклина, нарисованного на стодолларовой бумажке.

  Тут Барбрук-Камерон отмечают с удивлением, что вот и у научных фантастов Азимова и Хайнлайна такое, парадоксальное, случается - что высокие технологии приводят не к "экотопии", а к отцам-основателям. Я подозреваю, что никакой другой научной фантастики они не читали, поскольку к отцам-основателям приводит технический прогресс у всех вообще почти американских писателей научно-фантастических.

  А вот самое главное обвинение, ради чего собственно и написана статья Калифорнийская Идеология.

• Самый Главный В Киберкультуре Журнал Wired!
  опубликовал у себя Тоффлера! Который! Гад такой!
  Хочет! Сократить! Пособие по безработице! Вместе!
  С Ньютом Гингричем! У которого Рога! Хвост!
  И Копыта!
  

  Ой, лови его, лови, да дави его, дави.

• А все это происходит потому, что в Америке правые победили левых и поголовно их уничтожили, теперь там одни все правые, от этого такое увлечение отцами-основателями. Которые гады! У них были рабы! Им нельзя верить.

• В США надо немедленно отобрать имущество у богатых и раздать нуждающимся, от этого им будет хорошо.

• В Калифорнии есть уборщицы. О какой свободе вообще можно говорить, если уборщицы! Тем более что они все поголовно цветные! Расизм! Держи! Тащи! Держи! Тащи!

• В прогрессивной Европе о снижении роли государства речи не идет, а в отсталой Америке идет.

• В прогрессивной Европе есть много нет-художников, которые совершенно не хотят никакого либертарианства. Это не "ремесленники высоких технологий", это артисты, прогрессивные люди. А музыканты даже используют компьютеры, которые сочиняют техно и джангл.

А вам, достойный читатель, никогда не хотелось связать всех вообще "нет-художников" одной и той же поганой веревкой и утопить их в одном и том же поганом говне? "Мой бойфренд бля не вернулся с войны бля". Какое говно, какое тупое, коньюнктурное, сраное, бессовестное говно.

``Kids, does your mommy or daddy use frames? Kill them. No, it's OK. If they use frames they deserve it. ''

"Калифорнийская Идеология" была напечатана в журнале.ру в омерзительном даже по сравнению с оригиналом переводе (скажем, оригинал начинается словами "Not to lie about the future is impossible and one can lie about it at will", а перевод - словами "Нынче лгать о будущем невозможно, и поэтому можно лгать о нем, как хочется" смысл ПЕРВОЙ ЖЕ САМОЙ ФРАЗЫ поменялся на противоположный, из-за переводчика, который идиотский дебил). Вообще удивительно дебильное место журнал.ру, сплошные говноедские идиоты, иначе как они терпели подобное над здравым смыслом издевательство.

Еще мне понравился перевод названия "Электрический Четко-Пластырный Кислотный Тест" (Тhe Electric Kool-Aid Acid Test). Четко-пластырный. Когда Горного похоронят, на могиле его напишут "четко-пластырный". Говном.

Давно пора.

Его вообще, этот перевод, хоть кто-нибудь читал? Его по-моему никто не читал.

Еще Горный очень часто публиковал Сергея Дацюк.

Оглавление | книга 1 | книга 2 | книга 3 | книга 4 | гостевая Предисловие А.Дугина | оправдательная переписка

К вопросу о сердце зла

А киберпанк между тем худо-бедно существовал и худо-бедно породил определенную субкультуру, никак, разумеется, не связанную с рекламными пожилыми подростками, Барбруком и Минителем. Идея "крипто-анархии" состояла в том, что сильная криптография может революционно изменить социум как он есть - если все экономические операции будут проходить зашифрованные через Интернет, никакое государство не сможет вмешаться в сделку и проследить за ее правильным исполнением и/или взять налоги. По мере того, как целые секторы экономики выводятся за рамки государственного контроля, все большую роль играет саморегуляция и деловая репутация участников сделки; эти структуры приведут к созданию параллельных образований вне Сети, и рано или поздно возникнет общество без государственного принуждения, анархия т.е. Общество абсолютной свободы; общество, основанное на доверии, а не на принуждении. Из манифеста крипто-анархии, написанного в конце 198-х одним из основателей шифропанка Тимоти Мэем:

...И как, казалось бы, малозначительное изобретение - такое, как колючая проволока - позволило совершить огораживания колоссальных ферм и ранчо, навсегда изменив представления о земле и правах собственности на диком Западе; подобно этому, казавшееся малозначительным изобретение из никому не известного раздела математики превратилось в стальные кусачки; кусачки которые разрушат колючую проволоку, ограничивающую интеллектуальную собственность.

Мужайтесь, ведь вам нечего терять - кроме ваших заборов из колючей проволоки.

Контр-утопическая сторона этой же модели была не менее увлекательна; авторами киберпанка описывался мир криптографического феодализма, где государственной власти более нет, все силовые инструменты принадлежат корпорациям, а протагонист-хакер вольный художник живет своими мозгами, по-маленькому взламывая у мега-корпораций свой кусочек информационного пространства.

Упростив ее и опошлив, эту философию популяризовали на деньги Ньюта Гингрича скучные, малограмотные и бездарные карьеристы под именем кибер-либертарианства; теперь речь шла лишь о попытке воплотить в жизнь либертарианскую социальную утопию (т.е. отмену государственной регуляции экономики) в рамках компутерной сети. Об антикопирайте уже никто не говорил.

Еще более одиозная версия того же называлась Global Business Network; клуб топ-менеджеров и консультантов хай-тека и нефтяной индустрии, один из десятка аналогичных полу-закрытых клубов, управляющих западным корпоративным бизнесом (то, что по-английски называется old boys' network). Основное отличие GBN от родственных организаций - те состояли из практиков, интеллектуальный кругозор которых ограничивался гольфом и кроссвордами; а деятели GBN излагали мысли свои на модном среди психоделического сообщества жаргоне когнитивной психологии (" mental maps ", "reality tunnels" и прочие отвратительно захватанные и затертые побрякушки потерянного племени). GBN был и остается рокфеллеровским клубом с психоделическими устремлениями ("Hippie Trilateral Commission", называет GBN конспиролог Марк Стэлман (Mark Stahlman).

Исторически, деятели GBN группировались воикруг журнала Whole Earth Review и частной (не подключенной, вплоть до 1990-х, к Интернету) компутерной сети под названием Well. Последняя была не бесконечно уникальной самопальной альтернативой Юзнету, аборигены которой (яппи разных мастей, художественно-гуманитарно-макинтошевской персуазии, от хакерства далекие совсем) считали себя кибер-элитой, так как платили нефиговые бабки и проходили цензуру и жесткий фэйс-контроль, чтобы не ругаться матом нихуя. В Юзнете преобладали студенты-юниксоиды и хакеры, беспощадно эту самую кибер-общественность высмеивавшие за занудство, техническую неграмотность и склонность с апломбом рассказывать друг другу о грядущем "киберпространстве", которое путем перемешения электронов непременно породит в себе вудуистское божественное сознание лоа или какую-нибудь не менее идиотскую хрень (я в принципе пересказал сюжеты романов Уильяма Гибсона, но подобная каша в голове для этой публики достаточно типична). Большинство "киберпанков" из Well-а вообще-то не представляли себе работы компутера даже и в самых общих чертах (Гибсон, скажем, не спрограммировал ни строчки и не слыхал даже как это делается); так что версия о самозарождении компутерного сознания в корзине грязного белья обсуждалась этой публикой совершенно серьезно. В Европе, этот же стиль мышления породил Барбрука-Камерона и "нет-искусство"; разницу сию я отношу за счет большей доступности правительственных грантов.

В году 1993 был основан пропагандистский орган GBN: журнал Wired. Тех же примерно воззрений лоббистская машина GBN называлась Electronic Frontier Foundation: псевдо-правозащитный центр, возглавляемый топ-мэнеджерами мульти-национальных компьютерных корпораций и "кибер-либертарием" Джоном Перри Барлоу, автором стихов к некоторым песням группы Grateful Dead.

Со страниц Wired, пропагандисты GBN/EFF рисовали картину немедленного расцвета цифровой экономики и всеобщего многолетнего благополучия через посредство нерегулируемого рыночного капитализма; другими словами раздували пузырь. В данной версии "киберпанка" немного осталось от Барлоу и совсем ничего - от крипто-анархии; оно почти уже не отличалось от "Открытого Общества" Джорджа Сороса - граждане публиковали исключительно то, что хотели видеть читательские массы, нежелавшие платить налоги и нежелавшие поддерживать социальные программы; однако раздутие пузыря выгодно всем заинтересованным сторонам - до тех пор пока пузырь не лопнет.

Но пузырь лопнул (и забрызгал).

По легенде, последними словами Тимоти Лири были
"The heart of evil is the Global Business Network."
О да. О да. О да.

Оглавление | книга 1 | книга 2 | книга 3 | книга 4 | гостевая Предисловие А.Дугина | оправдательная переписка

Победа и закат киберпанка

Американская история последних десятилетий являет собой бесконечную борьбу двух начал: гиков и спуков; "ботаников" и "оперов".

Первые - intelligentsia, в той характернейшей форме, в которой она в Америке существует: яппи - практики хай-тека, ученые и программисты. Ориентированные, экономически, на либертарианство (упразднение социальных и регулирующих функций государства т.е.); политически - на абсолютную отмену цензуры, военного призыва, ограничение силовых структур, армии и всяких вообще государственных повинностей; культурно ориентированных на научную фантастику, психоделику, возрождение 1960-х. (Характернейший пример оных, добавляет ехидный Стерлинг, являет собой начальник Майкрософта Билл Гэйтс и кандидат в президенты Гор от демократической партии).

Если закрыть глаза на дебильность его, то именно о ботаниках составлен текст Барбрука и Камерона; с той лишь разницей, что "гики" это не идеология, это стиль жизни и вид эстетических и культурных предпочтений. Не имевший, кстати, к молодящейся корпоративно-бухгалтерской эстетике журнала Wired никакого отношения вообще; дизайн журнала Wired больше всего напоминал разноцветные буклеты, выдаваемые дебильным менеджерам хайтека на всевозможных промышленных выставках - что и понятно, бабки-то от них шли, да? И никакого Стар-Трека, ага.

(Безграничное влияние сериала Стар Трек на культуру "ботаников" - тема благодатнейшая; здесь я просто замечу, что для данной субкультуры стартрек это как для русских Пушкин, Двенадцать Стульев и Юлиан Семенов в одном лице; это референтная точка par excellence, это не просто референтная точка, это центр и фокус всех ее устремлений).

Противостоявшая ботаникам сила - спуки, оперы; прирожденные конспирологи, склонные видеть в любом падении листа и в каждом хлопке ладонью - тайное противоборство темных и светлых сил (а зачастую еще и - инопланетян, франкмасонов и секретных атлантов). Спецслужбы американские в основном состоят из подобных персонажей, которые после увольнения зачастую принимаются за писание бредовых параноидально-конспирологических мемуаров; еще сильнее подогревающих всеобщую паранойю.

Основного врага человечества данная субкультура традиционно видит в коммунистах (они же жиды), отчего ее экономическая программа сводится к "посмотри на СССР и сделай наоборот"; т.е. экономическая программа их - то же самое по сути либертарианство и возвращение к Америке Джефферсона и Вашингтона. Но поскольку враг вездесущ и неведом, оперы выступают за всеобщую регуляцию всего, неограниченные права спецслужб и военных и максимальные ассигнования на военные исследования наук; а также неограниченную продажу оружия населению (intelligentsia, несмотря на якобы либертарианство части ее, в основном выступает против ружей). В культуре, эти замечательные люди следуют всевозможным фундаментальным религиозным учениям (сектам, по преимуществу), и объединяет их ровно одно - категорическое отвержение идеалов 1960-х; т.е. социальных программ, сексуальной распущенности, равноправия, негров и разноцветной одежды. Все интересное, что в американской культуре происходит (наивное искусство, расизм, конспирологические теории, тоталитарные секты, ополчения и все вообще самобытно американское) связано именно со спуками.

В занятнейшем фольклорном тексте 1992 года "определитель системного администратора" эта типология иллюстрируется весьма и весьма подробно; из четырех описанных типов, один (техно-туг) являет собой типичнейшего гика; другой (маниак) - до мозга костей спук. Техно-туг ходит на рэйвы и Whole Earth Review (это типа для хиппей и любителей виртуальной реальности), а маниак посещает Ramones и бьет по морде любого, кто при нем скажет "виртуальная реальность"; а в свободное время маниак ставит подслушивающую аппаратуру в оффисе и делает из старых телевизоров подслушки для сотовых телефонов и глушит волну полицейских переговоров.

Если считать, что хипповатые ботаники (Билл Гэйтс и Ричард Столлман) это магистральная дорога американской культуры (как просто - в случае Гэйтса или Гора, так и контр-культуры - Столлмана и Роберта А. Уилсона), то спуки - существа из-под низу самого андерграунда. Граждане, объявляющие основной культурный конфликт (конфликт между культурой и контр-культурой) бессодержательным, в равной степени отвергающие и культуру и контр-культуру. Именно это и называется анти-культура.

Относительно крипрографии: ботаники питали грандиозные планы социальной революции, криптографией вызванной; а оперы провели декаду в достаточно безуспешных (в Америке) попытках частное употребление криптографии запретить. Кстати, ситуация в Европе совершенно иная: в большинстве стран, включая Россию, Украину, и другие пост-советские республики, использование, написание и исследование программ, содержащих криптографические алгоритмы, требует лицензирования; в России, где этот закон достаточно драконовский, его не соблюдает вообще никто. Напротив, во Франции исследование криптографии и написание соответствующих программ реально запрещено и реально ни одна легальная организация, кроме спецслужб, этим не занимается.

Французы вообще идиоты.

В Америке, написание крипто "полу-легальное"; то есть приняты законы, существенно ограничивающие криптографию, но когда одного хрена тягали в суд за написание программы PGP, оказалось, что законы эти противоречат конституции и хрена выпустили ни с чем.

То есть свободное крипто (де-факто, если и не де-юре) победило; но обещанная Тимоти Мэем крипто-анархия так и не пришла.

В конце 1970-х, великий пре-психоделический писатель и вообще У. С. Барроуз написал роман "Города красной ночи", где развивал теорию об анархической утопии. Анархическая утопия, развивал У. С. Барроуз, это пиратская республика XVII-XVIII на каком-нибудь неоткрытом острове, где очень много заразных голеньких мальчиков дают другим пиратам и ебут друг друга в задний проход. Барроуз, ссылаясь на американского журналиста 1920-х годов Дона Карлоса Сайтса, утверждал, что пиратские республики были изначальной и беспримесной реализацией идей и идеалов, впоследствии (в разбавленном и тривиализованном виде) положенных в основу независимых США и революционной Франции. Если бы ранние пиратские колонии не были бы уничтожены кровожадными туземцами, писал Барроуз, они непременно распростанились бы по всему свету и изменили бы ход истории, приблизив победу свободы на несколько сотен лет. Уже в XIX веке весь физический, рутинный труд был бы целиком механизирован; пиратские республики уничтожили бы общество потребления и товарно-денежной экономики, заменив ее экономикой дара, всеобщей любви и свободным союзом творческих индивидов.

Впоследствии эти идеи развивал ведущий американский анархист ситуационист Хаким Бей (Peter Lamborn Wilson), тоже большой любитель мальчиков в задний проход; модная в современной анархии теория автономизма во многом основана на уподоблении пиратской гомосексуальной утопии и анархистских коммун. Вдохновленный манифестами кибер-анархистов, эту метафору использовал и авторитетный Брюс Стерлинг в романе "Islands in the Net". Основная работа Хакима Бея, фантастически популярная "Временная автономная зона" постулирует возникновение этих самых автономных зон из кибер-пиратских анархических утопий, созданных по образцу государства средневековых хашишинов (еще одна идея-фикс У. С. Барроуза). Свобода, наличная в автономии, должна привести к победе утопии ситуационистов: не освобождению труда, но освобождению от труда. "Never gonna work, always gonna play..."

Не тут-то было.

В настоящий момент победу ботаников над остальной Америкой можно считать окончательной и безусловной; недорасчлененный Майкрософт скупает на корню президента и его администрацию, демонстрируя кто здесь действительно главный, а непробиваемая никакими усилиями криптография стоит на каждом линуксовом компутере; но никаких Временных Автономных Зон, никаких пиратских республик и островов в сети не обнаруживается - утопия киберпанка потерпела полный и окончательный провал. Победившие ботаники Майкрософта давят последние начатки кибер-анархии в виде всевозможных Напстеров и ставят десятки новых следящих программ в свои операционные системы - реализуя тем самым утопию оперов, полностью контролируемое общество всеобщей тоталитарной слежки. Победивший дракона воин - сам превращается в дракона.

Who killed the JAMS, или
Занимательные истории из мира шоу-бизнеса

За возобновление интереса к антикопирайту несут основную ответственность Джим Каути и Билл Драммонд. Драммонд был продюсером, организатором и/или музыкантом дикой кучи независимых групп из Ливерпуля; среди особенно успешных проектов с его участием - великолепные Echo and the Bunnymen и Teardrop Explodes, которым он был менеджером и продюсером и которые были на его лэйбле Zoo Records. Каути - художник, нанятый в качестве гитариста в загадочную группу "Brilliant", с участием персонажа по имени Youth из Killing Joke, ныне топ-продюсера; группу эту продюсировал коллектив Stock Aitken Waterman, ответственный за большинство коммерческих хитов Англии последних десятилетий, в том числе Spice Girls и Kylie Minogue. Предполагалось, что Brilliant заработает кучу денег; никаких денег не воспоследовало и группа немедленно распалась. Драммонд, к тому моменту разорвавший связи с независимой музыкой, был директором по репертуару в интернациональной корпорации WEA и вел переговоры с Brilliant; и так он познакомился с Каути. В то время обоим было уже за 30.

После весьма нелицеприятного расставания с независимыми группами (которые его послали) и последовавшего - с корпоративым лэйблом WEA, Драммонд устал от музыки, и независимой и такой. Было решено, совместно с Каути, создать группу вне рамок независимого и прочего бизнеса - анти-группу по сути. Вдохновение свое Драммонд черпал из трилогии Illuminatus! Роберта Шиа и самого главного психоделического писателя Роберта Антона Уилсона; в конце 1970-х, он участвовал в первой в Англии театральной постановке Illuninatus! и вообще был этого дела большой любитель и энтузиаст. В Illuninatus! постулируется грандиозная конспирологическая теория, объединяющая под руководством франкмасонов все вообще спецслужбы и все бюрократические системы; а также, все рок-группы непосредственно подчинаются франкмасонам. Противостоит им не менее древняя хаотическая традиция - Дискордия - восходящая непосредственно к потерянному континенту Му (Mummu) и блаженным Justified Ancients of Mu Мu; группа из Драммонда и Каути была названа именно так. Драммонд ориентировался на тогда еще совсем не модный хип-хоп. Хип-хоп-музыканты были зачастую анонимны и практически не использовали музыкальных инструментов (кроме сэмплинга). Сие, предполагал Драммонд, должно разрушить конвенциональную музыку, основанную на мастурбационном инструментальном фетишизме и раздутых эго рок-кумиров; отчасти так и вышло. Музыку он ненавидел.

Воспользовавшись дешевыми сэмплинговыми машинами, Justified Ancients of Mummu выпустили пластинку DIY-танцевальной музыки, под неприличным названием 1987 (What the Fuck's Going On); по тем временам, оно звучало неописуемо и дико - загадочная помесь панка, диско и хип-хопа.

Первый трэк состоял наполовину из цитат (сэмплов) популярной группы Абба, наложенных на издевательские детские звуки и политическую пропаганду; как и ожидалось, адвокаты Аббы немедленно потребовали уничтожить запись и все копии пластинки. Это и было произведено, с огромной помпой. Все дело в том, что в тот момент успех группы определялся исключительно ее успехом у музыкальной прессы; то есть все определялось эффектной подачей материала - а что может быть эффектнее, чем публичный скандал.

Каути и Драммонд объявили, что едут в Швецию, с целью объяснить участникам Аббы всю ложь и лицемерие; взяв с собой до кучи журналистов, они поехали в Швецию на пароме, где сфотографировались в 3 часа ночи перед оффисом Аббы с блондинистой проституткой (предположительно, Агнетой, которая от прошедшего времени изрядно поиздержалась). Не попытавшись встретиться с остальными участниками Аббы, JAMS и журналисты отправились обратно на паром, по дороге устроив ритуальный костер из оставшихся пластинок. Когда шведский фермер обнаружил у себя на поле вонючий костер из пластика, он выбежал из дома с ружжом и попытался перестрелять веселую компанию нахер; но не преуспел в этом, дострелившись только до заднего бампера автомобиля. Недогоревшие копии утопили с баржи на обратном пути.

Была издана сокращенная версия, с подробными инструкциями рассказывающими как восстановить оригинал.

Сохранившиеся копии пластинки 1987 (What the Fuck's Going On) сейчас - стоят 1000 фунтов с хвостом.

Так в музыкальной индустрии начался серьезный антикопирайт.

Нельзя сказать, что Драммонд и Каути ожидали чего-то другого; выпускающий лэйбл их назывался KLF - Kopyright Liberation Front, а пластинка была украшена шедшей вдоль периметра надписью "Во имя Му, отныне освобождаем мы эти звуки от всех ограничений копирайта, без слабости и без предубеждения". Но вряд ли они себе представляли масштабов начатого ими движения - ведь из сотен антикопирайтных сайтов по всей сети, в настоящий момент почти все посвящены освобождению поп-искусства от тяготеющего над ним призрака главного бухгалтера с лысиной, геморроем и венком копирайтных уложений подмышкой. И все эти сайты, косвенно или прямо, указывают на KLF.

Впрочем, KLF отлично укладывались в традицию анти-социального (а то и преступного) поведения, предписываемого панком; первая о них статья называлась "The Great Tune Robbery" (Великое Ограбление Мелодий); что указывало на популярный эпизод 1960-х, "The Great Train Robbery", один из главных участников которого Ронни Бриггс сбежал в Бразилию и жил там до весны 2001 года. Живя в Бразилии, Бриггс был взят Малькольмом Маклареном в качестве вокалиста в Секс Пистолз в замену Джонни Роттена. В начале 1980-х Макларен пытался прославиться, издавая журнал о сексе с детьми 5 лет, фотографии и все дела. Макларену казалось, что сие является верхом идейности и анархизма, но педофилию не одобрил даже его ближайший соратник Джейми Рид, и Макларен после пары номеров журнала отступился.

Масс-медиа воспринимала деятельность КЛФ именно так.

Воспоследовавшее поколение поп-артистов оформило спонтанные дадаистские перформансы КЛФ в нечто вроде анти-копирайтной методологии; танцевально-индустриальная рэп-группа с говорящим названием Pop will eat itself, действовавшая под лозунгом "Sample It, Loop It, Fuck It and Eat It", создала десятки хитов путем реконструкции хитов уже существующих.

Развитие поп-музыки виделось этим поколением музыкантов как последовательное приближение к все более близкому, хотя и недостижимому идеалу; каждый следующий хит все больше и больше напоминал хит предыдущий. Поп-музыкант виделся не как инноватор (ничего нового вообще не бывает, сказал еще К.Рерих, известный эзотерик и авангардист), а как искусный конструктор поп-продукта из готовых компонентов. В этом смысл фразы "Pop will eat itself" - смысл и содержание поп-музыки это ею себя поглощение целиком.

Эта точка зрения была весьма подробно изложена в автобиографическом тексте KLF - руководстве The Manual - HOW TO HAVE A NUMBER ONE THE EASY WAY о простом получении топ-1 хита.

В этом отношении, сэмплинг был естественным продолжением панка. Поп-музыка есть одно из множества средств контроля над обывателем; поп требует неописуемых финансовых вложений (инструменты, запись, судийное время), таким образом осуществляя нечто вроде тирании очень богатых над не очень богатыми. Нищий артист, сэмплирующий кого-то из мульти-миллионеров, опрокидывает неравенство и делает первый шаг по освобождению от этой тирании.

В 1990-х, это соображение породило целое движение нелегальных и полу-легальных артистов; многие из которых имели большие проблемы с судебными органами, вплоть до конфискации.

Помимо прочего, в руководстве по получению топ-1 хита содержится следующее соображение, отчасти иллюстрирующее непростое отношение к панку KLF и вообще британской танцевальной поп-музыки того времени.

Если считать, что зарождение независимых лэйблов было положительным результатом панковского видения, весьма отрицательным результатом того же был культ колоссальных гонораров. Этот культ восходит к предположительно ситуационистским розыгрышам Малькольма Макларена. Предположение, что мульти-национальные корпорации были каким-то образом обобраны стали жертвой какого-то невероятно хитрого жульничества - целиком и полностью ложное. Не было никакого Великого Рон-н-Ролльного мошенничества. [последний альбом Секс Пистолз - "Great Rock 'n' Roll Swindle" - М. В. ] Как старым обманутым солдатам, четверке выживших музыкантов группы не осталось ничего, кроме выцветших воспоминаний о славных днях. Вокалист, в ловушке своего собственного цинизма; подобный вечно юному трупу. А записывающие компании и менеджеры авторских прав становятся все больше и все сильнее; а их работники обсуждают следующее повышение зарплат за бесплатным корпоративным обедом. Как будто Малькольм никогда не читал "Фауста".

Будучи неизобретательным продолжением ситуационистской традиции, в рамках малохольного, выморочного и никому не интересного мирка английских полупедерастов-художников за правительственный грант, никакого эффекта эти неологизмы не произвели. Ну и хер с ними, да.
Кого в сущности ебет, "создает" ли свое
(никому, кроме правительственных агентств, неинтересное)
"искусство"
тот
или иной
полупедераст?

Оглавление | книга 1 | книга 2 | книга 3 | книга 4 | гостевая Предисловие А.Дугина | оправдательная переписка